Девица по ошибке отравила брата

 

Кабы по горам, горам, по высокиим горам,

Кабы по долам, долам, по широкиим долам,

А и по край было моря синего

И по тем по хорошиим, зеленым лугам

Тут ходила‑гуляла душа красная девица,

А копала она коренья – зелья лютое.

Она мыла те кореньица в синем море,

А сушила кореньица в муравленой печи,

Растирала те коренья во серебряном кубце,

Разводила те кореньица меды сладкими,

Рассычала коренья белым сахаром

И хотела извести своего недруга,

Невзначае извела своего друга милого,

Она по роду братца родимого.

И расплачется девица над молодцом,

Она плачет, девица, убиваючи,

Она жалобно, девица, причитаючи:

«Занапрасно головушка погибнула!»

 

Сестра‑отравительница

 

Вылетала галочка из зеленого садика,

Красная девица змею люту жарила,

Змею люту жарила, брату пиво делала,

Ожидала братика с поля широкого,

С поля широкого, из края далекого,

Наливала братику большой подорожничек,

«Выпей, выпей, братку, ты ведь из дороженьки!»

– «Выпей, выпей, сеструшка, себе на похмельице!»

Но сестра не пьет, а в рукав всё льет.

Пива брат не пьет, коню в гриву льет.

У вороного коника грива загорелася,

У родного братика слезы покатилися:

«Ведь я думал, сеструшка, что ты добродетельна,

А ты, моя родная, душепогубительна!»

 

Брат, сестра и любовник

 

Как у нас‑то было, было в зеленом саду,

Под грушею было под зеленою,

Под яблоней было под кудрявою:

Стругал стружки добрый молодец,

Сбирала стружки красная девица,

Бравши стружки, она в костер клала,

В костер клавши, она змею пекла,

Змею пекла, пепел веяла,

Пепел веяла, зелье делала,

Состав составляла в зеленом вине.

Ждала к себе друга милого,

Своего она братца родимого.

Едет братец, что сокол летит,

Сестра к братцу, что змея сипит.

Встретила братца посреди двора,

Чару зелена вина наливаючи,

Свое горе, горе проклинаючи.

Уж как капнула капля коню на гриву,

У коня грива загоралася,

Уста у брата кровью запекалися,

Успел братец он сестре сказать:

«Схорони ты меня между трех дорог,

Обсей же меня ты цветочками,

В головах поставь поклонный крест,

А в ногах привяжи ворона коня:

Стар пойдет – он Богу помолится,

А млад пойдет – на коне поездится.

А девушки пойдут – нагуляются.

А сестра‑то пойдет – слезно наплачется».

Как вечор ко мне мой милой пришел:

«Ходи, мил друг, теперь смелей,

Извела я твоего недруга,

Своего братца родимого».

– «Коль умела ты братца известь,

Изведешь и меня, молодца.

Оставайся ж ты теперь одна!»

При том девушка слезно заплакала:

«Извела я брата родимого

И лишилася друга милого».

 

Сестра брата извести хочет

 

Стругал стружки добрый молодец,

Брала стружки красная девица,

Бравши стружки, на огонь клала,

Всё змей пекла, зелье девала,

Сестра брата извести хочет.

Встречала брата середи двора,

Наливала чару прежде времени,

Подносила се брату милому.

«Ты пей, сестра, наперед меня». ‑

«Пила, братец, наливаючи,

Тебя, братец, поздравляючи».

Как канула капля коню на гриву, ‑

У добра коня грива загорается,

Молодец на коне разнемогается.

Сходил молодец с добра коня,

Вынимал из ножен саблю острую,

Сымал с сестры буйну голову.

«Не сестра ты мне родимая,

Что змея ты подколодная!»

И он брал из костра дрова,

Он клал дрова середи двора,

Как сжег ее тело белое,

Что до самого до пепелу,

Он развеял прах по чисту полю,

Заказал всем тужить‑плакати.

Что она над ним худо делала,

Ей самой так рок последовал,

От ее злости ненавидныя.

 

Сура‑река

 

Ой да старички мои, старички стародавние,

Ой да вы служили, мои старички, царю белому,

Ой да вы ходили, мои старички, по иным землям,

Ой да на иных‑то бы землях, на Суре‑реке.

Ой да как Сура‑то, братцы, река, бежит из‑под камушка,

Ой да из‑под камушка ну бежит, из‑под белого.

Ой да как на камушке да сидит сестра с братцем родныим.

Ой да как сестра братцу лихо мыслила,

Да она ему слово, слово молала:

«Ой да ну ты ляжь, ляжь, братушечка,

Ляжь же ко мне во коленочки, ‑

Ой да поищу, то‑то, поищу по буйной твоей по головушке!»

Ой да находила в небе тучушка, туча грозная.

Ой да не лютая‑то да змея, сестра родная,

Ой да как вынает‑то она из ножон булатный меч,

Ой да ну сымает со братушечки буйную головушку.

 

Сестры ищут убитого брата

 

Воспоил, воскормил отец сына;

Воспоя, воскормя, невзлюбил сына;

Невзлюбя сына, со двора сослал:

«Ты поди, мой сын, со двора долой!

Ты спознай‑ка, сын, чужую сторону,

Чужу сторону, незнакомую!»

Как у молодца в него три сестры,

Три сестры, три родные;

Как большая сестра коня вывела,

Как середня седло вынесла,

Как меньшая сестра плетку подала;

Она подавши плетку, всё заплакала,

Во слезах братцу слово молвила:

«Ты когда ж, братец, к нам назад будешь?»

– «Уж вы сестры мои, вы родимые!

Вы подите‑тка на синё море,

Вы возьмите‑тка песку желтого,

Вы посейте‑ка в саду батюшки;

Да когда песок взойдет, вырастет,

Я тогда ж, сестры, к вам назад буду».

Как прошло братцу ровно девять лет,

На десятой год сестры искать пошли:

Как большая сестра – в море щукою,

Как середняя сестра – в поле соколом,

Как меньшая сестра – в небо звёздою.

Как большая сестра про братца не слышала,

Как середняя сестра про братца слышала,

Как меньшая сестра братца видела:

Что лежит убит добрый молодец

На дикой степи, на Саратовской.

Его добрый конь в головах стоит,

Он копытом об сыру землю бьет:

«Ты устань, проснись, добрый молодец!

Тебя сестры всё искать пошли!»

Не сыскавши брата, всё летать стали

По степям, степям, по Саратовским,

Налетали на свово братца, на родимого

«Ты устань, проснись, добрый молодец!»

Как и добрый молодец не просыпается.

Тут девушки слезно плакали;

Похоронили они свово братца родимого,

Похоронивши, они слезно плакали,

Они ковыль‑травами прикрывали,

Они горюч камень прикладали,

Приложивши камень, полетели на свою сторонушку.

 

Охотник и сестра

 

С вечера позднехонько девки думал‑думали,

На белой‑то зоре в лес по ягоды пошли,

За калинкою, за малинкой, за черной смородиной.

В лесу все девушки, все красны ягод принабрались

они.

Одна Машенька не набрала ничего,

Заплуталась красна девка во лесу,

Заплутавшись, становилась ко дубу.

Мимо девушки, мимо красной

Никто не проедет, не пройдет,

Только зайка серый пробежал,

Как за заинькой за серым люта львица прошла.

За львицей за лютой млад охотничек едет,

Не доехавши, охотник со добра коня слезал,

Подошедши к красной девке, низко кланялся он ей.

Не спрося он ума‑разума своего,

Стал он с девкой шуточки шутить.

Отшутимши шуточки, стал выспрашивать ее:

«Скажи, девушка, скажи, красная,

Чьего матери‑отца?»

Отвечала красна девка:

«Я не царского и не барского, богатого отца дочь;

Нас у батюшки было семь дочерей,

Восьмой‑ет братец ко царю служить пошел,

А девятый братец в лес охоту возымел».

Узнает охотник – девка родная ему сестра,

Вынимает млад охотник свой булатный острый нож.

«Прощай, девка, прощай, красная,

Прощай, родная сестра!»

Зарезал охотник сам себя.

 

Брат женился на сестре

 

На горе, горе

Стоял новый кабачок.

Как во этом кабачке

Удалые вино пьют.

Богачи дивуются.

«Не дивуйтесь, богачи!

За всё денежки отдам,

Из кармашка гроша два,

Целковеньких полтора».

– «Верю, верю тебе, пан,

На тебе синий кафтан,

За тебя дочку отдам,

Моя дочка панночка –

Настоящая кралечка».

Во субботу сватали,

В воскресенье венчали.

Приехали от венца,

Давай пива и вина!

Стали бражку распивать,

Стали пана поздравлять:

«Здравствуй, здравствуй, пан,

Откуда ты родиной?»

– «Родиной из Киева,

По прозванью –

Карпов сын!»

– «Здравствуй, здравствуй, панночка,

Настояща кралечка!

Откуда ты родиной?»

– «Родиной из Киева,

По прозванью Карпова!»

– «Поди, сестра, в монастырь,

А я пойду в темный лес,

Где бы зверь‑ит меня съел».

 

Чудесное спасение

 

Да лелим мне, лелим!

Сидела Аннушка у тереме под окошком,

У тереме под окошком,

У Юрьевой головушки.

Завидела Аннушка ‑

Далеко у чистом полю

Белые шатры стоят,

Жаркие огни горят,

Сивые кони ходют.

«Братец Юрьючка,

Куды ж то мне деться,

Куды ж то мне деться,

Да куда схорониться?»

– «Схороню тебе, сестрица,

У каменных палатах,

Посажу тебе, сестрица,

На белом камушку,

Поставлю, сестрица,

Да тридевять каменных палат,

Закутаю, сестрица,

За тридевять дубовых дверей,

Замкну тебе, сестрица,

За тридевять золотых замков,

Поставлю, сестрица,

Да тридевять караульщичков».

Як приехал царь крымской

Со чистого поля,

Со чистого поля,

От зеленой дубровы,

Ударил царь крымской

Об Юрьины воротики.

Да тридевять караульщичек

Да усе разбегалися,

Да тридевять дубовых дверей

Усе раскутались,

Да тридевять золотых замков

Усе разомкнулись,

Да тридевять каменных палат

Усе развалились.

Осталась Аннушка

На белом камушку,

Ударилась Аннушка

Об сырой белой камень.

Иде Аннушка пала ‑

Там церковь постала,

Иде ручки да ножки ‑

Там елки, сосонки,

Где буйная головка ‑

Там крутые горки,

Где русая коса ‑

Там темные лесы,

Иде цветные платья ‑

Там зеленый лес,

Иде кровь проливала ‑

Там синие моря.

 

Насильный постриг

 

Папенька с маменькой спор спорили,

Спор спорили об своей дочери:

Маменька хочет игуменье отдать,

Папенька хочет за князя отдать.

Маменька пошла за сто двадцать верст,

Папенька пошел за сто семьдесят верст.

Немного погодя и маменька идет,

Маменька идет и игуменью ведет,

Игуменья идет, востры ножницы несет:

«Садись‑ка ты, девица, мы станем постригать».

– «Дайте мне, девице, цветное платье снять!»

– «Снимешь ты, девица, как черно надевать».

– «Дайте мне, девице, русу косу расплесть!»

– «Расплетешь ты, девица, как станем постригать».

– «Дайте мне, девице, лицо бело измыть!»

– «Смоешь ты, девица, горючиим слезам».

– «Дайте мне, девице, с подружкам проститься!»

– «Простишься, девица, как в келию пойдешь».

Немного погодя и папенька идет,

Папенька идет и князя ведет.

Князь молодой удивляется:

«Чья это шапочка на столике лежит?

Чья это руса коса на гвоздике висит?

Чья это монашина хорошая сидит?»

– «Князь молодой, ступай с Богом домой,

Уж верно мне, девице, не быть за тобой!»

 

Три жеребья

 

Во славном во городе Симбирским

Выезжал майор‑полковничек,

Молодых солдат наборщичек –

Из троих братьев в солдаты брать.

У отца было у матери

Было три сына, три умные,

Три умные, разумные:

«Сыновья вы мои умные,

Сыновья, дети разумные!

Большого сына жаль отдать,

А середнего не хочется».

А меньшой‑ат сын расплачется,

Он расплачется, растужится,

Об сыру землю ударится:

«Ох, талан ты мой, талан худой,

Талан, участь моя горькая!

На роду участь написана,

Написана, напечатана».

Как возговорят отец и мать:

«Сыновья вы мои умные,

Сыновья, дети разумные!

Вы подите на конюшен двор

Да во возьмите по добру коню,

По добру коню неезжану,

По седеличку неседланому,

Поезжайте вы во чисто поле,

Во чисто поле, в ракитов куст.

Уж вы вырежьте по прутичку,

По прутичку волжаному,

Отрежьте все по жеребью,

По жеребью волжаному.

Вы пустите по Неве‑реке,

По Неве‑реке по быстрой,

На быструю, на сердитую».

Большого сына жеребей

По Неве‑реке быстро пошел,

А середнего поверх пошел,

А меньшого сына жеребей на дно пошел.

Как меньшой‑ат сын расплачется,

Он расплачется, растужится,

Об сыру землю ударится:

«Ох, талан ты мой, талан худой,

Талан, участь моя горькая!

На роду участь написана,

Написана, напечатана».