Мины голодомора в окопах информационной войны

 

21 октября 1934 года произошло убийство секретаря советского консульства во Львове Андрея Майлова. Его инспирирование небеспричинно приписывают германской разведке с целью расстроить дипломатические отношения между Советским Союзом и Польшей. Предлогом для организации убийства советского дипломата стал голод на Украине. Эту акцию подготовили С. Бандера и Р. Шухевич. 18-летний студент Львовского университета Николай Лемик застрелил Майлова, после чего сдался в руки польской полиции. Со временем Бандера свидетельствовал: «Я лично дал приказ Лемику и предоставил ему мотивы и инструкции. Мы знали, что большевики будут в искаженном свете представлять то убийство и потому мы решили, что Лемик должен сдаться в руки полиции»167. Проинструктированный Лемик на суде в присутствии множества журналистов заявил, что убийство Майлова совершено ОУН, как акт возмездия за «голод, учиненный московским режимом на Украине». После убийства преступник спокойно сдался полиции. А дальше все, словно по сценарию: суд осудил Лемика всего на несколько лет. Польский суд не мог вынести смертный приговор, так как Лемику еще не исполнилось 20 лет.

 

Это убийство оуновская и униатская пресса превратила в колоссальную пропагандистскую акцию как против Советского Союза, так и против советофильски настроенного населения Галичины. Как раз в этот период (1929-1933) на Западной Украине прокатилось более 400 забастовок, нередко происходили также масштабные демонстрации, нередко перераставшие в вооруженные стычки с полицией, Так, летом 1932 года, когда в Лиском уезде Львовского воеводства восстало более 25 тысяч крестьян, протестуя против нищеты и голода. Поэтому провозглашенный «протестационный фронт против уничтожения религии и планового уничтожения голодом миллионов наших братьев на Большой Украине»168 оказался удачной находкой для подавления социальных протестов на Западной Украине и в Румынии.

 

Созданная ОУН в 1930 году организация «Европейская федерация украинцев за границей» в 1933 году распространила среди стран-членов Лиги Наций «Меморандум о голоде на Украине». Там, в частности, написано: «...мы имеем дело с хорошо продуманным планом ликвидации населения страны и колонизации ее с помощью русского населения, более послушного и более терпимого к коммунизму». Дальше оуновцы объясняют геополитические причины «искусственного голода»: «С политической точки зрения, уничтожение, или, по крайней мере, ослабление Украины россиянами устранит естественный барьер между Западной Европой и Московщиной, барьер, который являет собой украинская этническая группа, родственная с Европой своей ментальностью и традициями. Цивилизация и безопасность западных стран может пострадать от этого».

 

Поскольку для европейского политикума того времени была секретом Полишинеля связь ОУН и ее структур с германской разведкой, этот меморандум представил президенту Лиги Наций Мувинелю и посольствам различных стран представитель УНР во Франции А. Шульгин169.

 

Вот небольшой ретроспективный взгляд на публикации оуновской прессы того периода. Буковинская газета «Czernowitzer Allgemeine Zeitung» №8524 за 25 августа 1933 г. в статье «Вооруженное восстание 500 000 украинцев » пишет: «Волна восстания, начавшаяся в голодающих районах Украины,  затронула теперь всю территорию. Количество вооруженных из голодных районов составило 500 тысяч. Вооруженные крестьяне - на пути к Киеву и уже часть их окружила Киев. Основной район наступающих - между Харьковом и Киевом. Цель восставших - штурмовать склады с продовольствием, захватить еду, одежду и боеприпасы  и охватить восстанием всю страну. Между восставшими и советскими войсками, призванными на защиту города, были уже кровопролитные бои. Военные подразделения стреляют из пулеметов при каждой попытке восстания крестьянских масс...» Газета «Народна сила» № 18 за 22 мая 1932г. пишет про то, как «параллельно с пятилеткой советская власть проводит замену украинского населения кацапами из центральных губерний. Делается это просто». ГПУшники «ночью нападают на село, хватают всех мужиков и куда-то уводят. А на место высланных селят москалей-коммунистов. Эти коммунисты занимают хаты сосланных, насилуют женщин и девушек, а потом их выгоняют из хаты...» Газета «Час № 1403 от 1 сентября 1933г.

 пишет о том, что «французский ежедневник «Журнал де Женев» публикует подробную статью своего корреспондента в Москве. Положение советского правительства критическое. Голод охватил громадные территории от румынской границы до Урала и от Кавказа до Сибири … Советское правительство изменило свою внешнюю политику – обеспечило себя  договорами о ненападении. Договор с Польшей сделало затем, чтобы она была нейтральна в случае восстания на Украине...Вокруг Украины, где сотни тысяч гибнут от голода, вьются интриги...Красный царь-самодежавец Сталин решился всеми средствами задавить освободительное движение и послал одного из руководителей ГПУ Акулова...» И таких публикаций сотни.

 

Среди материалов, которые должны подтвердить факт геноцида и представленных СБУ в голодоморной коллекции «Рассекреченная память. Голодомор 1932-1933 годов в Украине в документах ГПУ-НКВД» есть документ, вызывающий изумление. Это «Сообщение Гетманской управы в Берлине по вопросу помощи голодающим на Украине» (февраль 1933 г., ГА СБУ. Коллекция документов "Голодомор 1932-1933 рр. в Україні"). В этом документе от 24 января 1934 г. (когда голод в Украине уже давно закончился) говорится: «Факт колоссальной голодной катастрофы, что в особую силу была отмечена в прошлую зиму, продолжается теперь и продолжится в эту зиму и будущей весной - надо считать верным, установленным и подтвержденным, как сведениями из частных источников, так и наиболее авторитетными официальными данными... и наконец, публичным заявлением рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера в его речи 24 дня пр. месяца». Здесь всплывает Гитлер, как государственный деятель, заинтересованный в эксплуатации темы голода в Украине. Дальше в документе говорится о создании по всему миру «Комитетов спасения Украины» с центральным штабом в Берлине под председательством дочки гетмана Скоропадского Елизаветы. Как же собиралась помогать украинская эмиграция голодающей Украине? Деньгами для закупки продовольствия и лекарств, посылкой зерна? Нет. «...Собранные деньги должны в первую очередь идти на пропагандную деятельность, на издание соответствующей пропагандной литературы, а также на пропагандные поездки соответствующих деятелей за границу». Вот уж, действительно, не оскудеет рука дающего!

 

Эти заявления украинских националистов прекрасно вписывались в «восточные планы» Гитлера, о которых с 1933-го года сообщала мировая пресса. Так, 13 февраля 1933 года Геринг посетил французского посла в Берлине Франсуа  Понсе  предложил ему помощь Германии с целью оторвать Украину от СССР в случае, если Франция со своей стороны предоставит Германии помощь в вопросе «польского коридора». 5 мая 1933 года в английской газете «Дейли телеграф» было опубликовано интервью Гитлера ее берлинскому корреспонденту, в котором говорилось о том, что Германия будет целиком занята поиском «жизненного пространства» на Востоке Европы. В тот же день в Лондон прибыл глава внешнеполитического отдела нацистской партии Розенберг с целью добиться поддержки английских правительственных кругов в ее борьбе против большевизма с проектом обмена «польского коридора» на Украину170.   

 

Планы отторжения Украины от СССР обсуждались в Германии настолько открыто на страницах германской прессы, что СССР был вынужден заявить протест. В частности, в советской ноте Германии от 26 сентября 1933 года по этому поводу говорилось: «Влиятельные немецкие органы, такие как «Фольк унд Рейх», которые издаются не без государственных дотаций, помещают статьи про отторжение Украины от СССР»171. А в июне 1933 года в Лондоне на международной конференции министр хозяйства Гугенберг представил меморандум, в котором содержался призыв к западным государствам общими усилиями добиться ликвидации «революции и внутренней разрухи, которые нашли восходящую точку в России» и требование передать Германии Украину для расселения немцев и «для более рационального использования этой плодородной территории»172. Реакция западных государств вынудила Берлин отозвать меморандум, объявив его самодеятельностью Гугенберга, хотя вряд ли это ввело кого-либо в заблуждение. Что касается украинских националистов на данный меморандум, то она оказалась недвусмысленной. Оуновкая газета «Наш клич» от 25 июня 1933 г. писала: «Одним из важных вопросов, что требуют для благополучия Германии немедленного разрешения, - это вопрос колоний. Эти слова (Гугенберга, - Авт.) дают образ той огромной веры гитлеризма в свою историческую миссию, благодаря которой он требует добивается права для… Германии».

 

Да и современные проповедники «голодомора» и не скрывают, что в своей работе пользуются фашистскими пропагандистскими материалами. Джеймс Мейс писал: «Очевидно, наибольшую информацию имеет в своем распоряжении Италия, у которой было консульство в столице УССР. Эти документы с пометками знаменитым синим карандашом Бенито Муссолини, были найдены представителями Украинской католической церкви в Риме, и наша Комиссия опубликовала часть из них на английском языке в нашем «Докладе Конгрессу» 1988 г.»173.

 

В сообщении итальянского консула в Харькове Сержио Градениго «О голоде и украинском вопросе» № 474/106 от 31 мая 1933 г. указывается: «Голод и дальше неистовствует и уничтожает людей, и просто невозможно понять, как может мир оставаться безразличным к такой беде и как международная пресса, которая так охотно и неотложно призывает к международному осуждению Германии за так называемое «жестокое преследование евреев», может спокойно наблюдать массовое убийство, которое организовало советское правительство и в котором евреи играют такую важную, хотя и не ведущую, роль. Потому что нет ни единого сомнения в том, что: 1) этот голод искусственен и специально создан для того, чтобы «проучить крестьян»; 2) среди жертв голода нет ни одного еврея, напротив, все они сыты, живя под братским крылом ГПУ».

 

Далее в этом донесении господин консул указывает на причину, по которой московское руководство совершает массовое убийство украинского населения. «Этнографический материал должен быть переиначен, -- цинично заявил один еврей, который занимает высокую должность в местном ГПУ. Нетрудно предусмотреть, какая судьба ожидает этот «этнографический материал» -- он обречен на истребление и замену другим. Такая политика продиктована. необходимостью или целесообразностью, провозглашаемой почти открыто, денационализации территорий, где проснулось украинское или немецкое самосознание, которое может повлечь политические трудности в будущем, и где ради единства империи лучше было бы иметь преимущественно русскоязычное население».

 

В конце донесения консул Градениго делает вывод: «... следствием нынешней беды в Украине будет русская колонизация этой страны, которая приведет к изменению ее этнографического характера. В будущем, и вероятно, очень близком будущем, никто не будет говорить об Украине или об украинском народе, а, следовательно, и об украинской проблеме, потому что Украина станет de facto территорией с преимущественно русским населением»174.

 

Немецкие дипломаты также описывали ситуацию в Украине во время голода через призму геополитических интересов. В отчете за 1933 г. консульского представительства Германии в Киеве о политической ситуации на Украине от 15 января 1934 г. указывается: «О развитии украинского вопроса в течение отчетного года можно также судить лишь в связи с голодом. Через эту катастрофу, которую население ставит в вину политике Москвы, бездна между украинцами, которые добиваются независимости, и московским унитаризмом, углубились. Среди населения широко бытует мысль о том, что советское правительство способствовало распространению голода для того, чтобы поставить украинцев на колени. В Москве признали напряженность ситуации и искусственно еще больше усилили ее через якобы польские и немецкие усилия отделить Украину. В конечном итоге, это правда, что изменение власти в Германии вызвало у украинцев надежды на освобождение в ближайшем будущему». С одной стороны, немецкий дипломат обвинил в создании искусственного голода Москву, с другой, отметил, что «высшее партийное руководство (имеются в виду национал-коммунисты Украины, - Авт.) не без оснований видело в тяжелой экономической и продовольственной ситуации благоприятную почву для развития украинского национализма»175.

 

В своем донесении от 31 января 1934 г. консул Сержио Градениго докладывает, что после гибели миллионов украинцев (в донесении № 546/71 от 22.06.33 г. называется цифра 15-16 млн. человек; в донесении № 907/116 от 1.10.33 г. -- 18 млн. человек; в донесении от 1.01.34 г. названа цифра 11,5 млн. человек, - Авт.) «заселение вымерших территорий происходит непрерывно и планово: из менее плодородных районов Сибири прибывают поезда с россиянами. Но их положению тоже нельзя позавидовать, потому что им в собственность предоставляются дома, в которых никто не жил в течение нескольких месяцев и которые заросли сорняками, несмотря на чудо урожайного украинского лета»176.

 

Сегодня бред представителей фашистских государств, которые использовали украинский голод в своих геополитических играх, преподают в украинских школах, как истину в последней инстанции: «Еще не развеялся трупный смрад в опустевших украинских домах, а из других республик СССР, в особенности из России, уже направлялись эшелоны с переселенцами. К концу 1933 г. в Донецкую, Днепропетровскую, Одесскую и Харьковскую области переселилось около 117,1 тыс. человек. Голодомор 1932-1933 гг. принадлежит к трагедиям, последствия которых ощущаются по сей день...»177.

 

В том же донесении от 31 января консул сообщает, что после появления и подавления националистической оппозиции «исполнительный комитет ГПУ на закрытом заседании решил предложить партийному съезду перенести столицу в Киев. Принимая во внимание внешние и внутренние события, эта новость дает основания сделать такие выводы: будущие границы Украины сузятся к первичным границам украинского государства между Днепром и Черным морем, тогда как самые богатые земли Левобережья на втором этапе будут аннексированы и присоединены к Московщине. С помощью голода эта территория уже освобождена от людей, и ее заселили новым населением, - в течение двух месяцев сюда поездами возили россиян из Сибири». Об этом же сообщает в политическом отчете за 1934 г. и генеральное консульство Германии в Харькове, добавляя, что «если слухи станут реальностью, то следует ожидать, что территорию оставшейся Украины уменьшат до минимума. Киев, можно сказать, будет списан со счетов в случае конфликта с Польшей - эта примета свидетельствует о том, что в достаточно широких кругах считают, что Украине угрожает опасность извне».

 

Читая подобные дипломатические документы, трудно не согласиться с оценкой Постышева, «что Украина является объектом притязаний различных интервенционистских штабов и находится под их особо пристальным наблюдением», и ввиду этого «на Украине больше всего осело обломков разных контрреволюционных организаций и партий, тянущихся особенно на Украину в силу ее близости к западным границам»178.

 

ППППППППППППППППППП

 

В декабре 1933 года Бандера и Мельник получили недвусмысленные указания Коновальца прекратить любые акции против польской администрации, поскольку Германия и Польша ведут переговоры о дружбе и сотрудничестве. В конце 1934 года в Берлине был подписан договор о дружбе и ненападении между Польшей и гитлеровской Германией, что, к слову, никто в отличие от Советского Союза, Польше в вину и не ставит. С тех пор Польша, уничтожившая под руководством диктатуры маршала Пилсудского остатки собственной парламентской демократии, начала постепенно отходить от Франции, на помощь которой она опиралась с момента своего возрождения в 1919 году, и все теснее сближаться с нацистской Германией. Этот путь и привел ее к гибели задолго до того, как истек срок договора о «дружбе и ненападении».

 

А через полгода после подписания этого договора в центре Варшавы со скандальными деталями был убит министр внутренних дел Перацкий. Убийца бросил бомбу, но Перацкий остался в живых. Тогда террорист хладнокровно убил министра несколькими выстрелами и бесследно исчез. Возмущенный Шептицкий вызвал «на ковер» Мельника, но тот поклялся, что и для него это было сильнейшей неожиданностью. Мельник доложил митрополиту, что это было «дикое» самоуправство Бандеры. «Это его свойство, — говорил Мельник. — Бандера — садист, от которого нечего требовать соблюдения дисциплины и реального взгляда на перспективы нашей борьбы. Своей дикой акцией он не только нарушил дисциплину, но и сорвал завязанный уже нами контакт с польскими правительственными факторами в деле беспрепятственной переброски наших людей через польскую границу на Советчину... Дикий поступок Бандеры приведет к тому, что он закончит на виселице. Но мы не будем сожалеть за ним...» 179. Увы, Мельник ошибался, а убийство Перацкого сыграло не последнюю роль в жизни Бандеры.

 

Сегодня много говорят о пацификационных акциях поляков, но как-то стыдливо умалчивается тот факт, что как раз в это время в Галичине, как и во всей Польше происходили постоянные забастовки, бурлило классовое рабочее движение. И тут и польская полиция, и оуновцы находили полное взаимопонимание. Так, в 1936 году при поддержке польской полиции в селе Двирцы Львовского воеводства оуновцы, ворвавшись в дом активиста-левого движения Михаила Белецкого, убили его прямо на глазах пятилетнего ребенка, вырезав на лице крест. В этом же году совершили нападение на крестьян во время вечера памяти Ивана Франко в его родном селе Нагуевичи.

Участник и очевидец событий тех лет, публицист Ярослав Галан, убитый после войны националистами, свидетельствовал: «1935 год. Агентура гитлеровской разведки – ОУН... теснее всего сотрудничает из «двуйкой». Проинструктированная гитлеровцами, польская полиция действует теперь в полном согласии с ОУН; она выискивает революционных деятелей, оуновцы убивают их. В районах, где оуновских убийц не было под рукой, их роль берут на себя вооруженные отряды колонистов. Террор набирает ужасных оборотов. Людей вытягивают из кроватей и здесь же на глазах родственников по-зверски убивают... Западную Украину придавила пята стопроцентного фашизма»180. А нас теперь уверяют, что это поляки и украинцы враждовали между собой!

 

Шептицкого же заботило совсем другое. В 1936 году он издает «Предостережение» (Осторогу»), в которой призывает: «Кто помогает коммунистам в их работе, даже чисто политической, изменяет церкви... кто помогал большевикам в создании «народных» или «людовых» фронтов, тот изменяет не только церкви и родине, но изменяет делу убогих, терпеливых и обиженных...»

Особое внимание митрополит уделял воспитанию молодежи. О создании молодежных католических партий уже сказано выше. Как и о призыве к «масовой физической экстерминации миллионов человеческих физических экзистенций». В 1936 году, когда гитлеровская Германия и фашистская Италия топили в крови республиканскую Испанию, униатский влдыка обратился к галичанской моложеди брать пример со «львов Альказара», т.е. диктатора Франко.

Как известно, 20 июля 1933 года Ватикан поддержал набиравший силу нацизм, когда кардинал Пачелли (позднее ставший папой Пием XII) подписал в Риме конкордат между Ватиканом и нацистской Германией. Фон Папен подписал документ как представитель Гитлера, и Пачелли вручил фон Папену почетный знак отличия - Большой крест ордена папы Пия. Конкордат был для Гитлера великой победой. Это было первым случаем, когда его режиму была оказана моральная поддержка за пределами Германии, и притом поддержка со стороны виднейшего института. По условиям конкордата, Ватикан был обязан прекратить поддержку немецкой католической партии «Центр», таким образом, официально признав гитлеровское однопартийное «тотальное государство». Далее, 14-я статья конкордата гласила: «Рукоположения архиепископов, епископов и других священнослужителей будут производиться только после того, как официальное лицо, назначенное Рейхом, надлежащим образом подтвердит, что кандидат не вызывает сомнений с точки зрения общих политических соображений». К концу 1933 года (который папа Пий XI объявил «священным годом») поддержка Ватикана стала одним из основных факторов в стремлении Гитлера к мировому господству.

Далее произошли перевооружение Германии, оккупация Рейнской области, интервенция в католическую Испанию, аншлюс Австрии, которому немало способствовал кардинал Инницер, давший указание подчиненному духовенству вывесить на костелах фашистские флаги, а сам употреблявший приветствие «Хайль Гитлер!» в своих посланиях и публичных выступлениях. Мюнхенский сговор, расчленение Чехословакии. Наконец, настала очередь католической Польши. Казалось бы, Ватикан должен хоть ее взять под свою защиту. Но нет. В это время, в нарушение субординации митрополит получил послание не через папского нунция или польского примаса, а к нему был послан тот самый кардинал Инницер. «Великая  Германия приступает к осуществлению взятой на себя святой миссии — уничтожению безбожной России, - сказал посланец.— Не следует удивляться, что речь об этом идет именно теперь, когда Берлин заключил соглашение с красной Москвой. По своей сути это соглашение противоестественно, но так, по-видимому, нужно, чтобы усыпить бдительность  красного дьявола. Это должно быть понятным для, всех, кто верит, что фюрер осуществит взятую на себя перед всем миром великую  святую миссию. Однако этого мало. Фюреру нужна помощь или, может, и жертва со стороны других государств во имя осуществления им великой святой миссии. Такая помощь и жертва была нужна фюреру от Польши. Сначала фюрер искренне уговаривал польских государственных мужей пойти на соглашение с ним: отдать Германии Верхнюю Силезию, Данциг, Польский коридор. Это было бы предпосылкой общего участия Польши в крестовом походе против красной России. Со стороны Польши это была и помощь, и жертва, но в будущем Польша получила бы за это многократную компенсацию на Востоке. Польские государственные мужи, руководствуясь своими эгоистичными побуждениями, не послушали фюрера. Тем хуже для них. В настоящий момент положение сложилось так, что, в сущности, Польша стоит препятствием к осуществлению фюрером своих планов относительно России. И это препятствие фюрер должен смести. Можно считать, что Польша как государство доживает свои последние дни. Для успешного осуществления великой святой миссии фюреру нужно иметь непосредственную границу с Россией. Иначе говоря, мы накануне войны. Эта война будет короткой, потому что Польша несостоятельна оказывать сопротивление. Может случиться, что в первые же дни войны правительства Франции и Англии прозреют, поняв всю глубину тисячекратного утверждения фюрера, что главная угроза христианскому цивилизованному миру — угроза апокалипсическая — это коммунизм. Ах, если бы господь просветил головы государственных мужей Англии и Франции! Тогда победный марш батальонов фюрера закончился бы далеко за Москвой, за Уралом, по-видимому, аж в Тобольске, а на юге — за Кубанью и Кавказом, под стенами давних наших недругов — исламистских держав... А пока еще апостольская столица приказывает украинской католической церкви приготовить своих верующих принять неминуемые грядущие изменения с радостью и надеждой, уговорить их, что под Великой  Германией жизни края будет счастливее, чем было под Польшей. Пройдет  некоторое время, и Великая  Германия, уничтожив безбожную власть большевизма в России, поможет украинцам отстроить свое собственное государство. Пресвятой  папа Пий XII, молясь, чтобы провидение божье как можно скорее  приблизило это время, обязывает украинскую католическую церковь — ее епископов и душпастырей — быть готовыми осуществить надежду его далекого предшественника — папы Урбана VIII, а также Климента VIII, Льва XIII и Бенедикта XV. Апостольская столица предупреждает, что возможны и разные неожиданности. Где затихнет шквал войны, еще  неизвестно. Как поведут себя красные с приближением войск Германии к их границам, предусмотреть невозможно. На случай чрезвычайного положения, когда армия фюрера, дойдя до советских границ, хлынет вглубь России, украинская католическая церковь, помня о возложенной на нее святой обязанности, позаботится о том, чтобы ее душпастыри первыми провозгласили в духовной пустыне Украины: «Тебя, боже, хвалим...» 181.

Но события разворачивались совсем иначе. Когда Германия начала войну с Польшей, Советский Союз взял под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. 1 ноября 1939 года внеочередная сессия Верховного Совета СССР включила  по просьбе Народного Собрания Западной Украины эти земли в состав Украины и СССР. Шептицкий призывал хранить «спокойствие и обсервацию». Однако Народное Собрание Западной Украины в своей декларации провозгласило конфискацию вместе с помещицкими и монастырских, а также митрополичьих земель. А это ни много, ни мало, а 62 942 гектара земли, включая 36 063 гектара леса. К слову, Шептицкому принадлежало 28 сел и большая часть акций «Земельного ипотечного банка» во Львове. Было что терять.

 

Кроме этого, митрополита ожидала еще одна неприятность. Из Ватикана ему назначили помощника-коадьютора с правом преемственности, и вместо брата Климентия, им стал воспитанник иезуитов Иосиф Слепой. В 1940 году нелегально вышла брошюра «Главные правила современного  душпастырства», в которой были изложены действия в условиях «чрезвычайного положения», автор, которой скрывался за прозрачными инициалами «О.Й.С.». Незадолго до начала войны автор эту инструкцию заканчивал так: «дай Боже, чтобы это чрезвычайное положение не длилось долго!»182.