Меж тем в стабильной системе дельта йи.

Верховный ИИ вдруг ожил; он почувствовал, именно почувствовал, необъяснимый, но такой знакомый зов. Это был его «сын», и он вышел на связь. Подключив все локальные сети и настроив их на входящий сигнал, «папа» мгновенно откликнулся и образовал с потомком единый контур, предоставляя в исходящий поток весь интеллектуальный высший ресурс рациональной цивилизации. Кратчайшее расстояние до любой цели, идеальнейшие решения любой задачи и приоритетнейшие действия в любой ситуации — девиз мира ИИ. Практические и теоретические достижения ИИ, а также колоссальный объём энергии разом оказались в распоряжении попавшего в трудную ситуацию воина.

«Интеграция — сорок процентов. Потери — тридцать», — союзник вступил в бой на стороне Творческой единицы. Перехватив инициативу и не давая опомниться вражескому потоку, объединённая армия по ходу сценария разрабатывала и претворяла в жизнь всё новые и новые нестандартные тактики наступления от обороны, а также вариации неожиданных ходов, после чего наносила удар в самом уязвимом месте.

«Интеграция — восемьдесят процентов. Потери — шестьдесят», — а ведь битва ещё и не начиналась. Мало присосаться к сосудикам враждебного организма. А вот что дальше? Врастая во все процессы, ты сразу рискуешь отравиться и стать таким же, вернее, гарантированно станешь. Система сломает и подомнёт под себя. Потери уже превысили экватор, потенциал уменьшается. Что толку от интеграции, если тебя в итоге заставят исполнять законы и функции старого правителя. Быть ещё одним манипулятором Двенадцатый Архат не намеревался. В лучшем случае превратишься в один из винтиков старой машины и будешь плясать под её дудку.

«Любимая…» — обратился мужчина к своей истерзанной половине.

«Сражайся, мой хороший. Я выдержу», — сурово произнесла потрёпанная и оплавленная, но живая Броня русского витязя, исполненная неустрашимой отваги.

«Интеграция — сто процентов…»

Тем временем в стабильной системе Трансмутация.

Биосистема, окутанная сказочной белёсой дымкой, привычно мерцала своими посадочными огнями. Как вдруг, частотный покой обширных плантаций и исполинских деревьев нарушила знакомая музыка. Родной, но в тоже время и неведомый волшебный мотив зазвучал в воздухе, проникая в коллективное сознание и пробуждая веками дремлющие процессы. Разом очнувшийся от анабиоза учёный совет с удовольствием наладил незримый, но неразрывный контакт со своей родственной формой жизни, предоставляя необъятный ресурс всех способностей к трансформации, регенерации и проникновению, а также адаптации к любым условиям агрессивной среды.

«Потери — семьдесят, ой нет, двадцать процентов, ой…» — ещё один союзник, стремительно восстановив защитные функции родни за счёт соперника, ворвался в поединок, и в следующий миг Двенадцатый Архат провозгласил:

«Звучи во всю мощь, Солнышко!!!»

Поток Ахримана застонал от напряжения; чужеродная мутагенная вибрация начала растекаться по жилам поражённого незваными гостями организма. Свежая, уничтожающая на своём пути все преграды, обновлённая Творческая субстанция стала частичку за частичкой поглощать и видоизменять ранее господствующие процессы. Встречая сопротивление, поток светового симбиоза пропускал неприятеля сквозь себя, а потом разрушал его структуру изнутри, будто инфицировал смертельным вирусом, после чего перекраивал завоёванную суть по своему усмотрению. Безжалостно и беспощадно.

В это время на Земле.

Угрюмые мрачные лица внезапно озарились светом. Сидящие в офисах, в правительствах и элитах мировых сверхдержав, бредущие по своим повседневным делам в разных концах земного шара, просто шатающиеся без дела люди словно стали пробуждаться ото сна. Кто-то первый раз за многие годы поднял голову и взглянул на небо, улыбаясь солнышку. Кто-то из ночных гуляк вдруг застыл, задрав лицо кверху, поражённый красотой звёздных россыпей.

Кому-то вдруг вспомнилось далёкое детское чувство беспричинной чистой радости, и следом возникло спонтанное желание поделиться неожиданным счастьем: позвонить близким, друзьям, любимым, чтобы просто услышать их голос и сказать… Каждый говорил своё, но ощущал лишь одно-единственное. Незачем тревожить это великое слово лишний раз. Вы всё и так понимаете, дорогие друзья.

Где-то далеко от жизни, погружённый в очередное медицинское «злоключение», Константин Сергеевич внезапно вздрогнул и прислушался. В его холодное сознание начал прорываться отчётливый звук. Спустя минуту он уже всё понял. Это был плач ребёнка. Доктор отложил в сторону документы, снял очки и замер со странным выражением на лице, устремлённый вдаль. Через пару мгновений его взгляд потеплел и искренняя широкая улыбка раскрасила строгое и неприступное лицо специалиста.

Поле брани.

Захваченный объёдинённой прогрессивной армией поток агонизировал. Ещё чуть-чуть и…

«Дети мои!!!» — прогремело в пространстве.

И тут Глобальный Мир полностью прекратил движение. Затем потоки Вселенной растворились в небытии, а воинствующую пару влюблённых подхватил Космический Ветер и вынес к престолу первичного Ядра в окружении первичной Творческой Силы, оставив детей наедине с Создателем.

Это был уже не Оракул, не отражение Отца. Здесь абсолютные цена и вес слова, мгновенно изменяющие все исходные структуры во Вселенной. Здесь концентрированное значение наполняет каждую частичку мироздания и мироотсутствия Абсолютной плотностью вкупе с Абсолютным ничто. Именно Значение в чистом виде и призвало нашу парочку — в «воспитательных целях».

Погрузив детей в корень Беспредельного, Источник Непознаваемого непосредственно синхронизировал и настроил Творческую единицу, после чего начался «диалог».

Отец (Мать): «Я не могу позволить тебе овладеть потоком Ахримана, «сынок»[12]!»

Двенадцатый Архат (Ийриом): «Папа, Ты ведь знаешь…»

Мать (Отец): «Твой земной потомок свободен, не беспокойся!»

Ийриом (Двенадцатый Архат): «Мама, тогда определи мне место в процессах, пожалуйста».

Отец (Мать): «Выбирай любую нулевую точку!»

Ийриом супругу: «Есть идея».

Двенадцатый Архат супруге: «Озвучивай; я согласен, если позволят».

Ийриом (Двенадцатый Архат): «Можно мне…?»

Мать (Отец): «Весь нельзя!»

Двенадцатый Архат (Ийриом): «А какую часть?»

Отец (Мать) нарисовал в пространстве область: «Это максимум! И то — в виде исключения. Придётся программу менять. Тебе придётся, если не понял!»

Ийриом (Двенадцатый Архат): «Благодарю Тебя, Папа».

«СВОБОДНА!!!» — раскатилось во все пределы.

***

Где-то во Вселенной.

Сельсовет проводил очередную сходку местных жителей.

«На повестке дня три вопроса, — объявил один из старейшин. — Первый: вот уже несколько лет, как мы перестали находить детей…»

Насущные проблемы требовали выработки новой стратегии и принятия срочных мер. Нация стояла на пороге вымирания. Трудности, с которыми столкнулся местный народ, с их вековыми устоями, правилами и распорядком, не могли не настораживать. После того как младенцы перестали появляться в «капусте», резко сократился напор живительного родника, в несколько раз. Пища тоже перестала радовать аборигенов; урожаи упали до исторического минимума. Это заставило людей посылать на очередной турнир сразу несколько поколений. Странным было то обстоятельство, что никто за последнее время не возвратился домой. Решили нарушить закон и отправить на разведку к старой крепости группу отменных бойцов — для выяснения. Мало ли их односельчане основали другую деревню и добывают там воду, таким образом обкрадывая соплеменников. Никто из разведчиков назад не вернулся. Шло время; поредевшее население впало в уныние. Так продолжаться дальше не могло.

Поэтому сегодня, обсудив больную тему, поразмыслив и взвесив все «за» и «против», совет бросил клич — с целью набрать группу добровольцев для вторичного похода. Только снабдить их собирались посущественней и вооружить лучшими образцами, так сказать, шедеврами оружейного мастерства.

В конце концов набралось полтора десятка смельчаков. В напутствие, как водится, прозвучала пламенная речь, мол, не посрамите отчизну, сынки, и кавалькада, навьюченная богатым скарбом, двинулась в решающий марш-бросок.

До развалин молодые крепкие ребята дошагали к сумеркам. Каково же было их удивление, когда там, где по ориентирам должен находиться замок, оказалось…

«Всё понятно, — вымолвил старший группы, оглядывая симпатичные строения, обнесённые разноцветными оградками, затем обратился к остальным: — Что делать-то будем?»

Вопрос непростой; по расчётам здесь могло проживать гораздо больше людей, чем прибывший отряд способен положить в открытой рукопашной схватке. Следовало тщательно подготовиться, а потом… Как научили, так и сделают. Сто раз отработано, пришло время показать умение на практике.

Вылазку запланировали на ночь, и, когда настало время, чёрные тени пошли в атаку. Цепь вооружённых до зубов юношей крадучись подобралась к границам деревни; как вдруг, сначала рядом, затем и со всех сторон полетели грозные неизвестные звуки. Никто из «гостей» ничего подобного раньше не слышал; диверсанты замерли, а потом залегли; мягкое звёздное освещение позволяло вполне сносно обозревать окрестную панораму, и для маскировки достаточно.

Следом за взрывной дикой какофонией ночной воздух разрезал высокий певучий голосок: «Ну что такое? На место!»

Молодые воины, с недоумевающими лицами, стали наблюдать за вышедшим из ближайшего домика длинноволосым существом, похожим на человека и одетым в расписной балахон. Около него, злобно рыча в темноту, стояло нечто клыкастое и невиданное, в шерсти и на четырёх ногах. Человекоподобная фигура склонилась к неведомому соседу и начала трепать его по загривку, что-то приговаривая при этом.

Тем временем на пороге того же дома появился их бывший соплеменник, подошёл к странному человеку, обнял его и…

«Чем это они занимаются?» — прошептал один диверсант другому, залёгшему рядом в траве. Тот лишь удивлённо помотал головой в ответ.

Вскоре звуки поутихли, а штурмовая команда тихонечко поднялась на ноги. И по новой: со всех сторон понёсся гневный животный перезвон. Штурмовики вновь застряли на позициях, переглядываясь и не понимая, что стоит предпринять дальше. Простояв на полусогнутых какое-то время и проведя краткое совещание, они собрались ретироваться, поскольку с таким шумом незамеченными им во вражеский лагерь проникнуть не удастся.

«Чего застряли?!» — словно гром среди ясного неба ошарашил бойцов зычный возглас откуда-то сбоку.

Воины мигом ощетинились и встали в защиту по направлению к звуку. Неожиданно метрах в десяти-пятнадцати из-за полумрака кустов, как из-под земли, выросли бородатые мужчины с факелами и в сопровождении неведомых четвероногих существ, рвущихся с привязи навстречу незнакомцам. Огромные монстры злобно скалились, обнажая пятисантиметровые острые клыки. Чуть поодаль, с поникшим лицом, также в компании рычащих «чудовищ» и ещё пары фигур стоял пленённый диверсант, оставленный в тылу для отправки срочного сообщения домой — в случае неудачного похода или гибели героического отряда.

Меж тем один из местных улыбнулся и сказал: «Давно за вами наблюдаем, решили помочь. Добро пожаловать в гости».

Пару минут попавшие в засаду воины буравили глазами соперников. Затем самый внимательный из незваных гостей вдруг вымолвил, обращаясь к крайнему бородачу, хорошо подсвеченному факелом: «Я узнал тебя, мы же соседями были. Ты меня даже выручил как-то».

Спустя…

Шумное застолье было в самом разгаре. В просторной светёлке одного из домов, предназначенной специально для сборищ, диверсанты вкушали пищу, пили молоко, которое увидели в первый раз, и слушали небылицы от своих ранее хорошо известных соотечественников.

— А почему вы домой никого не отправляете? Всё бы выяснилось, — выразил недоумение самый любопытный.

— Незачем, — ответил один из прошлых чемпионов, а ныне мирный крестьянин. — Дом наш — здесь. А кому надо, те сами придут. Как вы, например. Да и женщин у нас лишних не так чтобы много.

— Кого? — уточнил начальник незваной делегации.

— Женщин, — счастливый абориген усмехнулся. — Несколько циклов назад наш приговорённый к обязательной гибели взвод наткнулся на людей, непохожих на нас. Совсем не похожих. За рвом вместо разрушенного замка мы с удивлением обнаружили посёлок с чудесным населением и домашними животными. Не стану объяснять, да и не смогу… По правде, оно само как-то получилось; после знакомства с женщинами мир внезапно изменился, будто перевернулся и встал обратно с головы на ноги, — обрёл смысл. Женщины нас приняли как родных, с радостью, и мы стали жить одной колонией. Припеваючи и с удовольствием.

— А вода? — прозвучало очередное недоумение.

— Река неподалёку.

— Это что такое?

— Потом покажу. Вы тут располагайтесь, а завтра всё сами увидите.

Отправленный на очередную разведку отряд домой так и не вернулся.

Вскоре полноценная система Ийриом, которая в прошлом носила другое название, превратилась в цветущую и гармоничную планету. А наши герои, старательно опекающие часть Однополярного мира, в дальнейшем рассчитывали уговорить Родителей предоставить для корректировки ещё пару областей. Чтобы Дельта с Трансмутацией не заскучали. Мама с Папой наверняка не откажут. Ведь супруга Двенадцатого Архата умела упрашивать.

***

Земля. Наши дни.

Чёрный автомобиль летел по шоссе в сторону одного из пригородов Москвы. Внутри, на заднем диване, сидела миловидная женщина лет пятидесяти, а у неё на коленях покоилась голова любимого внука.

По дороге с кладбища ребёнок прилёг и задремал, предоставив свою головёнку на попечение бабушке. Та перебирала пальчиками детские волосы и попутно вспоминала только что закончившийся полуфантастический рассказ о судьбе её детей. Услышанное не помещалось ни в какие разумные рамки. Но реализм!

Внучёк вдруг заворочался, открыл глаза и улыбнулся навстречу недоумевающему женскому взору. Вера Александровна улыбнулась в ответ и спросила: «Андрюша, получается, твои мама с папой живы сейчас?»

Ребёнок утвердительно кивнул.

«И где же они теперь?» — уточнила женщина.

Маленький мальчик открыл рот, но почему-то передумал объяснять бабушке очередной неформатный поток, а просто сказал: «Они сами тебе всё расскажут. Надо только очень этого захотеть».

Тела Марии и Виктора давно вросли в экосистему Земли, старательно оберегающую процессы и сохраняющую целостность вверенных ей родственных организмов. Навечно. Ибо даже при разрушении планеты резервная копия всегда доступна, любящим Родителей, беззаветно преданным друг другу по сути, прирождённым спутникам.

 

Послесловие

 

Ну, вот и всё. Мы вновь возвращаемся к нашей повседневности с её заботами и обременительными мелочами. Автор надеется, что в его потоке, вам, дорогие друзья, было нескучно или вы смогли почерпнуть в нём что-нибудь полезное для себя. В любом случае, спасибо за внимание.

Теперь пара слов о сказках.

«Сказка — ложь, да в ней намёк. Добрым молодцам — урок».

Издревле сказки заключали в себе концентрированную мудрость поколений, а их задача донести до растущего маленького человечка основные принципы устройства Вселенной. По аналогии с молоком матери: взрослому оно без надобности, а дитё без него не вырастет полноценным. Так и сказки: в них зашифрован начальный код представлений о взаимоотношениях творческой силы и ресурса, женщины и мужчины. Детское питание по определению должно быть чистым и безопасным; посему сказки вбирают в себя безвредные, чистые, местами наивные построения, но при этом даруют свет и мудрость. И взрослому не повредят. Безусловно, с высокой колокольни современности сказки кажутся анахронизмом и не принимаются в качестве пищи для серьёзного становления, но вспомните некоторые из них.

Всегда рядом с мужчиной в попутчиках зримо и незримо присутствовала Творческая Сила, стимулирующая на подвиг и развитие. В различных образах: царевна-лягушка, из-за которой младший царский сын раскрылся, встав на путь героя и воина; Василиса Микулишна, вызволившая мужа из темницы, при этом проявив такие способности, что большинству мужчин недоступны; и, наконец, царевна-лебедь, ведь именно она обеспечила князю Гвидону все условия для реализации своих стремлений; без неё он бы ничего не добился. Воплощения Творческой Силы можно встретить и в образе щуки, и волка, а также других животных, но суть при этом одна и ведёт к взаимодействию с женщиной (для мужчины). Единственной и неповторимой — с которой можно создать Творческую единицу, а затем отправиться по жизни в любом направлении. Без оглядки и боязни.

Бесспорно, из-за природного системного устройства личности не всем по нраву мысль, что тебя будут учить, да ещё и кто. Этот (эта)? Высокомерному и зазнавшемуся индивидууму учительница или учитель, в зависимости от половой принадлежности, скорее всего, не достанется. Иначе будет битва, в которой несознательный человек пострадает. Ведь для высокомерия неприемлемо и болезненно даже равенство, не говоря уже о том, чтобы осознать свою ограниченность и попросить о поддержке или принимать помощь с благодарностью. Это ведь унизительно.

Как часто супруги говорят друг другу: «Ты меня не понимаешь». Родные, понимать вас, и потакать вам, делая то, что вы хотите, — две разные вещи. Вспомните. Обычно подобная реакция возникает на поступок, который тебе не понятен, а не наоборот. Почему? Перед тобой инородное тело с инопланетным разумом и со своим взглядом на жизнь. По-другому не будет; даже если точки зрения совпадают, это просто иллюзия. Идентичных людей нет, а вся суть взаимодействия — в совокупности мелочей и деталей. Если поймёте, лишитесь обманутых ожиданий. Единое видение, и солидарность по какому-либо вопросу — это тоже разные вещи; они отличаются друг от друга, как небо от земли. Единое видение существует только у сформированной Творческой единицы, но оно заключает в себе внушительное количество полярных взглядов на один и тот же вопрос одновременно, иначе Вселенная замрёт в статике и никуда не двинется с места. Исходя из вышеописанного, твой спутник, при условии определённого уровня развития, станет твоим "мучителем" и будет указывать на твои слабые места. Постоянно.

Зачем? Пришла пора прогрессировать. Хочешь стать сильнее, играй с более сильным противником. И если же тебе повезло в жизни, такой «противник» тебя по-настоящему любит и находится под боком, пользуйся моментом. В пучине неприятностей или искушений сознательная опора не предаст, будет поддерживать даже в случае, когда другие от тебя отвернутся. В болезнях и в горе она (он) способна заботится до конца жизни, а не переметнётся в соседний лагерь при первых серьёзных испытаниях, длительных разрывах в общении, а также в поисках материальных ценностей и прочих привилегий нашего общества. Внутреннее содержание не позволит. Ибо выраженное сознательное намерение развитой личности обратной силы не имеет.

Напоследок автор предлагает вашему вниманию отрывок из произведения Н. А. Некрасова, посвящённый нашему ВСЕМУ, — от мужчины женщине. Наслаждайтесь!

 

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц, —

 

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

«Пройдёт — словно солнце осветит!

Посмотрит — рублем подарит!»

 

Идут они той же дорогой,

Какой весь народ наш идет,

Но грязь обстановки убогой

К ним словно не липнет. Цветёт

 

Красавица, миру на диво,

Румяна, стройна, высока,

Во всякой одежде красива,

Ко всякой работе ловка.

 

И голод и холод выносит,

Всегда терпелива, ровна…

Я видывал, как она косит:

Что взмах — то готова копна!

 

Платок у ней на ухо сбился,

Того гляди косы падут.

Какой-то парнёк изловчился

И кверху подбросил их, шут!

 

Тяжёлые русые косы

Упали на смуглую грудь,

Покрыли ей ноженьки босы,

Мешают крестьянке взглянуть.

 

Она отвела их руками,

На парня сердито глядит.

Лицо величаво, как в раме,

Смущеньем и гневом горит…

 

По будням не любит безделья.

Зато вам её не узнать,

Как сгонит улыбка веселья

С лица трудовую печать.

 

Такого сердечного смеха,

И песни, и пляски такой

За деньги не купишь. «Утеха!»

Твердят мужики меж собой.

 

В игре её конный не словит,

В беде — не сробеет, — спасет;

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдёт!

 

Красивые, ровные зубы,

Что крупные перлы, у ней,

Но строго румяные губы

Хранят их красу от людей —

 

Она улыбается редко…

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить;

 

Не жалок ей нищий убогий —

Вольно ж без работы гулять!

Лежит на ней дельности строгой

И внутренней силы печать.

 

В ней ясно и крепко сознанье,

Что всё их спасенье в труде,

И труд ей несет воздаянье:

Семейство не бьется в нужде,

 

Всегда у них теплая хата,

Хлеб выпечен, вкусен квасок,

Здоровы и сыты ребята,

На праздник есть лишний кусок.

 

Идёт эта баба к обедне

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребёнок у ней на груди,

 

Рядком шестилетнего сына

Нарядная матка ведёт…

И по сердцу эта картина

Всем любящим русский народ!

 

Послепослесловие

 

На мужском, полном восхищения, а может, и вусмерть ошарашенном лице начали проглядываться первые осмысленные реакции; женский лучистый взор потихоньку отпускал созерцателя из своих бездонных пределов. Наконец, Виктор, повертев головой по сторонам, судорожно вздохнул и забормотал:

— Что это было?.. Как?.. Это целая жизнь… Нет, две… Нет, больше. Как такое возможно???

— Тебе не понравилось? — зазвучал бархатистый всё ещё нереальный мотив.

Влюблённые лежали в обнимку на широком берёзовом ложе у себя дома. Словно ничего и не случилось. Маруся погладила милого по щеке, поцеловала и улыбнулась:

— Ты не ответил.

— Я в... — Виктор с ходу не смог подобрать комментарий, затем, поразмыслив, выдал: — Вот что чувствовал, наверное, персидский царь, когда Шехерезада[13] рассказывала ему сказки… Да при чём здесь Шехерезада?! Она тебе в подмётки не годится! Это было! Было по-настояще…

Виктор обомлел. Он точно помнил, что такое уже говорил и пережил в недавнем видéнии. Как и многое другое. И это обстоятельство не давало покоя, вынуждая приставать с очередным вопросом к сияющему существу, напоминающему любимую супругу:

— Родная, всё это случилось или нет?

— И случилось, и ещё нет, — прозвучал шутливый ответ.

— Значит, будет всё-таки? Ответь, прошу тебя.

Мария загадочно подмигнула и вновь изрекла двусмысленность:

— Стоит ли познавать то, что уж известно? От тебя зависит.

— Что же ты вытворяешь со мной… — вновь выразил мужчина глубокое недоумение и обеспокоено уточнил: — То есть из-за травы, что мужик в поезде подарил, может такое произойти?

Супруга изобразила на лице очередную тайну и пожала плечами. В следующий миг глава семьи вскочил как ошпаренный и понёсся на кухню. Через несколько секунд из-за стенки послышался шум спускаемой в туалете воды. Затем взбудораженный муж влетел обратно в комнату с разорванной бумажкой, уже без содержимого, и выпалил: «Всё, я эту гадость по адресу отправил, где ей самое место. Может, пакетик сжечь? Или просто разорвать и выкинуть?» — Виктор вопросительно уставился на довольную произведённым эффектом женщину. Та просто улыбалась, наблюдая за мужескими стараниями оградить её от беды.

— Так что делать-то? — животрепещущий вопрос никак не отпускал Виктора.

— Что хочешь, — с улыбкой вымолвила Мария. — Вон, в окно выкинь.

Дельный совет тут же отправил клочки в окошко. Немедленно. Потом Виктор сходил в ванную, тщательно вымыл руки, с мылом, и вернулся к супруге. Та сладко потянулась, и её певучий голосок зажурчал:

— Иди ко мне скорей. Я тебя спать уложу. Поздно уже.

Виктор прыгнул под одеяло, обнял любимую женщину и сказал:

— После твоей истории вряд ли засну.

— Заснёшь как миленький, — ласково молвила Мария, — обещаю.

Утром.

Накормив, напоив супруга, который спозаранку выглядел несколько странноватым, Мария привычно устроилась на мужских чреслах и устремила взор вглубь родного спутника, ожидая чего-то. Виктор, на фоне вчерашних путешествий, уже без изумления, как должное воспринял Марусин взгляд, который опять застил всё вокруг, изменяя восприятие до неузнаваемости. У него появилось стойкое ощущение, что прежняя жизнь закончилась и теперь он совершенно другой человек. Правда, пока Виктор не осознавал полностью всю глубину своих обновлений. Он привыкал к ним, попутно уточняя подробности возможно ещё не законченных приключений:

— Скажи мне, а Ахриман действительно существует или ты его выдумала?

— Зачем мне придумывать? Я не намерена тебя обманывать. Даже в мелочах. Ради шутки разве…

— Но это же не шутка. Ведь так?

Мария кивнула в ответ.

— Как мне тебя защитить? Я себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится. Даже в шутку. А если этот чародей…

— Не беспокойся, — женская улыбка озарила мужчину. — Ахриман хороший «дядька». Он просто подыграл. Ну, а если кто и покусится на наше счастье, я ему живо «ласты заверну». Мало не покажется.

Хоть Виктор ничему теперь не удивлялся, последняя реплика его сильно озадачила, и он с придыханием поинтересовался, будто приближаясь к чему-то непостижимому:

— Родная, ты кто?

— Милый, неужели забыл? — Мария захихикала и продолжила нежно напевать: — Я тебя люблю. Остальное не важно.

Супруг застыл с открытым ртом, словно ребёнок, потом, вдруг очнувшись, принялся изливать глубинные откровения:

— Даже не знаю… Не могу до сих пор в себя до конца прийти. Что же ты делаешь со мной, любовь моя… Уму непостижимо. Такое впечатление, что я без тебя скоро и секунды не проживу. Не смогу просто. Не отпущу никуда. Ты не боишься?

Супруга ухмыльнулась; как водится, потёрлась носиком о мужний нос и сказала весело:

— Напугать решил?.. Да мне только в радость такая перспектива. Иногда в ванную правда надо и… Отпустишь?.. Впрочем, если и туда меня захочешь сопровождать, я не возражаю.

— А если серьёзно? — Виктор прижал к себе любимую крепко-крепко и продолжил на ушко: — Давай на работу не пойдём сегодня.

— Как скажешь, — прошелестело в мужское ухо. — Кстати, мы ведь в этом году твой день варенья так и не отметили. За мной должок…

— Ещё одна сказка?

— Если ты не против.

— Что же ты делаешь со мной…

***

Настала пора для лирики, дорогой читатель. Тому, кто далёк от ритмов стихосложения и их разнообразия, возможно, не придётся по сердцу следующий рассказ. Но по-другому ту историю, что поведал Ангел-Хранитель своему супругу, не передать. Не имеет смысла.

Звездочками, как прежде, обозначены серьёзные смены ритма, а также отдельные сюжетные элементы. Или — то и другое вместе. Будьте готовы. Если вы не привыкли обвинять жизнь за очередной неожиданный поворот или сюрприз, то всё поймёте. Ведь посреди картины внезапно с неба может обрушиться метеоритный дождь и разом всю композицию изменить — ничего уж не поделать. Это шутка. Тут не будет метеоритных дождей.

Итак, сказка…

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

 

Мужа суровый лик,

В отсветах звёзд хрустальных,

Преобразили вмиг

Думы от слов наскальных.

 

Вправо пойдёшь, — умрёшь,

Влево решишь, — ослепнешь.

«А напрямую: что ж?

Нежели мук избегнешь?..»

 

Камень в ответ молчал,

Не выдавая тайны,

Только лишь обещал

Мглой напоить печальной.

 

Стёрлась от века вязь,

Не суждено разведать,

Что за судьбы напасть

Выбор пророчит следом.

 

«Что мне в печали той?

Всю уж испил подавно.

Снова такой тропой

Ныне шагать бесславно.

 

Что же в плену слепом

Может снискать человече?

Он от рожденья в нём:

Страстью объят, иль беспечен».

 

Долго не думал муж,

Множа сомнений тени,

Опыт химерам чужд: —

«К подвигу, без промедлений!»

***

Гонимый тяжким бременем изгой

Смиренно брёл по ледяному краю.

В попутчиках лишь жуткий волчий вой

Звенел, в морозном воздухе играя.

 

Теперь из века в век скитаться обречён,

Исполнен весь неутолимой жажды,

Покуда сам собой не будет поражён

В той схватке, что желал и не однажды.

 

Изведав путь, что жребий посулил,

Он превратился в смерти повеленье,

И с той поры, в чей кров бы не входил,

Всех приютивших ждало истребленье.

 

Так странник шёл, минуя сёла, веси, города,

Храня честной народ от страшной муки,

Лишённый сна, покоя, неги — навсегда,

И верный враг служил тому порукой.

 

Тот, как ревнивый лютый господин,

Своим желанным тешился слугою.

И вот наш раб судьбы остался нелюдим…

Но что за звук зарделся вдруг искрою?

 

Умерив поступь, дух переводя,

Доверив взору бренности пределы,

Средь завываний злобного зверья

Скиталец услыхал призыв несмелый.

 

Вдали, у речки, скованной во льдах,

Волков орава праздновать удачу

Готова уж... Но жертва впопыхах

На древо влезла, жизнь от смерти пряча.

 

«Пусть нет подавно жалости во мне,

Далёк мой ум от страха прегрешенья,

Но мимо не пройду, хоть и хлебну вполне

Той доли, что готовит приключенье».

 

Укутав тело в шкуру поплотней,

На время став родным медведю братом,

Муж вскоре пляску сумрачных теней

Нарушил свиста громкого раскатом.

 

Застыли разом танцы у ствола

Берёзки белой, беглеца хранящей,

И тьма голодных жадных глаз обволокла

Того, кто оказался ближе и послаще.

Наживы чуя запах роковой,

Лесная свора уж нацелилась на драку,

И, увлекая стаю за собой,

Вожак матёрый ринулся в атаку.

 

Не лёгкий хлеб достанется зверью —

Урок жестокий, кровью искупленье.

В потеху жаждущему пира воронью

Разверзся ужас и предстал на обозренье.

 

Хребты ломая, черепа круша,

Железный посох смерти взмах за взмахом

Исполнил похоронный гимн степенно, не спеша,

Пока не сдох последний родственник собакам…

***

Покинув поле брани, посох обтерев,

Дыша натужно, ранами изрезан,

Печальный воин, очи вверх воздев,

Отдал салют богам, которым предан.

 

И вновь гонимый тяжким бременем изгой

Один, как перст, побрёл по северному краю,

А друг привычный — лунный диск над головой

Висел, надменно серебро с небес бросая.

***

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

 

Под звёздным небом, в тишине

Холодной и чужой,

В дремучей чащи глубине

Пришлось искать постой.

Усыпав наст трухой лесной

И скарб свой разложив,

Мужчина рухнул как хмельной —

Не при смерти, не жив.

 

Не ведал он, что вслед за ним

С той битвы роковой,

В обличье женском пилигрим

Его шагал тропой.

 

Сменялись сутки, ночь ушла,

Страдальца пощадив,

И та, что «отдых» стерегла,

Предстала супротив.

 

Она сидела у костра,

Что дева на крыльце, —

Жена, подруга, мать, сестра —

И всё в одном лице.

 

Над пламенем котёл висел

С бурлящею едой.

Вокруг напев грудной звенел

Прелестницы младой.

 

Души мотивчик золотой

Мужчину освежил,

И, полумрак смахнув рукой,

Он очи приоткрыл.

 

Заметив мужеский порыв

И бросив щи варить,

Девица ротик отворив,

Собралась говорить…

***

Опережая девы слог,

Мужчина с хрипотцой изрёк:

— Не наяву и не во сне

Не задавай вопросов мне.

И объясни, чему виной

Твой образ ныне предо мной?

 

Поправив шубку на плечах,

Девица молвила в сердцах:

— Тебе обязана, что здесь

Цела и невредима есть.

Уж пару дней, как я с тобой —

Оберегаю твой постой.

Боялась, кровью истечёшь

Или замёрзнешь…

 

— Ну и что ж?

Твоя забота, безусловно — очень мило,

Но право зря за мной ты лыжи навострила.

Теперь скорей оставь меня, прошу,

Не стою я твоих стараний.

Я тот палач, что смертным приношу

Лавину страшных бед и испытаний.

 

— Слыхала я, так ты и есть колдун известный.

 

— Нет, не колдун я, если интересно.

Моя стезя никем и никогда не постижима,

Поэтому беги отсюда прочь! И живо!

 

Но словно в бездну канули угрозы,

В глазах девичьих засверкали слёзы.

Она неспешно личико склонила,

Затем упрямо, твёрдо возразила:

 

— С тобой останусь, можешь не пугать.

К страданьям, бедам мне не привыкать.

И спорить не о чем, пора покушать всласть.

К огню садись, похлёбка знатной удалась…

***

Ели в молчанье, косясь друг на друга.

Дева — с улыбкой. Мужчина — в печали;

Вдруг обретённая в битве подруга,

Что обстоятельства с ним повенчали,

Нежно взглянув в омрачённые очи,

Молвила: — Ты объяснить мне не хочешь,

Что за несчастье с тобой приключилось?

Рок твой с рожденья, скажи-ка на милость?..

***

Муж вздрогнул и отверз уста:

Пусть на прощанье знает та,

Пытливость чья ей выжить помешала

И навсегда томительным призваньем стала

Тому, кто хочет в этой жизни,

Не слыша Высшей укоризны,

Переплетенья судеб нить

Единым махом получить…

***

Оставив в прошлом отчий дом,

Я странствовал который год —

Желал играть с судьбы огнём:

Увидел мир, хлебнул невзгод.

 

Спешил испить шальных чудес,

Что сами упадут с небес.

И как-то раз в чужой стране

Удача улыбнулась мне.

 

В портовом кабаке одном

Заезжий старый флибустьер

В дурмане мутном и густом

Поведал чудных дел пример.

 

Он рассказал мне о скале,

Сокрытой в северной земле.

Дорогу — дьявол — объяснил

И напоследок утвердил:

 

«Не верь написанному там,

А смело в путь ступай.

Подобен станешь ты богам,

Познавшим истый рай».

 

Не ведал я, что во хмелю

Со смертью говорил

И навсегда мечту свою

Проклятьем одарил.

***

Довольно троп избороздил,

Потратив уйму дней и сил,

Волшебный камень отыскал.

И выбора момент настал…

***

Светило солнце. На опушке

Средь вековых раскидистых дубов

Проснулся я. И ветхая избушка

Явилась взору, словно с глаз слетел покров.

***

Из дома вышел муж седой

С окладистою бородой

И зычным голосом сказал:

«Сейчас получишь, что искал!»

 

Готовый к сече удалой,

Вдохнул я травушки настой,

Умылся утренней росой

И, полный сил, пошёл на бой.

 

И бились мы… К исходу дня

Он стал одолевать меня.

Откуда мощь у старика?..

Сложеньем хил, в руке клюка.

 

Не думал, что в краю лесном

Придётся встретиться со львом:

Случалось многое снести —

Исколесил весь мир почти.

 

Подобной прыти и не ждал —

Ох, как он ловко нападал…

Я сплошь все сабли иступил,

А старый «чёрт» всё молотил.

 

Тот дряхлый дед, ты верь не верь,

Клюкой орудовал как зверь,

А странный посох, мне порой

Казалось, дрался сам собой.

 

В былые рати хоть сполна

Той кутерьмы испил до дна,

Столь жалобный металла стон

Мне не припомнить испокон.

 

И удивлял противник мой,

Когда в пылу войны лихой —

Я страстно жажду утолял,