Дружеская беседа с читателями

 

Я уже не очень хорошо помню, когда именно взялся писать первые из вошедших в эту книгу эссе. Думаю это было лет пять или шесть назад. Я довольно давно подумывал о том, чтобы рассказать, как пишу прозу, как, будучи писателем, ее воспринимаю и почему продолжаю этим заниматься. Когда у меня выдавалось свободное время, я понемногу набрасывал отрывочные заметки то на одну тему, то на другую. Я делал это не для издательства, не по заказу, а, как говорится, для себя, по собственному желанию.

 

Первые несколько частей я вывел в стандартном повествовательном стиле – так, как написал предыдущий и сейчас пишу этот абзац. Но, перечитав готовое, я понял, что текст вышел то ли сыроватым, то ли шероховатым, но в любом случае он не вполне передает мои чувства и ощущения. Тогда я переписал его в более диалогической форме, в виде беседы, и мне показалось, что получается ненатужно и искренне. Так что я решил написать (изложить) весь цикл в стиле доверительного разговора, как если бы готовил текст для выступления или встречи с читателями. Пока писал, я представлял себе, что выступаю в маленьком зале, в котором собралось человек тридцать-сорок. Вот они – сидят прямо передо мной, и я веду с ними дружескую беседу… Но я так нигде и не выступил с этими текстами.

 

Почему я этого не сделал?

 

Почему я этого не сделал? Во-первых, потому что я стесняюсь так откровенно со сцены вещать людям о себе и о моем писательском опыте. Сама идея объяснять читателям свои романы мне как автору не симпатична. Когда говоришь с людьми о своих произведениях, всегда получается, что либо оправдываешься, либо хвастаешься, либо обороняешься. И даже если ты совсем этого не хочешь – в конечном итоге со стороны все будет выглядеть именно так.

 

«Когда-нибудь у меня будет возможность выступить перед публикой, но сейчас еще рановато для этого, – с такой мыслью я складывал свои эссе в ящик. – Чем старше я буду, тем лучше. Подожду еще чуть-чуть». Иногда я их доставал, просматривал, кое-где вносил правку. Ведь обстановка вокруг – и мои личные обстоятельства, и ситуация в обществе – все время меняется, а вместе с этим меняется и мое отношение: то, что я думаю и чувствую. В этом смысле эссе в первоначальном варианте и те, которые опубликованы под этой обложкой, довольно заметно отличаются друг от друга – интонационно и по общей атмосфере. Но даже если тон и изменился, то сам образ мысли, какие-то принципиальные вещи остались неизменными. Если вдуматься, то с тех самых пор, как я начал творить, то есть со времен моего писательского дебюта, я пишу, повторяя везде, в общем-то, одно и то же. Бывает, я перечитываю что-то из написанного лет тридцать назад и сам удивляюсь: «Надо же, да я и сейчас говорю почти то же самое!»

Собственно, и в этой книге (хотя, возможно, и с небольшой корректировкой) я опять повторяю то, что все это время писал и говорил на разные лады. Поэтому хочу попросить прощения у тех читателей (думаю, их было немало), у кого в процессе чтения возникало ощущение, что где-то они уже это видели. Отчасти это еще и следствие того, что для моих «несостоявшихся выступлений» я методично собирал «рассыпанные» по другим моим произведениям фрагменты, имеющие отношение к данной теме. Таким образом, эти эссе будет правильнее всего рассматривать как своеобразную компиляцию моих (нынешних) взглядов и представлений о том, как пишется художественная проза.

 

Первые шесть эссе были опубликованы в журнале MONKEY (с 2013 по 2015 год). Когда Мотоюки Сибата[33] основал этот литературный журнал (неосенсуалистский по сути «журнал одного человека»), он спросил, не хочу ли я что-нибудь дать в первый номер. Я послал ему расссказ (который очень кстати закончил писать буквально вот только что). Отправив его, я вдруг вспомнил про эти свои эссе и поинтересовался, могут ли подойти для публикации в журнале тексты в формате «черновики выступлений». Оказалось, что могут.

Так и получилось, что шесть моих эссе вышли в первых шести номерах MONKEY. Мне просто надо было вовремя достать текст из ящика и отправить его в редакцию. Прямо скажем, не самая тяжелая работа. В общей сложности у меня накопилось одиннадцать текстов, так что я взял шесть журнальных публикаций плюс пять неопубликованных рукописей и собрал их в эту книгу.

Собственно, в результате получился сборник «автобиографических эссе», хотя изначально задумка была другая. Я просто всего лишь хотел как можно более конкретно, «как есть», записать (прежде всего для самого себя), какой путь я проделал в качестве писателя и о чем я думал, продвигаясь по этому пути. Очевидно, что «продолжать писать прозу» означает, другими словами, продолжать не прекращать «самовыражаться», и если я начинаю разговор о «писательстве» как профессиональной деятельности, то неизбежно я должен буду говорить в том числе и о себе самом.

Я, честно говоря, не уверен, насколько полезной окажется эта книга в качестве пособия или «путеводителя» для тех, кто хотел бы стать писателем-прозаиком. Я все-таки в большой степени индивидуалист, так что сложно сказать, насколько мои индивидуальные личные стиль работы и образ жизни соотносятся с общепринятыми и широко распространенными. Я практически не общаюсь со своими коллегами, поэтому я плохо представляю себе, как они работают и живут, а следовательно – не могу сравнивать себя с ними. Я просто не могу писать по-другому, поэтому пишу именно так, а не иначе. Вот и все. Но при этом я вовсе не утверждаю, что это единственно верный подход к созданию прозы. Даже если в моем подходе и есть что-то общее с другими способами, в целом он, как мне кажется, далек от того, чтобы быть универсальным. Но и так понятно, что если взять сто писателей-прозаиков, то мы получим сто разных представлений о том, как нужно писать. Поэтому вопрос о практической ценности моей книги пусть каждый читатель решит сам для себя.

 

Самый обычный человек

 

Единственное, мне очень важно, чтобы вы понимали, что я по своей сути «самый обычный человек». То есть я, конечно, уверен, что во мне изначально была какая-то предрасположенность к писательской деятельности (вряд ли я смог бы так долго этим заниматься, не будь у меня вообще никаких способностей), но помимо этого во мне нет ничего особенного – я обычный человек, каких много.

Когда я иду по улице, я ничем на общем фоне не выделяюсь, в ресторане меня, как правило, сажают на неудачные места. И если бы я не писал романы, то скорее всего никто бы на меня вообще никакого внимания не обращал.

Я самым обычным образом вел бы самую обычную банальную жизнь. Честно говоря, в повседневной жизни, когда я не пишу, я почти не осознаю, что я писатель.

Просто так случилось, что во мне соединилось несколько качеств, необходимых для того, чтобы писать книги, – это был счастливый случай, который я благодаря своему врожденному упрямству (а можно сказать, упорству или постоянству) сумел не упустить, и вот уже тридцать пять лет продолжаю профессионально писать прозу. Честно говоря, по сей день я сам не перестаю этому удивляться. Прямо до глубины души. И в этой книге я как раз и хотел рассказать о том, насколько это меня изумляет; а еще о своем желании (или стремлении) и дальше сохранять способность искренне удивляться этому. И может статься, что последние тридцать пять лет моей жизни в конечном итоге были одной долгой и страстной попыткой не переставать удивляться. Такое у меня чувствоощущение.

 

И последнее, о чем я хотел бы предупредить: мне не очень хорошо даются умозрительные построения. Я не приспособлен к логическому и абстрактному мышлению. Есть только один способ, который позволяет мне привести мысли в порядок, – я должен все записать, чтобы выстроить систему. Мне необходимо физическое движение – движение руки, фиксирующей мысли в словах, которые я потом прочту, перечту и перепишу не один раз. И за счет этого кропотливого переписывания у меня в голове наконец-то все сложится, упорядочится, станет умопостижимым. Вот и на этот раз благодаря упорному переписыванию и отделке текстов (копившихся у меня столько лет, чтобы войти в эту книгу), как мне кажется, я все-таки сумел систематизировать мысли и о себе самом как о писателе-прозаике, и о том, что значит для меня – быть писателем.

Я не очень понимаю, может ли кому-нибудь пригодиться такой эгоцентричный, «зацикленный на себе» текст, в котором содержатся не столько практические советы и напутствия, сколько личные размышления «в реальном времени». Но если вдруг хоть в чем-то он окажется полезным, мне будет очень приятно.

Харуки Мураками

Июнь 2015 года

 

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.com

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1] «Гундзо» – японский ежемесячный литературный журнал, выпускаемый издательским домом «Кондося».

 

[2] Игра с нулевой суммой – термин из теории игр, который означает, что если один игрок начинает выигрывать, то положение всех остальных игроков ухудшается вплоть до полного поражения.

 

[3] Станция Кокубундзи – крупная станция железной дороги в одноименном городе на западе Токийского столичного округа.

 

[4] Мусасино – небольшой город в центральной части Токийского столичного округа.

 

[5] Осака и Кобе – крупные японские города на острове Хонсю.

 

[6] Васэда входит в тройку лучших университетов Японии и оспаривает первенство на самый престижный частный вуз.

 

[7] Кабуки-те – квартал Синдзюку, известный бурной ночной жизнью.

 

[8] В Японии и других странах университеты часто используют систему кредитных баллов. За каждый изучаемый предмет выдается определенное количество баллов в зависимости от его сложности, важности и продолжительности. Чтобы перевестись на следующий курс и в итоге получить диплом, нужно набрать их не меньше установленного количества.

 

[9] Сэндагая – железнодорожная станция муниципалитета Сибуя в самом центре Токио.

 

[10] Аутфилд – внешнее поле бейсбольной площадки, где сосредоточены оборонительные силы команды.

 

[11] Пейпербек – недорогая книга с легкой картонной обложкой.

 

[12] Мэйдзи-дори – протяженная улица, идущая с севера на юг района Сибуя.

 

[13] Квартал Голден Гай – центр ночной жизни, где большинство заведений открываются лишь поздним вечером. Ранее был известен как неофициальное место встреч литературной и культурной богемы.

 

[14] Too much (англ.) – чересчур, слишком много.

 

[15] NHK – японская государственно-общественная центральная телерадиокомпания.

 

[16] Имеется в виду Американская академия искусств и литературы, которая за время своего существования учредила несколько влиятельных литературных премий.

 

[17] Стайер – бегун на длинные дистанции.

 

[18] Исак Динесен – один из псевдонимов датской писательницы Карен Бликсен.

 

[19] Japan Series – ежегодный бейсбольный чемпионат, в котором принимают участие самые сильные профессиональные команды Японии.

 

[20] включая союз!

 

[21] Релиф-питчер (Reliver) – в бейсболе это питчер, сменяющий по ходу игры стартового питчера.

 

[22] Величина отклонения индивидуальной экзаменационной оценки (т. е. количество баллов, которые получил ученик на вступительном экзамене выше или ниже общего усредненного результата всех сдававших экзамен учеников) – это величина отклонения от усредненного результата всех сдававших тест. Каждый год для каждой школы исходя из общего количества сдающих экзамен и полученных баллов высчитывается проходной балл. И затем на основе этого делается рейтинг школ.

 

[23] В японском языке в отличие от английского или русского текст пишется иероглифами в столбик, по вертикали.

 

[24] Буллинг (травля) – это регулярное психологическое или физическое давление на жертву, осуществляемое одним человеком или группой агрессоров, которое обычно происходит в условиях замкнутой общественной группы.

 

[25] Возможно, это так преломилась в сознании Мураками история с фамилией героев романа «Узорный покров», о которой сам Моэм упоминает в предисловии: «С этой книгой у меня не обошлось без неприятностей из тех, что подстерегают каждого писателя. Сначала я дал своим героям фамилию Лейн, довольно распространенную, но оказалось, что какие-то люди с такой фамилией живут в Гонконге. Они предъявили иск издателю журнала, в котором печатался роман, и он был вынужден уплатить 250 фунтов, а я изменил фамилию героев на Фейн».

 

[26] В японском языке есть несколько иероглифов для местоимения «я», которые отличаются по полу, степени вежливости и другим признакам. Слово «боку» используется для неформального и скромного обозначения себя, чаще у мужчин.

 

[27] Ватаси – наиболее нейтральное формальное местоимение для обозначения «я» как мужского, так и женского пола.

 

[28] Шестьдесят писчих листов – это чуть меньше полутора авторских листов по российской системе подсчета. Шестьдесят писчих японских листов содержат 24 тысячи иероглифов, или чуть меньше 60 тысяч российских печатных знаков.

 

[29] Перевод Д. Коваленина – переводчик романов «Охота на овец», «Дэнс, Дэнс, Дэнс», «1Q84», «Бесцветный цукуру», «Страна Чудес без тормозов». Лично знаком с Харуки Мураками, его единомышленник. Его книга «Суси-нуар. Муракамиедение» глубоко исследует миры Харуки Мураками и особое отношение к его произведениям.

 

[30] Лонгселлер – книга, которая хорошо продается и покупается на протяжении долгого периода времени.

 

[31] «Япония – номер 1: Уроки для Америки» – бестселлер профессора Гарварда Эзры Фогеля, где говорится о преимуществах японской экономической системы перед американской.

 

[32] В середине 90-х книги Харуки Мураками в России коммерческого успеха не имели. «Мураками-бум» начался в нулевые и рос с каждым годом. Явление это было закономерным, но труднообъяснимым. Просто время пришло. В книжном магазине «Москва» на Тверской вывешивали таблички «Лучшие продажи июля» (октября, февраля, далее – везде).

 

[33] Мотоюки Сибата – известный японский редактор, переводчик и литературный критик.