Почему может угаснуть творческая сила?

 

По моему мнению (которое основывается на личном опыте), если вы не чувствуете необходимости о чем-либо написать, это затруднит ваш старт. Но стоит запустить мотор и дождаться, чтобы транспортное средство двинулось с места, как писать станет значительно легче.

Дело в том, что «не чувствовать необходимости о чем-либо написать» и «быть способным писать о чем угодно» – это две стороны одной монеты.

Возможно, ваш материал легковесен, но если вы научитесь мастерски соединять фрагменты, то начнет проявляться волшебство, и вы сможете писать прозу бесконечно. Готов поспорить, что если писательские амбиции вас не оставят, то открывшиеся возможности в плане содержательности и глубины ваших произведений удивят вас самих. И напротив, писатели, которые с самого начала берутся за непростые, тяжелые темы, могут в какой-то момент – хотя, конечно, это происходит не со всеми и не всегда – просто не выдержать такого груза. Например, если автор начинает карьеру с книги про войну, то в дальнейшем он может рассмотреть эту тему под разными углами и развить ее в других своих произведениях. На каком-то этапе он вдруг почувствует, что загнан в тупик: «О чем писать дальше?» Некоторым удается продолжать профессиональный рост за счет смены направления в середине пути. Тем же, кто оказался не готов к переменам, к сожалению, остается только наблюдать, как их творческая сила постепенно угасает.

Эрнест Хемингуэй – без всякого сомнения, один из самых значительных авторов двадцатого века, и считается, что лучшие свои тексты он написал в первой половине жизни. Лично я больше всего люблю два ранних его романа: «И восходит солнце» и «Прощай, оружие!», а также рассказы о Нике Адамсе.

Это настолько мощные произведения, что аж дух захватывает. Поздняя проза Хемингуэя тоже великолепна, но, с одной стороны, в ней чувствуется некая недовоплощенность, а с другой – в ней нет той стилистической свежести, которая присуща его ранним произведениям.

Мне кажется, это своеобразное «затухание» обусловлено тем, что Хемингуэй принадлежал к типу писателей, которые черпают силу в материале. Такое объяснение отчасти помогает понять образ жизни, который он вел, путешествуя от войны к войне (Первая мировая, Гражданская война в Испании, Вторая мировая), охотясь на крупного зверя в Африке, серьезно увлекаясь рыбалкой и боями быков. Ему требовался внешний стимул, чтобы писать. В результате Хемингуэй еще при жизни превратился в легенду, но возраст постепенно брал свое, лишая его энергии, которую он обычно получал из экстремального опыта. Это просто мои домыслы, но, возможно, именно поэтому после получения Нобелевской премии в 1954 году писатель пристрастился к алкоголю, а в 1961 году свел счеты с жизнью на самом пике своей славы.

 

О рейтинге поколений

 

В этом смысле писателям, для которых источником творческой энергии выступает не «солидный» материал, а внутренние ресурсы, возможно, несколько легче. Потому что им в качестве литературного сырья вполне хватает событий обычной жизни, повседневной рутины, случайно встреченных людей, бытовых сценок, свидетелями которых они становятся. Тут главное включить воображение, чтобы превратить подручный материал в прозу. Энергию, на которой работают такие авторы, можно назвать «возобновляемой». Они не чувствуют потребности идти на войну, рисковать на арене для боя быков или охотиться на львов.

Только не поймите меня неправильно, я ни в коем случае не обесцениваю личное участие в таких событиях, как война, бой быков или охота. Разумеется, у экстремального опыта тоже есть смысл и ценность. Опыт – это основа писательской деятельности. Без него никак нельзя. Я просто хочу сказать, что хорошая проза может вырасти из любого опыта, даже гораздо менее драматичного. Ничем не впечатляющее событие или мимолетная встреча могут стать мощным источником творческой энергии, если вы знаете, как его использовать.

Есть такая японская поговорка: «Камни плывут, листья тонут», которая означает, что у каждого правила могут быть исключения; что для каждой общепринятой ситуации с большой долей вероятности припасена «ситуация с точностью до наоборот». В художественной литературе обратные ситуации попадаются сплошь и рядом. Вещи, которые сейчас кажутся банальными, со временем могут приобрести очень важное значение, и напротив, то, что сейчас видится нам невероятно ценным, вдруг потеряет смысл, превратится в пустую скорлупку. Два мощных потока – невидимый вооруженным глазом, но непрерывный творческий процесс и постоянное течение времени – то и дело выносят на берег, подкидывают нам такие перевертыши.