А. М. Васнецов. Лубяной торг на трубе в XVII веке. 1926 Г.

Немецкий ученый и дипломат Адам Олеарий (1603 - 1671), путешествовавший по Московии, записал: «За белой стеной на особом рынке стоит много домов, частью сложенных, частью разобранных. Их можно купить и задешево доставить на место и сложить… а в два дня выстроить совершенно готовыми, потому что продающиеся бревна все заготовлены, пригнаны друг к другу, и их стоит только сложить на новом месте и проконопатить мхом». Так лубяной торг спасал москвичей, давая возможность быстро восстановить свой дом после пожара, а пожары в те времена бывали часто.

Шейн уже подошел с войском к Смоленску и тотчас приказал идти на приступ. Воины быстро взлетели на стены, но вдруг сзади, из их собственного лагеря, стали стрелять в них из пушек! Пораженные ужасом, в недоумении, несчастные не могли продолжить своего дела и вынуждены были отступить. Причина такого поступка осталась невыясненной. Одни писатели называют это ошибкой, произошедшей из-за торопливости воеводы, не рассмотревшего своих; другие приписывают это его измене; третьи, и самые достоверные, говорят, что изменником был не он, а командир наемного войска, генерал Лесли. Как бы то ни было, но Русские отступили и уже на протяжении всей несчастливой войны чувствовали влияние этой жестокой неудачи: уныние распространилось по всему войску и с каждым днем увеличивалось, особенно с того времени, как оно услышало, что сам король идет к Смоленску.

Шляхтич

Огорченный царь, узнав об этом жалком положении воинов, на которых сильно надеялся, послал на помощь к ним новые полки под командованием князей Черкасского и Пожарского. Но прежде, чем они успели дойти до Смоленска, Владислав с сильной армией был уже там и не разбил, а как будто какой-то волшебной силой победил Русских: они почти без сопротивления начали отступать и так скоро и с таким, казалось, страхом, что всю свою артиллерию, все военные снаряды и весь обоз оставляли неприятелю, а знамена даже положили перед королем! Одним словом, Русское войско не узнавало самого себя в этом постыдном деле, а иностранцы, бывшие в нем, и сам король Польский не верили глазам своим! Когда же весть об этом разнеслась по России, все в один голос сказали, что Русские не способны на такую трусость, что в этой легкой победе Поляков есть что-то особенное, что главный воевода, должно быть, изменник и Шейн — еще так недавно любимый и уважаемый всеми своими соотечественниками, Шейн — надежда государя и народа, стал ненавистным для всех и заплатил жизнью за свою вину и несчастье.

Вот какие огорчения оставляли глубокие следы в чувствительной душе Михаила. В то время, как он их испытывал, Владислав наслаждался победами, и только имя князя Пожарского остановило его блестящие успехи: как только он услышал, что избавитель России приближается к Смоленску, тотчас проявил готовность к миру и, чтобы не продолжать войну, которая могла дурно кончиться для него, несмотря на самое лестное начало, согласился на многие требования Русских. Например, он обязался возвратить им большую часть сокровищ, увезенных Поляками из Кремля, отдал тело царя Василия Иоанновича Шуйского, а что всего важнее — отказался навсегда от имени царя Русского. Но Михаилу Федоровичу не удалось возвратить при этом мире ни одного из городов, отданных Полякам в 1618 году, и, кроме того, он должен был отказаться от всех своих притязаний на Ливонию, Эстляндию и Курляндию.

Судьба, уменьшая владения Михаила на западе, увеличивала их на востоке: храбрые Казаки, следуя примеру знаменитого Ермака, помогали Русским купцам распространять торговлю в завоеванной им стране и с каждым годом далее и далее проводили их караваны, так что уже около 1635 года почти вся Сибирь до Камчатского моря принадлежала Русским. Города, один за другим строившиеся там, оживляли леса и пустыни нового царства, знакомили его диких жителей с основами цивилизованного общества, доказывали заботу государя о его самых отдаленных подданных. Туринск, Енисейск, Ирбит, Якутск и многие другие города Сибири были построены в это время. В Туринске тогда же была открыта первая железная руда в России.