От культуры мозаичной к культуре персонализованно-творческой

 

В прошлом люди, обладавшие привилегиями образованности, могли пользоваться для формирования своей культуры произведениями живописи (музеи), музыки (концерты), научной литературой (библиотеки) и историческими образами. Сегодня все поглощает историчность. Системы массового распространения информации — бесчисленные копии, документация и архивы — создают своего рода непрерывную историческую хронику.

Какое влияние окажет цивилизация, основанная на накоплении зрительных и звуковых образов, на потребителей консерватов культуры?

Последним предстоит выбор между следующими двумя позициями.

Первая заключается в том, чтобы открыть «закрома» своей памяти, без разбора накапливая в ней все «элементы культуры», попавшие в поле сознания. Для рядового человека это просто то, что ему запомнится из слышанного накануне по радио или из увиденного по телевидению, последнего просмотренного фильма, последних известий, разговоров в учреждении или на заводе. «Массовый» индивидуум находится во власти случайных процессов: он пассивно поглощает множество различных, не связанных друг с другом отрывочных сведений. У него нет критерия, чтобы выделить ту или иную идею как «важную», он может только сказать про некоторые мысли, что они для него «интересны». В этой непрерывной, беспорядочной, избыточной, случайной информации воплощена суть мозаичной культуры: захлестывая нас избытком случайных впечатлений от множества самых различных событий, она вынуждает нас оставаться на поверхности вещей, ни во что не углубляясь (в противоположность гуманитарной культуре прошлого, которая предлагала иерархию знаний, основанную на идее обобщающих понятий и концепций). Мы идем от случайного к случайному, воспринимая социальное окружение таким способом, который можно было бы назвать спонтанно-случайностным.

Наиболее яркими примерами этого могут служить музыка или телевидение (радиоприемник, с утра и на весь день включаемый

292

293

обрывками знаний. Понятие воображаемого музея, предполагающее прежде всего отбор индивидуумом сообщений, выбор элементов из источника консерватов культуры, создает динамическую, а не пассивную установку. Пионерами этого подхода являются те самые «любители», которые записывают на магнитофонную ленту сокровища музыкального искусства, вылавливая их, словно жемчужины, из груд звуковой шелухи, передаваемой ближайшими радиостанциями. Скоро к ним присоединятся и любители видеозаписей. Такой «массовый индивидуум» уже не позволяет техническому прогрессу средств коммуникации затопить себя, он использует технику с выгодой для себя, сам выстраивая свою культуру на

294

Заключение

В этой главе, посвященной рассмотрению цикла распространения культуры, мы показали, что, несмотря на различие каналов распространения культуры — печать, радио, кино, грамзапись, книги, научные труды, театр и т. д.,— они характеризуются рядом общих признаков, среди которых, пожалуй, самым важным является наличие замкнутого контура, охватывающего потребителей и творцов.

Анализируя ряд порой очень сложных схем, мы показали, что существует творческая цепь, предполагающая последовательные этапы и идущая от создателя новых идей к среде потребителей культуры, пронизанной средствами массовой коммуникации.

295

Кроме того, мы показали, что каждый из этажей упомянутой среды оказывает обратное воздействие на создателей культуры и это воздействие отличается лишь своими масштабами.

Как и в любой «реактивной» системе, это воздействие определяют по крайней мере две величины: прежде всего количественная характеристика этого эффекта обратной связи, а затем его запаздывание по отношению к причине, его породившей.

Поэтому можно считать, что содержание главы резюмируется в иллюстрирующих ее схемах. Каждая из них представляет собой блок-схему соответствующего сектора культуры.

Именно большая или меньшая степень связи творца с продуктами его деятельности в каждой из интеллектуальных областей — изобразительном искусстве, театре, музыке, литературном творчестве, в сфере научной мысли и т. д.— и будет характеризовать динамические формы культуры; и этот сравнительно подробный анализ циклов — цепей, контуров и т. п.— распространения культуры убедительно показывает то значение, которое могут приобретать различные этапы творчества. Рассматривая их под углом зрения гуманитарной культуры прошлого, ими можно было бы пренебречь. Насколько, скажем, личные отношения автора с редактором научного журнала влияют на становление самой науки? В какой мере задержка с выходом журнала может повлиять на вопросы приоритета? Значение всех этих моментов выясняется в результате подробного анализа упомянутых циклов. Такой анализ как метод носит общий характер, что позволяет рассматривать эти циклы и контуры с научной точки зрения, а не ограничиваться простым изложением истории наук и культуры.

Социодинамику культуры интересует не история какого-нибудь открытия или создания фильма, а определение стабильных структур обращения культуры, на основе которых могла бы возникнуть технология культуры, а на ее основе — политика. К этому вопросу мы теперь и переходим.

296