Взгляды французских просветителей на религию и церковь

 

Выразителями антифеодальных и антиабсолютистских настроений были и философы-просветители. Французское просвещения XVIII в. явилось широким идейным движением, предшествовавшим революции и подготовившим молодое поколение к штурму "старого порядка". В своих произведениях философы и писатели подвергли критике феодальный строй и, прежде всего, идейные устои средневековья - католическую церковь. Материалистическая и атеистическая философия была призвана развенчать тот ореол святости, который создавался религией и идеализмом вокруг феодальной собственности, феодальных форм эксплуатации, королевской власти, сословных преимуществ аристократии и прочих институтов старого порядка.

Уже в 20-х годах XVIII в. Шарль Луи Монтескье (1689-1755) в "Персидских письмах" [45] дал смелую обличительную критику церковной догматики монахов-иезуитов, которые "жгут людей как солому", папы - старого идола, "которому кадят по привычке", и католического духовенства, этого скопища "стяг, всегда берущих и никогда не отдающих".

Вольтеру принадлежит знаменитый призыв "раздавить гадину", выразивший отношение просветителей к католической церкви. "С религией случилось то же самое, что и с нашим франкомассонством: повсюду в ее основе оказались экстравагантные церемонии. Добавьте к странностям всех этих организаций предвзятое отношение к инакомыслящим, чувство ненависти, мстительности; прибавьте сюда еще ненасытную жадность, фанатизм, затмевающий разум, жестокость, уничтожающую всякое сострадание, и вы получите еще далеко не полную картину зла, которое религиозные объединения принесли на землю". [37, т.1, с.110] Он призывал бороться с церковью, этой "гидрой фанатизма", за раскрепощение личности и разума, мастерски критиковал библию и евангелие, а в теоретических трудах нередко поднимался до отрицания бога и бессмертия души. При всем при этом вольнодумцы Монтескье и Вольтер не были атеистами, а были деистами. Во "имя порядка" они хотели сохранить для простого люда веру в карающего за порок и вознаграждающего за добродетель бога, это, по их мнению, заставит людей уважать и сохранять закон человеческого общежития. Именно Монтескье первым заявил, что религия имеет значение лишь как полезный социальный фактор. [44, с.145] Религия призвана смягчать деспотизм, уравновешивать нравы подданных и их правителей. Религию надо не уничтожить, а лишь заменить феодальную религию буржуазной. В сочинениях Морелли содержится признание Верховного Существа. Вольтер признавал бога как первопричину и законодателя вселенной. Он считал, что, "если бы бога не существовало, его надо было бы выдумать", поскольку вера крайне необходима как основа всякой общественной морали и узда для трудящихся.

Бог признается в качестве существа или силы, сотворившей мир, давшей ему "первый толчок" и внесшей определенный порядок в материальный мир. Дальнейшая судьба этого сотворенного мира осуществляется без вмешательства извне, все происходит в соответствии с присущими миру внутренними закономерностями и свойствами. "Законы в самом широком значении этого слова суть необходимые отношения, вытекают из природы вещей.". [44, с. 163] Бог Монтескье напоминает конституционного монарха, который царствует, но не управляет. В учении Морелли идея Бога сочетается с идеей природы. Он считает, что человеческое общество должно жить по кодексу природы. Руссо признавал бога как первопричину, определяющую весь мировой порядок. Бога, подчеркивал он, "нельзя ни слышать, ни видеть, ни осязать; его можно познать лишь из его дел". [48, т. 1, с. 579] У Вольтера такая концепция нашла образное выражение в сравнении мира с часами, которые впервые были навсегда заведены неким часовщиком, этим его роль и ограничилась. Что представляет собой "часовщик"? На этот вопрос у деистов не было общего мнения; и вообще они мало касались данной проблемы, поэтому трудно понять, считали ли они Бога личным существом или некоей безличной силой. Руссо не отвергал религию, напротив, был верующим человеком и стремился лишь демократизовать ее, сделать поборником благочестия и гражданской добродетели. Он первым сформулировал, в частности, понятие "гражданская религия". Просветители предлагали "соединить обе главы орла", то есть церковь и государство. Они считали, что религиозные догмы представляют интерес для государства только потому, что имеют отношение к обязанностям гражданина и морали. Причем сами эти догматы должны устанавливаться государством; их совокупность образует "гражданскую религию". Того же, кто не принимает ее положений, светская власть вправе изгнать как антиобщественную личность.

Вольнодумные идеи деизма нашли свое дальнейшее развитие в материалистической и атеистической идеологии буржуазно-революционной Франции. Большой популярностью пользовались тогда "Естественная история души" Ж.О. Ламетри - антирелигиозное произведение, осужденное правительством и сожженное "как исчадье тьмы"; "Система природы" и остроумный "Богословский словарь" П.А. Гольбаха; атеистические сочинения К.А. Гельвеция и Д. Дидро. В созданной ими богатой философской и религиозно-критической литературе были подведены теоретические и идеологические итоги всей предшествовавшей истории антиклерикальной и атеистической мысли.

Атеизм энциклопедистов явился следствием их материалистических взглядов. Они видели в природе одну материю, никем не сотворенную и не уничтожаемую, единственную основу многообразного мира, которая лишь меняет формы своего существования. "Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение" [39, т.1, с.66]. Материя активна по своей природе, значит, чтобы прийти в движение, она не нуждается в постороннем двигателе, в сверхъестественном божественном "первом толчке" [40, т.1, с.358]. Таким образом, причиной всех явлений атеисты считали движущуюся материю. Такое мировоззрение не оставляло место для "сверхъестественных сил", для божества, и материалисты XVIII в. объявили религию извращенным, фантастическим отражением действительности, сопровождаемым молитвами и обрядами. Как говорил Дидро, Бог - химерическое, нереальное существо, так как он не может быть ни ощущаем, ни познан человеком. Утверждать, что существует нечто, не воспринимаемое ни чувством, ни разумом, - все равно, что утверждать существование "лучезарного солнца там, где невидно никакой яркости" [40, т.2, с.427]. Гольбах и Гельвеций настаивали на том, что никто не может быть уверен в существовании Бога, так как если природу материи можно познать хотя бы с некоторых сторон, то идею о божестве познать невозможно, ибо она - несуществующая абстракция служителей церкви. Мелье опровергает доказательства бытия божья. "В мире вообще и в человеческой жизни в частности, царит зло, как физическое, так и нравственное: пороки, страдания и болезни, мучительная смерть. Невозможно допустить, чтобы всеблагой и всемогущий бог, создавая мир, пожелал страданий для своего собственного творения. Всемогущий и всеблагой бог не мог бы допустить в созданном им мире ни малейшего зла. Следовательно, если есть зло, то нет бога" [43, т.2, с.324].

Выступление атеистов против религии было вызвано в первую очередь двумя обстоятельствами: несовместимостью религии с научным мировоззрением и тем, что она освящает деспотизм, укрепляет неразумные и несправедливые феодальные порядки, тираническую королевскую власть - строй, который обрекает на голод и бесправие всех честных, работающих граждан страны. Наука согласно Дидро, стремится вооружить человека правильными представлениями о природе и обществе, о законах их существования и тем самым сделать людей сильнее; религия же есть мир фантастических вымыслов, которые не имеют ничего общего с реальной жизнью, коренным образом искажают ее и тем самым дезорганизуют человека. В религии отразились самые примитивные, путаные, противоречивые, фантастические представления дикарей о природе и человеке. Эти жалкие представления преподносятся церковью в качестве непреложных и священных истин. В отличие от истин научных, которые подтверждаются экспериментом и подчинены законам логики, религиозные "истины" являются лишь предметом слепой веры. Религиозная вера не только противоречит разуму, она стремится раздавить, вытеснить его [60, с.68]. Религия, писал Дидро, мешает человеку выработать правильный взгляд на общество, познать настоящие причины социальных зол и пути к их уничтожению. Мелье считал религию продуктом сознательного обмана простого народа. Религию создали ловкие, пронырливые люди, чтобы с ее помощью держать в узде простой, темный и доверчивый народ. Усилиями обманщиков были созданы пантеон богов и божков, наделенных силой внушить народам мысль, что за повиновение своим господам они удостоятся вечного блаженства в потустороннем мире. Эти же боги и божки угрожали адскими муками за непослушание своим господам. Гельвеций считает целью религии "поработить людей" [38, т.1, с. 306-307].

Отбросив идеалистические учения нематериальности и бессмертности человеческой души, атеисты доказывали ее материальную основу, которая возникает и умирает вместе с телом. "Душа - ничто без тела. Я утверждаю, - писал Дидро, - что ничего нельзя объяснить без тела" [40, т.1, с.254]. Мелье утверждает, что "невозможно себе представить, в чем будет состоять жизнь души без тела, куда она денется после смерти тела. Предположить, что душа переселяется из одного тела в другое, совершенно нелепо. Материальная душа разрушается вместе с разрушением тела, исчезает, подобно пару" [43, т. З, с.364]. "Утверждать, что душа после смерти тела будет продолжать существовать, чувствовать мыслить, все равно, что утверждать, будто разбитые на тысячи кусков часы смогут продолжать бить и отмечать время" [39, т.1, с.140].

По ряду вопросов среди деистов и атеистов были внутренние разногласия, но несравненно сильней было то, что их объединяло, - смелая и свободная мысль, подвергающая все и вся суду разума и здравого смысла.

Все просветители смело выступали против церковных догматов, они едины в том, что христианское учение, как и учения догматических религий, не выдерживают критики разума. Скрупулезному логическому анализу была подвергнута Библия, и результатом его оказалось ее полное разоблачение не только как божественно-непогрешимой книги, но и как человеческого произведения. Бесчисленное количество внутренних противоречий, логических несуразностей и бессмыслицы было обнаружено в ней. "В Библии нет ни одной страницы, которая не грешила бы против географии, хронологии, естественных законов, истории, против здравого смысла, против чести, стыда и совести" [37, т.1, с.176]. Выводом из всего этого было признание того, что ее авторами были не просто люди, а весьма ограниченные, отсталые, необразованные, а в некоторых случаях, как считал Мелье, даже умственно ненормальные люди [43, т.2, с.51]. Искать истину в такой книге нет никаких оснований.

Вольтер попытался применить и исторический подход к критике Библии. Он указывал на ряд заимствований, сделанных авторами библейских книг из литературы других древних народов. Но конечно, на этом уровне, на котором находились исторические науки того времени, раскрыть действительную историю библейских книг было невозможно. Важный шаг исторической библейской критике сделал придворный врач Людовика XV Ж. Астрюк. Он установил сложный состав Пятикнижия и наличие в нем ряда источников, смонтированных воедино неведомыми редакторами. В общем, критика, которой подверглась Библия в сочинениях просветителей XVIII в., была рационалистической, что на той стадии исторической общественной мысли имело большое прогрессивное значение.

Просветители резко, гневно и остроумно громили католические догматы. "Бог-отец находит людей достойными вечной кары; бог-сын находит их достойными бесконечного милосердия; святой дух остается нейтральным. Как примирить это католическое пустословие с единством божественной воли?" [40, т.1, с.130]. Отрицали идею первородного греха и его искупления кровью Христовой, о грядущем светопреставлении и Страшном суде. Культ святых, поклонение иконам и мощам, мифы о чудесах, творимых иконами и реликвиями, - все это служило мишенью для жгучих сарказмов, для великолепной разоблачительной публицистики. "Под предлогом открыть вам царствие небесное и сподобить вас вечного блаженства они (служители культа) препятствуют вам спокойно пользоваться всяким подлинным счастьем здесь, на земле; наконец, под предлогом спасения вас на том свете от воображаемых мук ада, на самом деле не существующих, как и вечная потусторонняя жизнь, они внушают вам страх и надежды. и заставляют вас терпеть настоящие муки ада в этой жизни, единственной, на которую вы можете рассчитывать" [43, т.1, с. 62]. "Для истинной религии нет необходимости верить, что человек от рождения испорчен, что на нем якобы лежит проклятие первородного греха. Человек от природы добр и совершенен" [49, с. 254]. Они воспроизводили и выносили на суд разума кровавую летопись истории христианского фанатизма, рыцарей "святой" инквизиции, которые, вооружившись догмами христианства, огнем и мечом истребляли инакомыслящих, выдающихся людей науки. И это делалось святошами, которые не уставали лицемерно прославлять любовь человека к человеку, непротивление злу насилием. Монтескье поднял голос против центра католической реакции - Ватикана, разоблачал его как вековечного врага человеческого разума, как защитника всего ветхого и отжившего. Он выступил против попыток Ватикана вторгаться во внутренние дела Франции, провоцировать раздоры между французами.

Просветители большое внимание уделяли критике организации церкви, ее злоупотреблений в прошлом и настоящем. Вольтер писал, что римская церковь превзошла в преступлениях все секты мира, так как обладала богатством и властью. Они рисуют бесконечную цепь различных "безобразий и жестокостей" католической церкви, бесчестность, развращенность и алчность духовенства". это компания жаднюг, всегда берущих и никогда не отдающих; они беспрестанно накопляют доходы, чтобы наживать капиталы" [45, с. 251]. Одним из главных пороков, распространившимся среди священников, является, по мнению философов лицемерие. Поведение служителей церкви составляло резкий контраст с их учением, с тем, чему они учили народ.

Таким образом, в начале XVIII века в среде наиболее образованных слоев общества постепенно начинают распространяться антиклерикальные, антикатолические и антирелигиозные идеи. Но даже сами просветители не все до конца отвергли религию, не смогли принять материалистическую философию и стремились не только сохранить религию, но и отвести ей почетное место в обществе.