Новелла 9. Идеальная, как сверхчеловек.

Хочу поведать вам одно из самых странных событий в моей жизни. Однажды утром я впервые четко осознала разделение себя на две половины: мужскую и женскую. Конечно, превращение осуществилось не за одну ночь. Это была долгая и сложная история.

Мне было уже более 35 лет, когда я решилась начать принимать мужские гормоны. Отчасти из-за предписания Куратора лечебницы, в которой боролась с алкоголизмом, отчасти из-за рекомендации других врачей. Уже неважна основная причина (но это была не моя блажь). Гормоны застали мой затянувшийся кризис среднего возраста: грудь обвисла, мужчины закончились, песни не писались. Да, трудно было выдавить из себя гениальное. Я так и не родила ребенка, хотя этот факт меня меньше всего беспокоил. Я хотела объять необъятное, и опа – мне в руки дали чудо-препарат! Я читала о побочных явлениях и могла отказаться колоть это «лекарство», найдя альтернативу, но дело было в чем-то еще… Я никогда не чувствовала себя 100% женщиной. Всегда было какое-то «но», из-за которого я бежала от своих женских обязанностей: рождения кучи детей, готовки и стирки на всю семью. Мне всю жизнь хотелось чего-то достичь, кому-то что-то доказать, быть первой во всем. Прямо как мужчине. Моя задница казалась мне недостаточно большой для женской. Плечи и попа у меня были примерно на одном уровне. Вообще как женщине мне хотелось иметь тонкую талию, но она подводила меня и не была таковой. Это не такая редкость среди девушек, но временами этот пунктик не давал мне покоя. Все лишние килограммы уходили в верхнюю часть туловища (в грудь тоже, поэтому мои жалобы никто не понимал). При этом ноги и задница оставались подстать моей юности (мне были впору брюки с заниженной талией, которые я приобрела в 17 лет, при этом все, что надевалось выше бедер, нужно было постоянно обновлять!). Руки с возрастом увеличивались в объеме, мне оставалось только подкачивать их, чтобы они не тряслись невнятными колбасами рядом с грудью при ходьбе (не говоря уж об энергичных выступлениях на сцене). Это было наследственное от матери. Но мне не очень нравятся накаченные девушки. Я бы предпочла быть женственным мужчиной, чем мужественной женщиной, правда тогда есть большая вероятность быть побитым каким-нибудь гопником, особенно в моем родном городе, в который я все равно не собиралась возвращаться. Так что взвесив все вышеперечисленное, я приняла твердое решение. При первом приеме мужских гормонов я знала, что садясь на этот поезд, вернуться назад будет невозможно. Но гормоны мне так понравились, что я уже не могла остановиться. Просто при их употреблении я начала замечать, что возвращаю обратно свою целеустремленность после апатии, свалившейся на меня в виду старения. А мне так не хватало этой уверенности, чтобы нормально жить!

Второе изменение, которое я обнаружила во время терапии, было темными нотками в голосе. Я стала говорить (и главное петь!) сначала на полтона ниже. Я ожидала подобного, и мне хотелось поэкспериментировать со звучанием себя как вокалист(а)/(ки). Я знала, что таким образом смогу обновить свою музыкальную карьеру. Музыка была моей жизнью, и ради нее я была готова на все. Но превращение на этом не заканчивалось, мой голос еще «искал себя». Нового себя.

При мысли о сексуальной ориентации не возникало никаких проблем. Долгими периодами я жила жизнью асексуала и была уже готова смириться с тем, что навсегда останусь одинокой, но в том теле, которое мне будет нравиться (я наивно так думала в виду угасающего либидо). На крайний случай секс с девушками не вызывал во мне отрицательных эмоций. Я так и не приобрела лесбийский опыт, как того хотела в юности, но теперь у меня появилась нормальная причина сделать это, а не просто со скуки. Связи с мужским полом мне перестали быть нужны, я так считала. Зачем мне парень, если во мне с каждым днем все больше маскулинных черт? Плюс ко всему мне пришлось уменьшить грудь до нулевого размера. От гормонов она обвисла еще сильнее, а «лепить» неестественную силиконовую грудь мне явно не хотелось. К тому же я не люблю силикон, да и большие сиськи заметно «утяжеляли» верхнюю часть моего тела. На месте шрамов намного позже я сделал(а) себе красивую татуировку в виде замысловатых узоров, проходящих вдоль грудной клетки до ключицы.

Я продолжала называть себя в женском роде, хотя внешне меня можно было спутать с парнем-геем. На английском языке с этим намного проще, поэтому я особо не заморачивалась. На Западе мое имя было универсальным для обоих полов, так что там я чувствовала себя комфортно. Цирк начинался, если я разговаривала со своими соотечественниками.

Ранее, даже будучи девушкой и временами ведя себя не очень женственно (один из бывших в период нашего бурного романа как-то в автобусе поведал мне, что я складываю конечности типично в мужском стиле и чтобы я прекратила делать это немедленно!), я все равно говорила о себе как о девушке. Другое дело, что теперь когда голос огрубел до контральто (а может и еще ниже!), мне самой поначалу было непривычно слышать, как я добавлял(а) окончание –а к глаголам прошедшего времени с его помощью. Но я так и не смогла перестать идентифицировать себя как женщину, поэтому и в этой новелле буду говорить о себе в женском роде. Почему нет?

Мою внешность по праву можно было считать андрогинной, чем я даже гордилась, и я не стеснялась это подчеркивать в своем стиле. В моей голове родилось довольно неплохое (как мне казалось) убеждение. Я стала промежуточным звеном между мужчиной и женщиной, комбинируя в себе качества обоих полов, притом весьма успешно. Обычным людям требуется человек другого пола для баланса (не всем, конечно, это отдельная тема для разговора). Они становятся семьей – как бы формируя новую ячейку общества, превращаясь в единое целое (в идеале). Я же стала «семьей» сама с собой. Я была единым целым. И при этом я не могла «бросить себя», «уйти от себя», как делают недобросовестные мужья или жены в обычной семье. Я не говорю, что это решение проблем для любого человека, но конкретно для меня мои метаморфозы стали откровением. Я наоборот не желала бы, чтобы мои мысли стали чьим-то общим трендом. Я не хотела быть одной из многих (хотя, конечно, была не первой в мире, кто начал пить мужские гормоны). Я хотела стать идеальным мужчиной, которого всегда хотела бы видеть рядом с собой, но при этом не растерять множество своих женских качеств. Я хотела остаться эмоциональной, обаятельной, игривой, но при этом не выглядеть как манерный гей, а как совершенное существо, совмещающее в себе несовместимое. Я не понаслышке знаю, что многим девушкам нравятся женственные парни. Теперь мое новое «Я» могло посоперничать с подобными в погоне за вниманием. Для жизни мне было достаточно той женщины, которая все еще жила у меня внутри, но во мне будто проснулся спортивный интерес. Я хотела чувствовать себя и полноценным мужчиной в том числе. Мне нужно было доказать, что я могу все, поэтому идеи об асексуальной жизни испарились из моего озабоченного мозга.

Процесс превращения занял много времени, и его описание достойно отдельной драматической книги. Вкратце расскажу, что существовали вещи, которые мне явно были не по душе (наряду с удивленными взглядами некоторых людей и старых знакомых): например, растительность на теле. Оказалось, что моя кожа способна вырабатывать волосяной покров в самых неожиданных местах, если дать ей такую установку. Но в мои планы не входило выращивание бороды. Лазерная эпиляция значительно улучшила мою жизнь. Я оставила волосы только на голове и в интересном месте, т.к. там хотела брить их сама (под настроение). Другим неприятным моментом стали… подростковые угри и акне. Моя кожа никогда не была идеальной, особенно на носу, а теперь начался кромешный ад. Из-за перестройки гормонального фона я просто вернула себе прошлое. Поэтому походы к косметологу начали проводиться на регулярной основе.

Затем мне показалось, что я начала лысеть. Конечно, все было не так критично, но густота волос на голове будто бы уменьшилась (плюс ко всему волосы быстро становились сальными). Был найден выход в виде химической завивки. Я начала выглядеть как рок-звезда 80х с темными кудряшками средней длины чуть ниже плеч, что мне очень шло.

Но положительные стороны перекрывали весь негатив. Правда, мне пришлось заново учиться хорошо петь. Я совершенно не могла управлять своим голосом. На высоких нотах в нем проскальзывало женское начало, зато на всех остальных теперь я могла «рычать» как рок-звезда-мужик. Таким подарком судьбы нужно было правильно воспользоваться. Хотя я быстро освоилась и выпустила альбом с каверами на саму себя, перепев свои «хиты» с новой аранжировкой. Но это было чуть позже.

Зато моя задница стала идеальной, полностью пропал целлюлит (хотя его всегда там было немного, но все же). Ноги по-прежнему были ровными и красивыми, и я не считала зазорным показать их на публике, как в старые-добрые времена. Все-таки далеко не каждый мужчина может похвастаться хорошо выглядящими ногами. Вообще с пропорциями тела не было проблем. При моем росте (170 см) мне не стыдно было выглядеть как парень (я знала экземпляров и ниже себя). Я похудела во время своего переходного периода, что хорошо сказалось на внешнем виде. Правда, занятия спортом я постаралась не бросать надолго и позже заметила, что теперь мышцы растут охотнее, чем когда я была девушкой, поэтому я боялась переусердствовать. Мои спортивные достижения закончились тем, что если все же какой-то человек хотел увидеть во мне лицо женского пола, он мог принять мышцы грудной клетки за первый размер молочных желез, особенно в футболках с глубоким вырезом. Я не щеголяла топлесс, т.к. не могла отделаться от привычки считать свою грудь чем-то неприличным. И все же я не накачала себе гору мышц. Я была больше похожа на женственного парня, как и хотела изначально.

Самым интересным откровением стал клитор. Многие наверняка слышали, что он женский аналог мужского пениса. Я смогла практическим путем убедиться, что данное утверждение абсолютно правдиво. С начала инъекций клитор начал свой рост. У разных людей конечный результат может сильно отличаться, но факт остается фактом: клитор становится больше самого себя в десятки раз! Конечно, он не дотягивает до полноценного пениса, но фразу «Он у меня огромный» можно смело говорить. Не каждый мужчина скажет такое о своем сокровище. Хотя болтать-то мы все мастера (и женщины тоже). Я бы хотела здесь написать, что мой клитор вырос до размеров электропоезда, но это было бы явной ложью. Хотя мне повезло, и он выглядел длиннее и толще, чем у известных мне порноактеров-транссексуалов. Может быть, какие-то мужчины обладают членами подобными моему (и под словом «обладают» я имею ввиду самое невинное значение), но мне в реальной жизни такие не попадались, к счастью. Кроме того, оказалось, что клитор и внешне очень напоминает пенис (хотя я уже давно убедилась в этом при просмотре порно).

«У меня с утра стояк, а я иду в туалет и спокойно делаю свои дела! Только представьте это!» – откровенничала я на известном телевизионном шоу, стараясь всех шокировать, будучи приглашенной туда после пары лет забытья. Но мои слова не полностью соответствовали истине. Еще в мое женское прошлое после мастурбации клитора я не сразу могла сходить в туалет. Требовалось секунд десять, чтобы сосредоточиться. Теперь же с эрекцией, неизбежно возникающей по утрам, мне приходилось напрягаться по полминуты. Поэтому я дрочила. И я поняла: мужчина и женщина не так сильно отличаются друг от друга. Дело в развитии определенных наборов органов и угнетении других естественными гормонами, только и всего. Хотя, конечно, даже несмотря на эти все метаморфозы писать сидя я не перестала.

 Но почему-то несмотря на мое собственное убеждение, что я становлюсь человеком противоположного пола, многие не переставали видеть во мне женщину. Это было открытием для меня, т.к. в прошлом мужчины слишком часто акцентировали внимание на груди, и я считала, что их больше ничего не интересует. Теперь мне, видимо, попадались другие экземпляры. Вообще когда-то я увлекалась просмотром (около)гейского порно, в котором абсолютно гетеросексуальные на вид мужчины с брутальной щетиной и сильными руками получали удовольствие от пениса трансгендера в своем анальном отверстии. Так что ты никогда не знаешь, что за человек стоит перед тобой. Может, он ценитель нестандартных развлечений? Ну и что, что бизнесмен и серьезный человек.

Я старалась почти не пользоваться косметикой, чтобы не опошлять свое стареющее лицо. Иногда ведь встречаешь вульгарно накрашенных дам за 40, которые не вызывают ничего, кроме желания убежать в небытие. А я к тому же не считала себя такой уж прям дамой. Для выступлений у меня был свой стилист, которая по мановению волшебной кисточки могла превратить мою кожу в персик, а так же выразительно подчеркнуть глаза. На сцене так же я позволяла себе сапоги на платформе или шпильках, ведь я с удовольствием заигрывала с гендером, мне хотелось подчеркнуть свою универсальность в половой принадлежности. В обычной жизни я не изменяла кедам и джинсам. Во время выступлений я также носила обтягивающие однотонные леггинсы каждый раз разных цветов, которые хорошо подчеркивали стройные ноги. Я любила встать спиной к публике, обняв саму себя и с улыбкой смотря на фанатов через плечо. Чаще всего теперь концерт «Kick kick kick my heart around» начинался с приглушенного света и белого полотна, натянутого на сцене, за которым виделся мой типично женский силуэт с эротично выделяющейся задницей и талией в корсете, а потом ткань исчезала, и являлась я во всей красе. Еще я нередко танцевала с полуголыми накаченными мужчинами, изображая из себя гея-трансвестита. Танцоры вплотную окружали меня, а я трогала их бицепсы и строила им глазки, играя на публику. В следующую минуту я уже была сосредоточена на зрителях, ходя по краю сцены и подмигивая красивым девушкам из первых рядов толпы. Часто я спускалась в танцпартер, пожимая руки самым преданным поклонникам, не обделяя ни парней, ни девушек.

У меня был персональный друг во время всего тяжелого периода трансформации. Конечно, это была Жена-менеджер, которая всегда и во всем меня поддерживала. Или почти во всем. Правда, она больше не могла уделять мне много времени, ведь у нее был Телохранитель, ее верный жених. Моей подруге в конце концов повезло в личной жизни. Но обо мне Жена тоже не забывала, отчаянно желая, чтобы я вставила себе силикон в грудь, дабы не лишать людей удовольствия лицезреть мое шикарное декольте. Но я не желала чувствовать нечто, болтающееся впереди меня и мешающее разглядеть во мне личность.

Я продолжаю свой рассказ с того момента, когда я только успела перезаписать старые хиты в своей студии, находящейся в подвале моего небольшого частного особняка возле крупного города Европы. Со мной были мои верные музыканты и аранжировщики. После очередной трудовой ночи (я работала исключительно начиная с вечера и до утра, т.к. привыкла к подобному ритму жизни еще с подростковых каникул) мы расслабились и решили выпить по бокалу шампанского. Жена все больше времени проводила в квартире у Телохранителя, поэтому ее с нами не было. Мы были только лишь втроем.

Одним из присутствовавших был мой старый друг Анимешник, с горем пополам избавившийся от наркотической зависимости. С момента нашего заключения в лечебницу прошло несколько лет, в течение которых у моего друга была борьба с самим собой. Теперь же он спокойно сидел возле кожаного кресла и медленно попивал шампанское. У него были короткие черные волосы, не оставшиеся без порции укладки, красивое атлетическое телосложение, и он настолько надоел мне своей красотой за годы нашей дружбы, что я не видела в нем мужчину несмотря на все глупости, которые нас связывали. Такое еще случается с очень вкусной едой. Например, в годы моей музыкальной неизвестности я работала на фабрике по производству еды быстрого приготовления. В нашей столовой можно было заказать ужасно вкусную запеченную куриную грудку под сырной шапочкой, включающей в себя еще и кусочек помидора, ананаса, пикантные приправы и сметанный соус. Я до того поразилась интересным сочетанием всего вышеперечисленного, что сделала себе заказ на неделю вперед, полностью состоящий из данного блюда. Как можно догадаться, уже к середине той самой недели я куриную грудку видеть не могла и даже ощущать запах. Но уже было поздно что-то предпринимать. Я пыталась меняться блюдами со своими коллегами, и иногда мне это удавалось, но к куриной грудке там я больше никогда не притронулась. Вот что я чувствовала к Анимешнику.

В той же компании присутствовала моя бессменная барабанщица Катя, которую теперь уже давно все звали просто Кейт. Она успела развестись с мужем, оказавшимся агрессивным алкоголиком, и снова могла радовать нас частыми посиделками без риска получить кулаком в глаз, если вернется домой за полночь. У нее были красивые вьющиеся светлые волосы, что очень подчеркивало ее голубые глаза и хрупкое телосложение с тонкой талией. Она была одета в короткую черную юбку и обтягивающий белый топ. С нами Кейт была расслаблена, поэтому нисколько не заботилась о растрепанных волосах или спавшей с плеча бретельке, что делало ее безумно сексуальной.

Вот сегодня мы втроем сидели на драпированном полу, как когда-то на репетиционной базе в начале нашей карьеры. С тех пор многое поменялось, но наша эмоциональная связь, возникшая в тот момент, оставалась с нами до этих самых пор, еще более укрепляясь. Вскоре Анимешник заснул, облокотившись на кожаное кресло одной рукой, а в другой держа бутылку. Да, зависимость была наркотической, а выпить клавишник все равно любил. Я тоже иногда пила слабоалкогольные напитки, таковы уж зависимые люди.

Мы с Кейт остались вдвоем секретничать обо всем на свете. Она рассказала мне о своих глубочайших переживаниях, связанных с ее разводом, который произошел в период затишья деятельности «Kick kick kick my heart around». В это время как раз нам всем было непросто, и мы не могли себе позволить свободное общение за чашечкой чая. Нужно было решать проблемы. Сейчас стало полегче, но выговориться все равно было необходимо.

– Давай прогуляемся! – предложила подруга. Идея была не слишком-то и хороша среди ночи, но я решила согласиться. Нужно было подышать воздухом.

Мы вышли в сад, который казался пустым и одиноким без вечеринок, а еще без Жены. В доме сейчас помимо заснувшего Анимешника ночевала только горничная, которую я решила поселить на постоянной основе, чтобы она могла начать прибираться в любое время, а еще постаревшие еноты, которые остепенились и уже не крушили мебель так активно, как раньше. Все мы становимся мудрее. Только Кейт была еще слишком молода.

В саду моей подруге стало скучно, и она предложила съездить в клуб. На такси по пустым дорогам мы быстро добрались до заветного места. Я уже давно не впечатлялась подобными развлечениями. В тот день я была одета в джинсы и майку без рукавов, и Кейт заметила, что мои руки выглядят необычайно мужественно. Это было из-за мышц, но я так же знала, что некоторые парни находят то же самое женственным. Впрочем, каждый может считать как ему угодно.

Нам не суждено было войти в само здание. Расплатившись с таксистом, мы двинулись к входу, но нам преградили дорогу лысые мужчины в татуировках.

– Красотка, куда это ты? – присвистнул один из местных гопников, глядя на Кейт. Я решила не обращать на непрошенных людей внимания, поэтому взяла подругу под руку и продолжила движение, никак не реагируя. Но это явно не понравилось самому разговорчивому парню, поэтому он грубо схватил меня за плечо, развернув к себе.

– А это кто? Тоже красотка? – усмехнулся по всей видимости главарь банды.

– Скорее всего, педик, – посмеялся другой гопник.

– Ааа, – протяжно произнес главарь. – Ну что ж, у нас и для такого найдется свободный член, – на этом моменте все несколько человек противно загыгыкали.

Я изо всех сил притворялась, что ничего не происходит, пытаясь ускользнуть, но банда схватила нас с Кейт и завела за угол. Подруга явно нервничала, а один из членов банды достал нож и сказал, что при малейшем звуке с нашей стороны он пустит его в дело. Тогда-то я поняла, что мы крупно влипли. Зря я не позвонила своему телохранителю.

Банда предвкушала интересный вечер. Они противно клеились к Кейт, а она лишь съеживалась и дрожала, прислонившись спиной к холодной кирпичной стене. Это был тупик, для выхода из которого требовалось пробежать мимо шпаны, а Кейт была на каблуках. В общем, я просчитывала все варианты, отметая один за другим, находясь под пристальным взглядом главаря. Затем он подошел ко мне и провел ладонью по щеке, а потом грубо схватил за подбородок со словами:

– Ну, красавчик, снимай штаны.  

Тем временем я внимательно оценивала физическую форму гопников. Ни один из них не был бодибилдером, но их было трое, что усложняло сопротивление. Двое окружили Кейт и лезли к ней под короткую юбку, пока она едва сдерживала слезы, а рядом были мы с главарем. У меня созрел план.

Я притворилась, что мне захотелось секса. Это было легко, ведь с тестостероном я стала похотливым извращенцем. Я шепнула главарю на ушко, что хотела бы встать к противоположной стене, т.к. не находила привлекательным демонстрацию всем подряд своих сокровищ в штанах. Главарь завелся от моего сексуального шепота и послушно сделал несколько шагов в сторону. Его возбужденные подопечные стояли ко мне спиной и были заняты Кейт, которая в данной ситуации стала отвлекающим маневром, но она еще не успела понять, что спасение близко, поэтому заливалась рыданиями. Этот шум тоже был мне на руку. Я обняла главаря и докоснулась до его губ, заткнув таким образом ему рот, а затем крепко схватила его за горло. Зря он не дооценил мощь тестостерона. Главарь был только чуть-чуть выше меня, а это давало утешение, что я могу его побороть. Ему было сложно понять, что происходит, но он естественно заметил удушение и начал хрипеть, пытаясь разжать мои руки, а я сделала усилие и с размаху устроила свидание кирпичной стене с его головой. Главарь закрыл глаза и обмяк, а я аккуратно положила его на асфальт. Возбужденные помощники ничего не заметили, целуя Катю в шею, а она уже перестала плакать, с удивлением смотря на ликвидацию главаря. Наверное, никто не мог ожидать подобного от меня. Педики не дерутся. А тестостеронные женщины еще как.

Я неслышно подошла к одному из насильников моей подруги (в кроссовках легко бесшумно передвигаться) и толкнула его в сторону его напарника, схватив за голову. Гопники упали друг на друга. Комичность была в том, что они успели чуть-чуть спустить штаны и достать возбужденные пенисы, а теперь друзья лежали вместе и соприкасались обнаженными приборами. Кейт оперативно сняла туфли и побежала прочь, зовя меня поторопиться. Я бы тоже побежала, но не в этот раз. Во мне откуда-то поднялась ярость, заслонив собою весь здравый смысл. Мне нужно было отомстить, я чувствовала потребность в этом. Поэтому я подскочила к гопникам и ударила верхнего из них по лицу. Он как раз хотел встать, но снова упал, очевидно ушибив восставший пенис об асфальт, потому что пронзительно застонал от боли. Тем временем из-под него выбрался другой гопник, быстро надев штаны и намереваясь отомстить мне. Он достал нож и кинулся в мою сторону. Дело происходило в полутьме, поэтому с трудом можно было что-то разглядеть, но отблеск стали лезвия под светом тусклого фонаря нельзя было спутать ни с чем. Я вовремя увернулась, а гопник проскочил мимо. Я же успела поймать момент и ударить кулаком теперь этого. Пока я была сосредоточена, с асфальта поднялся ударившийся пенисом. Я это узнала, потому что почувствовала сильный удар в скулу, а затем я упала, не сумев выдержать равновесия. К счастью, я свалилась на гопника с ножом, но колюще-режущее оружие он уже выронил, и оно отлетело на несколько метров вперед. Из-за тела на асфальте мое падение смягчилось. Но другой гопник подбежал ко мне и ударил меня еще раз, уже по челюсти. Я постаралась не отвлекаться на свои ощущения и изо всех сил приложила коленкой ему между ног. Это вышло не с первого раза, но я смогла достигнуть цели, и гопник скрючился, прислонившись к стене. Его друг, на котором я лежала спиной, тоже почему-то оказался без сознания. Может, он ударился об асфальт. Тогда я подбежала к человеку, который уже два раза за последние пятнадцать минут получил удары по самому ценному и закончила с ним, вырубив его так же, как и главаря, ударом макушки по стене. У меня не было кодекса чести мужчин или как там называется честный бой, при котором нельзя бить по яйцам? Женщины не играют по правилам. Если вы видели девичьи драки, вы знаете, о чем я говорю. Только у среднестатистической женщины нет столько физической силы, сколько было у меня.

Я тяжело дышала, осматривая место преступления. Я не знала, каковы последствия драки для гопников, придут ли они когда-либо в сознание или может быть я стала для кого-то из них убийцей. На суде мне бы точно повесили превышение самообороны. Все же я подошла к каждому из них и проверила пульс. Сердце билось у всех троих. Наверное, нужно вызвать скорую. Я хотела достать телефон из кармана джинсов, но остановилась, глядя на кисть правой руки. Она была вся в крови и тряслась, как при лихорадке. Кожа на костяшках пальцев стерлась и болела, но не только кожа, а вообще все. Чувствительность потихоньку начала возвращаться, и я осознала вкус соленой крови у себя во рту. Я поднесла ладонь к губам и ощутила неприятное покалывание. Моя губа была разбита. Я проверила языком наличие зубов. Ну хотя бы их удалось сохранить в целости. А потом я вспомнила про Кейт.

Я повернула голову и увидела мою подругу, прислонившуюся к фонарю. Она смотрела на раскиданные тела на асфальте с удивленными глазами, даже не понимая, что происходит. Моя барабанщица так и не убежала, а наблюдала за схваткой. Сейчас у нее не было слов, особенно когда я подошла к ней. Кейт сначала будто бы не видела меня, а потом ужаснулась. Я еще не знала, как выгляжу со стороны, но наверняка там не было ничего хорошего.

Я позвонила своему шоферу. Пришлось разбудить его, хотя мне изначально не хотелось никого беспокоить. Просто я не хотела садиться в такси в таком виде, а то водитель смог бы стать свидетелем, если бы дело дошло до суда. Кейт тем временем вызвала скорую для гопников, а потом испарилась вместе со мной.

Дома я смогла рассмотреть себя в зеркале. Синяк под глазом был мне обеспечен, даже припухлости было не избежать. Кейт промыла мне рану на губе, и в этом действии было много эротизма, особенно когда она светила передо мной вырезом на топе. Дезинфецирующее средство щипало, и мне эти неприятные ощущения казались сильнее, чем сам процесс драки. Тогда у меня была цель, а сейчас я просто терпела. На кисть руки Кейт наложила повязку. Вроде бы я не сломала ее, но ушиб точно был. Подруга нашла лед в холодильнике, обвязала его полотенцем и приложила к моим больным местам. Мы сидели в зале на мягком диване. Уже было три часа ночи.

– Ты… я так поражена тобой, – вдруг заговорила подруга.

Все это время мы не разговаривали про мои подвиги, а только решали проблемы, с ними связанные. Теперь же можно было и поболтать. В руке каждой из нас был стакан с виски. Сейчас алкоголь стал необходимостью.

Кейт легла мне на плечо, делясь впечатлениями от вечера. С ее слов, я казалась рыцарем, защищающим принцессу. При таком сравнении я покраснела. Периодически я прикладывала лед к ушибленным местам, но вдруг Кейт решила сделать это сама. Она выпрямилась и докоснулась до кончика моих губ полотенцем. Я слегка приобняла подругу одной рукой и почувствовала в себе желание поцеловать ее. Пугаясь странных мыслей, мы продолжали сидеть в таком положении.

– Когда я в твоих объятиях, – вдруг сказала Кейт как ни в чем не бывало, – и слышу твой голос, мне кажется, что меня сейчас начнут соблазнять.

Я подавилась виски, поставила стакан на кофейный столик, стоящий напротив дивана, и сделала попытку отодвинуться от Кейт подальше, убрав руку с ее нежной кожи. Но моя подруга была не согласна на такой поворот. В ответ она положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза. Она была действительно очень красива даже спустя много времени после лучших лет жизни, да и я всегда мечтала о лесбийском опыте, но… Кейт была моей подругой. Я знала ее уже далеко не первый год, и мне было сложно представить с ней что-то нестандартное. Возможно, для нее все было не так, ведь внешне я уже была не тем человеком, которого она знала.

– Я вижу в тебе мужчину, – говорила тем временем Кейт. – Ты тот человек, который знает все мои привычки, все мои слабости, ты бы мог быть идеальным парнем для меня. Я не лесбиянка, со мной такое впервые, но мне нужны не только поддержка и понимание, но ласка и любовь.

Надо добавить, что даже несмотря на мое снисходительное отношение к однополой связи я все-таки не считаю ее чем-то серьезным. Как эксперимент – может быть, по крайней мере для меня. Я никогда не верила, что действительно смогу полюбить девушку, чтобы захотеть создать с ней семью. А случайная интрижка с Кейт – с моей подругой и коллегой – не могла закончиться без последствий. Поэтому опция была лишь одна: просто убежать. И все же мне было приятно слышать комплименты в сторону моей мужественности. Я робко улыбнулась, т.к. нервничала, а Кейт моя улыбка показалась призывом к действию. Она прижалась ко мне всем телом, нежно, но уверенно, и наши губы против всех разумных доводов слились в поцелуе. Из-за травмы мне было немного больно целоваться, но я решила, что такой нежный поцелуй стоит всего. Мои руки автоматически обняли Кейт за талию и крепко сжали ее ягодицы. Подруга вздрогнула и издала сладкий стон, не переставая ласково посасывать мою нижнюю губу, а я закрыла глаза от внезапно накатившего на меня странного ощущения. Я ощутила жар ниже пояса, как вдруг мой клитор начал мне мешаться. Он упирался прямо в грубую ткань джинсов. Мне захотелось успокоить его обычной мастурбацией или потереться им об эти самые джинсы, но в голову так же приходил и третий вариант: уступить Кейт и позволить ей самой решить мою маленькую проблемку. И мне стало немного жутко от моих желаний. Я всегда думала, что я более раскрепощенная, чем была на самом деле, а мои бисексуальные мечты были лишь способом отличиться от большинства. Именно поэтому мне так не нравился тренд защищать гомосексуализм. Обыденность этой ориентации лишала меня индивидуальности, и больше игры в лесбиянок в моей голове мне не были нужны. Все было так плохо. Но Кейт в любом случае была сексуальна, и я не могла этого отрицать.

– Я не мужчина, – я решила признать очевидное. – Я не смогу тебя удовлетворить так, как может настоящий пенис.

– Но ведь есть куча способов, – шепотом возразила мне Кейт. – Главное – желание.

Она шептала все эти слова мне на ухо сладким умоляющим голосом, и любой мужчина уже давно бы загнал своего жеребца в ее прелестное стойло. Но я действительно не знала, что мне делать. От ее шепота во мне проснулось странное чувство. У меня оно возникало и раньше, если недалеко от меня была женщина приятной наружности. Это началось еще в детстве, когда я смотрела «магазины на диване» по телевизору. Одна дама так нежно рассказывала достоинства очередного продукта, который нужно немедленно заказать с доставкой на дом, что у меня начинало «сводить горло». Я так и не смогла объяснить даже самой себе, что это за чувство, как оно конкретно проявляется и т.д. Я ощущала как бы приятные легкие спазмы в самом горле и под челюстью где-то в лимфоузлах или в миндалинах. При этом мне хотелось слушать говорившую женщину не прекращая. Эти ощущения были связаны не только с телевизором. Во времена учебы если преподавательница подходила близко ко мне и что-то при этом объясняла, у меня тоже могло «свести горло». Длилось это не более пяти минут, но было очень приятно. Причем это работало не со всеми женщинами подряд, но только с женщинами. Требовался особый тип голоса со «сладковатостью». На работе я таких тоже встречала.

Вот и теперь в объятиях Кейт я опять почувствовала эту вибрацию в миндалинах. Поэтому я даже забыла, где я нахожусь. Я сидела с закрытыми глазами и довольной улыбкой, а Кейт начала целовать мой подбородок, добираясь до шеи. Наверное, мы смотрелись очень странно, особенно избитая я. Мы обе были кудрявыми, только у меня волосы были темного цвета, а у Кейт светлые. Меня можно было принять за женщину, а кто-то принимал за мужчину. Все так неоднозначно.

Наконец, здравый смысл сумел достучаться до опьяненного гормонами и алкоголем мозга, и я остановила Кейт. Пришлось сказать ей самое страшное, что может услышать женщина:

– Извини, у нас ничего не получится.

Женщинам редко отказывают, поэтому они оказываются не готовыми к такому повороту, что больно бьет по их самооценке. По крайней мере, женщинам на одноразовый секс смело можно полагаться, хотя они его ищут не всегда и чаще потом все равно меняют свои желания в пользу длительных отношений. Здесь же я не оставила для Кейт никакого шанса. Не знаю точно, что творилось в ее голове в минуты осознания провала, но могу догадаться: «Во мне что-то не так!». Поэтому я добавила еще более банальную фразу:

– Дело не в тебе, дело во мне.

Вот тут уже совсем начинался цирк. А мне с ней еще работать! С женщинами вообще очень трудно. В минуты гнева они не принимают никаких доводов. Мне даже стало немного жалко, что я не сказала все эти фразы завтра с утра после бурной ночи, ведь выяснения отношений и обид все равно было не избежать. Дурацкая ситуация.

Кейт вспылила и дала мне пощечину, попав по синякам, что причинило мне двойную боль. Наверное, мои кудри эффектно дернулись в тот момент, но я не видела этого. Все, о чем я продолжала думать, – это была я сама. Больше Кейт не стала слушать никаких объяснений, она пулей вскочила с дивана и направилась к выходу. Но все же я не хотела ссориться, поэтому пришлось побежать следом за подругой, схватить ее за локоть, притянуть к себе и поцеловать, прижав к стене. Так наверное никто не делает после фраз, означающих невозможность отношений, поэтому это подействовало на мою барабанщицу обескураживающе. Пока она еще не пришла в себя, я взяла ее на руки и отнесла к себе в комнату. Кейт была маленького роста, поэтому практически ничего не весила, и я блестяще справилась со своей задачей мужчины-романтика.

В спальне я усадила Кейт на кровать и решила попытаться поговорить с ней еще раз. Мой клитор немного успокоился и уже не мог диктовать мне свои порочные желания.

– Кейт, я люблю тебя, – сказала я совершенно неожиданно для нас обеих. Я забыла, что теперь я уже не могла разбрасываться такими фразами, означающими дружескую привязанность. Я уже была не подругой для девушек, я была другом. А это иная ответственность.

– Да, я люблю тебя, – продолжала я. – Поэтому не хочу портить наши отношения. Ты ведь понимаешь, как мы дороги друг для друга? – я испытующее посмотрела на Кейт, а та в свою очередь не сводила с меня своих пронзительных прекрасных глаз, в которых отражался весь мир. Она казалась такой беззащитной. Мне хотелось обнять ее и никогда не отпускать, но я знала, что это невозможно.

– Ты меня поцеловал…, – медленно произнесла Кейт, упорно видя во мне мужчину. – Ты хорошо целуешься. Сделай это еще раз.

Мне было сложно устоять в этой ласковой просьбе при виде ее растрепанных волос и разгоряченных влажных губ. Поэтому я решила вложить в свой поцелуй максимум страстности и умелости несмотря на дискомфорт из-за травмы. Я повалила Кейт на кровать, а сама легла рядом, прижимая рукой красивое тело своей подруги к себе. Мой клитор опять начал увеличиваться в объемах, но я старалась не обращать на него внимание, полностью уделяя его ласкам своей подруги. Я целовала ее шею, в то время как руками освобождала грудь подруги от лишней одежды. Я гордилась тем, что могла свободно и уверенно расстегнуть бюстгалтер Кейт одной рукой без нервов и глупых бесполезных попыток. Мое женское прошлое помогало мне, делая меня чуть-чуть лучше многих мужчин хотя бы в этом. Я страстно водила ладонями по спине Кейт, пока мои губы и язык касались ее возбужденных розовых сосков. У Кейт был второй размер груди, по крайней мере теперь, в результате работы времени и гравитации.