Новелла 3. Волосатая, как конский хвост.

Участников сообщества, посвященного моей группе, в социальной сети после этого вечера стало ненамного больше. Среди новоприбывших был также вокалист группы, которую мы разогревали. Еще в клубе этот человек уделял мне повышенное внимание, стоя в стороне от общей толпы во время моего выступления, но тогда я не знала его «крутую» личность, думая, что он просто эксцентричный тусовщик. Стиль его группы был близким к панку, но я не находила в их манере исполнения ничего близкого себе, поэтому не интересовалась этим длинноволосым Бунтарем. Вообще Бунтарь был недурен собой, только немного смахивал на бомжа или хиппи. Я начала отвечать ему на сообщения в социальной сети, т.к. он еще не успел мне надоесть, а я не хотела показаться невежливой.

Спустя несколько дней со мной на связь вышла барабанщица. Она ужасно злилась на меня из-за Вазелина, но я прощала ей импульсивность, ведь Катя была еще недостаточно взрослой для взвешенных поступков несмотря на то, что уже достигла совершеннолетия. Таким образом, у меня оставался каркас группы: я, Катя и женственный Анимешник, поэтому можно было продолжать мечтать о признании в будущем.

У нас была пара нормально записанных демо (спасибо Вазелину, хоть он потом и сбежал без следа), и я решила действовать. Можно было дождаться приезда какой-нибудь знаменитости и незаметно кинуть ей флешку с нашими песнями в карман, но это был ненадежный способ, который мы, конечно, не отвергали на корню. Все же я решила пойти другим путем. У меня давно среди интернет-знакомых по переписке был пухлый американец-фолк-музыкант-девственник. Мы познакомились несколько лет назад на популярном на тот момент ресурсе для (начинающих) групп и их поклонников. Я была так рада, что мне наконец-то пишет настоящий американец, а не как обычно лицо с Кавказских гор, на что моя подруга пошутила: «А он точно американец? Может, мексиканец?». Тогда я посмеялась, а потом узнала, что мой американский знакомый живет на самой границе с Мексикой и его город в названии даже имеет характерный для испаноязычных артикль «El». К тому же мой интернет-друг внешне сразу же стал походить на мексиканца, хотя до этого я особо не замечала в нем эти отличительные черты. Я выругалась, но переписываться не перестала. На самом деле мой англоговорящий друг всегда был более заинтересован в общении со мной, чем я, поэтому наша «дружба» длилась только благодаря ему. Через несколько лет он начал работать ди-джеем на независимом шотландском интернет-радио, и его местоположение ему нисколько не мешало. Мексиканец был вынужден прослушивать сотни музыкальных файлов в стремлении выбрать среди горы мусора перлы для транслирования в эфир. Я давно ему намекала, что тоже хотела бы поучаствовать в его программе для начинающих исполнителей, только пока что мне нечего ему прислать. Мексиканец с восторгом принял эту идею и разрешил на него рассчитывать. Что ж, теперь пришло время, когда мне понадобилась помощь моего друга. Я отправила ему демку и скрестила пальцы.

А тем временем меня виртуально донимал Бунтарь своими сообщениями. Он рассказывал мне, что у него много знакомых в моем городе, в том числе среди музыкантов и всех к ним причастных, поэтому если что, я могу попросить ввести меня в их круг. Это звучало очень пошловато, но я старалась понимать все правильно. Если не ошибалась, конечно.

Так-то я и познакомилась с Понитейлом (слишком много новых персонажей на квадратный метр книги, но это последний, я клянусь!). Я его так прозвала, потому что он носил прическу в стиле «конский хвост», напоминая внешне танцора из гейского клипа многолетней давности, но не только одними лишь волосами, но так же и лицом. У того танцора еще очень хорошо была накачана задница, похожая на круглый огромный персик, а у Понитейла все было скромнее, что меня немного расстраивало. На самом деле о Понитейле я знала давно. Когда-то он был близким другом Неформала, Принцесски, а затем и Фаерщика – всех этих людей из моего прошлого, о которых нет смысла вспоминать (или читайте приквелы). Но по совместительству Понитейл был к тому же алкоголиком, что связывало его с вышеперечисленными веселыми ребятами. Он уходил из мира музыки, чтобы употреблять спиртное на дачах, и для меня стало сюрпризом, что Понитейл все-таки вернулся обратно в обновленном состоянии. Он заметно похудел и избавился от жирка на животе, которого и раньше было немного. Но тем не менее до этого мы с Понитейлом не были знакомы лично. Я его знала исключительно по фотографиям. Каюсь, когда-то я пыталась связаться с ним через интернет, вытаскивая его погулять всеми силами (маньяк-стайл), а он в ответ говорил мне, что состоит в сообществе любителей сидеть дома. Вероятно вдохновившись его примером, я сама долгое время была среди них, а теперь вот внезапно в светской обстановке нас представили друг другу лично. Вряд ли Понитейл помнил меня, но если бы он написал мне что-нибудь в социальной сети, он мог бы увидеть историю сообщений, если не удалил ее, а я ужасно этого не хотела. Поэтому я просто пожала ему руку и отошла в сторону.

Этот самый Понитейл тоже когда-то был клавишником, как и Анимешник, но уже давненько не играл в группах. Вместо этого он работал на студии звукозаписи, которая так и называлась: Ponytail Records. Бунтарь, который специально вновь приехал в наш город под предлогом знакомства меня с прочими личностями, расписал Понитейлу мои мнимые таланты в музыкальном плане, главным из которых было умение себя подать, естественно. Хотя на момент знакомства я была трезвая, поэтому мне было неуютно. Тем не менее Понитейл выразил гостепреимность и сказал, что всегда будет рад записать мне альбом, когда я все же буду удовлетворена своим творчеством настолько, что наскребу 10 треков достойного качества.

Все складывалось как нельзя лучше, кроме наличия у меня таланта ладить с людьми и музыкальных способностей. Тайный план Бунтаря заключался в том, чтобы отвести меня в какой-нибудь бар, споить, а затем посмотреть, на что я пойду. Поэтому мы вдвоем пошли в мое любимое заведение, где я часто заказывала себе жульен с пельменями в горшочке. На самом деле я уже давно не ходила по веселым местам, т.к. запасы моих денег заканчивались, на работу я не устроилась, а музыка мне не приносила дохода. Зато теперь за все платил Бунтарь, и я только строила планы, как выйти невредимой из всей этой ситуации. Мой спутник меня чем-то не устраивал. Наверное, он был недостаточно утонченным для моей впечатлительной натуры, при этом меня не смущало мое местами очень нехорошее поведение. Чего только стоил слэм на концерте группы «VazelinOFF», произошедший несколько месяцев назад!

Мы с Бунтарем сели в угол темного зала за деревянный столик. Я была рада, что у меня отдельная табуретка, а не место на общем диване, где очень легко прижимать соседа своим телом. Я сидела напротив Бунтаря и в который раз рассматривала его. Возможно пунктиком, который я находила непривлекательным, было наличие небольшой бороды, ее длина все-таки была достаточной для того, чтобы представить запутывающуюся в ней еду. Бунтарь сегодня завязал свои неотесанные длинные русые волосы в хвост, чтобы хотя бы они не плавали в кружке пива, но меня больше смущали волосы бороды. Чтобы не портить себе аппетит, мой взгляд устремился на большой экран, висевший под потолком и транслирующий чей-то концерт, во время которого я вспоминала о своем. Я чувствовала себя повелителем толпы, стоя напротив сотни пар глаз, которые прожигали во мне дыру. Я могла только представить, как круто собрать многотысячную аудиторию в одном зале и кривляться перед ней.

Из размышлений меня вывел приход официанта с едой. Я набросилась на вкусные пельмешки в сметанном соусе с грибами и сыром, а Бунтарь сверлил меня глазами, прямо как толпа в моих мечтах, но еще делая глоток за глотком из своей большой кружки темного пива. Мне казалось, я уже давно нормально не питалась с этими бесконечными репетициями и мечтами о славе, а еще из-за отсутствия лишних финансов. Долго я не могла так продолжать, поэтому впереди маячила обязанность пойти на любую работу, лишь бы платили вовремя зарплату. Я боялась, что мои ежедневные обязанности отвлекут меня от творчества, и я так и не выберусь из состояния обычного человека, у которого весь смысл жизни сводится к зарабатыванию средств к существованию. Я бы хотела найти подработку на 4 часа в день, и этого мне было бы достаточно, но пока что такие вакансии мне не попадались.

Бунтарь решил прекратить неловкое для него молчание и начать разговор издалека, но закончить его непременно в постели. Это я так думала, и скорее всего я была права. С набитым ртом я рассказывала собеседнику важные факты о своей жизни, упуская самое интересное, ведь оно было ужасно неприличным. Спустя полчаса мой желудок успокоился и поблагодарил меня тихим журчанием, а я продолжала заливать в него темное пиво. Я расслабилась, и даже захотелось спать. Было уже около 9 часов вечера, и если я хотела попасть к себе в пригород, мне надо было немедленно бежать на остановку, но я всегда могла остаться ночевать у Жены или… уйти с Бунтарем в хостел. Последнего я конечно не планировала, но кто знает, куда бы завела меня моя похоть и отсутствие регулярной половой жизни. Пока что я не хотела двигаться с места.

Взгляды Бунтаря на меня стали чересчур долгими. Наверное, это что-то должно было значить, но я ничего не хотела знать. Меня ужасно бесила его борода. Конечно, это вообще сложно назвать существенным недостатком, ведь избавиться от него – дело пяти минут. И все же я не собиралась раскрывать Бунтарю свои антипатии по отношению к волосам на лице. Это был его выбор, и я не могла лишить своего спутника удовольствия носить курчавые лобковые волосы на подбородке и под носом, даже взамен на секс. Все имеют право выглядеть, как им нравится. Бунтарь хотел видеть себя человеком с бородой, и заставлять ее сбривать ради благосклонности кого-то вроде меня было бы нечестно. Поэтому я молчала.

Тем временем бар продолжал заполняться новоприбывшими людьми. Был вечер пятницы, и все люди спешили отдохнуть от веревок, связывающих их графиком работы. Интимность момента пропала, и Бунтарь очевидно хотел погулять со мной по темному парку. Но я упорно оставалась сидеть на своем месте, держа в руках очередную кружку. Бунтарь продолжал выжидать, сложив руки перед собой, а я смотрела на прочих мужчин, находившихся за соседними столиками, и даже они вызывали во мне бОльшее желание, чем мой спутник.

– О, и вы здесь! – раздался голос надо мной. Я подняла голову и увидела Понитейла, который спешил в туалет, находившийся недалеко от нашего места пребывания. На обратном пути мой сегодняший знакомый подсел за наш столик и рассказал, что отдыхает здесь с друзьями. Я получше рассмотрела этого работника Ponytail Records. Его волосы тоже были завязаны в хвост, но высокий, как настоящий конский, при этом у него не было волосатой бороды, а лишь легкая темная небритость, которая очень ему шла. Понитейл разговаривал в основном с Бунтарем, а я внезапно увидела на экране под потолком тот самый гейский клип, в котором был танцор, похожий на подсевшего к нам человека. Я не удержалась и слегка докоснулась ладонью до плеча Понитейла, кивая в сторону экрана:

– Смотри, там очень похожий на тебя гей!

Это был сомнительный комплимент, но мне так не казалось. К тому же я преувеличила выводы о сексуальной ориентации танцора. Конечно, он очень возбуждающе двигал бедрами, но при этом не приставал к мужчинам. Правда танцор целовался там с девушкой, по которой нельзя было однозначно сказать, действительно ли она женского пола или это транссексуал. Еще в видео этот человек частенько смотрел прямо в камеру, что вероятно было «фишкой» этого клипа для мастурбирующих на него. Я сама не раз так делала, и пронзительные взгляды с экрана только подстегивали мое возбуждение.

Понитейл обернулся в мою сторону и взглянул мне в глаза точно так же, что на мгновение будто бы перенесло меня в тот самый клип. В воображении предстал танцор с идеальным телом, и я буквально видела его вместо моего собеседника. Но Понитейлу не понравилось сравнение к геем, и я вспомнила, что от благосклонности этого человека немного зависит моя «карьера». Опять я не могла выстроить продуктивные отношения с людьми. Поэтому я была вынуждена извиниться и рассыпаться в комплиментах, что скорее всего не понравилось Бунтарю. Впрочем его мнение меня абсолютно не волновало.

Клип закончился, мирное положение было восстановлено. Понитейл ушел обратно к своим друзьям, а мы с Бунтарем остались, разделяя неловкое молчание. Уже пора было уходить, но я все еще оставалась под впечатлением от увиденного клипа и случайной встречи с Понитейлом. Я давно находила его привлекательным молодым человеком, еще когда рассматривала фотографии в соц.сети, и меня ужасно огорчило, что он не захотел выходить со мной гулять. Может быть, в его реакции на меня были замешаны все наши общие знакомые, которые могли наболтать насчет меня все что угодно (правду), а может я сама себе все придумала. В любом случае теперь Бунтарь казался мне третим лишним, стоящим между мной и моим воображением.

Мой телефон завибрировал по столу, чем ужасно напугал меня. Я дрожащими пальцами взяла его в руки и увидела SMS от Понитейла, с которым мы успели обменяться номерами еще днем: «Я вспомнил тебя». Это не могло значить ничего другого, кроме как намеки на мое виртуальное приставание. Я чувствовала себя сексуальным маньяком, но теперь это было неважно, ведь по всей видимости Понитейл принял правила моей игры, установленные еще пару лет назад. Я решила поставить свой стул поближе к Бунтарю, что он мог трактовать как ему угодно, но на самом деле это было сделано для того, чтобы я могла спокойно рассматривать Понитейла за дальним столиком, не поворачивая головы. Тот в свою очередь тоже прямо смотрел на меня, не отрывая взгляд. Бунтарь ничего не замечал.

Во мне проснулось мое любимое ощущение загадочности. Такое было со мной в последний раз на первых волнах чувств к человеку, с которым мы обменивались страстными взглядами в присутствии всех прочих одногруппников, а они делали вид, что все нормально. Это было примерно 7-8 лет назад. Можно представить, что все эти годы я будто бы и не жила. Ведь какая жизнь без интриги! Я даже почти больше не писала стихов, только изредка на меня что-то находило, но все уже было не так, как раньше. Конечно, доля интересного случилась и в день концерта ХХ, но в меньшей степени (один день больше похож на сон). А теперь мне снова захотелось творить, и это только благодаря одному многообещающему взгляду Понитейла.

Конечно, наверняка мой старый-новый знакомый не стал бы «уводить» меня у Бунтаря. Наверняка тот разболтал кому-нибудь, что ухаживает за мной, да и это было очевидно. Но мне не хотелось, чтобы все это было правдой, т.к. я была свободной женщиной и к тому же недотраханной.

– Наверное, нам стоит распрощаться, – вдруг сказала я Бунтарю. – Но ты иди, а я еще посижу. Я готова возместить расходы, – мне пришлось выгрести последнее из карманов, иначе я бы окончательно не уважала себя: есть за чужой счет и крутить романы с другим.

Бунтарь не ожидал такого поворота, но ему пришлось принять все как было. Он в расстроенных чувствах отодвинул стул и выбежал из бара. А я понимала, что его уход может ничего и не изменить. Понитейл был слишком загадочным для того, чтобы просто подойти и завести отношения. Конечно же, мне хотелось именно отношений. Ведь какой смысл в сексе без возвышенных чувств? Для этого можно просто купить дилдо, от него нельзя забеременеть и подхватить герпес (или что-то пострашнее).

Тем не менее уход Бунтаря заронил в голову Понитейла какие-то мысли, но не знаю точно о чем. Теперь человек за другим столом совершенно не отводил от меня взгляда, хотя при этом не пытался пересесть ко мне. У него была своя компания. А я здесь раззорила свои денежные запасы, только и всего.

«Гулять так гулять», – решила я и заказала очередную порцию закуски вкупе с новой кружкой пива. Может, Понитейл и ограничится единственной SMS, непонятно для чего вообще присланной, но испортить себе этим настроение я не дам. К тому же в баре было много других симпатичных молодых мужчин.

– Вы кого-то ждете? – спросил незнакомый голос сбоку. Я повернулась и увидела захмеленное лицо. «Ну попала», – подумалось мне, а вслух я произнесла:

– Да, вон мои друзья, – и я двинулась в сторону столика Понитейла. Я сказала официантке, чтобы она объединила наши счета, т.к. Бунтарь совсем не оставил денег, чтобы заплатить за себя, а эта большая компания все равно бы не заметила стремительное увеличение счета. По крайней мере я на это надеялась.

– Ты ведь не возражаешь, если я присоединюсь? – игриво спросила я у Понитейла, подмигивая ему левым глазом. – По старой виртуальной дружбе.

Я могла быть уверена в том, что Понитейл был рад моему присоединению. Он заметно смутился и на мгновение опустил глаза вниз. Впрочем, мой собеседник быстро собрал дух воедино и начал разговор со мной:

– Ты все хотела со мной познакомиться? Почему?

Фразу «Чтобы насолить твоему лучшему другу, и он увидел меня счастливой прямо под собственным носом» нельзя было произносить вслух.

– По той же причине, что и прочие люди знакомятся друг с другом, – ушла я от адекватного ответа. В любом случае его перебивали пьяные возгласы других людей, сидящих за столом. Хорошо, там не было моих знакомых, иначе вся эта операция по привлечению самца накрылась бы медным тазом.

– Бунтарь обиделся? Его смутила моя SMS? Я не знаю, почему решил написать тебе именно сейчас, – оправдывался Понитейл, но я остановила его. Оказалось, как я и думала, Бунтарь многим представлял меня уже практически как свою девушку, что было несравненной наглостью. Мне пришлось объяснить спутнику истинное положение вещей. Я свободна как птица.

Остальная часть вечера прошла в непринужденной обстановке. Было выпито и съедено много всего, расходы взяли на себя исключительно мужчины, а мне все же к счастью удалось сэкономить. Понитейл весь вечер старался вести себя скромно, но все же иногда его ладонь невзначай касалась моей руки. А мне нужно было решить куда податься. Жена, наверное, уже давно спала тихим сном, и дома меня никто не ждал среди ночи. Поэтому я пошла ва-банк с фразой:

– У тебя есть свободное место для ночлега? – спросила я у Понитейла и захлопала глазками, надеясь, что не выгляжу окончательно глупой.

Мой собеседник удивленно вскинул брови, а затем слегка улыбнулся. Мы шли к нему домой пешком, никуда не торопясь, словно у нас впереди была целая жизнь. Мне очень нравились безлюдные улицы, по дорогам которых только изредка на большой скорости проносился какой-то уличный гонщик или просто человек под кайфом. Я вдыхала запах летней ночи, а Понитейл скромно молчал, ожидая грядущих событий. Наверное, все было слишком очевидно. Иногда я бросала взгляд на спутника в свете ночных фонарей, и он казался мне идеальным мужчиной. Вот только если бы у него была бы такая же шикарная задница, как у того танцора…

Через полчаса мы наконец дошли до порога незнакомой мне квартиры. Понитейл погремел связкой ключей, нарушая непрерывный покой ночной тишины. Эти резкие звуки заставили меня очнуться от забытья и будто предложили мне еще раз подумать о моем поведении. Алкоголь из мозгов начал выветриваться, и мне стало противно от осознания своего развязного поведения. Конечно, это было далеко не впервые, но главным образом меня беспокоило то, что я нисколько не менялась, даже несмотря на все грабли, на которых я из раза в раз танцевала.

Из темноты квартиры выбежала пушистая кошка, сверкая глазами и требуя к себе внимания. Понитейл успокоил ее ласковыми поглаживаниями, а я представила, как этими же руками через полчаса хозяин квартиры будет гладить уже мое тело, и все сомнения в миг улетучились под воздействием проснувшегося возбуждения.

Я сняла обувь и прошла в единственную комнату. Ради хороших манер Понитейл предложил мне чашечку чая, а я не могла отказать. Все-таки подобный ритуал расслабляет, а я точно знала, что просто так ни с того ни с сего начинать целоваться было бы очень глупо и смешно.

Плюс ко всему в квартире была кошка-антистресс, которую можно было тискать. Когда мы сидели на диване, она запрыгнула мне на колени, а я не могла устоять перед такой эмоциональной связью. Я не держала кошек дома, хотя очень их любила. Кто-то мог бы сказать, в таком случае я не имею права заявлять о своей симпатии к этим пушистым созданиям, а я отвечу, что я кошачий холостяк. Например, если мужчина не женат, это не значит, что он не любит женщин. Он приходит к дамам, доставляет им удовольствие и затем возвращается в свое одиночество. Так же и я вхожу в чужие дома, глажу чужих кошек, всем хорошо, а потом я снова одна. И это хорошо, ведь ответственность пугает. К тому же наверняка ваш милый друг не переживет вас. Он рано или поздно умрет, а вы будете плакать.

Мурчание и правда смогло усыпить мою совесть, поэтому когда Понитейл взял лежащую на мне кошку в руки, случайно коснувшись моей груди, я не сопротивлялась. Надо было как-то поторопить события, поэтому я спросила: «А где я буду спать?». Конечно же, в квартире был лишь один широкий диван. Понитейл объяснил, что мы можем свободно поместиться на нем и при этом даже не мешать друг другу, а в мыслях у него наверняка были другие фразы или даже действия.

Впрочем, мы просто легли. Я ужасно устала от вечерней прогулки, от всего съеденного и выпитого в баре. На ночь есть неполезно, но надеюсь, километры прогулки до дома Понитейла компенсируют всякие нехорошие вещи в моей жизни. Хотя глупо было на это рассчитывать. Оказавшись в горизонтальном положении, еда во мне тоже переместилась, неприятно давя на поджелудочную железу (я так думаю). Иногда у меня такое случается, если я ем ерунду. Тогда я еще повертелась на месте, пытаясь найти удачное положение для пельмешков внутри меня. Понитейл спросил, все ли хорошо. Тут как назло кошка тоже решила присоединиться к диванному круговороту, и я чуть было не придавила ей хвост. Я сразу вспомнила событие из прошлого, когда кот мешал сексуальной прелюдии с одним человеком, играясь с моими волосами в то время, как я страстно целовала губы парня. В итоге животное закрыли снаружи комнаты.

Сейчас я сказала что-то вроде: «Коты всегда хотят быть третьими, когда мужчина и женщина собираются вместе на диване», а Понитейл странно на меня посмотрел, лаская свою кошечку. Не выдержав такого милого зрелища, я решила присоединиться и протянула ладонь к пушистой шерстке, запуская туда пальцы и сжимая мех. Кожей я почувствовала руку Понитейла, и мне понравилось ощущение близости лица мужского пола. Я продолжала гладить шерсть и специально задевала при этом части тела соседа по дивану. Он наверняка понял, куда я веду, поэтому раскрыл ладонь и нежно схватил меня за запястье. Теперь кошка уже была не нужна, хотя она не торопилась уходить. Мы сидели на разложенном диване и целовались, обнявшись. Кошка сидела с нами и смотрела. Может быть, животные тоже интересуются порнографией, но у них нет возможности скачать ее из интернета. В конце концов все имеют право на личные нужды. У Понитейла они тоже были, и в тот момент я была с ними солидарна. Мой партнер крепко держал меня за одну грудь, а я почти ничего не чувствовала из-за бюстгалтера (я решила спать прямо в нем, иногда я так делаю, если ночую абы где). К тому же я не сняла линзы, что тоже было неполезно. Однажды я вообще потеряла линзу в кровати, с утра пытаясь проморгать сон. Она просто свернулась в глазу и выпала, когда я смыкала и размыкала веки. Это было в гостях у одного молодого человека, как раз владельца того кота. Так что с ним я испытала весь спектр опыта. Никогда не делайте так, как я. И пользуйтесь презервативами. И кушайте кашку.

Я разделась, и моя грудь почувствовала облегчение из-за свободного полета в пространстве. Если бы у меня была маленькая грудь, я бы ни за что не носила бюстгалтер. Но у меня она была третьего размера, поэтому приходилось, дабы не трясти сиськами при всем народе, в числе которого могут быть и дети. Хотя дети все равно замечали мою грудь. Однажды на прогулке мне встретился пятилетний мальчик с папой. Уже пройдя мимо меня, этот мальчик завопил, обращаясь к своему отцу: «Папа, папа, видел, какие сиськи?». Мужская солидарность проявляется в очень раннем возрасте. А ведь я ими даже не трясла.

Может быть, если бы коты умели разговаривать, кошка Понитейла тоже бы воскликнула нечто подобное, когда я ловким движением руки выбросила лифчик в ее сторону. Но коты не могли болтать. Мне кажется, они вообще были бы не слишком-то разговорчивы. Они мизантропы в мире животных. Так что может быть коты и умеют, но просто не хотят.

Понитейл тем временем сжимал ладонью мою мягкую обнаженную грудь, нежно переминая ее. Я начала тихо стонать, т.к. мой твердый сосок давно не чувствовал прикосновения извне. Тогда мой спутник наклонился и засосал его в себя губами, от чего я крепко схватила любовника за плечи и выгнула свою спину, выпятив задницу, на которую Понитейл в свою очередь резко опустил ладони и сжал ее ими. Он продолжал целовать мое тело, милиметр за милиметром: шею, руки, изгиб талии, животик и дошел до бедер. Все это время я закатывала глаза от восторга и трогала волосы Понитейла. В ту ночь они были не единственными, кто был распущен.

Кошка с интересом смотрела на нашу прелюдию, переместившись с кровати на пол, чтобы не мешать. Она сделала это сама, ее не пришлось насильно сгонять, и это навело меня на мысль, что она уже не впервые сталкивается с подобным поведением хозяина и какой-то случайной гостьи; кошка знала, что будет. Меня нисколько не смущали посторонние взгляды, наоборот, это было даже приятно, хоть это и было всего лишь животное, а не человек. Не то чтобы я хотела присутствия вуайеристов за замочной скважиной, но случайное их появление точно бы меня не расстроило.

Свет исходил из единственного ночника, стоящего возле кровати, и был слегка приглушен, поэтому обстановка была очень эротичная. Понитейл водил по моей спине кончиками пальцев, когда я делала ему минет. Я обхватила основание пениса пальцами и нежно облизывала головку, чередуя эти ласки с поцелуями и заглатываниями. Затем я села на него сверху, оседлав как настоящего пони. Не хватало только плеток, чтобы подгонять нерадивое животное… Ой, о чем это я. Обычно их приманивают морковками, но это уже какой-то намек на гейскую голубизну, прямо как в том клипе. Я все же не удержалась и залепила Понитейлу пощечину прямо в разгар нашего соития, когда бешено скакала в страну Наслаждения. Мой партнер не ожидал подобного, но ему наверняка пришлось по вкусу и точно помогло продлить половой акт на определенное время, не дав эякуляции произойти слишком быстро. Понитейл сжимал в ладонях мои бедра и натягивал их на себя, помогая мне. Кошка на полу не двигалась с места, а продолжала свое бесстыдное подглядывание. Мой любовник наверняка находил это нормой.

Я трудно дышала из-за этих физических упражнений с проникновением, но мне внезапно захотелось поговорить со своим любовником. Мне хотелось вымолвить какую-нибудь пошлость, что-то вроде «Yeah, fuck me» прямо на английском языке, как в порнофильмах. Мне казалось, что эта фраза лучше звучит так, чем по-русски. Особенно часто хотелось повторять слово «fuck», имитируя исключительно американский акцент. Но вместо этого я спросила у партнера: «А ты сделаешь мне скидку на Ponytail Records за это?». Я сама удивилась своей наглости, а Понитейл чуть было не засмеялся, но не выходил из меня, только еще крепче держа меня за бедра. «Только если ты будешь исправно исполнять свои обязанности в течение месяца», – наконец, ответил мой любовник полушутливым тоном. Я нашла эту ситуацию очень пикантной и возбудилась еще сильнее. Я никогда не брала деньги за секс, да и сейчас это была не совсем проституция… И все же отдаленно напоминало ее. «Какие именно обязанности?» – поинтересовалась я, не в состоянии отложить этот разговор на другое время, когда член выйдет из меня. Я воспринимала все как шутку, но при этом мне доставляло удовольствие представлять, как я прихожу к Понитейлу несколько раз в неделю и становлюсь его рабыней. Он трахает меня как угодно и сколько угодно, он связывает мне руки, чтобы я не мешала его инициативе, я полностью начинаю принадлежать ему, а потом ухожу, чтобы вернуться завтра или через пару дней, и все повторяется вновь. Понитейл будто бы увидел эти фантазии в моих глазах и ответил мне низким голосом с хрипотцой: «Быть полностью моей».

Поэтому следующий месяц я действительно приходила к Понитейлу в качестве сексуальной рабыни. Мы ехали к нему сразу после порции звукозаписи на студии, что было очень удобно. Мой любовник связывал мне руки, подчиняя своей воле, но не всегда. Иногда он просил быть с ним грубым. Все это время под ногами нам мешалась кошка, но я к ней привыкла. Понитейл не был поклонником радикальных извращений (или просто особенностей), поэтому меня все устраивало. Единственное, что как-то выбивалось из моего обычного сексуального райдера, был анальный секс.

Как вы должны помнить, за всю свою жизнь полноценно я занималась им всего лишь единожды. Тогда это было полностью на сухую и весьма неожиданно, поэтому на тот момент это казалось скорее стрессом для организма, чем благом. Теперь же у Понитейла было массажное масло, которое показало мне мир с другой стороны. Он нежно обмазывал мою задницу им, пока я стояла перед ним раком со связанными конечностями и молча смотрела через плечо на готовящееся анальное представление. Понитейл гладил попку, нежно проникая пальцами в отверстие, что осуществлялось на удивление легко и как будто естественно. Подготовив меня таким образом, мой любовник наносил капли масла на свой могучий пенис и плавно входил… нет, даже влетал в анал, несмотря на то что толщина его прибора была довольно-таки приличного размера. Параллельно с этим Понитейл хватал меня за волосы, за шею и плечи, но не слишком сильно, поэтому все было в меру. Я хотела видеть нас в зеркало, но его не было. У меня давно наблюдалась какая-то нездоровая любовь к зеркалам. Я вообще любила смотреть на свое тело, хоть и не считала его идеальным. Мне нравилось мастурбировать перед отражением, не сводя глаз с предмета, входящего в мою вагину. Я получала эстетическое удовольствие от картины, как мои половые губы открывались навстречу чему-то фаллическому, в то время как рука случайно попадала по возбужденному клитору и заставляла нервные окончания трепетать.

Но теперь мои руки были связаны. Я могла рассчитывать только на умелость Понитейла, и она не разочаровывала. Он всего лишь входил и выходил из моей попки, а я считала, что у него очень высокая техника секса.

Вообще это были странные отношения. Мой любовник определил нам точный срок, в который мы должны были вложить всю страсть и весь запал, опустошив их полностью, ведь после этого месяца все закончится. Зная мою сентиментальность, я побаивалась влюбиться, хотя скоро поняла, что это вряд ли возможно в моем случае. Я слишком явно начала видеть человеческие недостатки в других, чтобы беззаветно их игнорировать и позволить себе увлечься. Не знаю, когда это началось. Скорее всего, было всегда, но я об этом не знала. Понитейл, например, был для меня слишком ненадежным. Какой нормальный человек будет предлагать быть его рабыней месяц? Правда я не чувствовала себя таковой. Наоборот, я ощущала себя королевой, которую бесконечно удовлетворяют. Оргазм был не каждый раз, но все же случался, очень неожиданно для меня. Может, дело было в том, что я не лезла своими руками в процесс соблазнения и не мешала мужчине проявить индивидуальный подход в ласках и любовь к женскому телу в полной мере? Для меня, той, которая любит все держать под контролем, представить себя связанной было сродни смерти. Но это оказалось не так уж плохо в реальной жизни. Иногда наши представления о том, что нам не нравится, никак не соответствуют действительности. Это так же справедливо и для гомосексуальности.

Мои сексуальные эксперименты положительно сказались на вдохновении. Я вернула себе способность к беззаботному полету мысли, позволяющей мне сочинять осмысленные тексты на английском языке, поэтому в тот период времени я набрала внушительный список готового свежего материала и идей. Чтобы точно быть уверенной в правильном построении фраз, я заставляла своего мексиканского друга по переписке оценивать мое творчество. Он уже пустил в ротацию одну из ранее записанных композий, но я попросила убрать ее немедленно, обещая, что вскоре будут отборные хиты.

Тем временем подходил к концу месяц отношений с Понитейлом. Я понятия не имела, что последует потом, поэтому поторапливала Катины идеи насчет музыки. Я хотела как можно быстрее свести все возможные песни, ведь Понитейл пока что оплачивал наше студийное время из своего кармана. Я сама вкладывала в процесс столько сил, сколько могла, но ведь я не музыкант. В детстве я бросила занятия по скрипке, и редкие наигрывания одним пальцем на фортепиано были моим единственным опытом. Понитейл пару раз присоединялся к нашим музыкальным мучениям и давал советы, которые временами меня выводили из себя, что только положительно сказывалось на наших постельных отношениях. Я была больше сосредоточена на том, чтобы угодить своему любовнику, а на Катю взвалила поиск недостающих музыкантов в группу на постоянную основу. У меня были далеко идущие планы, включая мое сотрудничество с мексиканцем. Хотя я все же сомневалась, что кто-то слушает локальное шотландское радио, играющее композиции никому не известных людей, кроме самих этих людей. Но я сама даже его ни разу не включила.

А потом вдруг мексиканец написал мне о том, что на мою песню появился спрос. Когда он убрал ее из эфира, пара людей заинтересовались, куда она пропала. Мексиканцу пришлось вернуть все как было, и вроде больше нечего было мне рассказать. Но я разволновалась и точно почувствовала, что на этом все не закончится.

Я решила выпустить альбом исключительно в цифровом виде. Кому нужны физические носители? Это пережиток прошлого. Я так и объявила сама себе перед зеркалом, представляя, как у меня берут интервью, а потом написала об этом в группе социальной сети над ссылкой для скачивания «альбома». Я заставила Жену-менеджера изучить вопрос, касаемый авторского права и другой юридической ерунды, в которой не было ни малейшего желания разбираться самостоятельно, а зарплату ей я все еще по-прежнему не платила, т.к. ничего не зарабатывала. Я все более погружалась в дружескую долговую яму. В общем, договоренности об авторском праве были достигнуты за моей спиной, и я могла не бояться за то, что 40 человек, состоящих в сообществе социальной сети, смогут присвоить себе что-то из моего творчества.

Нужна была хорошая реклама. Понитейл сказал, что готов быть моим пиар-менеджером в течение следующего месяца за известную плату. Он знал нескольких людей в столице и мог устроить нам выступление на андеграундном фестивале музыки с электронным уклоном (а электропанк как раз вписывался). И там бы нам непременно заплатили деньги, свою долю из которых я по умолчанию решила полностью отдать Жене.

Понитейл вызвался самостоятельно доставить нас в столицу, так что теперь он был еще и шофером на микроавтобусе. Где я должна была за все это расплачиваться, я не представляла. Наверное, в этом же автобусе, т.к. ночевать нам было негде, а снимать номер хотя бы в хостеле было бы глупой тратой средств.