РН 1.0. (82) и контрпропаганда.

 

Вкратце обозначим из чего же состоял дискурс национального движения в РФ в 90-х, 00-х. Потому что именно это содержание до сих пор культивируется в тех остатках национального сознания, что дожили до нынешних времён.

Постсоветская реальность высыпала в национальное сознание все какие только были возможны образцы национального самосознания от самых умеренных до самых реакционных.

Это и старый монархизм и имперская идея, это и религиозный фундаментализм и геополитические конструкции в духе новых правых Европы с реминисценциями на опыт белоэмиграции и в целом историософии по России. Это и собственно так называемая Традиция, со всеми её ключевыми авторами, такими как Генон, Эвола, Шпенглер и т.д. Это и дохристианские формы этнического сознания. Это и та самая «консервативная революция». Далее всевозможная национал-демократия и национал-либерализм в общем духе буржуазного национализма вплоть до евроскептицизма уже последних лет. Естественно и «ультраправая» субкультура и риторика всех видов и мастей от хулиганской урбанистики скинхедов до раховы и ныне альт-райта. И наконец это и разновидность левого национального мышления в духе национал-патриотизма супердержавности с обращением к эклектике советской эпохи и царской эпохи вплоть до какого-то уже метафизического символизма как в футуристическом стиле, так и в мистическом.

Ко всему этому добавлялся всевозможный антропологизм: биодетерминизм, физическая антропология, этнология, этнография, демография, этнополитика и прочие прикладные научные и научно-практические дисциплины, связанные с вопросами отношений между разными народами. Больше всего, конечно же, досталось от всех такой науке, как история. «Исторический процесс» стал во главе угла формирования национального самосознания.

Образ врага формировался на основе уже давно изъеденных молью доктрин, таких как антисемитизм, антикоммунизм, антибольшевизм, антисоветизм, всевозможные конспирологические теории, ревизионизм, «декоммунизация», «люстрация», «непримиримость» на базе этих всех доктрин «анти-».

В общем, нет таких доктрин, таких правых стилистик, акционизма, который бы не примерил бы на себя РН 1.0.

Пестрота - именно это слово годится для описания того, что творилось в национальном движении последние 30 лет. Пестрота взглядов, пестрота организаций. От флагов националистов просто рябило в глазах на их маршах и митингах. Так же в головах рябило от их разночтений всего и вся и мелких разногласий друг с другом. Ни с какими обобщениями эта пестрота не захочет согласиться даже сейчас. У каждого своё собственное понимание в атомизированном и индивидуалистическом ключе нынешнего постиндустриального социума. «Вот это вот вроде бы правильно, но я со многим не согласен». Чуть ли не на каждой кухне своя концепция национальной идеи.

Наверное, единственным символом веры, как-то объединяющим всю эту какофонию взглядов был лейтмотив национального государства. Но все понимали его по своему. От конфедерализма до империи. Причём противопоставляли ещё две эти ветви эволюции форм государства. Хотя тут можно заметить, что противопоставление и противоречие были возведены в национальном движении в аксиому, до каждого мелкого пункта.

Впрочем, указанное разнообразие свойственно первичному этапу эволюции, когда появляются все какие только возможно виды той или иной большой идеи. Но рано или поздно надо делать некие выводы и продолжать эволюционировать, иначе деградация, маргинализм. Что собственно и происходит с национальным движением с середины нулевых.

Многие старые формы мышления уже отжили своё и пора от них отходить, необходим поиск новых форм, более живучих, способных к более широкому объединению людей. Но этого пока не происходит.

Одновременно с силовым и правовым разгромом нацдвижа шла и всесторонняя массированная контрпропаганда со стороны как «несистемной либеральной оппозиции», так и от всех официозных политтехнологов и СМИ.

Нацдвиж всемерно изображался дебилами, дегенератами и клоунами. Что было не сложно, так как многие представители нацдвижа соответствовали этому образу и даже бравировали фриковатостью, ставили её в основу своих доктрин и деятельности.

Особенно в этом плане преуспели всевозможные пиплхейтеры, нацдемы со своими теориями элит, грубым социал-дарвинизмом и презрением к народным массам. Столь популярную ныне и у либералов фобию «ватника» ввели именно нацдемы. К этому добавились всевозможные подражатели из субкультурщиков и реконструкторов первой половины 20 века. И весь этот неприятно пахнущий воз вываливали как образ движения в СМИ. Там не показывали идей, там показывали весь этот бал монстров и изображали «человеконенавистничество». Реальную проблематику с той стороны никто даже и разбирать не хотел, кроме как в критиканском ключе.

Естественно, что правым по лекалам глобального неолиберализма навязывались комплексы формальной совести, вины и всего что им сродни: «стыдно быть» и «простите нас».

Далее посредством контрпропаганды и права были созданы табуированные темы, табуированная лексика, цензурированная литература. Нельзя говорить так, это оскорбляет и т.д.

При этом действительно смешным выглядит использование политтехнологами от властей всей разнообразной палитры идей и перформанса национального движения нулевых.

Сильный уклон в Православие, вплоть до создания движения «Сорок сороков», культа царя-мученика вплоть до травли либеральных режиссёров и заявлений о ритуальном убийстве царской семьи - то есть звоночек об антисемитизме.

Если тему сепаратизма в нулевых власти полностью купировали, то в ситуации с Крымом успешно использовали в обратную. В Ялтинской речи Путин вспоминал про русских столько, сколько он в своей публичной речи до этого не произносил никогда.

Потом была «Русская весна», которая впоследствие стала только лишь «Крымской весной», когда политтехнологам пришлось отрабатывать обратно под давлением внешнеполитических обстоятельств и Минских соглашений.

НОД, ПВО и Антимайдан полностью использовали националистическую, да что там шовинистическую внешнеполитическую риторику в отношении Запада, Турции и т.д. С игрой на патриотических чувствах, не гнушаясь никакими святынями.

Также не редко власти участвовали в открытии памятников царям, Столыпину и т.д., что тоже было своеобразным национальным реверансом.

И вот уже самые вишенки на торте заимствований у РН 1.0. - это вынос Ленина из мавзолея, причём как со стороны либеральной общественности (К. Собчак), так и от некоторых глав субъектов федерации.

А уренгойский мальчик достиг апофеоза - заявил фактически о пересмотре итогов ВОВ, за что любому представителю нацдвижа положена уголовная статья. Но не специально назначенному для изложения написанного политтехнологом взгляда мажорику от правящей элиты.

В итоге мы видим, что чем больше осаждена крепость, тем сильнее сдвиг вправо, как в системном управлении (усиление полицейской машины), так и в идейном. Тем больше идёт на вооружение провластной пропаганды национал-патриотическая риторика. С подменой образа родины и народа, образом власти, элиты.

А элита у нас с капиталами, детьми и недвижимостью за рубежом, но шпионом и пятой колонной всё равно будешь ты. Но это так, немного лирики.

Что мы видим к концу 10-х в нацдвиже. После максимальной зачистки он стал немного задумываться о переходе на новый этап, на новые формы подачи.

К сожалению, пока что это лишь разговоры и формы, но внутреннее содержание и дискурс практически не поменялись. Стали говорить более осторожным языком, но на всё те же старые темы.

Стали больше ссылаться на усилившийся на Западе фон развития правых. Начался пока ещё робкий поиск новых заимствований оттуда. Новых веяний. Своих оригинальных идей, увы, почти никто не предлагает.

Заметной формой новой манифестации движения стала вывеска консерватизма. Много об этом пошло разговоров в 10-е. Консерватизм то, консерватизм сё. Но в него опять же заливается либо субстрат дискурса нулевых, либо субстрат альт-райта или евроскептиков.

По сути так и не понятно, что же представляет этот самый консерватизм. То ли клише республиканской партии США, то ли дореволюционный монархизм, то ли нечто в духе правого либерализма тех же дореволюционных октябристов, то ли возврат к имперской идее в духе смешения советского стиля и монархического. Эклектика и тут даёт о себе знать.

Плюс надо учитывать, что само понятие консерватизма уже муссируется провластными политтехнологами: например, «Единой России» приписывают «социальный консерватизм» (83). И они будут эту тему отжимать себе ещё больше после выборов 2018 года. Это более чем очевидно. И опять всех, кто вне официозного дискурса попытается изображать консерваторов затрут.

Опять будут только специально назначенные люди говорить о консерватизме, в который будет вкладываться всего лишь избитый смысл необходимости продолжения нынешнего режима и его значимости для страны и населения.

Итак, что можно констатировать о старом дискурсе? Пора его идеализма прошла. Реальность прямо говорит, что политический дискурс РН 1.0. запрещён.

Быть националистом можно, но только за пределами политического процесса и не сильно громко. То есть быть маргиналом.

Вся риторика правых концепций начала 20 века во-первых, устарела, во-вторых - запрещена.

Нельзя говорить, например, о евреях. Просто нельзя. Даже попытку Зюганова разговоров о сионизации жёстко пресекли как антисемитизм. Да что там, упоминание этого народа Путиным в интервью западной журналистке вызвало шквал негодования и обвинений в антисемитизме, с напоминанием о Холокосте.

Естественно нельзя говорить определённые слова, которые могут разжечь рознь. Это уже в принципе давно так. Общество стало настолько толерантным, что даже национальность преступников уже запрещено указывать в СМИ.

Запрещена любая известная на сегодняшний день правая символика. Флаги, логотипы, плакаты, лозунги, жесты и т.д. Даже если официально не запрещено, то подспудно, негласно запрещено, и может произвольно изыматься или запрещаться чиновниками или людьми в погонах.

Более того, кому-то это покажется кощунственным, но в политическом контексте запрещено использовать понятие «русский». Процесс над Бобровым (Шульцем) фактически это подтвердил.

Запрещено именно тем, кто считает себя выразителем интересов этой крупной этно-социальной группы. Другим можно, в дозированном виде, даже с русофобскими пассажами. Это так, это реальность.

Говорить о русских можно лишь только специально назначенным людям, с редактурой сверху. Как в «программной статье» 2012 года по данному вопросу (84). Это образец того, как можно.

Также нельзя быть национальным от имени большинства. Тут идёт также работа по созданию «российской нации» и соответственно, кто за рамки этого дискурса будет выступать, также окажется под прессом властей или в маргинальном поле.

«Национальное» также дозировано. И о нём могут рассуждать только представители других движений или представители истеблишмента. Быть же национальным от большинства - это тоже запрещено законодательно. Меньшинства же могут иметь республики, требовать дотаций, требовать принудительного изучения их языка и культуры для нетитульного на их территории населения, требовать автономии, требовать диаспоры, утверждать свою титульность, говорить о своём национальном и т.д.

То есть фактически запрещено всё. И весь идейный багаж 90-х и 00-х уже не пронесёшь в политический процесс никаким боком. В новый этап с ним не войдёшь.

Правое движение пришло к своему нулевому пункту. А это значит, что грядёт новый этап, новая веха его становления, развития и утверждения. Предстоит работа по созданию нового, по переименованию старого (но не улиц и городов), по адаптации к современным реалиям. Коренной перелом неизбежен.

Придётся исходить из того, что есть и концепции формировать в соответствие с духом времени и в соответствие с местной спецификой.

 

Позиционирование.

 

И в связи с изложенной проблематикой снова вернёмся к политическому спектру. Это важно, потому что в сложившейся ситуации необходимо чётко определить свою нишу, на базе которой можно выходить в легальный политический процесс.

Сейчас неспособность себя точно позиционировать ведёт любое начинание, любую организацию в тупик и в откат в прошлое, в маргиналы.

Национальное движение за годы своей активной борьбы (последние 30 лет) научилось неплохо критиковать своих визави, как по другим движениям и политическим силам, так и внутри своего крыла, своего движения.

Хотя упор делался всегда на эмоциональную составляющую критики, нежели на фактологическую и логическую. Во всяком случае глубокая, научная и серьёзная публицистика была в основном на заднем плане. На переднем же доминировал какой-то героический миф, миф борьбы, страданий, свершений. Романтизм в общем. Особенно в смешении с историей. И вот это смешение постоянно не давало выстраивать схематизм, конкретные дилеммы, а стремилось к делению на чёрное и белое. За всё хорошее против всего плохого. Бросание из крайности в крайность и вечная из-за этого половинчатость выводов и решений.

Времена же изменились и настал черёд именно скрупулёзной расстановки действующих политических сил, с последовательным разбором их позиции, их слабых сторон, их сильных сторон. Без оголтелого критиканства, что вот де противники обязательно дураки и злодеи.

Речь уже не идёт о том, что от изображения всякой партизанщины и революционности необходимо избавиться полностью. Тут важно быть, а не казаться. Кажимость заводит лишь в тупик. Не можешь быть тем, за что ратуешь, не изображай. Надо уже идти от абстрактного к действительному. Если уж и обманывать - то не обманываться самому, а быть хитрее с оппонентом. Понимать свои силы и рассчитывать на то, что есть, искать пути увеличения ресурсов, а не бесплодно призывать к чему-либо.

Итак, исходить в позиционировании себя сегодня следует из факта, что всё «национал-» и «русское» - де факто и де юре запрещено в политическом процессе, особенно внесистемным общественным силам и деятелям, тем более представителям интересов большинства.

Как до сих пор позиционировали, обозначали национальное движение извне?

Называли его представителей «ультраправыми», «праворадикалами», «неонаци», «националисты», «русские националисты», «национал-патриоты», «нацболы», «скинхеды». В основном так это подавалось в общественное мнение. В нюансы вдавалось весьма небольшое количество специалистов, таких как Л. Люкс, А. Умланд, В. Шнирельман, А. Верховский (центр «Сова»). И даже их классификации строились на выше приведённых исходниках.

Разберём вкратце, насколько данная, считающаяся порой научной объективация этого сектора правых, слишком ангажированная пропагандой, соответствует самим правым. Уточним для себя, прежде всего.

Начнём с «ультраправых». Определение в Википедии – это просто пропагандистская страшилка в духе - масло масляное (85).

На деле же сама приставка «ультра» изначально использовалась для обозначения ультра-ройялистов во Франции, сторонников Реставрации династии Бурбонов (86). Тогда же появилось и понятие «крайние» (правые и левые) по месту размещения представителей в парламенте.

В те времена 19 века правыми считались монархисты, роялисты, консерваторы - тоже по сути монархисты в Европе.

Собственно, советский «Политический популярный словарь» 1923 года это и подтверждает: «Ультра - слишком, чересчур, крайне (например, ультраправый — крайний правый)» (87). То есть все вышеперечисленные господа. Ультраправый синоним крайне правым («far-rights» на англ., extrême droits - фр.).

Более того, ещё до появления и становления политической системы «правые-левые», существовало политическое фундаменталистское движение «ультрамонтаны» (88) (от от лат. ultra montes (за горами, т. е. за Альпами) во Франции и Германии. Ультрамонтанами назывались сторонники власти папы не в одной только церковной сфере, убежденные, что папа даже в светских делах должен стоять выше королей и правительств вообще, и не допускающие самостоятельности церкви в различных странах, хотя бы даже в вопросах церковного устройства. Представить себе по меркам «правых-левых» 19 начала 20 века что-либо ещё более реакционное достаточно сложно.

Особенно популярным стал этот термин во Франции после 1682 г., когда собор французского духовенства принял выработанную Босюэтом декларацию, ограничивающую, в известных пределах, власть папы. Эта декларация дала толчок развитию галликанизма; ультрамонтанство было названием противоположного галликанизму направления самого папы и духовенства Италии, а также их сторонников во Франции. Позднее термин вошел во всеобщее употребление. Ультрамонтанизм считался наиболее ортодоксальным, наиболее последовательным направлением в клерикализме, то есть в религиозном фундаментализме. Миросозерцание ультрамонтанов особенно ярко выражено в сочинении Жозефа де Местра: «Du pape» («О папе»). Жозефа де Местра всегда называют в ряду основных идеологов консервативного политического мышления, наряду с Эдмундом Берком, Новалисом, Клементом Меттернихом и др.

Но вряд ли кого-то из представителей этих политических течений связывают сегодня с понятием «ультраправый».

«Ультраправые» же в наше время (20 век) обозначились скорее всего, как пропагандистский, публицистический жупел: «потому что Гитлер & Муссолини». То есть по причине Второй мировой войны и всем что с ней связано. Хотя Первую мировую фактически развязали ультрароялисты и ультраимпериалисты: самые крупные колониальные империи, большинство из которых были всё ещё монархиями, где слово «монарх» очень много значило. И в их отношении понятие «ультраправые» более соответствует своему смыслу. Первая мировая была менее кровавой лишь по причине использования менее мощного вооружения. Но это всё история, не будем заостряться на её перипетиях.

Наречение «ультраправыми» тех или иных организаций и групп после Второй Мировой войны можно обосновать логически тем, что эти люди не участвовали в легальном политическом процессе, были на подпольном или партизанском положении; считали насилие, революцию основным методом борьбы за свои идеалы; было много разнообразных буржуазных политических сил и организаций, которые считали себя и называли «правыми»: либеральными консерваторами, монархистами, правыми либералами, республиканскими консерваторами, либертарианцами.

То есть мы видим правый пул (крыло) буржуазной мир системы, либерализма, где крайними будут правые либералы (сторонники олигархии, глобализма, господства финансового капитала) и декоративно те же правые либералы в виде конституционных монархистов.

И эти правые как бы вытесняют ещё правых в некие «ультраправые» - куда записывают всех националистов, фашистов, нацистов и т.д. Хотя на деле же реальными «ультраправыми» можно считать классических монархистов, имперцев-монархистов, фанатичных религиозных фундаменталистов, и такое элитарно-мистическое движение как традиционалисты, уходящие в дебри архетипов, историософии, мистицизма, религиозного фундаментализма. Вот они значительно правее буржуазных правых.

Потому что остальные перечисленные как «ультраправые» имеют значительные установки на массы. И Э. Куннельт-Леддин даже по этой причине называет все подобные движения «лефтизмом» в своих работах (89). Хотя он тоже один из либеральных сказочников типа Хайека и Мизеса, который пытается показать «истинный либерализм» вслед за реакционным «классическим либерализмом» Мизеса и закрепить именно за ними образ правых. Такой казус происходит из-за того, что либеральная «экономическая школа» Хайека считается тоже «новой правой» (90), как и политическая «новая правая» в послевоенной Европе, которую представляют явно не политические сторонники Мизеса и Хайека (хотя есть многие «новые правые», что разделяют их экономические взгляды).

И этот «казус Куннельт-Леддина» всё-таки имеет место быть в моделировании политического спектра. Правые, которые называют себя сами правыми, но имеют много так сказать «левого» в сравнении с буржуазным миром и классическими правыми.

Тут будет уместным вспомнить «Манифест» Маркса, где выделяются, к примеру, некие реакционные формы социализма: «буржуазный социализм» (91), куда также впихивают и утопический социализм, «феодальный социализм». Туда же леваки легко вписывают уже далее «христианский социализм», «государственный» или «катедер-» социализм. Туда же они отправляют и Второй Интернационал и даже социал-демократию, как буржуазную не революционную, реформистскую, оппортунистическую с буржуазией политическую силу. В России большевики отправили в эту «правизну» эсеровских меньшевиков со всеми их разновидностями. Так они делали до «детской болезни левизны». И позднее «правый уклон» в СССР выпилили на корню.

Но уже фашизм и национал-социализм, вышедшие из анархо-синдикализма и христианского социализма резко выпадают в более правые движения, которые левые описывают также как наиболее реакционные и также любят закидывать их как «ультраправые».

Такой вот «ход конём» вправо получился в конце 19 начале 20 века при кризисе всей право-левой системы расстановки политических сил.

То есть, надо понять, где стоял весь «национал-» до этого. Национализм и националисты, именно как политическая сила пришли намного позже других сил Модерна на политическую арену. До этого понятие «националист» - было синонимом патриоту, а «нация» - было символом веры национально-освободительных движений 18-19 веков. Но партии националистов и национализм, как самостоятельная доктрина стали широко появляться и оформляться лишь во второй половине 19 века. Поэтому утверждение национализма, как некоего архаизма, пошедшее от Троцкого в 30-х, является чистой воды пропагандистской ложью, очень распространённой у леваков и нынешних либералов.

Возьмём для иллюстрации партийную систему Германии 1848-1907 гг. (92). Она даёт расстановку правых и левых сил в ту политическую эпоху.

 Справа налево шли: немецкие консерваторы (сторонники Империи), партия государственников (свободных консерваторов: по сути партия крупной буржуазии), партия антисемитов (с 1884 г.), партия Центра (представляла религиозных фундаменталистов и также крупную буржуазию), далее представители нацменьшинств и земель (поляки, эльзасцы, баварцы и т.д.), национал-либералы (партия с 1866 года) и схожие с ними, далее левые либералы, социал-демократы (с 1871 г.), и независимые депутаты. То есть «национал-» правее левых либералов (рыночников по-современному) и социал-демократов. Но левее монархистов и религиозных фундаменталистов.

 

 

Тут как раз с точки зрения классического линейного политического спектра и возникает вопрос в связи с «казусом Куннельт-Леддина», куда поставить «национал-» в сопоставлении с буржуазными правыми? Левее или правее?

Куда, например, поставить нацболов? В крайне-правых левых или в крайне-левых правых?

«Ультраправые» сами выступают сильно в антикапе, но по-своему, нежели левые. И опять же они против династизма многие, либо на стороне монархии, но со значительным модернизмом и даже футуризмом. Они уже не классические правые, но в чём их «ультра»?

С позиции мир-систем Валлерстайна и манифеста Фукуямы о «конце истории» (94) это однозначно всё уходит вправо вместе с классическим набором правых и крайне правых. Без уточнений в самом общем виде - это Правый мир, правая мир-система.

Но вопрос об «ультра» остаётся. Можно также логически предположить, что данные либеральным и левым дискурсом»ультраправые» - левее перечисленных крайне правых, классических правых: монархистов, религиозных фундаменталистов.

Если вернуться к пропаганде, то это чисто «ультра» из-за ВМВ. Но это пропагандистское позиционирование и не все с ним согласятся. Далеко не все считают себя фашистами, неонацистами, нацистами. Современные националисты абсолютно не хотят разделять бремя ответственности с какими-то почившими в бозе движениями прошлого. И не только ответственность, но и взгляды не хотят разделять с кем-то определённым в истории. Но их упорно пихают в этот «общий котёл».

Тут мы перейдём к такому определению как «правые радикалы», что выглядит уже уместнее определения «ультра-». Тут уже точно из-за «радикалы» правые 20 века (Модерна) левее чем классические правые. Сами же непосредственно «правые радикалы» появились уже после Второй мировой в США (95), где в основном развивали конспирологические теории заговоров, бывшие в ходу у правых ещё со времён распространения масонства. То есть они по градусу «правизны» также доходят до представленной в виде схемы немецкой партийной системы, где-то до антисемитов, Центра и классических консерваторов.

Сам же радикализм изначально был уже сдвигом влево даже в сравнении с либерализмом. Радикализм в 19 веке был самостоятельным учением и движением (96). За радикальные реформы в религиозной сфере или социально-экономической сфере, вплоть до буржуазных революций. То есть левым либерализмом, в итоге лево-центристским, правее опять же социал-демократов. Которые революционными левыми также считались либералами, мелкобуржуазным движением и т.д. Поэтому «радикализм» - это сдвиг влево.

Запутались? В общем-то, такая путаница сложилась и в начале 20 века. И попытались её разрубить как Гордиев узел, утвердив Третий путь. Ни левые, ни правые. Но в итоге, опять же получили ярлык «ультраправых».

Из этого мы можем заключить, что место разных «национал-» и «националистов» между крайними (классическими) правыми и буржуазными правыми. Но при этом есть «левые националисты», которых также можно поставить правее всех «левых» и левее всех «буржуазных». Правые образно ходят буквой «Г» по политическому спектру. То они «правые левые» для левых и буржуазных правых, то они «правые правые» или «крайне правые» для буржуазных правых или даже «ультра-правые» при отсутствии классических правых, и они же «левая правая» для классических правых.

Причём интересен ещё один момент: нельзя всех «национал-» считать именно «небуржуазными правыми», часть из них именно буржуазные - опять же возвращаемся к «национал-либералам» в немецкой схеме. Национал-либеральное и национал-демократическое движение также развивались со второй половины 19 века. Национал-демократия как партии и как доктрина стали появляться лишь в конце 19 начале 20 вв.

Национал-либералы и национал-демократы конечно же относятся к буружуазным правым в большей степени, так как предостаточно буржуазных левых.

Мы видим, что в отличие от довольно прямолинейной эволюции левой и буржуазной мир-систем, правая мир-система претерпела весьма заковыристую нелинейную эволюцию. Так как две предыдущие крушили её и боролись в первую очередь с ней, а ей пришлось выживать в борьбе с ними обеими. То есть сложилась некая правая система, имеющая две правые фракции в двух остальных и левую фракцию в исходной своей мир-системе.

Её положение ныне более шаткое, но в то же время возникает возможность широкого манёвра в политическом спектре в зависимости от условий той или иной конкретной политической системы.

Именно такое маневрирование и предстоит оставшимся на сегодня правым в России в связи со сложными для них политическими обстоятельствами.

Подытожим же мы размышление о позиционировании обширной схемой «Движения в политических мир-системах и линейном политическом спектре». То есть она сочетает две системы позиционирования, о которых речь шла выше.

 

 

Внесем следующие необходимые пояснения.

Данная схема не исчерпывающая, так как политических движений, течений и учений намного больше. Также некоторые движения в той или иной конкретной политической системе (стране) или в массовом движении в зависимости от периода истории, лидеров, доктринёров может менять своё место, уходя в левый или правый уклон.

В схеме представлены движения, наиболее удачно встраивающиеся в линейную схему: в большинстве своём эти движения обобщающие разные учения и течения внутри них и они на слуху, есть среди них те, что просто сейчас актуальны по теме данной работы, есть те, что просто интересны для того, чтобы обратить на них внимание, хотя они и не столь общие, а порой сужаются до одной партии.

Не обозначены в схеме самые крупные общественно-политические движения: рабочее движение, экологическое движение, национально-освободительное движение, пацифизм, милитаризм, религиозные движения. Так как они растекаются в зависимости от исторического момента и конкретной политической системы по всем мир-системам.

Не вошли в неё такие обобщающие движения, учения, течения как: коллективисты, солидаристы, коммунитаристы, еврокоммунисты, министериалисты, мютюэлизм, фаши, квир, ЛГБТ, феминизм, фритредерство, агоризм, минархизм, социал-дарвинисты, шовинисты, джингоизм, расисты, этатисты, элитаристы и т.д.

Многие из этих учений являются идейными элементами очень многих представленных в схеме движений. Поэтому они как бы размазываются по всей мир-системе, а то и перекидываются на другие. Например, очень сложно определить где расположить «зелёных» (не экологов), корпоративистов, патриотов, социальных консерваторов, особо популярных ныне мультикультуралистов. Слишком большой разброс по организациям и движениям.

Не вошли многие движения-учения с оригинальными названиями: спартаковцы, манчестерцы, джамахерия, чучхэ, хиппи, фабианцы, эйзенахцы, пауперизм, чартисты, луддиты, западники, славянофилы, фении, карбонарии, сокольники, франсисты, фузионисты, сионисты и т.д.

 Тем более не смогли бы разместиться в подобной схеме движения и учения от имён их основателей и лидеров: махновцы, троцкисты, грамшианцы, марксисты-ленинисты, титоисты, сталинисты, маоисты, австро-марксисты, каутскианцы, шейдамановцы, бернштейнианцы, и это всё марксисты, лассальянцы, бланкисты, фурьеристы, сен-симонисты, фордисты, кейнсианцы, мадзинисты, голлисты, перонисты, франкисты, салазаристы и т.д.

Нет в ней и исторических движений, которые своим историческим прошлым всё ещё оказывают влияние и на современную политическую систему, хотя и появились до «правых-левых»: левеллеры, масоны, тори, виги, табориты, кальвинисты, гиббелины, гвельфы, ультрамонтаны и т.д. Несмотря на то, что они, казалось бы, сошли со сцены истории, они всё ещё в деле, некоторые видоизменились, их память, их идеи, их организации работают и поныне.

Излишними будут и геополитические движения: панславизм, пантюркизм, панамериканизм, паневропеизм, евразийство, НАТО, Варшавский договор и т.д. Многие из них, хотя и весьма значимы в истории, и их порой выводят на первый план, всё же имеют общественно-политические обоснования, достаточные, чтобы быть внесёнными в перечисленные в списке движения. Они являются геополитической составляющей, внешнеполитической повесткой любого политического движения и политической системы. Могут быть на первом плане, но не обязательно.

Не включены в схему и антидвижения («анти-»): антикоммунизм, антибольшевизм, антисоветизм, антилиберализм, антикапитализм, антиглобализм, антисионизм, антисемитизм, антифашизм, антирасизм, антиклерикализм и т.д. Главная причина этого в том, что данные движения являются частью, элементом конкуренции («образом врага») в уже представленных движениях. Единственным пожалуй самостоятельным движением «анти-» в современной политической истории был антисемитизм: создавались партии и участвовали в парламенте именно, как антисемиты. Но его быстро «растащили» по буржуазным и правым организациям. Самостоятельно он долго не прожил. Стал идейным элементом.

Выделены лишь некоторые из «нео-» движений, наиболее влиятельных сегодня, на слуху - «неоконы» в США и «неолибералы» в мире. Также есть «необольшевики», например. Но они не столь значимы в общей парадигме течений. «Неонаци» входят в «нацисты», «гитлеристы». «Неомарксисты», впрочем, весьма значимое идейное течение, известное также, как «культурный марксизм»: но он также «размазан» широко у левых и либералов.

Нет в ней и партий-движений, учений типа «красные кхмеры», «Франкфуртская школа», «Австрийская экономическая школа», «Каса Паунд», «Гоминьдан», «Железная гвардия», «Аксион франсэз», «кадеты» и т.д. Собственно они уже входят внутрь представленных общих движений в схеме.

А представьте сколько ещё менее известных региональных движений, организаций, учений! И они могут в большинстве своём найти себя в этой схеме. Или им самим уже придётся составлять необходимую для их условий модель политического спектра.

Чтобы перечислить все партии на свете понадобилась бы энциклопедия. Но собственно схема как раз и дана с описанием выше, чтобы можно было имея исходные данные о конкретном субъекте политического процесса в той или иной политической системе приблизительно разместить его в представленных политических координатах.

И да, всё перечисленное не вошедшее в схему - работает, действует, участвует в политическом процессе, в мир-системах, в политическом спектре и требует изучения и учёта в той или иной позиции.

Данная схема также является взглядом справа и анализом именно правого видения мир-систем и политического спектра, позиционирования правого движения.

У тех же левых видение на него будет иным. Для сравнения и просто для опыта моделирования можно изучить интересную схему эволюции левых А.В. Луначарского «Родовое древо современного коммунизма».

Вслед за «макро» аспектом, важно будет затронуть и «микро» - внутренний аспект позиционирования, такой как динамика и фракционизм внутри движений. То, что формирует их характер их левое и правое крыло уже внутри движения и организации, их левый или правый уклон. Что в итоге сказывается также на позиционирование в целом и в конкретном случае. Собственно, все склоки, недопонимания, разногласия и раздор происходят именно на «микроуровне» в движениях. Кто кого в чём обвиняет, кто кем себя утверждает. Схема «микроуровня» такая:

 

 

На позиционирование также огромное влияние оказывают всяческие философские концепции и концепции политического действия. Так что эта тема намного обширнее представленных здесь размышлений.

Таким образом, мы видим, что позиционирование вещь сложная, требующая учёта многих нюансов. Но необходимая. Теперь же как раз и перейдём непосредственно к позиционированию в сложившихся для правых условий в России.

 

Правое социальное движение.

 

Читатель может задать два следующих вопроса - зачем такие сложности в разборе политического спектра и почему именно такое вот странное название «правое социальное движение»?

По первому вопросу - национальное движение, другие правые, наконец-то могут чётче разобраться для себя где они находятся в этом самом политическом спектре, где их место. А это, как выяснилось ранее - не так просто. Места этих два - правее правой буржуазии (см. схему выше: 39-48), правее правой социал-демократии (13-18) и при этом левее классических правых, левее буржуазных правых. При этом в первом случае частично есть ещё буржуазные правые национального толка (26-29), то есть ещё чуть левее или вместе с буржуазными правыми (или правее, что зависит от конкретной политической системы) и далее небуржуазные неклассические, то есть современные правые и в позиции правее левых, но левее буржуазных правых также небуржуазные современные правые. Вот основная двойная переменная позиция Третьего пути в линейной системе политического спектра. То есть в обоих случаях и те и другие могут считать себя правыми, несмотря ни на какие попытки обозвать их леваками со стороны классических ли правых, буржуазных ли правых.