Понятие и основные концептуальные подходы к исследованию власти.

генезис, эволюция воззрений и современные подходы к понятию политической власти. Категория политической власти и влияния.

КАТЕГОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ И ВЛИЯНИЯ

Амбивалентность феномена власти

Эта мысль противоречивой двойственности власти проходит практически через все крупные концепции и теоретические размышления о ее природе в истории политической мысли. Уже в Древнем Китае Конфуций и Мо-Цзы обращают внимание на божественную и естественную стороны происхождения власти и на необходимость существования власти как механизма общения между людьми, регулятора отношений господства и подчинения между управляющими и управляемыми. Конфуций традиционалистски придерживается понимания власти как божественного - 'повеления неба' - установления, дает ей при этом патриархально-патерналистскую трактовку и уподобляет иерархическую власть императора над подданными отеческой власти старшего, главы семьи или рода, над младшими его членами.

Большинство идей и концепций, трактующих политическую власть, а также самих определений категории 'власть' в ранней истории политической мысли в первую очередь связаны с необходимым порядком и согласием между людьми, управлением и целесообразным регулированием человеческих отношений.

Мо-Цзы исходит из более рационалистической интерпретации природы власти, едва ли не первым в самом общем виде высказывая идеи об ее 'естественном происхождении' и 'общественном договоре', отмечая при этом, что в качестве властителя люди выбрали самого мудрого и добродетельного человека Поднебесной и сделали его 'Сыном Неба' для того, чтобы создать систему управления и преодолеть социальный хаос, который наблюдался среди людей, живших подобно диким зверям. Аналогично рассуждает и Аристотель в 'Политике', когда пишет, что властный механизм необходим для организации и регулирования общения между людьми, поскольку 'верховная власть повсюду связана с порядком государственного управления'. Аристотель (в противоположность Конфуцию) отличает господскую и семейную власть от власти общественной или политической.

Затем уже в Новое время идея целесообразности механизма государственной власти находит более развернутое обоснование в теории 'общественного договора'. Один из ее создателей писал о необходимости организации общей власти путем соглашения 'каждого человека с каждым другим для преодоления естественного состояния 'войны всех против всех'. Гармония 'может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло свести все воли граждан в единую волю'. Из этой же самой идеи 'общественного договора' исходил и Ж, -Ж. Руссо, наделяя, однако, властью не единоличного государя-суверена, а народную ассоциацию, выражающую волю всего народа как равнодействующую частных воль людей.

Но уже в ранние периоды истории политической мысли была замечена и вторая сторона феномена власти, а именно ее отчуждающая и отчужденная природа. Тот же Аристотель (а позднее Монтескье) отмечает опасность злоупотребления властью, отчуждения ее от рядовых граждан, когда обладающие властью используют ее для своей частной пользы вместо общего блага. Рецепты преодоления властного отчуждения предлагались самые разные: от идеи 'смешанной' власти и разделения властей до полной ликвидации государственной власти вместе с государством. Гегель, определяя государственную власть как 'всеобщую субстанциональную волю', вместе с тем, для пользы гражданского общества и оптимизации управления, считает необходимым функциональное деление власти на законодательную, отражающую общие интересы, правительственную, связывающую общее с отдельными, особенными случаями, и, наконец, княжескую, объединяющую всеобщее, особенное и специфическое начала в единую систему государственного механизма, преодолевающего в силу этого узость эгоистических интересов.

Классификация интерпретаций власти

С периода становления и развития марксизма уже можно говорить о начале современной эпохи в трактовке природы политической власти. Многочисленные концепции власти в современной специальной литературе классифицируются по ряду оснований. Прежде всего, концептуальные подходы к интерпретации политической власти, с пониманием их условности и относительности, можно было бы разделить в логико-гносеологическом аспекте на два больших класса: 1) атрибутивных концепций, трактующих власть как атрибут, субстанциальное свойство субъекта, а то и просто как самодостаточный 'предмет' или 'вещь'; 2) реляционных доктрин, дающих объяснение власти как социального отношения или общения как на элементарном, так и на сложном коммуникативном уровне. Атрибутивно-субстанциальные концепции власти, в свою очередь, условно подразделяются на:

1) потенциально-волевые;

2) инструментально-силовые и, с известной оговоркой,

3) структурно-функциональные подходы.

Волевые концепции рассматривают власть как потенциальную способность или возможность навязывать волю какого-либо политического субъекта другим. Такой подход особенно характерен для традиции немецкой политической мысли. Классическое определение категории 'власть' дает М. Вебер, который понимает ее, как 'любую возможность проводить внутри данных общественных отношений собственную волю, даже вопреки сопротивлению, вне зависимости от того, на чем такая возможность основывается'.

Во многих волевых определениях и подходах к власти ставится вопрос о средствах ее реализации и способах ее 'распредмечивания', инициируя тем самым ее инструментально-силовое понимание, связанное уже с англо-американской традицией. В 'Левиафане' Т. Гоббса власть, которой обладает суверен, представляет собой не столько некий абстрактный потенциал, сколько реальное средство принуждения, форму силового воздействия. 'Определение власти Т. Гоббса, в котором чувствуется влияние механики, является инструментальным. Для Гоббса власть - это скорее 'власть сделать", чем 'власть над людьми", она направлена к объектам желания, к результатам деятельности...'. Такой же трактовки власти как реальной силы и средства реализации воли придерживаются и сторонники бихевиоралистской 'силовой модели' власти американской школы 'политического реализма', которые и во внутренней, и в международной политике исповедуют взгляд на публичную власть как на силовое воздействие политического субъекта, контролирующего определенные ресурсы и (при необходимости) использующего даже прямое насилие и принуждение.

И, наконец, в современной политической теории разработаны системный и структурно-функциональный способы интерпретаций власти По Т. Парсонсу, власть представляет собой особенное интегративное свойство социальной системы, связанное с поддержанием ее целостности, координацией общих коллективных целей с интересами отдельных элементов, а также обеспечивающее функциональную взаимозависимость подсистем общества на основе консенсуса граждан и легитимизации лидерства.

Рядом с атрибутивно-субстанциальными дефинициями власти тесно соседствуют реляционные подходы к трактовке се как социальных отношений, которые порой достаточно тесно переплетаются с предыдущими определениями. Во-первых, это бихевиоралистский подход, редуцирующий все многообразие властного общения к совокупности властных отношений между двумя индивидами-акторами и их волями. Бихевиориалисты Г. Лассуэлл и А. Каплан включают в конструкцию власти такие компоненты и признаки, как:

1) контроль над ресурсами,

2) участие в принятии решений

3) обладание волей и влиянием.

Они определяют власть как отношение двух акторов следующим образом. Таким образом, власть становится отношением двух воль и влияний, при котором одна сторона навязывает другой свое решение.

Что касается новейших постструктуралистских концепций 'генеалогии власти' М. Фуко и 'поля власти' П. Бурдье, то их как раз объединяет не субстанционально-атрибутивное, а именно реляционное видение власти как отношения и общения. М. Фуко отмечает, что власть представляет собой не просто отношение субъектов, а своего рода модальность общения, то есть 'отношение отношений', неперсонифицированное и неовеществленное, поскольку его субъекты находятся каждый момент в постоянно изменяющихся энергетических линиях напряжений и соотношениях взаимных сил, Так же П. Бурдье обосновывает собственное понятие 'символической власти', которое сводится им к совокупности 'капиталов' (экономических, культурных и т. д.), распределяющихся между агентами в соответствии с их позициями в 'политическом поле', то есть в социальном пространстве, образуемом иерархией властных отношений.

Власть, таким образом, выступает как сложнейший механизм тотального социального общения, регулирующий отношения между управляющими и управляемыми, первые из которых получают потенциально 'символическую власть' над вторыми, хотя последние также обладают 'символическим капиталом', оказывая влияние и давление 'снизу' на властвующих. В политической теории понятия 'влияние' и 'власть' и их соотношение еще в 40-е гг. XX века разрабатываются Г. Лассуэллом. Он рассматривает их как соотносительные категории, выводя и определяя эту пару понятий друг через друга, поскольку в действительной жизни партии и группы давления активно влияют 'снизу' на органы государственной власти с тем, чтобы установить над ними контроль, в то же время и руководители государства используют властные полномочия для того, чтобы регулировать в свою пользу ход партийной борьбы и контролировать процесс давления различных социальных групп. Такие достаточно сложные взаимоотношения между властвованием управляющих и давлением управляемых сложились в ходе длительного социального общения между ними, породившего регулятивные механизмы публичной власти.