Они копируют нашу музыку вплоть до самой последней ноты»

 

Эйфория Леннона от их последних достижений была развеяна осложнениями в личной жизни. Синтия в один из летних дней объявила, что у нее недельная задержка и ее тошнит по утрам, хотя все это могло быть следствием расстройства желудка. Тот факт, что окружность ее талии увеличилась на один дюйм, тоже ничего не значил, однако у нее появились необычные ощущения в области запястий, щиколоток и подмышек.

На улицах она постоянно сталкивалась с беременными женщинами и молодыми мамами с детскими колясками. В одном из эпизодов телесериала «Dr. Kildare» — «Скорой помощи» того времени — рассказывалось о незамужней матери-одиночке. Ее парень улыбался так же, как Джон. В фильме молодые люди расстались, а ребенок был усыновлен другой семьей. Но в реальной жизни у Синтии сохранялась надежда стать участницей романтической сцены, когда Джон, опустившись на одно колено, сделает ей предложение и поклянется в вечной любви. Суровый прагматизм жизни, однако, подсказывал, что, несмотря на атмосферу некоторых лирических композиций Beatles, в которых фигурировал лунный свет и слова любви, у них с Джоном ничего такого не будет.

Интерес Джона к Синтии всегда был непостоянным, но в тот момент, когда 23 августа 1962 года они вышли из бюро регистрации актов гражданского состояния, Джон — разрывающийся между обидой и паникой — чувствовал, что их отношения уже подходят к концу. Все было кончено, когда они прибыли на состоявшийся в ресторане прием — тетя Мими на нем подчеркнуто не присутствовала. И хотя женитьба не повлияла на непоседливый характер Джона, Синтия, по крайней мере, обрела надежду в те суматошные дни между свадебной церемонией — прерванной концертом Beatles в каком-то танцзале — и выпуском «Love Me Do».

Поначалу территория распространения диска ограничивалась верным Ливерпулем — он быстро стал первым номером в чарте «Mersey Beat»; но затем стал звучать в радиоэфире, сначала на скромном «Radio Luxemburg» между национальным гимном, завершавшим вечерние новости на Би-би-си, и прогнозом погоды на завтра.

Затем, 8 декабря, сингл «Love Me Do» попал в чарт NME под номером 21 и продержался на пороге лучшей двадцатки до самого Рождества, превзойдя по объему продаж свежий сингл Криса Монтеса — последнего американского «Бобби», — а также «Love Me Tender» в исполнении Ричарда Чемберлена. Первым номером оставался Фрэнк Ифилд, претендент на корону Клиффа Ричарда, со своей реанимацией вестерна 1949 года «Lovesick Blues». В прошлом месяце его имя располагалось выше Beatles на афише кинотеатра «Embassy Cinema» в Питерборо.

Одна из местных газет писала, что последние «производят слишком много шума». Помимо того, что «Love Me Do» теряла позиции в чартах, Beatles были вынуждены вернуться в «Star-Club» и аккомпанировать Johnny And Hurricanes, ансамблю из Онтарио, в котором ведущую роль играл саксофон и все хиты которого — в последнее время их вообще не было — представляли собой избитые и поднадоевшие мелодии в рок-н-ролльной обработке.

Все говорили, что они неплохо сработали для новичков, но никто не мог предположить, что они откажутся от разовых выступлений в Гамбурге и Ливерпуле даже после того, как Брайан Эпштейн организовал для них первое национальное турне — правда, в афише они значились после Хелен Шапиро.

Однако в новом году волна бита из Мерсисайда, грозившая смыть Хелен, Johnny And Hurricanes и Фрэнка Ифилда, подступила еще ближе. Ифилд будет выступать на площадках, где место в чарте не имеет значения, еще на протяжении 18 месяцев после того, как в январе 1963 года «Mersey Beat» объявил о готовящемся выпуске нового сингла Beatles под названием «Please, Please Me». В основу этой песни легла баллада 30–х годов Бинга Кроссби «Please» — ее Фрэнк Ифилд пел в Питерборо. Композиция была написана Джоном и вначале замышлялась в стиле Роя Орбисона, американского исполнителя меланхолических баллад.

«Love Me Do» в самой основе тоже была печальной и, по словам Джона Леннона, «исполнялась медленно, вроде „Halfway To Paradise“ Билли Фьюэри, но Джордж Мартин предложил сыграть ее быстрее. Я рад, что мы послушались его». Позже он также признался: «Нашим успехом мы в значительной степени обязаны Джорджу и особенно его умению терпеливо направлять наш энтузиазм в нужное русло».

Усилия Мартина «представляли собой ярчайший пример искусства звукозаписи», скажет модный продюсер 70–х годов Ричард Перри. Однако рыцарское звание сотрудник «Parlophone» заслужил скорее тем, чего он не делал. После пробной записи он не стал выделять никого из музыкантов группы в качестве номинального лидера. Не стал он также навязывать им собственные композиции, как Тони Хэтч из «Pye» поступил в отношении The Searchers или Томми Скотт из «Decca» в отношении Twinkle And Them. Он не воспользовался своей властью над молодыми музыкантами, с благоговением слушавшими приказы из аппаратной и не смевшими прошептать в ответ: «Нам бы этого не хотелось, сэр».

С самого начала Мартин привлек группу к технической стороне записи в студии. Кроме того, он был готов приспособиться к самым радикальным предложениям — поначалу вместо «Please, Please Me» Beatles отдали предпочтение бойкой и «профессиональной» «How Do You Do It», которая Когда-то предназначалась для Адама Фэйта и которую Мартин считал идеальным дополнением к «Love Me Do». Тем не менее по указанию продюсера музыка «Please, Please Me» была ускорена и упрощена, а реакция на вокал Джона стала более скупой.

Даже на этой ранней стадии Джордж Мартин обнаружил, что Джон, не отличавшийся скромностью в остальном, не проявлял ни малейшего тщеславия в том, что касалось собственного пения. «Я не могу даже сказать, что мне нравится себя слушать», — говорил он. Это заставляло его осторожно относиться к комплиментам по поводу таких спорных вещей в первой долгоиграющей пластинке Beatles — «Please, Please Me», где он в избытке страсти чуть не сорвал голос при исполнении песни «Anna».

«Я никогда не мог понять его предвзятого к себе отношения, — вздыхал Мартин, — потому что у него был один из лучших голосов, которые я когда-либо слышал. Он был горячим поклонником самых первых записей Элвиса Пресли, особенно в стиле „Heartbreak Hotel“, и всегда говорил мне: „Сделайте что-нибудь с моим голосом. Улучшайте его томатным кетчупом. Измените его“. Кроме того, он был одержим реверберацией, создававшей эффект, похожий на эхо. Мне приходилось делать для него и другие вещи, и он был относительно счастлив, если в результате звучал голос, далекий от его натурального. Он всегда желал, чтобы его вокал подвергался специальной обработке. Однако я предпочитал слышать его естественный голос».

Наш застенчивый певец и его молодая жена жили в Мендипсе, когда вышел в свет сингл «Please, Please Me». К двери дома приходили дети, чтобы увидеть Джона Леннона, поп-звезду из Вултона, или попасть в фургон водителя Нейла Аспинела, который мог увезти их на концерт в отдаленное графство. Куда бы ни направлялась «новая британская группа, способная бросить вызов The Shadows», она всегда прибывала туда на неделю позже Cliff Bennet And The Rebel Rousers и на неделю раньше Johnny Kid And The Pirates. Они выступали на тех же площадках, что и все группы, которые были убеждены, что их удачная полоса может закончиться в любой день.

Тем не менее назревали огромные перемены, и это нашло отражение в действиях некоего Питера Стрингфелло, будущего самопровозглашенного «крупнейшего владельца дискотек». Вместе со своим братом Джеффом он открыл в Шеффилде танцевальный зал «Black Cat» при церкви Св. Эйдена, куда можно было попасть за плату в 1 флорин (десять пенсов). В феврале 1963 года Стрингфелло уступил непрекращающимся просьбам осаждавших его поклонниц Beatles и пригласил группу в «Black Cat». Согласившись на буквально грабительский гонорар, который сразу же потребовал Брайан Эпштейн, хозяин назначил концерт в «Black Cat», но затем по совету полиции перенес выступление группы в более вместительный зал «Azena», чтобы свести к минимуму угрозу беспорядков.

В Мерсисайде на старенький «Форд Зодиак» Ринго Старра, остановившийся у пешеходного перехода, уже обращали внимание, но Beatles еще не начали собирать толпы поклонников — несмотря на приписываемые Леннону слова: «Наши поклонники любят нас. Они знают, что по возможности мы встретимся с ними, поговорим и подпишем им автографы».

Однако вскоре даже выступления в «Каверн» превратились для группы в нечто второстепенное. Несмотря на то, что Хелен Шапиро номинально считалась первым номером в их гастрольном турне по Британии, Beatles пользовались гораздо большим успехом, и уже после двух концертов певица стала лишней — как и Дэнни Уильяме и Билли Дэвис, британские певцы, выпустившие несколько хитов и присутствовавшие в чартах.

Уже после первого же концерта в Брэдфорде композиция «Please, Please Me» — по оценке журналов «Record Mirror» и «Record Retailer» — попала в чарты под номером 16. На следующей неделе она поднялась на 13 позиций вверх и продержалась на этом уровне семь дней, прежде чем достигла наивысшей точки, заняв второе место. Ее обошел только коронный йодль Фрэнка Ифилда «The Wayward Wind». Через две недели «Please, Please Me» опустилась на одну строчку вниз, но 16 марта вновь стала второй, пропустив вперед лишь «Summer Holiday» Клиффа Ричарда. Затем последовал спад популярности — 5, 7, 11, 17–е место и выход из лучшей двадцатки.

То же самое происходило и в других чартах — за исключением того, что «Melody Maker» поставил «Please, Please Me» выше «The Wayward Wind». Таким образом, Beatles были первой бит-группой из Мерсисайда, которая стала Номером Один в Британии, как заявил во время обеда в «Каверн» Боб Вулер.

С некоторой натяжкой можно заявить, что Beatles поделили первую строку с Фрэнком Ифилдом, однако не следует забывать следующий факт: в разделе Книги рекордов Гиннесса, посвященном музыкальным хитам, «Please, Please Me» стоит на втором месте, а первым диском ливерпульской группы, занявшим первое место в британском хит-параде, называется сингл «How Do You Do It» группы Gerry And The Pacemakers, вышедший в 1963 году тоже под лейблом «Parlophone». Однако явление, которое вскоре получит название «ливерпульского бита», в полной мере проявилось месяц спустя, когда «From Me To You» группы Beatles вытеснил «How Do You Do It» с первого места в чартах.

Более того, меньше чем через неделю после гастролей с Шапиро Beatles аккомпанировали Томми Роу и Крису Монтесу во время еще одного турне, и этим американским парням с трудом удавалось сохранять хорошее настроение, поскольку с самого же первого концерта порядок выступлений был изменен — публика требовала, чтобы соотечественники из Beatles играли после «американского разогрева». И этот успех сопуствовал им несмотря на то, что на трех концертах они появлялись на сцене втроем — Джон лежал в Мендипсе с гриппом.

Однако компания «Decca» и другие конкуренты EMI считали, что все это скоропортящийся товар. А как насчет майской гастрольной поездки The Beatles и Gerry And The Pacemakers с долгожданным Роем Орбисоном, который наравне с недосягаемым Элвисом был идолом для британских любителей музыки, преклонявшихся перед американскими звездами? Он не был агнцем для заклания, подобно злосчастным Монтесу и Роу. Закаленный десятилетним пребыванием на сцене, Рой по-прежнему был способен без видимых усилий излучать прежнюю магию, достаточную для того, чтобы привести в замешательство любую бит-группу из Мерси, выступающую с ним на одном концерте.

От него требовалось лишь взять в руки свою черную гитару и исполнить девять хитов, которые он выпустил после 1960 года. И действительно, в зале «Adelphi Cinema» в Слоу он был вынужден повторить на бис «Running Scared» в середине своего пятнадцатиминутного выступления, а непрерывные аплодисменты и крики после финальной «In Dreams» не умолкали так долго, что импресарио Тито Бернс, сидевший в глубине зала, вспоминал: «Прошло 30 минут, а мы еще никак не могли вывести Beatles на сцену. Впервые в жизни я видел, как в Слоу аплодировали стоя».

То же самое происходило все три недели, когда сладкоголосый Орбисон выходил на сцену после Gerry и перед Beatles. Основываясь на этой призрачной надежде, недоброжелатели, преследовавшие своекорыстные цели, предположили, что надвигающаяся с северо-востока опасность ослабевает. И действительно, для Джо Мика Мерсисайд всегда казался вторичным по отношению к основным музыкальным тенденциям — например, ответом Ливерпуля Лорду Сатчу образованием новой группы под названием The Mersey Monsters. По мнению Мика, «в звучании Beatles не было ничего нового: Cliff Bennet And The Rebel Rousers делали то же самое уже год».

Таким образом, для Джо это был обычный бизнес — исполнение Беннеттом композиции «The Shrillers» под названием «Everybody Loves A Lover» — стандарт мерсисайдского бита — и «Jack The Ripper» Сатча, оскорбительно названное в «Melody Maker» «тошнотворным хламом». В то же время Мик уделил внимание тому, что он рассматривал как уходящую тенденцию, выпустив в марте 1963 года «You've Got To Have A Gimmic Today» в исполнении The Checkmates и гибрид Beatles с Фрэнком Ифилдом в виде «I Learned to Yodel» группы The Atlantics, солист которой имел подозрительное имя Джимми Леннон.

Тем не менее, пожилые руководители лондонских звукозаписывающих компаний все чаще задавали вопрос: «Что это за группа из Ливерпуля, о которой все говорят?» — в то время как молодые сотрудники обсуждали, попали ли Beatles в цель своей композицией «From Me To You», отличавшейся таким же мелодическим и ритмическим напором, как и «Please, Please Me». Затем «разведчики талантов» из столицы стали виться вокруг Мерсисайда, пытаясь выяснить, действительно ли слухи о «ливерпульском стиле» имеют под собой основу, — и особенно после того, как другие клиенты Эпштейна (Билли Дж. Крамер, The Fourmost и Силла Блэк) стали использовать песни Леннона и Маккартни почти как лицензию на печатание денег, задолго до того, как в тот же портфель попали Бернард Криббинс, Элла Фицджеральд и Селин Дион.

Таким образом, дилетант Крамер и его Coasters оказались всего лишь на две строчки ниже, чем Beatles, в рейтинге «Mersey Beat» 1963 года. Это произошло благодаря индивидуальности группы, в основе которой лежало мальчишеское очарование Крамера и его проникновенный голос, который при необходимости мог обрести приятную хрипотцу. Осознав, что ценность представляет только Билли, Эпштейн заключил контракт лишь с ним, заменив The Coasters другой группой, The Dakotas, более профессиональным квартетом из Манчестера. Дебютная пластинка новой группы, в качестве продюсера которой выступил Джордж Мартин, включала в себя песню из альбома Beatles «Do You Want To Know A Secret», которую сочинил Леннон. По предложению композитора имя и фамилия Крамера были разделены ничего не обозначающим «Дж.». Джон также предложил им песню «Bad To Me» — написанную во время пресловутого отдыха в Испании с Эпштейном, — которая стала вторым хитом группы Kramer And The Dakotas. В 1963 году большой популярностью пользовался еще один связанный с Beatles хит — на этот раз авторство принадлежало Полу Маккартни — под названием «I'll Keep You Satisfied», а также вошедшая в лучшую двадцатку инструментальная композиция «The Cruel Sea» в исполнении одних Dakotas.

Ни Билли, ни Dakotas больше не смогли повторить свой успех 1963 и 1964 годов — как и остальные подопечные Эпштейна. Вполне естественно, что еще до Крамера под покровительство Эпштейна попали Gerry And The Pacemakers — они были первыми, — но продюсер не уделял внимания их карьере в звукозаписи до тех пор, пока Beatles не ушли в самостоятельное плавание. Таким образом, через несколько месяцев после «Love Me Do» Gerry тоже получили контракт с EMI.

Прежде чем «How Do You Do It» была вытеснена с первого места, Джерри, столкнувшись с Ленноном в NEMS, пошутил: «Ну, как вы себя чувствуете в роли второй британской группы?» Примерно в это же время в одном из лондонских отелей была организована совместная пресс-конференция Марсдена и Леннона как главных фигур музыкального движения Мерсисайда.

Вскоре после публикации первого номера «Beatles Monthly» появилось такое же периодическое издание, посвященное Gerry And The Pacemakers — в то время это считалось коммерчески выгодным предприятием. Популярность обеих групп оставалась примерно на одном уровне; вперед вырывались то одни, то другие — второй сингл Джерри «I Like It» потеснил «From Me To You» с первого места. После того как в августе The Searchers опередили последний хит Элвиса Пресли, эта группа вместе с Gerry, Beatles и Билли Дж. Крамером прочно обосновались в первых строчках хит-парадов до конца года.

Первые признаки спада интереса стали ощущаться весной 1964 года, когда композиция Джерри «Don't Let The Sun Catch You Crying» застряла на шестом месте, что можно было считать провалом по сравнению с предыдущими хитами. Однако к тому времени он уже раздумывал — как и многие другие — о юмористических представлениях, благотворительных футбольных матчах, детских телепередачах, стремясь повторить путь Томми Стила как «разностороннего артиста». Полагаю, что это стремление проявилось еще в вышедшей в 1963 году долгоиграющей пластинке «How Do You Like It», где бит из Мерсисайда смешивался с оркестровкой нестареющих мелодий, в частности «You'll Never Walk Alone», вошедшей в фольклор как гимн ливерпульского футбольного клуба.

Большая часть других музыкантов, представляющих мерсисайдский бит и имевших даже небольшой шанс на успех, пережила свой звездный час, когда на сцену выступил Лондон. В апреле 1963 года вышел сингл группы Koobas под названием «Magic Potion» — после того как Брайан Эпштейн увидел в этих музыкантах, отточивших индивидуальное мастерство в группах The Thunderbeats и The Midnighters, потенциал, сравнимый с потенциалом Beatles. С его помощью они приняли участие в девяти концертах Beatles, причем имели такой успех, что блестящее будущее предсказывалось обеим группам не только музыкальной прессой, но и публикой, до отказа заполнившей столичные клубы.

Музыканты Remo Four тоже не были любителями. Генеалогически они были связаны с Jury Джимми Джастиса, самым известным ливерпульским инструментальным ансамблем. Их тоже подобрал Эпштейн, и с его поддержкой, а также с помощью лейбла «Pye» они аккомпанировали при записи дисков таких артистов, как Грегори Филипс и Томми Квикли, а также принимали участие в гастрольных поездках по стране.

Кроме того, компания «Pye» поймала самую большую рыбу, не попавшую в сети Эпштейна, — The Searchers. Их история — это назидательный рассказ о том, что могло бы произойти с Джоном, Полом, Джорджем, а также Питом или Ринго. Подобно тому как домом Beatles был клуб «Каверн», группа The Searchers базировалась в «Iron Door». После сурового опыта Гамбурга у нее выработался чистый ансамблевый звук и уникальная слаженность, которые оказали влияние на последующие поколения музыкантов (в частности, на Birds).

The Searchers продолжали выступать в «Iron Door» и после того, как в июне 1963 года 11 записанных в свободное от работы время треков обеспечили им контракт с «Pye». В августе они добились своей цели, когда их жизнерадостная интерпретация композиции «Sweets For My Sweet» группы The Drifters вытеснила Элвиса с первого места в чарте, а следующая вещь, «Sugar And Spice», исполненная в том же стиле, едва не опередила четвертую сорокапятку Beatles «She Loves You». Однако лейбл «Pye», рассчитывая только на сиюминутный успех мерсисайдского бита, не рисковал помещать на первые стороны синглов песни перспективных групп, а предпочитал выпускать в своей студии такие долгоиграющие диски, как «Meet the Searchers», а четыре месяца спустя «Sugar And Spice». На каждом из этих дисков хиты были разбавлены опусами композиторов с Денмарк-стрит — британского эквивалента «улицы дребезжащих жестянок» — и сценическим репертуаром.

The Searchers могли играть рок не хуже всех остальных, но им не было равных в исполнении более спокойных версий известных композиций, таких, как «Twist And Shout», где они предпочитали бесстрастную точность — до такой степени, что их лидер Тони Джексон, подобно Джону Леннону, рисковал сорвать голос, распевая бессмысленные вирши о вышедшей из моды танцевальной мелодии.

Подход The Searchers был успешным и в случае выбора более легкой музыки. Подобно Beatles, они без труда затмевали выступавших с ними в концерте «звезд», адаптируя песни The Shirelles, The Ronettes и других женских вокальных групп из США. В третьем за год альбоме группы, вышедшем под лейблом «Pye», только из репертуара Orlons были взяты две песни: «Shimmy Shimmy» и «Don't Throw Your Love Away», номер первый в чарте в мае 1964 года.

Видя успех EMI с группой Beatles, завистливая и беспардонная компания «Decca» попробовала применить более широкий подход, выпустив многочисленные диски ливерпульских бит-групп и в то же время продемонстрировав «исключительную экономность» в вопросах рекламы — за исключением бестселлеров. Только в январе 1963 года компания выпустила записи таких ливерпульских музыкантов, как The Big Three, Берил Марсден, новый герой «Каверн» Билли Батлер и (из-за того, что их новый ударник Пит Бест раньше играл с Beatles) Lee Curtis And The All-Stars.

По рекомендации Джорджа Харрисона в мае Дик Роу подписал контракт с Rolling Stones. Среди последующих приобретений были Dave Berry And The Cruisers, Nashville Teens из Суррея, блюзмен из Маклесфилда Джон Мэйал, группа Them из Белфаста, The Moody Blues (одна из «супергрупп» Бирмингема), Unit 4+2, The Applejacks из Солихалла и The Zombies (гордость Сен-Олбена). Однако успех имели лишь Beat Six, Bobby Cristo And The Rebels, Gonks, Falling Leaves, а также Lee Curtis And The All-Stars.

Кертис «был доволен, что он (Пит Бест) присоединился ко мне, потому что был известной фигурой в Мерсисайде. Пит Бест за ударной установкой у тебя за спиной — это великолепная приманка. Я видел его на сцене с Beatles, и это было просто потрясающе — девушки, сходя с ума, буквально визжали, упрашивая Пита спеть». Тем не менее, большого успеха не получилось. Во время одного из выступлений в клубе «All-Stars» Астрид Кирхгерр посочувствовала Питу, но ее симпатии было недостаточно, чтобы смягчить горечь от того, что он «играет с менее известной группой и точно так же занят в одноразовых контрактах, как и при Beatles».

Вместе с другими звукозаписывающими компаниями «Decca» привезла в Ливерпуль портативное оборудование, чтобы записать как можно больше музыкантов из города и близлежащих поселков и потом собрать долгоиграющий диск под названием «This Is Merseybeat» или «At The Cavern». Отобранные для прослушивания музыканты либо уже приобрели известность в Гамбурге, либо фигурировали в последнем рейтинге журнала «Mersey Beat». The Big Three получили преимущество из-за того, что их продюсером был Эпштейн, а у Mojos был богатый собственный репертуар, песни из которого беззастенчиво заимствовали другие группы. Другие привлекли внимание участием ярких шоуменов, таких, как Кингсайз Тейлор, Рори Сторм, Дерри Уилки, Фредци Старр и Билл «фараон» Расли. В британских чартах 60–х годов женскую часть Мерсисайда представляла Берил Марсден, так и не сумевшая добиться успеха в общенациональном масштабе, а также более слабая певица Силла Блэк.

Среди прочих не оправдавших ожидания песен можно назвать элегантную «The One To Cry» группы The Escorts и захватывающую «Lies» в исполнении Johnny Sandon And The Remo — не говоря уже о таких безупречных работах, как «Fortune Teller», «Some Other Guy», «Twist And Shout», «Let's Stomp» и других вещах, которые утонули в потоке более скучных композиций, что вызвало мрачное замечание Билла Харри: «В этом бизнесе сливки не всегда всплывают наверх».

Рассказывают — возможно, это выдумки, — что все члены одной из собранных наспех групп Мерсисайда ненастным осенним днем занимались подработкой — разгрузкой автомобильных запчастей на каком-то складе. Именно тогда им на глаза попалась фотография The Merseybeats в том же номере журнала «Music Echo», где какие-то южные стиляги копировали костюмы и декор с обложки долгоиграющего диска Beatles «Twist And Shout», вышедшего в 1963 году. В августе того же года Леннон жаловался в «Melody Maker», что «бесстыдным копированием» занимаются даже Gerry And The Pacemakers, что огромное количество групп создано по образу Beatles и что они «копируют нашу музыку вплоть до самой последней ноты». Некоторые группы использовали названия насекомых — Termites, Moths, Grasshoppers и так далее, другие вводили в название слово «beat» — Beatstalkers, Counterbeats, Fourbeats, Beat Boys, Beat Merchants, Beathovens и так далее.

Группы из молодежных клубов носили пиджаки без Лацканов и шевелюры, напоминавшие растрепанные снопы. Они пели с ужасным ливерпульским акцентом, подражая Джону или Полу, а неулыбчивый гитарист воображал, что играет на черной гитаре «Rickenbacker», подключенной к усилителю «Marshall», совсем как Джордж Харрисон, самый мужественный и волосатый из всей четверки.

Неужели лишь в прошлом году челка Билли Фьюэри была неоспоримым признаком женоподобия? Современный юноша с прической «конский хвост» удивится, какой остроты достигали тогда семейные споры по поводу длинноволосых мужчин. Бабушки и дедушки призывали к спокойствию среди бурных споров между родителями и Когда-то послушными детьми по поводу той какофонии, которая неслась из транзисторных приемников, проигрывателей «Dansette» и черно-белых телевизоров, не говоря уже об узконосых ботинках («ты что думаешь, что твоя нога такой формы?»), грубых обтягивающих джинсах-дудочках, ужасных галстуках и прическах. По британской провинции поползли жуткие слухи о том, что Мик Джаггер из Rolling Stones, прическа которого была еще больше похожа на женскую, собирался сделать операцию по смене пола, чтобы потом выйти замуж за другого музыканта группы.

Журнал «Mersey Beat» полагал, что Rolling Stones — это лондонская группа с ливерпульским звучанием, возможно, несколько напоминавшая Brian Poole And The Tremeloes. Композиция этой группы «Twist And Shout» в 1963 году вошла в лучшую британскую десятку, и их выбрали для первой программы Ай-ти-ви «Ready Steady Go», ставшей наиболее заметным музыкальным шоу десятилетия. Следующим их хитом стал «Do You Love Me», который заставил компанию «Decca» прекратить выпуск копий группы из Кента Bern Elliot And The Penmen. Путь перед подопечными Брайана расчистился, и они получили преимущество над Flamingoes, в то время как более опасный соперник, The Dave Clark Five, подписал контракт с лейблом «Columbia», филиалом компании «Parlophone».

Разведчики талантов из Лондона направлялись на густонаселенный северо-восток Англии в поисках исполнителей поп-музыки из различных регионов, способных затмить уроженцев Мерсисайда. Они обнаружили, что многочисленные артисты тоже разрабатывают золотую жилу классического рок-н-ролла и ритм-энд-блюза. Некоторые из них отличались талантливой самобытностью. Так, например, бит-группы из Глазго созревали примерно так же, как их коллеги в Ливерпуле, находясь в многолетней изоляции от основных течений британской поп-музыки. Несмотря на то что до наивысшего расцвета шотландского рока было еще далеко — пик пришелся на 1969 год, когда Marmalade с песней Beatles стали первым номером британского хит-парада, — Дин Форд и его Gaylords, группа, ставшая предшественницей Marmalade, регулярно выступала в клубе Picasso (аналог «Каверн» в Глазго), деля сцену с The Alex Harvey Soul Band, The Golden Crusaders, Chris Me Сlure's Section и другими наиболее популярными местными исполнителями.

Оставив недопитыми свои порции виски с кока-колой в «Picasso», некоторые представители звукозаписывающих компаний устремились в Ирландию, где Дики Рок и Miami Showband объединили усилия для выпуска нового варианта песни «Boys», единственного вокального соло Ринго на диске «Please, Please Me» для лейбла «Pye». Битовый бум привел к тому, что на второй план отошли — явление, характерное для Ирландии, — даже самые современные ансамбли. Некоторые переживут шторм, но в целом большинство из них будут забыты.

В республике возник свой стиль популярной музыки — в настоящее время такое происходит везде — под названием «бларни-бит», который пропагандировали такие группы, как The Creatures, The Four Aces, The Chosen Few, а также Доминик Бехан из Дублина, брат драматурга Брендана, написавшего в 1963 году для фирмы «Pye» замысловатый сингл «Liverpool Lou», хоровую песенку в том же стиле, что и «Maggie Mae», «Heave Away» и «Row Bullies Row».

Таким образом, к концу 1963 года ведущие исполнители поп-музыки из Ливерпуля — большинство из них переживало пору расцвета — уже не пребывали в такой уверенности, как за несколько месяцев до этого, что географический фактор предоставит им место в следующем выпуске ежемесячной передачи Ай-ти-ви «Thank You Lucky Stars», что позволит постепенно приближаться к лучшей десятке. Однако некоторые все еще цеплялись за эту надежду даже после того, как фирмы, специализирующиеся на прокате аппаратуры, увозили их оборудование — обычно это становилось результатом неправильной шоу-стратегии, например, когда вокалист начинал раздражать публику (например, выпячивать губы, как Мик Джаггер) или когда в состав группы странным образом включались саксофонист и органист, как у The Dave Clark Five, которым в 1964 году на короткое время удалось обойти Beatles.

Beatles, Searchers и Mojos оказались среди тех дальновидных ливерпульских музыкантов, которые сменили место жительства и образ жизни, превратившись в лондонские предприятия. Точно так же в декабре 1963 года после недельного триумфа в «Star-Club» поступили The Koobas — даже при условии, что Британия уже не так остро нуждалась в бит-группах из четырех человек с прическами как у Beatles и настоящим или поддельным ливерпульским акцентом, которые могли без подготовки исполнить «Twist and Shout», «Hippy Hippy Shake», «Money» и целый сборник песен Чака Берри. Тем не менее, летом этого же года Рори Сторм в передаче «This Is Merseybeat», положа руку на сердце, клялся, что никогда не мечтал об известности в национальном масштабе — хотя мог добиться ее в любой момент. Однако Ли Кертис говорил, что «завидовал тем людям, которые добились успеха, и думал об этом каждый день».

Кертис привел в смятение своих поклонниц, когда появился в списке женатых музыкантов, опубликованном в «Mersey Beat». Возглавлял список Джон Леннон, но его образ, за который держались безумно влюбленные девушки из Инвернесса или Пензенса, был порождением рыцарских романов Кэтрин Куксон и вошел в наш мир как «бедный честный парень с севера, который добился успеха» в качестве поп-певца с электрогитарой. Многие ли думали о том, какой у него пенис (и есть ли он вообще)? Неведение было благом, и поклонение идолу без недостатков и пороков представляло собой, как мне кажется, самое мощное и приятное спасение от опостылевшей школы, надоевших домашних обязанностей и скуки и однообразия молодежных клубов.

Конечно, Джон был женат, но на Синтии, которая в то время считалась — как показали события, ошибочно — самой незаметной в окружении Beatles. Однако скорость перемен после успеха «Love Me Do» нисколько не ошеломила ее, и она без труда справлялась с непрерывным потоком поклонников, с теснотой однокомнатной квартиры, которую они делили с Джоном и ребенком, с хихиканьем тех фанатов, кому удалось узнать уже тщательно скрываемый телефонный номер и кто даже пытался похитить Джулиана. Маскировка и запутывание следов стали чрезвычайно важны, когда Леннон уезжал с семьей на выходные. Однажды Синтии пришлось тайно покидать отель в корзине для грязного белья.

Она ничего не знала о мимолетных свиданиях Джона со «шлюхами», которые имели место в уединении, например, в гардеробной комнате за сценой, или о сотрясавшей воздух грубой брани, когда их фургон сломался, а новый помощник Нейла Аспинела Малькольм Эванс, бывший вышибала в «Каверн», обнаружил неисправность и объявил, что ремонт будет долгим и трудным. Он терпеливо объяснил это, а затем под аккомпанемент капель дождя, сливавшихся в ручейки на ветровом стекле и барабанивших по крыше, нырнул под капот и стал ковыряться в моторе, который натужно кашлял, как старик, всю жизнь выкуривавший по 60 сигарет в день. Через пятнадцать или двадцать минут ливень стих, и Леннон уже заглядывал через плечо Малькольма, поддразнивая его и донимая бесполезными советами.

Леннон изображался «лидером» в тексте песни «We Love The Beatles», вышедшей в 1964 году на сингле группы The Vernons Girls, в состав которой первоначально входили лишь сотрудницы фирмы «Liverpool Footbal Pool». За несколько недель до того, как все четверо музыкантов стали участниками специального выпуска в «Liverpool Empire», Джон был почетным участником телепередачи Би-би-си «Juke Box Jury», а также главным героем первого выпуска «Midland Beat», который вышел в октябре 1963 года как интервью с Джоном Ленноном из группы Beatles, но в остальном был ограничен событиями Мидленда. По словам редактора Денниса Детериджа, «Ливерпуль открыл бал, теперь Мидленд готов принять эстафету».

Любитель поп-музыки из Бирмингема мог читать «Midland Beat», а его товарищ в другом конце страны — издаваемый в Торквее «South-West Scene». Огромное количество местных изданий тоже писали о многочисленных бит-группах. Поэтому 1964 год был назван в «Andover Advertiser» «годом групп». Чарты были буквально переполнены ими. Город увлекался The Troggs, которые в 1966 году косили под деревенских парней с их протяжным произношением, копированием Лонг Джона Силвера и банальными фразами.

Однако осенью 1963 года наибольшей популярностью в Соединенном Королевстве пользовался ливерпульский диалект, и словечки из него проникли на страницы комиксов для подростков, а затем и в речь большинства молодых британцев. Несмотря на то, что на каждой танцплощадке требовали «Twist And Shout» или — по просьбе какого-то идиота — «She Loves You», большое количество групп, типичными представителями которых можно считать Horsham 's Beat Merchants, эксплуатировали манеру и сценические костюмы Beatles. Они исполняли попурри и неряшливые «аутентичные» версии, когда сопровождали Rolling Stones вскоре после того, как Beatles стали главными действующими лицами в «Sunday Night At The London Palladium», а до этого дали сольный концерт для юных джентльменов и их придерживавшегося передовых взглядов директора в частной школе Стоу в Бирмингемшире.

Джона, Пола, Джорджа и Ринго видели также в мае 1963 года в одной из детских передач Би-би-си. Затем была вечерняя передача в прайм-тайм, скетч с надеванием канотье, совместным пением «On Moonlight Bay» 1912 года и дуэтом комиков — Мокамбом и Вайсом. Что дальше? Пойдут ли они по пути «Gerry» — шуточные представления, благотворительные футбольные матчи с участием популярных исполнителей — после того, как их оттеснит на второй план новая сенсация?

Вне сцены вокруг Beatles вились такие артисты, как Альма Коган, постоянная участница телевизионных варьете. Она изо всех сил старалась уйти от сложившегося образа легкомысленной певички кабаре — «Banjo's Back In Town», «Twenty Tint Fingers» и другие песни, — фигурируя в отдельно изданных произведениях, на долгоиграющих пластинках и, если повезет, на демонстрационных записях бит-групп. Наиболее ярко эта политика выразилась в записи композиции Beatles «Eight Days A Week» в 1964 году. Музыканты относились к ней достаточно доброжелательно, чтобы принять приглашение посетить ее квартиру в Кенсингтоне. Она также была неизменным участником пилотной серии передач «Ready Steady Go» осенью 1963 года — обычно в ней участвовал собеседник лет тридцати и звучали пародии на современные хиты в исполнении комиков того же возраста.

Однако именно появление Beatles на ноябрьском «Royal Variety Show» в лондонском театре Принца Уэльского заставило газету «Daily Express» поручить своему репортеру, уроженцу Ливерпуля Джеку Тейлору, написать «разгромную статью» о поглощении Beatles шоу-бизнесом — даже несмотря на знаменитую грубость Леннона «трясите своими бриллиантами». Однако Тейлор нашел лишь слова одобрения — и был вознагражден тем, что стал правой рукой Брайана Эпштейна и соавтором его биографии «Cellarful Of Noise».

Несмотря на то, что все это происходило в одном городе, расстояние от жемчугов, смокингов и галстуков-бабочек в театре Принца Уэльского до потрепанных джинсов, значков CND и бород битников в «Marquee», «Studio 51» и других клубах измерялось световыми годами. Именно в этих клубах начинали Rolling Stones, The Yardbirds, Kinks и Pretty Things — группы, в 1964 году вошедшие в чарты, не отказавшись при этом от длинных волос и образа эрудитов в музыке. The Downliners Sect могли добиться того же, поскольку их образ и звучание ничем не отличались от обычной поп-группы, но неожиданно они проявили себя как покровители огромного количества провинциальных групп, таких как The Beat Merchants.

Пойдя по тому же пути, что Sect и The Beat Merchants, Джо Мик присоединился к North London's Syndicats, чтобы определить, способны ли они исполнять вещи Хоулинга Вулфа, Чака Берри и Бена Кинга и в то же время не походить на Beatles.