Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения дел О защите чести, достоинства и деловой репутации С неизвестным ответчиком

Традиционно дела о защите чести, достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц рассматриваются в порядке искового производства в гражданском и арбитражном процессе.

Однако, данное правило предусматривает отдельное исключение, когда подобные дела рассматриваются в порядке неискового производства. Так, в соответствии с ч. 6 ст. 152 ГК РФ «если установить лицо, распространившее сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, невозможно, лицо, в отношении которого такие сведения распространены, вправе обратиться в суд с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности»[108].

В развитие приведенной материальной нормы Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абз. 3 п. 2 Постановления «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» от 24 февраля 2005 г. № 3 разъяснил, что «судебная защита чести, достоинства и деловой репутации лица, в отношении которого распространены не соответствующие действительности порочащие сведения, не исключается также в случае, когда невозможно установить лицо, распространившее такие сведения (например, при направлении анонимных писем в адрес граждан и организаций либо распространении сведений в сети Интернет лицом, которое невозможно идентифицировать). В соответствии с п. 6 ст. 152 ГК РФ суд в указанном случае вправе по заявлению заинтересованного лица признать распространенные в отношении него сведения не соответствующими действительности порочащими сведениями. Такое заявление рассматривается в порядке особого производства (подраздел IV ГПК РФ)»[109].

Описываемые ситуации можно условно охарактеризовать как дела с «неизвестным ответчиком» – выражение, с одной стороны, юридически парадоксальное, поскольку ответчик должен быть известен уже по определению (иначе никакого спора быть не может); с другой стороны, такие дела всегда потенциально таят в себе вероятность обнаружения «неизвестного ответчика» – в случаях, когда анонимный автор вдруг станет известен суду.

Одной из основных, лежащих на поверхности проблем, оказывается проблема подведомственности. Непоследовательность определения подведомственности такого рода дел проявляется прежде всего в том, что они неоправданно оказываются изъятыми из ведения арбитражных судов.

По буквальному смыслу разъяснений, данных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» от 24 февраля 2005 г. № 3, судам общей юрисдикции подведомственны все дела о защите чести, достоинства и деловой репутации с неизвестным ответчиком, заявителями по которым являются в том числе юридические лица и индивидуальные предприниматели. В то же время в силу п. 5 ч. 1 ст. 33 АПК РФ («Специальная подведомственность») арбитражные суды всегда, независимо от субъектного состава рассматривают дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Отчасти сложившееся положение связано со слабой развитостью института особого производства в арбитражном процессе, которое фактически исчерпывается лишь одной категорией – делами об установлении фактов, имеющих юридическое значение. Упомянув однажды термин «особое производство» (ст. 30 АПК РФ), законодатель впоследствии уже не обращается к данному термину, а оперирует категорией «установление фактов, имеющих юридическое значение».

Таким образом, дела о защите чести, достоинства и деловой репутации с неизвестным ответчиком могут в настоящее время рассматриваться только судами общей юрисдикции в порядке особого производства, независимо от субъектного состава участников спора и характера спорного правоотношения.

Мы согласны с мнением А.В. Юдина, который считает, что кардинальным решением обозначенной коллизии подведомственности является изменение закона, которое свелось бы к выстраиванию и формированию внутренней структуры дел особого производства в арбитражном процессе. В результате арбитражный процесс не исчерпывался бы делами об установлении юридических фактов, а включал бы в себя и другие категории дел (по модели особого производства в гражданском процессе), в том числе дела о признании не соответствующими действительности порочащих сведений[110].

По анализируемым делам в качестве заинтересованных лиц гипотетически могут выступать две категории субъектов.

1. Лица, до чьего сведения были доведены порочащие сведения, автор которых неизвестен. Закон, как правило, негативно относится к обращениям лиц, пожелавшим скрыть свою личность и свое авторство. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 11 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» от 02 мая 2006 г. «в случае, если в письменном обращении не указаны фамилия гражданина, направившего обращение, и почтовый адрес, по которому должен быть направлен ответ, ответ на обращение не дается. Если в указанном обращении содержатся сведения о подготавливаемом, совершаемом или совершенном противоправном деянии, а также о лице, его подготавливающем, совершающем или совершившем, обращение подлежит направлению в государственный орган в соответствии с его компетенцией»[111]. На основании ч. 7 ст. 141 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «анонимное заявление о преступлении не может служить поводом для возбуждения уголовного дела»[112].

2. Лица, которые являются владельцами некоего ресурса, выступившего средством распространения порочащих сведений. Это, например, могут быть рекламопроизводители, рекламораспространители и др. Так, например, по обоснованному мнению А.Т. Боннера, администратор сайта должен участвовать в качестве заинтересованного лица по делу особого производства[113].

Зачастую эти группы субъектов могут совпасть в одном лице. Например, владелец ресурса может выступить лицом, которое ознакомилось с порочащими сведениями.

Также необходимо отличать ситуации, при которых лицо, «прикосновенное» к распространению порочащих сведений, выступает в качестве ответчика и соответственно позиционируется как субъект ответственности за распространение порочащих сведений, от ситуаций, при которых лицо выступило лишь «средством» распространения порочащих сведений. Как остроумно заметил А.Т. Боннер, комментируя позицию одного из федеральных арбитражных судов округа, признавшего администратора сайта, на котором была размещена информация, распространителем порочащих сведений (несмотря на то, что он лишен возможности каким-то образом обрабатывать, редактировать и осуществлять цензуру поступающей на сайт информации), «с тем же успехом в качестве распространителя сведений, вероятно, можно рассматривать собственника забора или здания, на стенах которого нанесены надписи или рисунки граффити»[114].

Закон не определяет подсудности дел о признании не соответствующими действительности порочащих сведений, автор которых неизвестен. На наш взгляд, наиболее успешно с задачей по опровержению порочащих сведений мог бы справиться суд, расположенный на территории, где были распространены порочащие сведения. В противном случае удаленность суда от места распространения сведений может осложнить процесс обнаружения доказательств и привлечения к делу заинтересованных лиц.

В предмет доказывания по делу должны входить несколько разновидностей фактов[115].

1. Факты, обычно доказываемые по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации при исковом порядке рассмотрения дел. Это, в частности, факт распространения таких сведений, их порочащий характер и др.

Единственное обстоятельство, которое здесь необходимо отметить, сводится к тому, что неизвестность ответчика отменяет традиционное распределение бремени доказывания, при котором обязанность доказывания соответствия распространенных сведений действительности ложится на ответчика. В силу очевидных причин несоответствие подобных сведений действительности доказывает сам заявитель. В связи с этим не исключено, что, несмотря на анонимность адресата, суд откажет в удовлетворении заявленных требований, если посчитает, что заявитель не доказал данного факта.

2. Факты неизвестности личности автора порочащих сведений и невозможности его установления. Обязанность доказывания данных обстоятельств также лежит на заявителе, который должен обосновать, что им были приняты меры к установлению автора порочащих сведений, однако никакого результата они не дали.

3. Факты невозможности защиты прав и интересов заявителя в ином несудебном порядке. Не всякий случай распространения сведений, порочащих лицо, может выступить предметом судебного разбирательства. Распространение порочащих сведений неизвестным лицом содержит значительный потенциал для реализации потерпевшим лицом права на самозащиту (ст. 14 ГК РФ). Так, например, зачастую лицо имеет возможность самостоятельно прекратить или устранить нарушение своих прав. Если утрировать данную ситуацию и предположить, что заявитель при обращении в суд укажет, что на стене дома он увидел несанкционированно размещенную листовку анонимного автора, содержащую порочащие заявителя сведения, и попросить опровергнуть изложенную в ней информацию, то, очевидно, что разумнее с его стороны будет просто самостоятельно уничтожить такой документ, тем самым прекратив нарушение своих прав.

Весьма интересен также и вопрос об исполнении судебного решения по данной категории дел.

Исполнение судебных решений по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, разрешенных в порядке искового производства, может предполагать обязание ответчика к опровержению распространенных сведений в установленных судом формах, а также к возмещению убытков и компенсации морального вреда.

По обсуждаемой нами категории дел приведенный алгоритм исполнения применяться не может в силу неизвестности субъекта, который будет обязан совершить перечисленные действия.

Таким образом, решение суда по делу о признании не соответствующими действительности порочащих сведений может быть использовано заявителем (потерпевшим) против любого лица, которому известно содержание распространенных сведений, независимо от субъективного отношения такого лица к достоверности этих сведений. Так, например, лицо может представить решение суда в орган власти, получивший анонимное обращение; выложить его на страницах Интернета и др.[116].

Особенность исполнения также состоит в том, что любое лицо будет обязано считаться с представленным решением, принимать его как истинное и не вправе будет ставить под сомнение факты, изложенные в решении, хотя бы такое лицо и не являлось участником дела особого производства.

Итак, дела о признании не соответствующими действительности распространенных сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица, автор которых неизвестен, образуют самостоятельную категорию дел особого производства в гражданском процессе. Если с учетом общих критериев подведомственности дела о признании не соответствующими действительности распространенных сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица, автор которых неизвестен, будут подведомственны арбитражному суду, то они должны рассматриваться в порядке арбитражного судопроизводства по правилам особого производства, несмотря на неразвитость данного вида производства в арбитражном процессе.

Одной из основных особенностей дел данной категории является то, что если в большинстве дел особого производства обращение заявителя в суд вызвано неопределенностью правового статуса некоего лица (в том числе и самого заявителя) или некоего имущества (например, дела о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар и дела о признании имущества бесхозяйным), а не совершением гражданского деликта, то по рассматриваемой категории дел предметом судебной деятельности является вопрос именно о гражданском правонарушении – распространении порочащих сведений неизвестным лицом.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрев и исследовав вопросы защиты чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц, представляется возможным сделать следующие выводы.

1. Действующее гражданское законодательство РФ предусматривает защиту чести, достоинства и деловой репутации лица в судебном и во внесудебном порядке.

Внесудебный способ защиты рассматриваемых нематериальных благ следует рассматривать лишь как факультативный, основным же способом защиты является именно судебный порядок.

Представляется, что защита чести, достоинства и деловой репутации в суде является более предпочтительной, так как она осуществляется более полно (кроме опровержения, в суде возможно и возмещение убытков, взыскание морального вреда), а решение суда подлежит обязательному исполнению.

2. Объектами посягательства следует считать честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, которые являются нематериальными благами, характеризующими социально-правовое положение личности в обществе, а также деловую репутацию юридического лица.

Честь и достоинство между собой имеют неразрывную связь в силу того, что в их основе лежит единый критерий нравственности.

Вместе с тем, тесное взаимодействие этих категорий не исключает их различия и наличия у каждой из них самостоятельных черт и особенностей. Основное различие этих понятий за­ключается в том, что если честь выступает в качестве оценки человека его окружающими, мнение о нем со стороны родных, близких, знакомых и коллег, то достоинство – это мнение человека о самом себе, его самооценка, внутреннее осознание своих моральных качеств и внешних их проявлений в виде поступков, это потребность человека в одобрении своих поступков самим собой, гордость за свои поступки.

Единство категорий «честь» и «достоинство» дополняется понятием «деловая репутация», как объективный элемент целостной личности. Деловая репутация складывается в процессе профессиональной, производственной, посреднической, торговой и иной деятельности гражданина или юридического лица.

Честь, достоинство и репутация, отражаю­щие определенные социальные отношения ме­жду гражданином и обществом, имеют большое общественное значение и охраняются право­выми нормами. Ущемление чести и достоинства влечет за собой потерю нормальных общест­венных связей, а значит, и утрату определенно­го статуса лица в правоотношениях с другими субъектами. Поэтому честь, достоинство, дело­вая репутация являются важнейшей социально-правовой ценностью и потребностью для любо­го государства и общества и нуждаются в соот­ветствующей законодательной защите.

3. Хотя в текстах российских нормативных актов термин «диффамация» отсутст­вует, он применяется на практике, используется Верховным, Кон­ституционным Судами Российской Федерации. В связи с этим, необходимо законодательно закрепить в ст. 152 ГК РФ понятие диффамации в п. 1, сформулировав его следующим образом: «Порочащими признаются сведения, не соответствующие действительности и умаляющие в глазах здравомыслящих людей честь, достоинство и (или) деловую репутацию гражданина, либо деловую репутацию организации (недостоверная диффамация), а также правдивые порочащие сведения, причиняющие вред неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайне гражданина (достоверная диффамация)».

4. Ст. 137 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации[117]. Очевидно, что в число таких сведений могут включаться и факты частной жизни потерпевшего, способные повлиять на его репутацию в обществе (наличие заболевания, существование скомпроментирующих себя родственников, компроментирующие связи и т. д.). Нормы же гражданского законодательства не позволяют возложить ответственность за распространение порочащих честь, достоинство и деловую репутацию сведений на причинителя вреда, если он докажет истинность сообщенной информации, в связи с чем подобные случаи остаются без правового регулирования. Таким образом, на наш взгляд необходимо ввести в гражданское законодательство нормы об ответственности за распространение правдивых порочащих сведений (достоверная диффамация). В этом случае будет возможно наступление ответственности, в том числе в виде обязанности компенсировать причиненный моральный вред.

5. Проведя сравнительный анализ института диффамации по российскому и американскому праву, мы пришли к выводу, что российскому диффамационному праву следует позаимствовать у американского институт так называемой «групповой диффамации». Ведь порочащая группу информация чувствительно воспринимается участниками (членами, представителями) группы даже в случае невозможности персонификации.

Такой объект защиты можно обозначить также как «неперсонифицированный общественный интерес».

6. Целесообразно скорректировать редакцию п. 7 ст. 152 ГК РФ, исключив применение компенсации морального вреда к защите деловой репутации юридического лица. Субъектом, которому причиняется моральный вред, может быть только гражданин, так как иное понимание заставило бы предположить возможность претерпевания юридическим лицом физических или нравственных страданий, что несовместимо с правовой природой юридического лица как искусственно созданного субъекта права. Таким образом, понятие морального вреда неприменимо к юридическому лицу.

7. В настоящее время принцип применения презумпции морального вреда прямо не вытекает из российского законодательства. В связи с этим, в ст. 151 ГК РФ должен быть закреплен принцип «презумпции морального вреда», содержание которого можно сформулировать следующим образом: «Любое физическое лицо, в отношении которого совершено неправомерное деяние (действие или бездействие), признается потерпевшим моральный вред, если совершивший деяние не докажет обратное». На наш взгляд, это существенно упрощает позицию потерпевшего, и в то же время эту презумпцию правонарушитель может опровергнуть. Например, клеветник вправе ссылаться на неспособность потерпевшего осознавать позорящий характер распространяемых о нем сведений и будет освобожден от ответственности за причинение морального вреда, доказав это обстоятельство.

8. В законодательстве России нет никакой методики определения размера компенсации морального вреда. Это приводит к несправедливому правоприменению. Закон не устанавливает ни минимального, ни максимального размера компенсации морального вреда, передавая решение данного вопроса всецело на усмотрение суда. Суммы, фигурирующие в исковых заявлениях нередко «заоблачны» и мотивированы единственным стремлением «получить побольше». В связи с этими обстоятельствами необходимо, в порядке обеспечения единообразного применения закона при осуществлении правосудия, Верховному Суду Российской Федерации предложить судам общий базис и подход к определению размера компенсации морального вреда. Необходимо предоставить суду возможность в указанных рамках варьировать размер компенсации морального вреда, учитывая обстоятельства конкретного рассматриваемого дела, которыми могут быть: характер распространенных сведений, сфера, объем и неоднократность их распространения, публичность распространения, последствия, наступившие для потерпевшего в связи с распространением сведений.

9. В конце 2006 года был принят Федеральный закон «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» № 231-ФЗ, которым введена в действие статья 152.1 называющаяся «Охрана изображения гражданина».

С одной стороны, у данной статьи есть огромный плюс, выражающийся в том, что она запрещает опубликование изображения без согласия гражданина и это в первую очередь касается так называемых «публичных персон» (знаменитостей), так как данная статья практически сводит на нет профессию папарацци, снимающие личную жизнь известных людей для публикаций в прессе, теперь судебная защита прав таких людей будет намного легче. Но у данной статьи есть и негативные последствия.

Так, законодатель, указав случаи, не требуемые согласия на опубликование (обнародование) изображения гражданина такие как, использование в государственных, общественных и публичных интересах, не раскрывает данные понятия, что приводит к неясности при применении и толковании данной нормы.

В рассматриваемой статье есть и другие «подводные камни». Так, например, остается неясным вопрос о том, будет ли нарушением ст.152.1 ГК РФ обнародование фотографии, на которой изображен не один гражданин, а несколько (к примеру, общая школьная фотография) и от одного из изображенных на фотографии получено согласие на обнародование, а от остальных – нет, или возможна ситуация когда на снимке сделанном на концерте, соревнованиях и т. п. изображен не один гражданин, а два, но изображение второго находится на так называемом «заднем плане». В этом случае будет ли такое изображение считаться «основным объектом использования» или нет? О том, что понимать под «основным объектом использования», законодатель также умолчал.

Также нет однозначного ответа на вопрос о том, какие места можно считать «открытыми для свободного посещения», ведь изображения граждан, полученные в таких местах, могут быть обнародованы без согласия на обнародование изображенного гражданина или его родственников. Поэтому необходимо закрепить не перечень таких мест, а критерий, по которому можно будет разграничить публичные и частные мероприятия. Мероприятия, проведение ко­торых имеет значение для широкого круга лиц, должны считаться публичными и, соот­ветственно, фото- и видеосъемка в местах их проведения должна быть разрешена. Та­кими мероприятиями будут считаться, например, спортивные соревнования, концерты. Но посещение людьми кафе, клубов не может нести никакой общественной важности для остальных граждан, и поэтому эти заведения не могут считаться публичными мес­тами.

По нашему мнению, в рассматриваемую статью необходимо внести дополнения, касающиеся обозначенных понятий.

Предлагаемые новации, как представляется, расширят возможности граждан по защите чести, достоинства и деловой репутации, что позволит лучше выполнять задачу гражданского права по максимальной ликвидации неблагоприятных последствий правонарушений.

 

 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК