В которой кропотливо изыскиваются ошибки, содержащиеся в части 1 «там, за синью непогоды, есть блаженная страна» главы 1 «земля обетованная» книги А. А. Бушкова.

 

«Рэли был человеком упрямым. В 1587 г. он высадил новую партию колонистов - сто шестнадцать человек, в том числе женщин и детей. Место, где они основали поселок, философствующий пират (или пиратствующий философ, поди пойми теперь) назвал Виргинией - в честь английской королевы Елизаветы, без особых на то оснований считавшейся девственницей («virginia» по-латыни как раз и означает «девственница»)… …Только через три года туда смог заглянуть какой-то случайный английский корабль. И моряки не нашли в поселке ни единого поселенца. Все сто шестнадцать человек исчезли бесследно. Вместе с припасами, инструментами, кухонной утварью и оружием… …Это событие до сих пор остается одной из головоломнейших загадок американской истории. Не обнаружилось никаких следов нападения индейцев. На дереве английские моряки нашли вырезанное слово «Кроатон» - так называлось одно из обитавших поблизости индейских племен, но это ни о чем не говорило… В общем, так никогда и не отыскалось никаких следов пропавших колонистов, хотя в гипотезах, как легко догадаться, недостатка нет (в том числе имеет хождение и экзотическая версия о похищении поселенцев инопланетянами, но это уж по ведомству психиатрии и к нашему повествованию отношения не имеет…)».

«Потерянная колония» не только пополнила перечень загадок мировой исто­рии, но и обогатила популярную культуру удобной сценарной составляющей: тайна ост­рова Роанок фигурирует в классической пьесе Пола Грина «The Lost Colony», добротном сценарии (и написанном на его основе романе) Стивена Кинга «Буря столетий» (Storm Of The Century), слегка побитом молью кинотриллере режиссера Ренни Харлина «Охотники за разумом» (Mindhunters, 2004) или уж совсем беспомощном ТВ-фильме «Призраки Роанока» (Wraiths of Roanoke).

Начать разгром данного пассажа следует с того, что лично Уолтер Рэли в экспедициях к берегам Америки не участвовал. Экспедицией 1584 г. командовали Артур Барлоу и Филипп Амадас. Следующей экспедицией (весна 1585 г.) командовал Ричард Гринвилл. Именно его экспедиция завершилась основанием поселения на острове Роанок из 75 человек во главе с Ральфом Лейном (и первой карательной экспедицией против индейцев, которые, якобы, украли принадлежавший Гринвиллу серебряный кубок). Столкнувшись с проблемой обеспечения продовольствием, колония Ральфа Лейна вернулась в Англию в 1586 г. с оказией, которую устроил им никто иной, как легендарный Фрэнсис Дрейк, оказавшийся близ побережья Северной Америки после удачной каперской экспедиции в Карибском море. Правда, Лейн оставил на острове группу из 15 человек.

Поскольку право Уолтера Рэли и его Вирджинской компании на освоение земель Нового света ограничивалось 10 годами, фаворит Елизаветы отправил новую экспедицию уже на следующий год - 1587 г. Экспедицией командовал Джон Уайт, который ранее бывал у Роанока в составе экспедиции Гринвилла. Об этом человеке нам известно мало, и даже годы его жизни (1540-1606) недостоверны. Истинный «лондонский джентльмен», личный друг Рэли и художник (возможно, также, католик), Уайт оставил нам в наследство многочисленные карты и рисунки, зафиксировавшие события обеих экспедиций.

Второе поселение на Роаноке состояло из 121 человека. Высадка состоялась 22 июля 1587 г. Уайт и его люди не обнаружили никаких следов от 15 человек из авангарда, оставленного Лейном, за исключением единственной могилы.

18 августа 1587 г. состоялось событие, знаковое для всей американской цивилизации - в Новом свете родился первый ребенок, дочь Элинор (Элеоноры) Уайт (дочери Джона Уайта) и ее мужа Ананиаса Дейра. Девочку, что неудивительно, нарекли Вирджинией.

Предыдущая экспедиция оставила в наследство колонистам Уайта плохие отношения с местными жителями. Однако группа дружески настроенных индейцев-кроатоанов рассказали Уайту, что 15 человек из группы Лейна подверглась нападению, и 9 уцелевших в схватке людей бежали на лодке в направлении Чесапикского залива.

Дурные подозрения получили вскоре более чем объективное подтверждение - один из поселенцев по имени Джордж Хоу был убит индейцами на берегу залива, когда он собирал там крабов. В сложившихся условиях колонисты решили немедля отправить Уайта за подмогой и припасами.

Уайт вернулся в Англию уже зимой, но наскоро сформированная им экспедиция потерпела неудачу - были захвачена испанцами. Дальнейшие попытки снарядить помощь колонистам были малоудачными на фоне денежных трудностей Уайта и особенно - угрозы вторжения Испании на английские острова.

И потому тремя годами спустя - ровно на 3-ю годовщину рождения внучки - на Роанок прибыл не «случайный английский корабль», а лично Джон Уайт во главе спасательной экспедиции.

Колонисты в составе 90 мужчин, 17 женщин и 11 детей исчезли. Спасатели обнаружили две могилы. Все здания и постройки были демонтированы. Условный знак, который они должны были оставить в случае опасности или угрозы - мальтийский крест - отсутствовал. На одном из столбов оград форта было вырезано слово «Кроатоан», и слово «Кро» - на соседнем дереве. Речь, вероятнее всего, шла о соседнем с Роаноком одноименном острове (ныне остров Гаттерас возле мыса Гаттерас на побережье Северной Каролины), но вылазку в том направлении Уайт, по причине сильного шторма, предпринять не смог.

В гипотезах касаемо «пропавшей колонии» недостатка действительно нет, но А.А. Бушков не озвучил, как водится, наиболее правдоподобную (и, увы, самую, видимо, скучную) из них: вероятнее всего, колония, неспособная себя прокормить, переселилась на материк, где и ассимилировалась среди местных индейских племен тускароров и гаттерасов. Другое дело, что подробности этой ассимиляции могут быть самыми разнообразными.

В 1709 г. исследователь Джон Лоусон издал книгу, в которой поведал о своих беседах с представителями племени гаттерасов, живших ранее на Кроатоане, среди которых были люди со светлой кожей и голубыми глазами; Лоусон предположил, что это были потомки колонистов с Роанока.

В 80-х годах 19 века конгрессмен Хэмилтон МакМиллан из Северной Каролины издал брошюру, в которой озвучил теорию, несколько отличную от версии Лоусона - по его утверждениям, поселенцы ассимилировались в племени ламби, где автор встречал индейцев, хорошо знавших устаревший английский язык и носивших имена, созвучные с фамилиями колонистов с Роанока.

Еще в 1608 г. путешественник Фрэнсис Нелсон в описании к своей карте Атлантического побережья Вирджинии и Северной Каролины упоминает о четверых «людях с Роонока», проживавших в племени ирокезов. В 1609 г. в Лондон поступали сообщения об англичанах с Роанока, проживавших под покровительством вождя по имени Гепанокан в поселке ирокезов Пакерикник - четверо мужчин, два мальчика и молодая девушка (судя по возрасту, это могла быть Вирджиния Дейр).

Наиболее распространенная версия такова - беженцы с Роанока переселились в район Чесапикского залива, где были убиты людьми вождя Уахонсонакока (более известного как Поухатан, отец знаменитой Покахонтас, о которой речь еще впереди), опасавшегося вторжения белых людей (позднее Поухатан якобы сам об этом рассказывал и даже предлагал подтвердить свои слова вещами пропавших колонистов). Часть беглецов с Роанока, видимо, уцелела, и была ассимилирована другими племенами.

«В 1607 г. к берегам нынешнего американского штата Виргиния пристали три корабля, с которых высадилось сто восемь человек. В строгом соответствии с тогдашними британскими обычаями они делились на «джентльменов» и «работников». «Джентльмены» были дворянами, в основном младшими сыновьями в семье, которым по британским законам из наследства причиталась лишь дырка от бублика. Ну а работники были работниками, что тут еще скажешь? Вот так и получилось, что колонизация Америки началась именно с Юга».

Ну, во-первых, колонистов прибыло все же не 108, а 104 человека (по иной версии - 105).

Во-вторых, сам по себе спор о том, чья колония была основана первой, беспредметен. Быть первым - не значит быть главным и не значит быть основоположником; руководствуясь логикой А.А. Бушкова истоки агрессивной сути американцев следует искать в духовном родстве с викингами Лейфа Счастливого, ступивших на берега американского континента в начале второго тысячелетия нашей эры.

«Места, без малейшего преувеличения, оказались райские - сущий Эдем. Плодороднейшие земли, где дают огромные урожаи кукуруза и табак, пшеница и фруктовые деревья. В лесах масса дичи, в реках - множество рыбы. В лесах деревья с ценной древесиной: красное дерево, камедь… Работники вкалывали, а джентльмены благоденствовали, став хозяевами огромных плантаций».

Вообще-то, камедь - это органический материал, основную часть которого составляют соки и выпоты растений, в том числе не только деревьев, но и водорослей…

Но речь сейчас вовсе не об этом. Прежде чем перейти к сути вопроса, позволим себе процитировать нижеследующий пассаж из той же самой главы: «Сама по себе история становления колоний - и южной, и северной - достаточно интересна. Здесь и кровопролитные войны с индейцами, и голодные зимы, когда порой даже разрывали могилы и питались покойниками, и более веселые моменты».

Ну, прежде всего хочется отметить невероятный литературный талант автора. Прямо живое воплощение незабываемой рецензии о том, что «много веселых приключений предстоит пережить героям, прежде чем все они погибнут».

А если серьезно, то автор «Неизвестной войны» у нас такой непоследовательный… То - сущий Эдем, то вдруг - каннибализм и некрофагия.

На самом же деле, вирджинская экспедиция в большей степени ориентирована была на добычу золота и прочих драгоценностей, подобно тому, как это было в испанских колониях. Первые несколько лет колония отчаянно боролась за выживание и существовала едва ли не исключительно благодаря помощи индейских племен. Именно в этот критический момент Смит вынужден был ввести в колонии жесткое авторитарное управление и провозгласить принцип: «кто не работает, тот не ест». Следствием неподготовленности экспедиции к длительному и трудоемкому процессу освоения новых территорий стала колоссальная смертность среди переселенцев. Из 500 колонистов, прибывших в Вирджинию в составе первых экспедиций, к 1611 г. выжили только 12%6.

Экономика Вирджинии практически с самого начала базировалась на выращивании табака. Каждый свободный работник мог получить 400 акров земли, где выращивать табак для себя. Джентльменам, даже тем, кто получал землю по пожалованиям короля (в среднем около 1000 акров), приходилось работать самим, в лучшем случае, с помощью нескольких сервентов. Но и те, получив, по окончанию контракта, 50 акров и собрав 200 фунтов табака, могли рассчитывать получить за него от £30 до £357 - очень приличную по тем временам сумму. Один работник мог ухаживать за 3-4 акрами табака, и этого хватало на жизнь8. Согласитесь, что в данном случае у работников попросту не было мотивов наниматься на работу к более крупным землевладельцам. Производство же табака росло стремительно. Импорт в Британию составил в 1622 г. 60 000 фунтов табака. В 1628 г. - 500 000 фунтов, в 1639 г. - 1 500 000 фунтов9.

А потом наступил кризис перепроизводства. Если первый груз из 20 000 фунтов был продан по цене £5 и 3 шиллинга за фунт, то в 1623 г. цена упала уже до 2 шиллингов за фунт. А к 1660 г. - 0,5 пенсов за фунт. Доходы упали до уровня среднего заработка рабочего - £12. Люди стали переходить к другим профессиям, и только некоторые, наиболее зажиточные, начали скупать бросовые земли. Доходы от торговли табаком можно было получать лишь наращивая объемы производства, но рабочих рук для обработки больших площадей не хватало. Платить по £12 хозяева не могли. Данная диспропорция подвигла землевладельцев Вирджинии к единственному возможному в их положении выводу - ввозу рабов. Раб в те времена стоил £20-£25, и его можно использовать много лет. Именно с этих времен начинается взрывообразный ввоз невольников в американские колонии. Сочетание больших земельных угодий, дешевой рабочей силы и спроса на сельскохозяйственную продукцию стали причиной расцвет плантационного хозяйствования. В 1680 г. в Вирджинии было 3 000 рабов. В 1690 г. их стало 9 345. В 1700 г. - 16 39010...

Джентльмены смогли стать хозяевами плантаций и благоденствовать только когда на них работали не работники, а рабы.

 

«Правда, осмотрительные джентльмены, не особенно и допуская буйного Смита к текущим делам, выпихнули его исследовать новообретенные земли. Смит не особенно и упирался: все интереснее, чем сидеть на месте и шуршать скучными бумагами. Он плавал вдоль побережья, составляя карты, странствовал по суше - где ненароком закрутил бурный роман с очаровательной дочкой индейского вождя по имени Покахонтас (вполне возможно, эта романтическая история кому-то из читателей знакома по одноименному американскому мультфильму). В конце концов, постарев, подустав и получив несколько ранений, наш искатель приключений вернулся в Англию, купил именьице и зажил более-менее спокойно».

Да, капитан Джон Смит… Описывая его биографию, А.А. Бушков, по обыкновению, не заморачивается особой точностью, но, по крайней мере, верно пишет о том, что жизнь у капитана была насыщена приключениями до самого предела. Автор «Неизвестной войны» не соврал даже на тот счет, что в течение 144 дней плаванья через Атлантику Смит был посажен под арест с перспективой быть повешенным по прибытии на место - только не по причине мифических претензий на трон «короля Вирджинии», а по буйности его характера (современники описывают его как высокомерного и хвастливого человека, временами весьма жестокого).

Но там, где речь заходит о взаимоотношениях Смита и дочери индейского вождя Покахонтас, сразу чувствуется основательная подготовленность автора «Неизвестной войны» по данному вопросу. Не исключено, даже, что при подготовке к написанию своего опуса А.А. Бушков отсмотрел одноименный американский мультфильм.

А чем иначе объяснить тот факт, что в реальной истории романтические отношения связывали Покахонтас не с Джоном Смитом, а совершенно другим поселенцем Джоном Рольфом (отправился в США на судне Sea Venture в 1609 г., том самом, кораблекрушение которого навеяло У. Шекспиру сюжет «Бури», а после робинзонады Рольф прибыл на материк только в 1610 г., потеряв в пути жену и ребенка)?

Начнем с того, что в 1606 г., когда начались американские приключения Джона Смита, Покахонтас исполнилось 11 лет (кстати, ее подлинными именами были Матоака (Белое перышко) и Аманьют, Покахонтас же - ее детское прозвище, которое можно перевести с языка поуха­танов как «чудачка»). Впрочем, впервые Смит и Покахонтас встретились в конце 1607 г.

О «первом контакте» Смита с индейцами нам известно мало, в основном - из писем самого Смита, которые историки не во всем полагают достоверными. Так, первой упоминание о Покахонтас мы находим лишь в письмах Джона Смита, адресованных королеве Анне Датской, супруге короля Великобритании Якова I и датированных 1616 г. В первой работе об освоении Вирджинии, изданной в 1608 г. («Истинное повествование о достопримечательных событиях в Вирджинии со времени основания сей колонии») Смит вообще не упоминает про Покахонтас.

В письмах Джона Смита к королеве Анне мы находим следующую версию: путешественник попал в плен к поухатанам, которые уже хотели было принести его в жертву, но дочь вождя заслонила его буквально телом; второй раз она спасла Смита, предупредив его о нападении соплеменников. Смит покинул Новый мир в октябре 1609 г., когда Покахонтас было 14 лет.

Настораживает и тот факт, что в биографии Смита, им самим написанной, имеется эпизод, до странности похожий на его версию знакомства с Покахонтас - аналогичным образом его, якобы, спасла некая турчанка после пленения османами.

Сразу уточним - ни сам Смит, ни любые иные источники не дают ни малейшего намека на какие-либо романтические отношения меж индейской принцессой и путешественником. Так что очень похоже, что ничего, помимо диснеевского мультфильма, А.А. Бушков по данной теме и в самом деле не видел.

В реальной истории Покахонтас примерно в 1609 г. вышла замуж за своего соплеменника Кокума (или Косуума). Что стало с ее индейским мужем - неизвестно.

В 1613 г. Покахонтас взял в заложницы английский капитан Сэмюэл Арголл. В период пребывания в плену дочь вождя попала под патронаж пастора Александра Уайтейкера, который обратил ее в христианскую веру. Покахонтас стала первой коренной американской, принявшей христианство. После крещения она получила имя Ребекка.

5 сентября 1614 г. Покахонтас вышла замуж за вдовца Джона Рольфа десятью годами старше ее. Увы, но даже в этом браке не было ни грана романтики - сохранилось письмо Рольфа первому губернатору Вирджинии Томасу Дейлу, из которого следует, что данная женитьба была всего лишь данью союзу между колонистами и индейцами, а Покахонтас поименована «дочерью нечистого варварского народа».

Как бы то ни было, 30 января 1615 г. у супругов родился сын Томас Рольф. В 1616 г. семья отправилась в Англию, где Покахонтас была принята при королевском дворе. В гости к супругам заезжал Джон Смит. В марте 1617 г. Рольф и Покахонтас уже ступили на борт судна, которое должно было доставить их к берегам Америки, но женщина неожиданно заболела и 21 марта 1617 г. умерла. В качестве возможных причин ее смерти рассматриваются туберкулез, острая пневмония, а также, возможно, оспа.

Среди потомков «индейской принцессы» - первые леди Эдит Уилсон и Нэнси Рейган, адмирал Ричард Берд, губернатор Вирджинии Харри Ф. Берд, сенатор Джон Рэндолф, ученый Персиваль Лоуэлл. Это мы говорим специально для того, чтобы читатели могли ощутить абсурд следующего утверждения от автора «Неизвестной войны»: «В США считается невероятно престижным вести свою родословную от «отцов-пилигримов» с «Мэйфлауэра» - но гораздо менее престижным считается быть потомком поселенцев с трех виргинских кораблей…».

Еще раз уточним - романтические отношения между Смитом и Покахонтас не более чем легенда, сформированная исключительно беллетристами.

 

«И вот настал великий (без преувеличения) миг. 6 сентября 1620 г. поднял паруса «Мэйфлауэр» - самый знаменитый корабль в истории Америки, чье название знакомо в США каждому ребенку. У нас это имя, не мудрствуя, переводят буквально - «Майский цветок», хотя «майским цветком» в Англии исстари называли боярышник».

Ну, если быть совсем точным, то английское слово mayflower означает не один только боярышник, а любой цветок, цветущий в мае; боярышник называют hawthorn.

Уточним - «Мейфлауэр» (Mayflower) предпринимал попытки отправиться к берегам Америки трижды - 5 августа, 17 августа и 6 сентября 1620 г.

Две первые попытки были сорваны из-за неисправности своего мателота, судна «Спидуэлл». В третье плаванье корабль ушел в одиночку. Так что нижеследующий пассаж А.А. Бушкова не страдает абсолютной точностью.

«Об этом мало кто помнит, но переселенцы отправились было через океан на двух кораблях. Однако второй, «Спидуэлл», всего через два дня плавания продолжать рейс не смог: на нем обнаружилась течь, и он вернулся в порт, а его пассажиры перешли на «Мэйфлауэр», благодаря чему последний и стал историческим судном. Ну, а бедолага «Спидуэлл» был прочно забыт…».

А что вы хотели про него узнать, Александр Александрович?..

Водоизмещение - всего 60 тонн. Построен в 1577 г. как военный корабль, который предполагалось использовать в войне против Испании и отражении атаки Великой армады на Британские острова. Первоначально поименован Swiftsure. Принимал участие в боевых действиях, участвовал в экспедиции адмирала Эссекса к Азорским островам в 1596 г. В 1605 г. был списан из военно-морского флота и после капитального ремонта получил название «Спидуэлл» (Speedwell). Оставался в строю как минимум до 1656 г.

Странно, отчего автор «Неизвестной войны» считает, что мы обязаны помнить «Спидуэлл» наравне с «Мейфлауэром»? Никакого вклада в путешествие пилигримов он не внес. Более того - после того, как он, пройдя сотню лиг в паре с флагманом 17 августа 1620 г., повернул в Дартмут, довольно скоро выяснилось, что какие-либо повреждения у судна отсутствуют, а история про течь в корпусе придумана командой специально для того, чтобы избежать участия в опасном и длительном путешествии к неведомым землям.

Всего на борт «Мейфлауэра» пересели 11 пассажиров со «Спидуэлла», а еще 20 человек вернулись в Лондон и прибыли в Новый свет только в 9 ноября 1621 г. на судне Fortune.

«Двухмесячное плаванье, протекавшее в самых жутких условиях (шторма, нехватка провизии и воды), закончилось успешно. На американскую землю высадились сто два человека - сорок один мужчина, девятнадцать женщин и сорок два ребенка».

Давайте посчитаем. «Мейфлауэр» - это была уже третья попытка! - покинул Плимут 6 сентября 1620 г. и достиг гавани Кейп-Код на побережье Североамериканского континента 11 ноября 1620 г. Разница между этими датами составила 66 дней, а не два месяца.

Далее. Автор «Неизвестной войны» не словом не упоминает, что в числе первых поселенцев были ни одни только религиозные сепаратисты. Число пилигримов на борту, считая женщин и детей, достигало 50 человек; 31 человек принадлежал к семьям ремесленников и торговцев, которых пилигримы называли «чужаками»; 18 человек сервентов, а также 5 членов команды корабля, согласившихся помочь переселенцам. Так что, по общему счету, столь нелюбимые А.А. Бушковым пуритане были в меньшинстве.

Количество пассажиров «Мейфлауэра» варьируется в разных источниках от 102 до 104 человек. Разночтения вызваны тем фактом, что во время плаванья на борту судна родился ребенок, сын дубильщика и коммерсанта Стивена Хопкинса и его жены Элизабет. Ребенка нарекли Океанусом. Увы, ему суждено было прожить краткую жизнь - он умер в возрасте всего лишь трех лет.

Зато его отец оставил свой след не только в истории освоения Америки, но и в истории литературы…

Стивен Хопкинс предпринял первую попытку достичь земель Нового света в 1609 г. на борту судна Sea Venture. Судно под командованием адмирала Джорджа Соммерса, направлявшееся в Джеймстаун с грузом провизии на борту, село на мель близь Бермудских островов. После 9-месячной изоляции, потерпевшие кораблекрушение матросы сделали из кедра и обломков Sea Venture два новых судна, на которых добрались до материка. Хопкинс принял во всех этих событиях заметную роль и два года прожил в Вирджинии, прежде чем вернулся в Англию.

Литературоведы полагают, что именно робинзонада Sea Venture послужила основой для сюжета пьесы Уильяма Шекспира «Буря».

Кроме Океануса Хопкинса, еще один ребенок, сын Уильяма Уайта и его жены Сьюзен, родился вскоре после высадки, 20 ноября 1620 г. Он был наречен Перегрином, и прожил достаточно долгую жизнь - умер уже в 18 веке (20 июля 1704 г.).

А еще вместе с людьми на берега Нового Света сошли наши меньшие братья. Достоверно известно, что колонистов сопровождали две собаки - самка мастиффа и маленький спрингер-спаниэль. Про иных четвероногих путешественников хроники умалчивают, но кое-кто предполагает, что, возможно, вместе с людьми завоевывать Новый Свет пришли и представители кошачьего племени - во всяком случае, многие филинологи небезосновательно считают, что именно от страстного союза европейских мурок и исконных американских диких котов (или наоборот) произошла такая дивная порода кошек, как мэнский енот, он же - мейн-кун (Main Coon).

 

Странен взгляд автора на происхождение слова «янки»: «Южане называли себя виргинцами, а северянам дали пренебрежительную кличку «янки». По самой достоверной из множества версий, она происходит от имени некоего датчанина Яна Киза (Jan Kees - yankee)».

В очередной раз закрадывается подозрение, что автор попросту над читателем издевается. Фамилия «Киз» необычна для датчанина насколько же, насколько, например, Цеперович - для американского индейца.

Хотя, впрочем, не думаем, что в данном случае А.А. Бушков пытается, как обычно, соврать. Скорее, мы сталкиваемся с образчиком его невежества - он не знает, что английское Dutch означает не Данию, а Нидерланды (а так же их язык и жителей).

Происхождение слова остается неясным, но наиболее распространенные версии таковы: 1) слово «янки» восходит к шотландскому «yankie» (т.е. «умная женщина», «умница»); 2) слово «янки» происходит от искаженного в произношении индейцев слову «English» - Yenghis, Yanghis, Yankies; 3) слово «янки» образовано от фламандского прозвища голландцев «Jan Kees» (т.е. «Сырный Ян»).

Оксфордский словарь объясняет происхождения слова «Yankee» производным от двух наиболее распространенных голландских имен «Jan» и «Kees». Как известно, русских часто называют «иванами», немцев - «фрицами», ну а вирджинские джентльмены называли соседей голландскими простаками - «янами» и «кизами». Потому в XVIII в. так называли американцев - выходцев из Голландии, ну а потом - любого американского колониста.

А.А. Бушков придерживается версии № 3, но излагает ее очень уж странно - почему имя? почему датчанина? Неразбериха тем менее объяснима, что версия с «Сырным Яном» вполне внятно изложена в книге «История Америки» Алана Аксельрода11 (Москва, «Аст­рель-АСТ», 2006), которой автор «Неизвестной войны» пользовался в ходе, с позволения сказать, «работы» над своей, с позволения сказать, книгой.

И уж откуда ни возьмись слово «янки», совершенно точно, что придумали его никак не пресловутые «виргинцы» (поскольку под «виргинцами» А.А. Бушков подразумевает, в первую очередь, южан). По одним версиям, слово это бытует еще в 1683 г. как следствие взаимодействия голландских и английских колоний. По другой - так в 70-х годах 18 века обращались английские солдаты к колонистам - выходцам из Голландии.

А вот это - шедевр. Просто шедевр. Руки опускаются от такого, мягко говоря, вольного обращения с фактами - причем и не историческими даже, а, скорее, относящимся к числу общих знаний:

«А вот дальше, на мой взгляд, произошла вопиющая несправедливость. Судите сами. Первой была основана южная колония Виргиния - в 1607 г. Только тринадцать лет спустя образовалась северная, Массачусетс - в 1620 г. И тем не менее в США именно с северной колонии ведется отсчет исторических дат, именно к ней привязаны главные национальные праздники. 22 декабря, день высадки на берег пассажиров «Мэйфлауэра», пышно отмечается в Америке как Forefather’s Day - «Прародительский день».

Ну, сразу же возникает резонный вопрос - коли высадка пассажиров «Мейфлауэра» на Американский континент состоялась 11 ноября 1620 г., причем здесь 22 декабря? Да и нет такого общенационального праздника в США, как «День прародителей»…

В общем, автор «Неизвестной войны» вновь подтвердил славу человека, который ищет знания по тому же принципу, что мальчишки хлам на дне городского пруда - хватает в темноте все, что попало под руку, и, вытащив на поверхность, пытается хоть как-то пристроить к делу.

Forefathers' Day - праздник, который празднуется лишь в городе Плимут, штат Массачусетс, и не 22-го, 21 декабря.

Смысл этой даты надобно пояснить отдельно.

Как уже говорилось выше, первым причалом «Мейфлауэра» в Новом Свете стала бухта Кейп-Код на побережье нынешнего Массачусетса. Но по прошествии всего лишь нескольких недель пилигримы испортили отношения с индейцами до такой степени, что пребывание в районе Кейп-Кода стало небезопасным. Кроме того, испортилась погода - постоянно шли дожди. Поселенцы двинулись вдоль побережья на запад, и 17 декабря 1620 г. обнаружили удобную и для высадки, и для обороны Плимутскую гавань. Пронаблюдав за нею три дня с борта корабля, 21 декабря поселенцы ступили на берег. Отсюда и праздник, известный в Плимуте и неизвестный за его пределами.

Общенационально об «отцах-пилигримах» вспоминают в Thanksgiving Day (День Благодарения). Но этот праздник приурочен не к их высадке, а совсем к другому событию. И вообще, посвящен не им.

Иной раз автор «Неизвестной войны» ведет себя с такой наивной непосредственностью, что прямо-таки хочется прийти горемыке на помощь…

«Название «Мэйфлауэр» известно каждому американскому дитяти. Между тем дата высадки южан, имевшая место быть на тринадцать лет раньше, известна лишь узким специалистам, названия кораблей вирджинцев забыты совершенно (мне, несмотря на долгие поиски, не удалось откопать ни одного из трех), в США есть памятник Брэдфорду, но не сыщется памятников Джону Смиту - который, по­мимо всего прочего, как раз первым и исследовал те места, где впоследствии возникли штаты Новой Англии…»

Ну, действительно тайна велика сия есть. Особенно если читать книги по диагонали.

Алан Аксельрод «История Америки» (М.: Астрель, 2006), в списке использованной А.А. Бушковым литературы значиться за № 3.

«В декабре 1606 г. полные надежд мужчины и женщины и дети ступили на борт кораблей «Сьюзан Констант», «Дискавери» и «Годспид» (А. Аксельрод, указанное сочинение, страницы 30-31).

Чего скажете в свое оправдание, Александр Александрович?

А вот что можно узнать, лишь самую малость порывшись в ИнтерНете: трехмачтовое судно Susan Constant, водоизмещение 120 тонн, самое большое из трех судов Английской Вирджинской компании, капитан - Кристофер Ньюпорт. В рейсе, который закончился основанием первого постоянного английского поселения в Северной Америке, Джеймстаун, в новой Колонии Вирджинии. На борту судна были 71 колонист (все мужчины).

Длина судно по килю составляла 55.2 футов (16.8 метров). Полная длина от бушприта до ахтерштевня составляла 116 футов.

Судно вернулось в Англию в мае 1607 г. Оно оставалось в строю как торговое судно по крайней мере до 1615 г. Его дальнейшая судьба неизвестна.

Интересно, что название Susan Constant, вероятнее всего, является ошибочным. Судно должно было быть названо именем персонажа «Книги пилигримов» Сэмюэла Перхаса. Однако в оригинале персонажа звали Сара Констант.

Godspeed - всего 40 тонн водоизмещение, капитан Бартоломью Гонсолд, 13 человек команды и 39 пассажиров - мужчин.

Discovery - водоизмещение 20 тонн, капитан Джон Рэдклифф, 21 человек.

Точные копии Susan Constant, а также Godspeed и Discovery, установлены на реке Джеймс недалеко от исторического парка Джеймстаун.

В мае 2007 г. Почтовая служба США выпустила первую марку стоимостью 41 цент с изображением всей тройки судов - Susan Constant, Godspeed и Discovery.

Отмечу, что наглость автора «Неизвестной войны», констатировавшего отсутствие памятников Смиту на территории США, граничит с инфантилизмом: как искренне верят дети в своих вымышленных друзей, так искренне А.А. Бушков врет нам о своей версии истории.

Памятник Смиту работу Уильяма Коупера с 1909 г. стоит в Джеймстауне, Вирджиния. Кроме того, имеется мемориал в Нью-Гэмпшире, возведенный в 1864 г. в честь 250-летия национального героя.

На этот факт просим обратить особо пристальное внимание. В 1864 г. Гражданская война в США еще не окончилась. По версии А.А. Бушкова Джон Смит был родоначальником «южной ветви» американской цивилизации, то есть персоной non grata на Севере. Интересно, как объяснит Александр Александрович тот факт, что северяне, в разгар войны, воздвигают памятник капитану Смиту?.. И не поспешны ли выводы А.А. Бушкова о том, что «Подозреваю, все дело в том, что в Гражданской войне победил Север, а не Юг. Случись иначе, все было бы наоборот… Историю, как давно известно, пишут победители».

Да, а еще капитан Смит был персонажем, как минимум, четырех художественных и двух анимационных фильмов. А вот Уильяма Брэдфорда мы обнаружили всего лишь в одной ленте. И его персонажу не нашлось места в наиболее значительной картине, посвященной плимутской экспедиции: «Мейфлауэр: Приключения пилигримов» (Mayflower: The Pilgrims' Adventure), снятой в 1979 г. для ТВ.

Ну и напоследок - так как все же правильно, Александр Александрович, «вирджинцы» или «виргинцы»?

А вот чего насочинял А.А. Бушков про порабощение американских индейцев: «В Северной Америке дело обстояло иначе. Индейцы в тех краях вели первобытный образ жизни, а потому у них просто-напросто не умещалась в сознании идея, столь привычная европейцам: подневольный труд на чужого дядю. Все попытки поселенцев «приспособить» индейцев к работе оказались безуспешными, краснокожие держались стойко: хоть убей, а работы не дождешься! Ни битье не помогало, ни показательные убийства. Вдобавок племена, откуда белые захватывали работников, в отместку нападали на поселения, сжигая все дочиста и истребляя все живое… …В конце концов и южане, и северяне плюнули и отступились, четко осознав, что из индейцев работников не получится и продолжать в том же духе выйдет себе дороже».

Дело, разумеется, вовсе не в каком-то исключительном свободолюбии индейцев, а в том, что крайне сложно поработить человека на его же родине. А вот торговля обращенными в рабство коренными американцами процветала в течение всего раннего периода истории североамериканских колоний.

Американский историк Алан Гэлли в своей книге The Indian Slave Trade: The Rise of the English Empire in the American South 1670-1717 (2002, Yale University Press: New York) полагает, что в период что от 1670-1715 гг., британские работорговцы продали на острова Карибского бассейна от 24 000 до 51 000 коренных американцев, вывезенных с территории нынешнею южных штатов США.

Кстати, об этом сказано у того же Алана Аксельрода в «Истории Америки». После окончания «войны с тускарорами» 400 пленных индейцев по решению губернатора Северной Каролины были проданы племени в Вест-Индию для того, чтобы покрыть военные расходы. Цена индейцев составляла по £10 за человека12.

Отчего-то автор «Неизвестной войны» забывает, что порабощение пленных было естественной практикой в конфликтах американских индейцев, пусть «индейское» рабство и не предполагало возникновения прав собственности на пленника, а было по форме, скорее, «принудительным ассимилированием».

Среди племен американских индейцев, практиковавших рабовладение и работорговлю, были тлингиты, крики, каманчи, пауни и некоторые другие.

К слову сказать, индейцы охотно выступали в роли владельцев чернокожих рабов, и негры были одним из товаров, пользовавшимся спросом на Индейской территории. К началу Гражданской войны среди вождей индейских племен были настоящие плантаторы, такие, например, как владелец 300 рабов Джон Росс, вождь чероки.

Чероки вообще в большей степени, нежели иные племена индейцев, оказались восприимчивы по части традиций рабовладения: в племени запрещены были браки с неграми, любой индеец, оказавший помощь беглому рабу, наказывался сотней ударов плети, чернокожие не имели права владеть какой-либо собственностью, носить оружие, а обучение их чтению и письму рассматривалось как преступление.

По контрасту, семинолы охотно принимали в племя негров, положив основу такого причудливого этнического образования, как «чернокожие индейцы».

 

Глава 3,

в которой содержится скептическая оценка нумерологии в качестве способа изучения и оценки исторического материала, хотя именно это А.А. Бушков пыта­ется делать в части 2 «Семь - число несчастливое…» главы 1 «Земля обетованная» его книги.

 

Преамбула. В данной главе автор «Неизвестной войны» пытается предстать перед наивными читателями первооткрывателем такого исторического явления, как «белое рабство», имевшее место в Североамериканских колониях Великобритании.

Претензии А.А. Бушкова вновь полагаем дерзкими и безосновательными, потому что о тяжкой доле сервентов немало было писано в советские времена (Г. Майерс «История американских миллиардеров», M.-Л., 1924; А.С. Самойло «Английские колонии в Северной Америке в XVII в.», М. 1963; «Черные американцы в истории США», под редакцией И.А. Геевского и Р.Ф. Иванова, М., 1986).

Иными словами, книга написана под впечатлением знаний, трагически недополученных автором «Неизвестной войны» в средней школе.

Ждем не дождемся, когда из-под бойкого пера А.А. Бушкова выйдут «Геометрия, которую от нас скрывали» или «Из жизни шахтеров: Все о черных дырах»…