Они совершили Хиджру и джихад, чтобы сохранить свою веру

Асхабы-кирам покинули свою землю, детей, имущество и отправились в далёкие края, чтобы сохранить и защитить веру, чтобы освободиться от нападок мекканских мушриков. Всевышний Аллах в Коране упоминает об их крепкой вере: «А те, которые уверовали, переселились [в Медину] и боролись на пути Аллаха, и те, которые дали им приют и поддержали их, — воистину, они и есть подлинно верующие. Им уготовано прощение и щедрый удел [в будущем мире]» (Сура «аль-Анфаль», 8 / 74).

Расулюллах (салляллаху алейхи ва саллям) послал Джафара Тайяра с первой группой переселенцев в Эфиопию. Обращение сподвижника к королю Наджаши — яркий пример того, как человек джахилии преобразовался в мусульманина эпохи благоденствия и какой восторг и воодушевление ощутил в своей душе.

— О, правитель! Мы были невеждами. Мы поклонялись идолам, которых мы сами создавали из камня и деревьев, как Богу. Мы ели падаль, предавались разврату, разрывали отношения с родственниками, мы не признавали права соседей и докучали им. Сильные всячески притесняли слабых. Но Всевышний Аллах избрал и послал нам Пророка из нас самих. Мы знаем его родословную и характер. Он тот человек, на которого можно положиться, — преданный, честный, целомудренный. Он призвал нас верить в единого Всевышнего, служить только Ему и отвергнуть идолов, которым поклонялись наши отцы. Он повелел нам сдерживать обещания, честно и надёжно хранить то, что нам доверено, укреплять связь с родственниками и соблюдать их права, быть в хороших отношениях с соседями, остерегаться запрещённого и не проливать кровь. Он оградил нас от лжи и разврата, от нарушения прав сирот и от клеветы на невинных женщин. Он велел нам поклоняться только Аллаху и никого не приписывать Ему в сотоварищи, и мы поверили ему. Мы стали поклоняться Единому Аллаху, мы отдалялись от запретного и совершали только разрешённое. Из-за всего этого племя объявило нас врагами. Они требовали, чтобы мы перестали верить в Аллаха и снова вернулись к поклонению идолам. Они хотели, чтобы мы, как и они, совершали неблаговидные поступки. А когда мы отказывались, они нас пытали и делали всё возможное, чтобы между нами возникла фитна, раздор в вопросах религии. И вот поэтому мы здесь. Ибо мы не можем исповедовать Ислам на своей родной земле, и жизнь там невыносима. Среди правителей мы выбрали тебя, мы надеемся, что здесь нас не будут притеснять (Ахмад, I, 202—203, V, 290—291; Хайсами, VI, 25-37; Ибни Хишам, I, 358—359).

Некоторые из переселившихся в Эфиопию мусульман после победы при Хайбаре смогли вернуться к Пророку, переплыв море. Среди этих мухаджиров была Асма бинт Умайс (радыяллаху анха). Как-то раз она пришла навестить супругу Пророка Хафсу (радыяллаху анха). В это же время в обитель зашёл отец Хафсы Умар (радыяллаху анху). Он поинтересовался у дочери, кто эта мусульманка, и когда услышал ответ, в шутливой форме сказал:

— Эта та женщина, которая принимала участие в морском путешествии из Эфиопии? Но знаете ли вы, что мы обошли вас в Хиджре и поэтому больше вас имеем право находиться рядом с Пророком.

Эти слова потрясли Асму (радыяллаху анха).

— Клянусь Всевышним, ты неправильно думаешь, о, Умар! Вы были с Пророком Аллаха (салляллаху алейхи ва саллям), и он кормил тех, кто был голоден, он обучал тех, кто был невеждой. Но мы находились далеко, в Эфиопии, мы жили как изгнанники среди чужих и неверующих людей ради Аллаха и Его Пророка. Там над нами издевались и пугали нас. Клянусь Создателем, я не буду ни есть, ни пить, пока не расскажу о ваших словах Пророку без прикрас.

Асма (радыяллаху анха) вскоре передала слова Умара (радыяллаху анху) Пророку. Он выслушал её и произнёс:

— Его статус передо мной не выше твоего. У него и его друзей была одна Хиджра, а у вас, о путешественники на корабле, было две Хиджры.

После благочестивая Асма (радыяллаху анха) говорила: «Абу Муса аль-Ашари и другие асхабы-кирам, с которыми мы вместе приплыли из Эфиопии, часто приходили к нам и просили пересказать диалог между мной и Пророком. Для них ничего не было более радостного, чем эти слова Расулюллаха, а Абу Муса при этом каждый раз испытывал невероятную радость (Бухари, «Магази», 36).

В ЭПОХУ БЛАГОДЕНСТВИЯ

БОГОСЛУЖЕНИЯ, ИСПОЛНЕННЫЕ

БЛАГОГОВЕНИЯ

 

Свет омовения

Сподвижники Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) воспринимали богослужение как драгоценную возможность стать приближенными Всевышнего Аллаха и общаться с Ним. Поэтому их души наполняло счастье и умиротворение. Сахабы почитали за честь совершать поклонения и благодарили Всевышнего за этот дар. Они старались постоянно находиться в состоянии омовения — ритуальной чистоты.

Однажды утром Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) призвал к себе Биляля (радыяллаху анху) и сказал:

— Биляль! Из-за совершения какого деяния ты вошёл в Рай раньше меня? Каждую ночь я вижу во сне, как вхожу в Рай, и непременно слышу перед собой звук твоих шагов.

— О, Пророк Аллаха! После чтения азана каждый раз я выполняю два ракаата намаза. Если же я нарушу омовение, то снова совершаю его и думаю о том, что могу сделать два ракаата намаза повторно, и так после каждого омовения.

— Вот как раз из-за этих двух! — воскликнул Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) (Тирмизи, «Менакыб», 17 / 3689; Ахмад, V, 354).

Абу Гутайф аль-Хузали (радыяллаху анху) рассказывал: «Я слушал Абдуллаха бин Умара в мечети. Когда наступило время обеденного намаза, он встал, совершил омовение и намаз, а затем снова вернулся на своё место. Когда наступило время третьего намаза, несмотря на то, что он не нарушил омовение, снова встал, совершил омовение и встал на намаз. Перед вечерним намазом он снова освежил омовение, помолился и опять вернулся на своё место. Я обратился к нему с вопросом:

— Да сделает тебя Всевышний праведником! Совершать новое омовение перед каждым намазом — это фард или Сунна?

— Ты что, следил за мной и за всем тем, что я делаю? — ответил он встречным вопросом.

Я кивнул в знак согласия, и Абдуллах бин Умар (радыяллаху анху) пояснил:

— Нет, это не фард. Я могу сделать омовение перед утренним намазом и могу совершать все намазы, если не нарушу чистоты. Но я слышал, как Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) говорил о том, что если кто-то поверх омовения выполнит дополнительное, то тому мусульманину будет дано десять благ («хусна» — благое, прекрасное, красивое). Вот я как раз и стремлюсь их приобрести (Ибн Маджа, «Тахарат», 73).

Асхабы-кирам совершали омовение с соблюдением всех тонкостей и были внимательны в каждом движении. Табиин Абу Хазим (радыяллаху анху) видел, как Абу Хурайра (радыяллаху анху) мыл руки до плеч и подмышек. Абу Хазим (радыяллаху анху) удивился:

— О, Абу Хурайра, это что за омовение?

— О, Бану Фаррух! Вы были здесь? Если бы я знал, что вы рядом, я бы не совершал омовение таким образом. Я слышал, как Расулюллах (салляллаху алейхи ва саллям) говорил: «В день Кыямата свет на теле му’мина будет доходить до того места, до какого доходила вода при омовении» (Муслим, «Тахарат», 40).

Однажды Пророк Мухаммад (салляллаху алейхи ва саллям) пошёл навестить могилы своих сподвижников.

— Да будет мир вам! О, обитатели долины му’минов! Наступит тот день, и я приду к вам. Я так соскучился по своим братьям!

Сопровождавшие его асхабы-кирам спросили:

— Разве мы вам не братья?

— Вы — мои сахабы, — пояснил Пророк (салляллаху алейхи ва саллям). А братья — это те, кто ещё не родился.

— О, Расулюллах! Как же вы узнаете тех, кто будут из вашей уммы?

— Представьте, что у человека есть конь, лоб и ноги которого белые. Разве хозяин не узнает своего скакуна среди табуна лошадей чёрной масти?

Асхабы-кирам признали правоту своего учителя, и Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) продолжил:

— Так вот, лица, руки и ноги наших братьев будут озарены светом (нуром), потому что они совершают омовение. Я приду заранее к своей реке и буду их ждать, чтобы подать угощение. Будьте внимательны! Некоторых прогонят от неё ангелы, подобно тому как изгоняют из стада чужого верблюда. Я буду звать этих людей, но ответственные стражи напомнят мне, что они не следовали моему пути, Сунне и свернули на другие дороги. Услышав это, я тоже велю им отойти и отдалиться (Муслим, «Тахарат», 39).

 

Намаз — свет их очей

Современники Пророка Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям), совершая намаз, переживали состояние волнения от приближения ко Всевышнему. Они совершали поклонение словно последний раз в жизни, в состоянии хушу и печали (Ибн Маджа, «Зухд», 15; Ахмад, V, 412).

Саид Абу Ваккас рассказывал: «Один брат покинул земной мир раньше другого на сорок дней. Как-то раз люди стали говорить о достоинствах человека, умершего первым. Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) слышал эту беседу и поинтересовался:

— А разве другой не был мусульманином?

Люди ответили: «Да», на что Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) так сказал о недавно умершем брате:

— А известно ли вам, что совершённые им молитвы за эти сорок дней увеличили его духовный уровень? Намаз похож на полноводную чистую реку, в которую человек заходит помыться пять раз в день. И вы думаете, после этого на его теле останется грязь? Вы не можете знать, на какую ступень Рая его подняли совершённые им намазы! (Муватта, «Касру-с Салят», 91).

Однажды Абу Талха (радыяллаху анху) совершал в саду намаз. Вдруг он заметил птицу дупси, которая металась между деревьями. Он долгое время следил за ней, затем опомнился и вернулся к намазу. Но при этом забыл, сколько ракаатов уже совершил: «Моё имущество стало фитной для меня, оно нарушило состояние хушу». Он направился к Пророку (салляллаху алейхи ва саллям), рассказал о случившемся и раскаялся: «О, Расулюллах! Пусть моё имущество будет милостыней, садака ради Аллаха. Используйте его по вашему усмотрению: отдайте кому хотите и куда хотите» (Муватта, «Салят», 69).

Умар (радыяллаху анху) писал своим наместникам: «Для меня самое важное дело — это намаз. Тот, кто будет его совершать, соблюдая все правила, тот защитит свою религию. Кто же оставит намаз, то и другие повеления Ислама будет выполнять недобросовестно» (Муватта, «Вукутус-Салят», 6).

Мисвар бин Махрама (радыяллаху анху) узнал о том, что Умар бин Хаттаб ранен, и пошёл навестить его. Он увидел своего друга лежащим без сознания и осведомился у окружающих о его самочувствии. Состояние больного было плачевным, и Мисвар бин Махрама (радыяллаху анху) сказал: «Призовите его к намазу. Вы не сможете его ничем разбудить, кроме призыва к молитве». После этого эмир му'минов сразу встал на ноги и произнёс: «Да, поистине лишён удела Ислама тот, кто перестал совершать намаз» (Хайсами, I, 295; Муватта, «Тахарат», 51; Ибн-и Саад, III, 35).

Благочестивый Али (радыяллаху анху) наставлял своего подчинённого: «Всё зависит от того, как ты совершаешь намаз».

Однажды Аля бин Абдуррахман и другие сахабы пошли к Анасу бин Малику (радыяллаху анху). Сподвижники застали его за совершением послеобеденного намаза и поинтересовались, почему он начал молитву сейчас, когда еще так много времени впереди. Он же объяснил свой поступок наставлением Пророка (салляллаху алейхи ва саллям): «Оставленный намаз на потом — намаз лицемеров! Молитва тех, в чьих сердцах есть зерно лицемерия. Они сидят и ждут, а как солнце начинает садиться и входит между двух рогов шайтана, только тогда встают и будут быстро молиться. Они подобны птице, которая торопится склевать всё, что находится перед ней, и поэтому очень мало будут поминать в своём намазе Всевышнего» (Муватта, «Куран Карим», 46; Муслим, «Месажид», 195).

Сахабы очень внимательно относились к советам и наставлениям Пророка (салляллаху алейхи ва саллям). При совершении намаза они старались все рукны выполнять в совершенстве: правильно стоять при кыяме, делать сажда. Однажды Хузайфа (радыяллаху анху) зашёл в мечеть и увидел молящегося человека, который не до конца делал рукуу и сажда. После того как мужчина закончил намаз, он подошёл к нему и спросил:

— Сколько лет ты подобным образом совершаешь намаз?

— Сорок, — признался тот.

— Тогда ты сорок лет не совершал намаза. Если до самой своей смерти ты будешь таким же образом совершать намаз, то умрёшь не как человек, который перенял на себя черты Пророка Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям).

Хузайфа научил мужчину правильно совершать намаз и подчеркнул:

— Человек может совершать намаз легко. Однако с условием, что будет делать рукуу и сажда безо всяких ошибок и в самом совершенном виде (Ахмад, V, 384; Бухари, «Азан» 119, 132, «Салят», 26).

Мусульмане эпохи благоденствия предпочли родственным связям и отношениям (которые были для них предметом гордости и проявлением высокомерия, а зачастую поводом для начала междоусобиц) дружбу и братство по вере. И вследствие этого показали пример всему обществу, как жить вместе без конфликтов, в спокойствии и мире. Самым ярким проявлением этого единства в повседневной жизни является намаз, который мусульмане совершают джамаатом, то есть всем коллективом.

Пророк Мухаммад (салляллаху алейхи ва саллям) был хорошо осведомлён о состоянии дел своего джамаата. Будучи имамом, он сразу замечал, когда кто-либо из его асхабов не приходил на намаз. Он спрашивал собравшихся: «А где ваш товарищ?» Если человек был болен, то после совершения намаза имам шёл навестить его. Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) старался помочь людям в решении проблем, поэтому зачастую сам приходил к ним домой. Он призывал свою умму совершать намаз джамаатом: «Если вы видите, что один человек сделал своей привычкой постоянно посещать мечеть, то засвидетельствуйте — он является верующим. Потому что Аллах Тааля говорил: " В мечети Всевышнего постоянно приходят только верующие в Него"» (Ибн Маджа, «Месажид», 19).

В Коране сказано: «Только тот может находиться в мечетях Аллаха, кто уверовал в Аллаха и в Судный день, кто совершает намаз, вносит закят и не боится никого, кроме Аллаха. Возможно, они и будут на верном пути» (Сура «Тауба», 9 / 18). Привычка постоянно совершать намаз джамаатом является признаком веры.

Абдуллах бин Масуд (радыяллаху анху) говорил: «Я не видел никого, кто бы уклонялся от совершения коллективного намаза, кроме лицемера, который известен своей двуличностью. Клянусь Аллахом, даже больной человек, который с трудом может сделать и шаг, при поддержке двух единоверцев приходит в мечеть, встаёт в ряд и совершает намаз коллективом» (Муслим, «Месажид», 256—257).

Во времена Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) жили два мусульманина. Один из них был торговцем, другой же — кузнецом. Когда до лавки купца доносились звуки азана, то он откладывал в сторону весы и сразу же шёл в мечеть Пророка (салляллаху алейхи ва саллям). Если кузнец слышал призыв к молитве, то мог оставить молот и раскалённое железо в горне и спешил совершить намаз джамаатом. Чтобы прославить этих людей и подобных им, Всевышний Аллах ниспослал следующий аят: «Мужи, которым ни торговля, ни купля не служат помехой тому, чтобы не забывать Аллаха, совершать намаз и вносить закят, и которые страшатся дня, когда содрогнутся сердца и закатятся глаза...» (Сура «Нур», 24 / 37) (Куртуби, XII, 184).

Однажды Ибн Масуд (радыяллаху анху) пришёл на базар и увидел мусульман, которые заслышали звуки азана и побежали в мечеть, оставив свой товар. Он произнёс: «Вот они, эти люди, которых хвалил Всевышний Аллах в 37 аяте суры “Нур”» (Хайсами, VII, 83).