А.В. Пониделко, А.В. Лукашев.

«Анатомия демократии»

В своей книге[40] соавторы подходят к критике с системных позиций. Они рассматривают пороки системы государственного управления, деятельность политических партий, воплощение в жизнь провозглашенных демократией основных ценностей, в первую очередь, с позиций царящей в гражданском обществе морали и нравственности, а также затрагивают отдельные вопросы международной практики стран, причисляющих себя к «цивилизованному миру». Отдельной главой выделена критика института демократических выборов органов власти всех уровней.

К порокам государственной власти авторы относят отсутствие персональной ответственности за принятые решения, многие из которых никак не отвечают, не только общенародным, в демократическом смысле, но и чисто государственным интересам. Другой проблемой в России является сменяемость власти в строго определенные сроки. Как мы уже отмечали, в традиции русской государственности таких корней нет. Более того, необходимость передавать власть по истечении 4-5, в крайнем случае, 8-10 лет правления вынуждает лиц, находящихся во власти, использовать отведенные сроки не столько для государственного строительства, сколько для устроения собственной жизни и дальнейшей, после смены, судьбы.

Поэтому сменяемость власти, принятая в практике западной демократии вредна для демократии отечественной. Ее следует заменить эффективным механизмом отзыва нерадивых и неспособных властителей от занимаемых ими выборных постов. Этим решится и другая задача – эффективная борьба с коррупцией, поскольку сведения о коррумпированности того или иного лица достаточно быстро становятся достоянием многих людей.

В книге большое внимание уделено проблеме управленческих кадров. К сожалению, факты свидетельствуют о том, что подготовка управленческих кадров чрезвычайно низка, и это вызвано не столько недостаточным общим уровнем вузов, сколько развитием клановости властных группировок, подбору команды по принципу своячества. Кроме того, процветает и другая порочная практика. Исходя из предвидения возможной «нелояльности» того или иного лица, кадры подбираются из числа таких лиц, в биографии которых есть «темные пятна». Это делается для того, чтобы в нужный момент можно было извлечь досье в форме компрометирующих материалов или необоснованно закрытого уголовного дела с целью превращения «проштрафившегося» субъекта в марионетку, либо полного отстранения его от власти. Поэтому компромат есть практически на любое, более-менее важное должностное лицо.

Система подбора управленческих кадров порождает и другую фундаментальную проблему российской государственности. Государство все больше отдаляется от разрешения государственных проблем и его коренных интересов. Оно приближается к наиболее крупным собственникам в своей стране, а также транснациональным корпорациям, все более становясь похожим на элемент рыночных отношений, где простой народ, в одних случаях – средство решения собственных проблем, в других – просто досадная помеха. Государство российское ныне не опирается на широкие слои населения, и все больше служит корпоративным интересам отечественных и зарубежных собственников.

В обосновании своих реформ власть опирается на так называемую «интеллектуальную элиту». Авторы указывают, что современная интеллектуальная элита состоит из представителей интеллигенции, которые исполняют социальный заказ, как правило, небезвозмездно, в корыстных интересах определенных кругов собственников, а также международных финансовых структур. Часть таких структур проникла в Россию и раздает такой «элите» гранты и иные привилегии, например, возможность публиковаться на Западе, за что она и подводит наукообразную базу под те или иные политические решения и общий курс правительства.

Многочисленные примеры свидетельствуют о том, что большинство выборных постов, начиная с уровня муниципального самоуправления, быстро превращается в «доходные места». Народ это все видит и отстраняется от бесполезного политического процесса, имеющего лишь демократическую форму, но отнюдь не содержание.

В разделе о деятельности партий авторы вскрывают основную суть взглядов партийных лидеров на демократическое устройство России. Авторы отмечают разительный кризис идей ведущих партийных лидеров левого крыла и «центристов», а у представителей последних и вовсе наблюдается банальная необразованность. Зато весьма жестко и точно определились правые силы. В книге приводится анализ одного из лидеров Союза правых сил, из которого явствует, что его лидеры нацелены на создание в России не демократического, а тоталитарного общества. Общество представляется им некоей средой, в которой люди вынуждены жить и дружно работать на хозяев жизни, поскольку иного выхода у них нет. За таким порядком должен следить бюрократический аппарат во главе с президентом. А сам этот аппарат представляется как «тупой, узколобый и четкий, всегда одинаковый»[70]. О качествах президента умалчивается...

В межпартийной борьбе правые применяют и юмор. Вот, например, как партия «Яблоко» характеризует Сергея Кириенко: «Как у Щедрина: «Въехал в город Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки...»[157].

Но ни одна из политических партий не отстаивает национальные интересы, не опирается на исторические традиции и культуру нашего многонационального народа во главе с Русским народом. По большей части партии, особенно вновь испеченные, представляют собой бюрократическую организацию партийных функционеров, поэтому партии называются партиями лишь формально, по своей сути они не представляют интересов народных масс.

Мы не будем цитировать нравы современного гражданского общества в России, такового просто нет, а также практику международных отношений со стороны стран, представляющих развитую демократию в современном мире. Эта практика убедительно показала, что эти страны, пытающиеся «осчастливить» весь остальной мир светлыми идеями свободы, равенства и братства, сами попрали эти нормативные категории демократии и свели ее популярность к сомнительной технологии достижения собственных геополитических интересов.

Отдельно следует поговорить о выборах. Система выборов, которая позаимствована Россией у Запада, приводит к власти тех лиц, в чью избирательную кампанию вложены наибольшие деньги. А значит, эти лица предварительно договорились со своими спонсорами о последующем удовлетворении имущественных или финансовых интересов таких спонсоров. Спонсоров-собственников имеют практически все уровни власти, начиная с местного и заканчивая федеральным. Поэтому народ во власти представлен не лучшими представителями, как было всегда на Руси, а наиболее сговорчивыми и подходящими для использования в корыстных интересах кандидатами, к тому же, как указано выше, с подмоченной репутацией.

В ходе предвыборных кампаний перед избирателями разыгрывается лишь спектакль, в лучшей или худшей степени отрежиссированный политтехнологами. Поскольку грязные выборные технологии стали достоянием гласности и попали в руки различных политических группировок, а авторы ранее неоднократно издавали книгу с рекомендациями о методах борьбы с «черным пиаром»[152], то применение таких технологий, вводящих общество в заблуждение относительно истинной природы выборов и характеристик кандидатов, стало практически невозможным. В этой связи повысилась роль «административного ресурса», использования правоохранительных органов и суда теми группировками, которые находятся в составе действующей власти, либо связаны с ней определенными предварительно согласованными обязательствами. Сбылось также и предвидение авторов о том, что, со временем, участие в выборах станет опасным для здоровья и жизни мероприятием. Эта «практика» всё более заметна на арене выборов всех уровней, особенно в наших южных республиках, для которых демократия является синонимом ныне популярного словечка «беспредел».

Таким образом, авторы заключают, что фактически в России демократии нет. Есть только «этикетка», «упаковка» из политических технологий, их благообразная оболочка, под которой кроются имущественные интересы крупнейших собственников, заинтересованных в использовании власти в целях собственного обогащения за счет вывоза природных и сырьевых ресурсов на Запад. Туда же вывозятся и капиталы, полученные за счет их продажи. Этим самым мы строим не собственную экономику, как это делали американские олигархи в свое время, а поддерживаем экономики западных стран, легкомысленно надеясь на допуск в число мировых хозяев жизни. Несколько приведенных в книге примеров указывают на тщетность этих надежд отечественных «олигархов и магнатов».

Майкл Паренти.

«Демократия для немногих»

Майкл Паренти является видным американским политологом. Его книга «Демократия для немногих»[30] по состоянию на 1990 год издавалась в США уже пять раз. Для Америки, книжный рынок которой чрезвычайно насыщен всевозможными исследованиями в области политики и экономики, это можно считать грандиозным успехом. В России книга издана в 1990 году тиражом в 10 тыс. экземпляров и особенным успехом почему-то не пользуется. А зря. Почти на полутысяче страниц мелким шрифтом описаны научные исследования американской политической системы, которую наши реформаторы и высшее политическое руководство берут за основу в проводимых ими реформах в России. В работе приведены цитаты и ссылки на более чем 3200 источников, что подтверждает фундаментальность исследования, не имеющего даже отдаленного аналога в отечественной политологии. А ведь мы собираемся строить общество по образу и подобию американского.

Мы представляем наиболее общие выводы из исследования Майкла Паренти и отдельные цитаты, приводимые им с указанием ссылок. Для начала процитируем характеристику американского общества, которую нам дает автор (по состоянию на конец 80-х годов). Это состояние обусловлено тем, что «крупный бизнесмен заправляет жизненными потребностями общества» («Теория промышленного бизнеса» Торнстэйна Вэблена). Отсюда данные исследований, говорящих о том, что малейший скачок безработицы ведет к заметному скачку случайных заболеваний, росту алкоголизма, убийств и самоубийств. Последних в год в среднем регистрируется 23-24 тысячи. Случаи самоубийств молодых людей по сравнению с 50-ми годами возросли на 300 процентов и прочно заняли третье место в списке причин смерти среди американской молодежи.

Жилища 30 процентов американцев ежегодно подвержены кражам и взломам (в абсолютных цифрах это составляет 24-25 млн.).

В стране около 700 тысяч заключенных, более 10 млн. алкоголиков, и 29 млн. людей страдают различными нарушениями психики, от легкой формы до острой шизофрении.

Ежегодно один миллион человек гибнут от героина и кокаина. А фармацевтическая промышленность поставляет на рынок амфетамины и барбетураты, что приводит к болезням и гибели еще миллионов людей.

По числу разводов Америка прочно занимает первое место в мире, опережая Швецию, находящуюся на втором месте, в два раза.

В США 2 млн. детей страдают от отсутствия родительского внимания.

Ежегодно регистрируется 150 тыс. заявлений о пропаже детей, а 50 тыс. детей исчезают бесследно.

Каждый десятый человек преклонного возраста, живущий в семье (в США обычной является практика сдачи пожилых родителей в дома престарелых – авт.), подвергается жестокому обращению (изоляция, побои и т.п.).

Поборники «медицины-ради-прибыли» утверждают, что никому не отказано в медицинской помощи. При этом они ссылаются на избыток коек и врачей в частных клиниках и больницах. Однако эти больницы заинтересованы лишь в высокоприбыльном рынке платежеспособных клиентов и закрывают дверь перед каждым, кто таковым не является.

Существует миф о баснословных зарплатах некоторых квалифицированных рабочих, в основном, строительных специальностей. Говорят, что они получают больше профессоров. Подобные выдумки лишены каких бы то ни было оснований. В действительности, такие рабочие, занятые на опасных и грязных работах, получают гораздо меньше профессоров. Даже высокооплачиваемые строители со стажем в десятки лет в среднем получают меньше, чем выпускник колледжа, поступивший на курсы управления промышленностью.

Таких рабочих по стране – около 50 млн. К ним применяется потогонная система работы по 10-12 часов в сутки, и никаких льгот, типа оплачиваемого отпуска по болезни или медицинской помощи. После 1973 года число рабочих мест возросло, однако зарплата понизилась на 14,3% с учетом инфляции.

Перейдем к изложению взглядов автора на политическую систему США. Он ставит такие вопросы: «Как и во имя чего существует американская политическая система?»; «Каковы главные силы, формирующие политическую жизнь, и как они действуют?»; «Кто правит Америкой?»; «Кто и как расплачивается?».

Идеализированная школьная версия американской политической системы гласит:

1. США были основаны людьми, посвятившими свою жизнь делу создания государства на благо всех граждан. Для ограничения политической власти была выработана и принята конституция. Она служила американскому народу на протяжении многих поколений и продолжает это служение и сейчас.

2. Политические лидеры нации, президент и конгресс руководствуются народным волеизъявлением. Народ сам не правит, но избирает во власть своих представителей.

3. Население США состоит из различных социальных, экономических, этнических и региональных группировок, которые предъявляют государственным должностным лицам разные, порой противоречащие друг другу требования. На правительство возложена роль осуществления посредничества между этими противоречивыми требованиями, выработки такого политического курса, который служил бы благу всего общества. Каждая общественная группа имеет право голоса, никто не может главенствовать постоянно.

4. Подобное общественное устройство дало нам власть не отдельных лиц, а законов которые, хоть и далеки от совершенства, но имеют высокую степень участия в них народа. Наша политическая система есть плоть от плоти нашего свободного и процветающего общества и составляет предмет зависти всех народов мира.

Однако автор делает совсем другие выводы в отношении американской политической системы. Он установил, что правительство представляет, скорее, привилегированное меньшинство, чем нуждающееся большинство, и что участие в выборах, в деятельности политических партий и осуществление права высказать свое мнение совершенно не адекватно влиянию корпоративного богатства.

Законы приводят главным образом к недемократическим результатам, поскольку они изначально писаны для обеспечения интересов имущих за счет неимущих и применяются крайне дискриминационным образом. При этом, как показано в книге, эта «демократия для немногих» не порождена продажностью и корыстью отдельных лиц, но отражает суть всей политико-экономической системы в целом, способы распределения власти внутри нее и интересы, которые она обслуживает.

На прямой вопрос о том, кто хозяин Америки, автор дает недвумысленный ответ. Вопреки распространенному мифу, богатство в США не принадлежит широким слоям среднего класса. Самая состоятельная часть американских семей, насчитывающая 10 процентов от их общего числа, владеет 86 процентами всех акций, облигаций, сбережений, недвижимости и других финансовых активов. Верхушке в пол процента принадлежит 45 процентов всех частных состояний, в то время как у 90 процентов американского народа просто нет финансовых активов. Единственным источником обогащения остается получение наследства. По этому поводу автор делает горькое ироничное замечание: «Если вы небогаты, то главным образом потому, что не проявили достаточной предприимчивости и дальновидности в выборе родителей».

Приведенная в книге подробная статистика в отношении американских кампаний и семей доказывает эти положения.

В то же время заработная плата граждан, даже имеющих постоянную работу, не позволяет иметь сколько-нибудь комфортабельные условия жизни и уверенность в завтрашнем дне. Опрос бюро переписи населения выявил, что доходы 60 процентов всех занятых рабочих недостаточны для поддержания достойного уровня жизни, а 30 процентов находятся ниже официальной «черты бедности». Большинство бедняков в Америке имеют работу, а в нищете они живут не потому; что ленивы. Они живут так, потому что хозяева платят им недостаточную зарплату, из которой им приходится покупать дорогостоящие товары первой необходимости, оплачивать высокую аренду жилья и платить налоги.

По самой природе политико-экономическая система неизбежно обязана эксплуатировать общественные ресурсы и труд с целью извлечения максимальных прибылей. Этот императив системы порождает дисбаланс капиталовложений, небрежение социальными нуждами, лишения, расточительство, всеобщее экономическое угнетение и неравенство, которое приносит богатство немногим и нищету большинству.

Американская система – это нечто большее, чем просто экономическая система. Это – культурное и общественное устройство, плутократия, т.е. система власти богатых в интересах богатых.

В своем большинстве университеты и колледжи, издательства, массовые журналы, телевидение и радио, профессиональные спортклубы, организации и фонды, церкви(!), частные музеи, благотворительные организации и больницы сформированы по принципу корпораций и управляются советами попечителей, состоящими из влиятельных бизнесменов. Эта особенность имеет важное значение для понимания системы политической власти в Америке: почти все социальные институты, существующие в стране, вместе с их необъятными материальными и профессиональными ресурсами, находятся под контролем плутократов и управляются невыборными, самоназначаемыми и самоувековечивающимися группировками богатых представителей корпоративного сектора, которые не несут ответственности ни перед кем, кроме самих себя.

В США официально существуют четыре основных взгляда на идеологию – консерваторы, либералы, социалисты и демократы. Принято считать, что выразители этих взглядов демократическим путем конкурируют друг с другом и достигают общественного согласия. Так ли это?

Консервативная идеология, которой наиболее привержены корпоративные и политические элиты, поддерживает капиталистическую систему и защищает интересы бизнеса. Они противодействуют большинству реформ. Они также считают, что некоторые явления несправедливости исчезнут сами по себе, а бедность есть вечный порок человечества и вызвана стремлением части людей жить на благотворительность и пособия.

Консерваторы утверждают, что экономические спады происходят из-за того, что корпорациям не хватает денег для капиталовложений.

Консервативные лидеры делают ставку на своекорыстное стяжательство, свободный рынок, институциональную власть, иерархию, мощную полицию и крупный военный истэблишмент. Краеугольным камнем в области прав человека является право собственности, право извлекать прибыль из чужого труда.

Либералы принимают основную структуру и ценности капиталистической системы, но полагают, что социальные проблемы могут быть разрешены и улажены перераспределением государственных и административных расходов. Они считают, что если к власти придут «разумные» или «правильные» люди, то при разумном сочетании воли, общественного сознания и политической энергии система может справиться с кризисными явлениями.

Либералы в целом поддерживают вмешательство государства в экономику в надежде на искоренение пагубных пороков экономической системы и пересмотр «наших искаженных приоритетов».

Либералы призывают к сокращению военных расходов и выступают за охрану прав личности против государственного подавления, помощь бедным, но, когда наступает время действий, они голосуют в конгрессе за непомерный военный бюджет, поддержку разведывательных служб и органы безопасности, утверждают сокращение ассигнований на социальные нужды.

К социалистам Майкл Паренти относит тех, кто стремится заменить капиталистическую систему системой государственной и общественной собственности, при которой экономика рационально планируется в интересах общества и человеческих потребностей. Социалисты рассматривают капитализм, как систему, которая:

а) больнее всего бьет по тем, кто в наименьшей степени способен защищать себя – больным, безработным, престарелым, неимущим;

б) на протяжении 122 лет обрушила на нас 27 промышленных депрессий;

в) лишает миллионы людей приемлемого жилья, в то время как одна треть рабочих строительных специальностей ищет работу;

г) оставляет миллионы людей голодными, в то время как агробизнесу, изымающему сельскохозяйственные угодья из оборота и забивающему склады избытком продукции, выплачиваются миллиардные пособия;

д) обеспечивает богатство и власть узкому кругу лиц, в то время как миллионы людей живут в нищете и отчаянии;

е) организует общество на использование земли, труда, ресурсов и техники с одной только целью – накопление капитала.

Социалисты отличаются от либералов тем, что убеждены в невозможности разрешения социальных проблем в рамках существующей системы.

Консерваторы, либералы и социалисты единодушно заявляют о своей преданности «демократии», однако склонны понимать под этим термином совершенно разные вещи. Майкл Паренти под демократией понимает такую систему правления, которая по форме и по содержанию представляет интересы тех, кем правят. Лица, ответственные за принятие решений, обязаны править на благо большинства, но не привилегированного меньшинства. Их политика должна приносить реальную пользу массам.

Как же обстоят дела в реальной жизни? Существует «право каждого гражданина быть услышанным». Закон позволяет в одинаковой степени возвысить свой политический глас, как богатому, так и бедному. И тот и другой свободны, чтобы нанять влиятельных лоббистов и вашингтонских адвокатов с тем, чтобы воздействовать на государственных должностных лиц. И тот, и другой одинаково свободны формировать общественное мнение, вступив во владение газетой или телевизионной станцией. И богач, и бедняк имеют равное право участия в избирательной кампании, на которую расходуются многие миллионы долларов. Поэтому подобное политическое равенство есть фикция.

Некоторые воображают, что если вы вольны говорить все, что вам вздумается, то это и есть демократия. Однако свобода слова – это еще не вся демократия, а только лишь одно из ее необходимых условий. Часто получается так, что мы свободны говорить, что хотим, а те, у кого богатство и власть, свободны делать, что они хотят, не обращая внимания на то, что мы говорим.

Ни выборы, ни соперничество партий еще не служат неопровержимым признаком демократии. Некоторые двухпартийные или многопартийные системы столь жестко контролируются элитой, что не допускают широкого участия народа в управлении и проводят политику, обслуживающую интересы истэблишмента, вне зависимости от того, кто в то или иное время занимает выборные должности.

В этом труде установлено, что суждение о том, является ли система демократической или нет, зависит вовсе не от всякого рода процедур, а от реальных результатов и от того, какого сорта социальную справедливость или несправедливость она утверждает.

Любое государство, которое сознательно или по недосмотру лишает народ условий, необходимых для нормальной жизни, не может считаться демократическим, сколько бы выборов оно ни проводило.

В книге детально рассмотрен исторический процесс формирования и принятия конституции США, а также условия, в которых проходил этот судьбоносный для американского народа процесс. Приведено большое число любопытных фактов и нАблюдений. Мы вынуждены ограничиться лишь самыми общими фактами и выводами.

Побуждения авторов текста конституции и лиц, ее принимавших не были ни возвышенными, ни низменными. Они шли вровень с экономическими интересами социальной группы, боровшейся за место под солнцем и за власть, отстаивая свои материальные интересы. Именно поэтому конституция отстаивала превосходство прав собственности над личными правами и свободами. Она отстаивала свободу спекулировать и торговать, вкладывать и копить капитал и оградить обладание им от посягательств со стороны государства или народа. По мнению одного из авторов конституции, полковника Джеймса Мэдисона, «для буржуазии пришло время править государством напрямую, без пагубного вмешательства королей и аристократов» (надо отметить, что из 55 делегатов, призванных принять конституцию, 21 был склонен к монархической системе правления Штатами – авт.).

Институт выборов, деятельность политических партий автор рассматривает, как грандиозное шоу, ничего общего не имеющее с демократией. Отмечено, что ослабло влияние политических партий, но возросло значение предварительных выборов, открытых для выдвижения кандидатуры любому, у кого есть богатые покровители, либо личное состояние, позволяющее оплачивать собственный штат и дорогостоящую кампанию в средствах массовой информации. Сегодня кандидаты предпочитают не зависеть от партийных организаций в представлении своей кандидатуры общественности, в поддержании контактов с избирателями. Они вступают в кампанию со своей полностью укомплектованной «фирмой», включая экспертов по определению общественного мнения и по связям с прессой.

Подобный подход к «выборам по телевидению» способствует непомерному удорожанию избирательных кампаний, но отнюдь не качественному улучшению политической дискуссии, все более низводя ее до рекламных вставок, где все зависит от умения «подать кандидата».

Такая «политическая деятельность» не предполагает никакой ответственности и подотчетности перед избирателями и фактически не оставляет места для вопросов экономической и социальной справедливости.

В США законодательно установлена двухпартийная система, хотя закон не запрещает деятельность и других партий. Утверждается, что республиканцы и демократы отображают различия в спектре политических прерогатив. Однако, на самом деле, эти партии есть братья по духу. Их связывает незримое кровное родство. Смена их у власти не меняет сути дела. Обе партии привержены одной и той же частнокапиталистической системе ценностей – рыночной экономике, гигантскому военному бюджету, использованию субсидий, максимизации прибылей, в том числе, через создание новых отраслей промышленности за государственный счет, применение репрессий к противникам существующей системы, всемерной защиты корпоративной империи и подавления социал-революционеров в зарубежных странах.

Автор находит громадное число махинаций, жульничества и политического мошенничества в американской политической системе. Ну, например, процедура сбора подписей под петициями о выдвижении мелкими партиями собственных кандидатур на выборы. В Пенсильвании кандидаты от третьих партий за три недели обязаны собрать 36 тыс. подписей. Но и такие жесткие временные рамки еще не предел. В Техасе подпись под такими петициями дозволено ставить не просто зарегистрированному избирателю, а тем, кто не участвовал в предыдущих предварительных выборах и, к тому же, помнит свой восьмизначный регистрационный номер.

В Западной Вирджинии лица, подписавшие петицию о выдвижении кандидата, утрачивают право голосовать в предварительных выборах кандидатов основных партий.

Во Флориде мелкие партии обязаны уплатить по десять центов с каждой подписи.

В Луизиане независимый кандидат обязан заплатить 5 тыс. долларов за регистрацию.

В ряде штатов необходимо внести не подлежащий возврату регистрационный сбор только лишь за попытку попасть в списки для тайного голосования.

В целом, третьей партии требуется более 750 тыс. долларов на покрытие регистрационных сборов и других расходов. Это нужно, как утверждают некоторые, для устранения «легкомысленных» кандидатов.

На этом фоне закон о федеральной избирательной кампании от 1974 года выделяет двум основным партиям 110 млн. долларов, которые они делят поровну, и еще миллионы долларов на проведение национальных съездов за счет налогоплательщиков

Для третьих же партий существует «уловка-2 2»: денег не получишь, пока не соберешь пять процентов голосов, но и пять процентов голосов не собрать, пока не получишь деньги.

Система «победитель получает всё» лишает мелкие партии не только представительства, но и самих избирателей, поскольку они не могут возлагать надежды на заведомо проигранные ими выборы.

Автор приводит массу примеров политических манипуляций в ходе выборов и давления на избирателей, в том числе, со стороны агентов ФБР, причем, это давление осуществлялось не на отдельных избирателей, а имело массовый характер и охватывало тысячи людей.

Поэтому на вопрос о том, кто правит Америкой, автор отвечает, что это делает политическая и предпринимательская элита, связанная организационными, финансовыми и социальными узами, которая легко перемещается между государственными и частными руководящими постами.

Важнейшее значение в политической системе придается средствам массовой информации. Поскольку эта тема весьма актуальна и в России, приведем несколько фактов из американской действительности, тем более что Госдеп этой страны постоянно упрекает нас в зажиме свободы слова и в нарушении прав свободной прессы.

Кратко изложим взгляды автора на информационное пространство, на которое так похоже становится и наше, российское информационное пространство.

Прежде всего, надо отметить, что ЦРУ полностью принадлежат более двухсот сорока органов массовой информации по всему миру, включая газеты, журналы, радио и телевизионные станции, и еще большее число оно контролирует частично. А это накладывает отпечаток на содержание информации в массовых средствах, особенно в части интерпретации фактов и событий.

Кинематограф, телевидение, книги, школьные учебники рисуют мир, как планету, где преобладает и господствует белый высший и средний класс. Трудовой люд представляется либо злодеями, либо неотесанными, грубыми и аморальными типами. Мысль, которую нам внушают, состоит в том, что материальный успех суть мерило человеческого достоинства и ценности; бедняки, таким образом, многого не стоят, и обществу потому не резон транжирить на них свои ресурсы. Условия человеческого существования зависят от платежеспособности, поэтому деньги становятся вопросом жизни и смерти.

Многих людей шокирует тот факт, что крупные органы массовой информации – это компонента корпоративной Америки. Они представляют собой гигантские компании или дочерние предприятия конгломератов, контролируемых ничтожным числом ведущих банков и корпораций и горсткой консервативных магнатов, например, Рупертом Мэрдоком и Уолтером Анненбергом.

80 процентов всех «независимых» телевизионных станций связаны с одной из трех телесетей –NBC, CBS, ABC. За исключением местных новостей, они передают одни и те же программы.

Большинство остальных телеканалов связаны с образовательной телесетью NET, которая почти все средства получает из «Фонда Форда», контролируемого банками Моргана и Рокфеллера. «Фонд Форда» отбирает совет директоров NET и оставляет за собой право просмотра и проверки каждой программы, создаваемой на его деньги.

Из 1700 ежедневных газет 2/3 контролируют 80 процентов совокупного тиража и принадлежат таким объединениям, как «Гэннет» и «Найт-Риддер».

Менее 4 процентов американских городов имеют конкурирующие газеты, принадлежащие разным (всего лишь! – авт.) хозяевам.

Позиции газет колеблются от консервативной до ультраконсервативной – при наличии совсем небольшого числа, склонного к центризму или весьма сдержанному либерализму. Вмешательство правительства и официальная цензура – далеко не единственная угроза свободе печати. «Владельцы и менеджеры печатных органов определяют, каких авторов, какие факты, какую интерпретацию фактов и какие идеи допускать к читающей публике» (Доклад комиссии по свободе печати, цитир. вCirino Don’t Blame the Реор1е, р.47).

В 1886 году документальному фильму «Лики войны», разоблачавшему интервенцию США в Сальвадоре, было отказано в праве на демонстрацию на 22 основных телевизионных рынках.

Обозреватель «Нью-Йорк тайме» Том Уикер сетовал: «Когда я был шефом бюро «Тайме» в Вашингтоне, я состоял членом «Лиги джентльменов» (т.е. официальной элиты), иначе мне бы такой должности не увидеть.. Раз за разом я говорил им (репор1 терам – авт.): «Такого в «Нью-Йорк Тайме» вам никогда не напечатать. Здесь всё основано на ваших собственных суждениях, а не на официальной оценке. Статья слишком сложна и противоречит официальному мнению куда более явно и резко, чем это позволяют обычаи и традиции газетной журналистики» (К. Келли. «Лига джентльменов». – Гардиан, 13.2.1985).

Вашингтонский редактор «Нью-Йорк Тайме» указывал: «Вся позиция (администрации) выражается в том, что правительственная информация принадлежит только правительству».

Хелен Томас из информационного агентства «Юнайтед Пресс Интернэшнл»: «Они (администрация) каждый день выбирают одну тему, ту, что почти неизбежно попадет в вечерние новости и отвечают на вопросы и открывают доступ к информации, связанной только с этой темой. Относительно множества других событий мы наталкиваемся на полное молчание... Вся их позиция заключается в следующем: «Мы скажем вам лишь то, что вам, по нашему мнению, нужно знать» (заявление Ковача и Томаса. – Вашингтон Пост», 10.6.1985).

В рекламных роликах дела и вовсе печальны: женщины в них, похоже, поглощены главным образом тем, чтобы выглядеть тупо жизнерадостными и безмозглыми служанками с упоением готовящими кофе, натирающими полы, отстирывающими испачканные одежки или – в лучшем случае – втирающими в волосы обворожительный шампунь. Пятая часть телевизионного времени потребляется коммерческой рекламой, изображающей людей горластыми придурками, чьи проблемы улаживаются, как только к ним в руки попадает «нужное» лекарство или моющее средство.

Таким образом, промышленность формирует общественное сознание, навязывающее людям привычку приводить свои потребности и образ жизни в соответствие с диктатом товарного рынка

Хотя реклама стоит «вне политики», группировки, представляющие интересы общественности, в Рекламный совет не входят. Во время, отведенное для социальной рекламы, она воспевает блага свободного предпринимательства и лживо утверждает, что «бизнес делает свое дело», обеспечивая ветеранов, представителей национальных меньшинств и бедняков.

Уважаемый читатель! Мы привели практически дословно этот фрагмент о рекламе для того, чтобы вы поняли, откуда торчат «ослиные уши» отечественных «асов рекламного дела». Мы могли бы цитировать еще долго, книга достойна того, чтобы ее привести полностью.

Может быть, у читателя сложилось мнение, что Майкл Паренти злокозненный коммунист? Отнюдь, у него отрицательное мнение о коммунистической системе. Судя по отдельным высказываниям, автор является поклонником европейских традиций социал-демократии, в большей степени основанной на плебисцитарном и пропорциональном представительном принципах. Он не раз одобрительно отзывался о справедливости пропорционального участия различных социальных слоев в правительстве. Читатель также может подумать, что Майкл Паренти исключение из правила, отклонение от нормы демократических традиций. В какой-то мере это так, но лишь частично. Мы уже приводили в книге «Анатомия демократии»[40] мысли другого американского политолога Гарольда Дж. Бермана, который опубликовал их в России ближе к нашему времени. Приведем их еще раз близко к тексту оригинала.