Искать следы любви невозвратимой.

Но находить полузнакомых женщин,

Тела, дома, и голоса без трещин,

Себя - бегущим по снегу спортсменом,

Всегда себя таким же неизменным.

Какое удивительное счастье

Узнать, что ты над прожитым не властен,

Что то и называется судьбою,

Что где-то протянулось за тобою:

Моря и горы - те, что переехал,

Твои друзья, которых ты оставил,

И теплый день посередине века,

Который твою молодость состарил -

- Все потому, что чувствуя поспешность,

С которой смерть приходит временами,

Фальшивая и искренняя нежность

Кричи, как жизнь, бегущая за нами.

(комментарий)

Волнение чернеющей листвы,

Волненье душ и невское волненье,

И запах загнивающей травы

И облаков белесое гоненье,

И странная вечерняя тоска,

Живущая и замкнуто и немо,

И ровное дыхание стиха,

Нежданно посетившее поэму

В осенние недели в октябре -

Мне радостно их чувствовать и слышать

И снова расставаться на заре,

Когда светлеет облако над крышей

И посредине грязного двора

Блестит вода, пролившаяся за ночь,

Люблю тебя, рассветная пора,

И облаков стремительную рваность

Над непокрытой влажной головой,

И молчаливость окон над Невой,

Где все вода вдоль набережных мчится

И вновь не происходит ничего,

И далеко, мне кажется, вершится

Мой Страшный суд, суд сердца моего.

Я затянул, что дальше и нельзя,

Но скоро все окончится, друзья,

Да, слишком долго длился мой рассказ -

Часы не остановятся для вас...

Что ж, хорошо. И этому я рад.

Мои часы два месяца стоят,

И шествие по улицам идет.

Толпа то убывает, то растет,

И, не переставая, дождик льет.

И жизнь шумит и зажигает свет,

И заболевших навещает смерть,

Распахивая форточки квартир

И комнаты с багетами картин,

С пюпитрами ролей, с тишиной,

Где ДОЧЬ с ОТЦОМ, где БЕДНЫЙ МУЖ с ЖЕНОЙ

Прощаются. И привыкаешь сам

Судить по чувствам, а не по часам

Бегущий день. И вот уже легко

Понять, что до любви недалеко,

Что, кажется, войны нам не достать,

До брошенных друзей - рукой подать.

Как мало чувств, как мало слез из глаз

Меж многих нас и современных нас.

Так чем же мы теперь разделены

С вчерашним днем? Лишь чувством новизны,

Когда над прожитым поплачешь всласть,

Над временем захватывая власть.

Октябрь, октябрь, и колотье в боку,

И самое несносное, наверно,

Вдруг умереть на левом берегу

Реки, среди которой ежедневно

Искал и находил кричащих птиц

И сызнова по набережным бледным

Вдоль улочек и выцветших больниц

Ты проносился, вздрагивал и медлил.

Октябрь, октябрь. Пойти недалеко

И одинокость выдать за свободу.

Октябрь, октябрь, на родине легко

И без любви прожить четыре года,

Цепляться рукавом за каждый куст,

В пустом саду оказываться лишним

И это описанье правды чувств

Опять считать занятием невысшим.

Все холоднее в комнате моей,

Все реже слышно хлопанье дверей

В квартире, засыпающей к обеду,

Все чаще письма сыплются соседу,

И у меня - сквозь приступы тоски -

Все реже телефонные звонки.

Теперь полгода жить при темноте,

Ладони согревать на животе,

Писать в обед, пока еще светло,

Смотреть в заиндевелое стекло

И, как ребенку, радоваться дням,

Когда знакомцы приезжают к нам.

Настали дни, прозрачные, как свист

Свирели или флейты: мертвый лист

Настойчиво желтеет меж стволов,

И с пересохших теннисных столов

На берегу, среди финляндских дач

Слетает век, как целулойдный мяч.

Так в пригород и сызнова назад.

Приятно возвращаться в Ленинград

Из путешествий получасовых

Среди кашне, платочков носовых,

Среди газет, пальто и пиджаков,

Приподнятых до глаз воротников

И с цинковым заливом в голове

Пройти у освещенного кафе.

Закончим нашу басню в ноябре.

В остчертевшей, тягостной игре

Не те заводки, выкрики не те,

Прощай-прощай, мое моралите

(Мысль моя, как белочка и круг)

Какого черта в самом деле, друг!

Ведь не затем же, чтоб любитель книги

Тебе вослед мигнул:

И хохотнул, а кто-нибудь с тоской

Сочувственно промолвил бы "На кой".

Так что там о заливе - цвет воды,

И по песку замерзшему следы,

Рассохшиеся дачные столы,

Вода, песок, сосновые стволы,

И ветер все слезит по коре.

Закончим нашу басню в ноябре,

Кота любви подтаскивай к мешку.

Любовников пропустим по снежку.

35-36

РОМАНСЫ ЛЮБОВНИКОВ

(1)

- Нет действия томительней и хуже,

Медлительней, чем бегство от любви.

Я расскажу вам скуку о Союзе,

А время вы поставите любое.

Вот песенка о Еве и Адаме,

Вот грезы простолюдина о фее,

Вот мадригалы рыцаря о даме

И слезы современного Орфея.

По выпуклости - гладкости асфальта,

По сумраку, по свету Петрограда

Гони меня, любовника, страдальца,

Любителя, любимчика разлада.

Гони меня, мое повествованье,

Подалее от рабства или власти,

Куда-нибудь с развалин упованья

На будущие искренние страсти.

Куда-нибудь. Не ведаю. По свету.

Немногое по свету выбирая

Из горестей, но радостно по следу,

Несчастие по следу посылая.

Как всадники безумные за мною,

Из прожитого выстрел за спиною,

Так зимняя погоня за любовью

Окрашена оранжевою кровью.

Так, что же нам! Растущее мерцанье,

О, господи, так яростно и быстро.

На всаднике ночное восклицанье,

О, господи, крик мотоциклиста.

Так гонятся за нами не по следу -

По возгласу, по выкрику, по визгу,

Все вертятся колесики по свету

И фарами выхватывают жизни.

Разгневанным и памятливым оком

Оглянешься и птицею вокреснешь

И обернешься вороном и волком

И ящеркой в развалинах исчезнешь.

И вдруг себя почувствуешь героем,

От страха и от радости присвистни,

Как будто домик в хаосе построил

По всем законам статики и жизни.

(2)

- Бежать, бежать через дома и реки.

И все твердить - мы вместе и навеки,

Останься здесь и на плече повисни,

На миг вдвоем посередине жизни.

И шум ветвей, как будто шорох платья,

И снег летит и тишина в квартире,

И горько мне теперь твое объятье,

Соединенье в разобщенном мире.

Нет-нет, не плачь, ты все равно уходишь.

Когда-нибудь ты все равно находишь

У Петроградских тарахтящих ставней

Цветов побольше у ограды давней.

И только жизнь меж нас легко проходит

И что-то вновь из наших душ уходит,

И шумный век гудит, как пароходик,

И навсегда твою любовь увозит.

Бежит река и ты бежишь вдоль берега,

И быстро сердце устает от бега,

И снег кружит у петроградских ставней,

Взмахни рукой - теперь ты все оставил.

Нет-нет, не плачь, когда других находят,

Пустой рассвет легко в глаза ударит,

Нет-нет, не плачь, что жизнь проходит

И ничего тебе совсем не дарит.

Всего лишь жизнь. Ну вот, отдай и это,

Ты так страдал и так просил ответа,

Спокойно спи. Здесь не разлюбят, не разбудят,

Как хорошо, что ничего взамен не будет.

(комментарий)

Любовник-оборотень, где же ты теперь,

Куда опять распахиваешь дверь,

В какой парадной сызнова живешь,

В каком окошке вороном поешь?

Все ерунда. Ты в комнате сидишь

С газетой, безучастный к остальному,

Кто говорит, что вороном летишь

И серым волком по лесу ночному,

Все ерунда. Ты, кажется, уснул,

Ты в сердце все утраты переставил,

Ты, кажется, страданья обманул,

Послушному уму их предоставил...

И нет себя как будто бы меж нас,

И бьют часы о том, что поздний час,

И радио спокойно говорит,

И в коридоре лампочка горит.

Но всякий раз, услышав ночью вой,

Я пробуждаюсь в ужасе и страхе:

Да, это ты вороной и совой

Выпрыгиваешь из дому во мраке.

О чем-нибудь, о чем-нибудь ином,

О чем-нибудь настойчиво и нервно,

О комнате с завешенным окном...

Но в комнате с незапертою дверью

Рост крыльев в полуночные часы

И перьев шум. И некуда мне деться,

Любовник-оборотень, господи, спаси!

Спаси меня от страшного соседства.

Проходит в коридоре человек,

Стучит когтями по паркету птица

И в коридоре выключает свет

И выросшим крылом ко мне стучится,

Явления безумия в ночи

Нежданность и испуганность простится,

Не прячься, не юродствуй, не кричи,

Никто теперь в тебе не загостится

Подолее, чем нужно небесам,

Подолее, чем в ночь под воскресенье,

И вскоре ты почувствуешь и сам,

Что бедный ум не стоит опасенья,

Что каждому дано не по уму.

Да, скоро ты и в этом разберешься

И к бедному безумью своему

Привыкнешь и с соседями сживешься.

Прекрасный собеседник у меня!

Вот птичий клюв и зубы человека,

Вот падая, садясь и семеня,

Ко мне полуптенец, полукалека,

Скачками приближается на миг

И шепчет мне и корчится от боли -

Забавный птенчик в городе возник

Из пепла убывающей любови,

Ха-ха, а вот и я, и погляди,

Потрогай перья на моей груди,

Там раньше только волосы росли,

Татуировки розами цвели,

А вот глаза, - не бойся, идиот...

Вот шествие по улице идет,

Поэма приближается к концу,