Толкин и археологические памятники: о некоторых вопросах перевода работы джона гарта

Пирожков Константин Сергеевич

Студент факультета современных иностранных языков и литератур

Пермского государственного национального исследовательского университета

РФ, г. Пермь

E-mail: [e-mail]

 

Аннотация. В работе рассматриваются некоторые вопросы русского перевода книги Дж. Гарта «Миры Дж.Р.Р. Толкина» (2020) на примере главы «Следы древности», посвящённой археологическим памятникам как источникам вдохновения писателя.

Ключевые слова: Толкин; Джон Гарт; археология; перевод.

 

Abstract. The essay concentrates on some issues of the translation of the book by John Garth ‘The Worlds of J.R.R. Tolkien’ into Russian, taking the chapter ‘Ancient Imprints’ as an example, dedicated to archaeological sites as an inspiration of J.R.R. Tolkien.

Keywords: J.R.R. Tolkien; John Garth; archaeology; translation.

 

Летом 2020 г. впервые вышла книга одного из крупнейших толкиноведов Джона Гарта «Миры Дж.Р.Р. Толкина». Богато иллюстрированное крупноформатное издание «Миров Дж.Р.Р. Толкина» получило множество положительных отзывов и стало главной новинкой зарубежной толкинианы в этом году. Ещё до выхода в свет английского и американского изданий начался её перевод на ряд других языков, в том числе и русский. Для России это редчайший случай, так как обычно переводов книг Толкина и о нём нашим читателям приходится ждать несколько лет (порой – десятки), а здесь российское издание вышло вторым, через три дня после французского. Переводчиком книги выступил автор статьи.

Работа посвящена местам, ставшим для Толкина источниками вдохновения для мира Средиземья. Среди них есть и те, где он побывал лично, и те, о которых он лишь читал в книгах, а некоторые и вовсе легендарные. Книга Гарта – это первая комплексная работа, но автор опирался на труды предшественников, исследовавших отдельные вопросы. Иногда он с ними соглашается, иногда – спорит, иногда просто приводит их точку зрения.

Джон Гарт выделяет самостоятельную главу под названием «Ancient Imprints», что можно перевести как «Древние отпечатки», однако я предпочёл назвать её «Следы древности». Начинается она с цитаты из «Утраченного пути»:

«Окидывая взглядом последние тридцать лет, он чувствовал, что с детства им постоянно владело желание вернуться вспять… Быть может, идти во Времени, как по долгой дороге; или обозревать его, как мир – с горной вершины, или как оживающую карту земли под крылом самолета» [2, 133].

Далее идут слова самого Гарта: «В своем неоконченном произведении о путешествии во времени «Утраченный путь» Толкин пишет это об Альбоине, мальчике, ставшем историком, но кроме того, он пишет и о себе» [2, 133].

Включению такой аналогии в книгу способствовало то, что в оригинале профессор использовал местоимение «he», «он», которое, действительно, можно было легко отнести как к автору, так и к его персонажу. Однако в русском переводе этого текста Анна Хромова по соображениям литературности текста вместо местоимения прямо назвала героя: «Альбоин чувствовал…» [6, 45]. С разрешения переводчицы я заменил имя при цитировании на слово «он».

Гарт продолжает рассказ о Толкине: «Его собственной дорогой в прошлое стал язык, но здесь он отдает должное археологии, которая к тому времени обнаружила древние земляные сооружения по всей Британии, используя технику аэрофотосъемки, разработанную изначально для окопной войны.

Особенно ему нравились случайные плоды «союза Филологии и Археологии». Одним из восхищавших его открытий было римское мозаичное покрытие в Фолере, Оксфордшир, которое наконец объяснило название этой деревушки – происходящее от древнеанглийского fag flor. По случайности, однако случайности приятной, это сочетание присутствует и в «Беовульфе», где чудовище Грендель ступает on fagne flor, «на пестроцветный настил» в чертоге Хеорота [1, 63]. Толкин позаботился о том, чтобы вдохновленный Хеоротом чертог Медусельд в Рохане получил пол, который «выложен цветными камнями» [2, 133].

Глава состоит из ряда подглавок: «Полые холмы», где, в частности, рассматриваются трилиты; «Утраченное и обретенное» – об археологических находках; «Обратно, и снова обратно» – о следах древности в «Хоббите»; «Забытые войны»; «Древняя работа великанов», «Памятники в Рохане» и «Баллада о Белой Лошади». В отличие от других глав, здесь всего одно дополнение, оформленное в виде врезки, под названием «Круги судьбы». В нём Гарт пишет:

«Толкин заимствовал и из других преданий о кругах камней, превращая их в места, где вершилось правосудие, или (используя слово с германским корнем) doom [рок]. В сердце Валинора стоит Круг Рока, или Маханаксар, где Валар держат совет и выносят решения. Его составляют троны, а не камни, и оно окружает холм, на котором растут Два Древа. Но это переделка кругов судьбы, упомянутых в нескольких исландских сагах.

В «Саге о Людях с Песчаного Берега», переведенной Уильямом Моррисом, описывается кольцо, окружающее «камень Тора, о который предназначенным в жертву разбивали головы; еще и сейчас можно видеть пятна крови на камне». В некоторых описаниях присутствуют камни, расположенные стоймя, как в Стоунхендже. Подобного рода «круги судьбы» особенно интересовали английских любителей древности. Моррис превратил их в сцену для проведения суда и совета в нескольких произведениях, в том числе «Доме сынов Волка» и «Корнях гор».

В своей похожей на сагу истории «Скитания Хурина» Толкин описывает совершенно иной «Круг собраний», в котором происходит «Собрание народа» людей Бретиля. Это крутой склон в форме полукруга, на котором нарезано семь ярусов для сидения, огороженный изгородью с единственным входом. Вместо жертвенного камня на нем есть «Скала судьбы», на которой сидит вождь» [2, 142].

В примечании [2, 197] даётся ссылка на одиннадцатый том «Истории Средиземья»: «The War of the Jewels <«Война за Самоцветы»>, 282–283 [25 – текст саги]». Текст саги цитируется по второму тому «Исландских саг», переведённому Антоном Циммерлингом и Сергеем Агишевым [3].

Сначала Гарт употребляет judgement, которое я перевёл как «правосудие». Это латинское по происхождению слово, отглагольное существительное от глагола judge, «судить», которое через старофранцузское посредничество восходит к iudiciare «озвучивать правовое мнение».

Далее автор предлагает в качестве синонима «слово с германским корнем». Поскольку в русском языке аналог германского происхождения отсутствует, я привёл это слово в оригинале – doom и в буквальном переводе – «рок». Это слово известно не только поклонникам компьютерных шутеров, но и читателям Толкина, поскольку именно таково название ключевой горы в Мордоре, которую можно перевести как «Гора Рока», «Роковая гора».

Однако далее по тексту я перевёл это же слово по-иному: «Круги судьбы» (сочетание, вынесенное в заголовок врезки) – «doom-rings», «Скала судьбы» – «Doom-rock». Дело в том, что по происхождению и значению соотношение в двух парах слов – русских и английских – обратное. Английское doom, означающее «рок», происходит от древнеанглийского слова dom со значениями «закон, правосудие, суждение», восходящего к протогерманскому. Первоначально нейтральное, оно приобрело значение «неотвратимой участи». Русский аналог, «рок», происходит от славянского rekti, говорить, и означает «то, что предречено». Напротив, нейтральному русскому «судьба», праславянскому по происхождению, от слова «суд», в английском языке соответствует слово «fate», восходящее к латинскому «fatum», буквально «сказанное», в значении «предсказание». Таким образом, чтобы сохранить указание на судебную функцию объектов, я использовал слово «судьба».

«В числе древних земляных работ на Курганных холмах присутствует вал, отмечающий старую границу, подобно Валу Оффы на границе англосаксонской Мерсии, или Уóнздайку [Wansdyke], протянувшемуся от реки Северн до Гэмпшира, цель и происхождение которого в этот момент представляют простор для размышления. Позже мы узнаём, что давно заброшенная цитадель Северного королевства, расположенная дальше, теперь носит название Вала Мертвецов – некогда гордого сердца народа, от которого остались лишь развалины да суеверные слухи» [2, 142].

В оригинале во всех трёх названиях используется одно и то же слово. Вал Оффы – это Offa’s Dyke, Вал мертвецов – «Deadmen’s Dike». Название третьего вала, Уóнздайк – используется сейчас как имя собственное. Я добавил оригинальное написание этого слова в квадратных скобках, так как дальше, как указала мне Мария Артамонова, Гарт объясняет его происхождение: «конструкция эта настолько впечатляющая, что переселенцы назвали ее «Ров Вотана» [Woden’s dike] в честь своего верховного бога» [2, 142].

«Некоторые остатки былой мощи все еще при деле. Восточный тракт, бегущий от Серых Гаваней до Ривенделла, напоминает римские дороги в Британии, по которым до сих пор осуществляется движение. Такова же дорога через Итилиэн, «ровная и прямая как стрела, так что и посейчас видно, что прокладывали ее люди в стародавние времена», хотя местами она и сходит почти на нет, превращаясь в грунтовую тропку» [2, 142]. Эту цитату из «Властелина колец», хотя это и оказалось, к сожалению, не отмечено в издании, перевела по моей просьбе Светлана Лихачёва.

Гарт продолжает: «В дни студенчества Толкина у друзей по вдохновляющему его кружку ЧКБО имелся амбициозный план пройти пешком Фосс-Уэй [я добавил перевод этого топонима: «путь вдоль рва»] длиной 182 мили (то есть 293 км). Р[оберт] К[илтер] Гилсон прислал ему открытку из Линкольна на восточном конце дороги, заявляя, что «ступил на нее, взволнованный тем, что столь давно предвкушал», и добавляя: «Вот бы нам отправиться в путь вместе прямо сейчас!» [2, 142].

Гарт затем цитирует стихотворение другого друга Толкина, который, как и Гилсон, погиб в Первую мировую войну на фронте, Джеффри Бейча Смита. Он приводит только первые строчки, но я перевёл стихотворение целиком, сохранив количество строк, ритм и рифмовку оригинала. Исходно первая и последняя строки у меня звучали как «Проложен римлянами путь…», однако с учётом контекста в книге Гарта, я заменил её на «Построен…».

Далее автор пишет, что «Толкин бесконечно восхищался тем, что англосаксы назвали одну из старых римских дорог Британии Уотлинг-стрит. Такое же название, сохранившееся до времен Джеффри Чосера, носил Млечный Путь. Полагая, что в основе названия лежит невосстановимая астрономическая легенда, Толкин однажды задумал воссоздать подобное «утраченное сказание», но так и не выполнил план.

Мифологическое название свидетельствует о восхищении англосаксов масштабом и мастерством римских дорог и других сооружений, обнаруженных в Британии после отступления империи». – Тут Гарт как раз вспоминает ров Вотана и продолжает:

«В древнеанглийской поэзии подобные необъяснимо большие сооружения описывались как eald enta geweorc, «древняя работа великанов».

Всадники Рохана и хоббиты разделяют эту точку зрения, оценивая то, что было сделано в давние времена нуменорцами – основателями Арнора на севере и Гондора на юге в зените их могущества. Крепость в Хельмовой Теснине кажется им построенной «руками великанов», а Минас Тирит – «высеченным великанами». <…> Само название Ортанка вызывает параллель с выражением из древнеанглийской поэзии, orþanc enta geweorc «хитроумная работа великанов».

Оно подходит к тем забытым умениям, с помощью которых крепость Изенгарда была оформлена из вулканической скалы. Так что в филологическом смысле поход энтов на Изенгард подобен необыкновенной словесной игре, непростой и серьезной. Название пастырей дерев происходит от древнеанглийского ent «великан». Их силы достаточно, чтобы разрывать и соединять скалы голыми руками, и, следовательно, жилище Древоборода в Веллингхолле на самом деле представляет собой enta geweorc, «работу энтов». Если бы они могли уничтожить Ортанк (а они не могут), они разрушили бы древнюю работу тех самых других «великанов», нуменорцев» [2, 142–143].

Относительно Веллингхолла, «Родникового зала», мной было принято решение оставить его без перевода, а вот название башни Сарумана стало одной из самых заметных проблем, которая решалась одновременно с вопросом имени волшебника, одного из главных персонажей «Хоббита» и «Властелина колец».

Это один из спорных вопросов, по поводу которого сломано немало копий. Существуют как минимум две возможности передачи каждого из этих названий – в соответствии с общими указаниями Толкина – Изенгард, Гандальв, или в соответствии с его собственным произношением конкретных слов – Айзенгард, Гэндальф (в последнем случае – ещё с учётом сложившейся традиции). У каждого из вариантов есть свои достоинства и недостатки. Я обратился к авторитетным переводчикам, Марии Артамоновой, Анне Хромовой и Светлане Лихачёвой, но однозначного ответа они не дали. Каждая из них, что неудивительно, поддержала вариант, используемый в своих переводах, но не исключила и альтернативу.

Поскольку рабочая группа включала, кроме меня, двух соредакторов, один из которых был ещё и корректором, я предложил решать спорные вопросы голосованием – и такое решение нередко нас позже выручало, когда кому-то из троих приходилось смиряться, если двое других предпочитали иной вариант. Таким образом, с учётом крайне ограниченного времени мы избегали бесплодных споров, а то и ссор. В данном случае голосованием по каждому из имён были избраны «Изенгард» и «Гэндальф».

Говоря о древней работе великанов, стоит вернуться ещё к одному фрагменту, где я использовал, как и во многих других случаях цитирования «Властелина колец», перевод Марии Каменкович и Валерия Каррика.

«Фродо с товарищами буквально натыкаются на археологические свидетельства в Старом Лесу: «Земля вдруг пошла волнами, словно в давние времена ее взрыли великанские колеса каких-то чудовищных повозок, а теперь колеи расползлись, осели и заросли колючей куманикой» [4]. Они ощущают это как попытку леса при помощи иллюзий запутать чужаков, но сам Толкин думал о старых забытых войнах».

В примечании Гарт сообщает: «В древнеанглийских документах упоминается множество затопленных дорог, или hola weg, откуда современное английское слово holloway – дорожка, которую в течение веков проложили собственными ногами, копытами и колесами, над которой обычно нависают ветви деревьев, выросших на крутых берегах» [2, 197].

Именно о таких древних дорогах, находящихся ниже уровня земли, а не о «колеях», идёт речь в этом отрывке, как указала Мария Артамонова: «deep folds in the ground … like the ruts of great giant-wheels or wide moats and sunken roads long disused and choked with brambles» [7, 139].

«Кристофер Толкин вспоминает, как в детстве сидел рядом с отцом на холме Белой Лошади близ Уффингтона. «Думаю, даже тогда мне были по душе его глубокие познания об этом холме», – говорит Кристофер, – «древнее изображение лошади, высеченное в меловой породе – в костях холма. В нем можно увидеть Заветерь». Сам Толкин, вероятно, бывал здесь со времен оксфордского студенчества, когда в 1912 г. он гулял и рисовал среди окружающих ее Беркширских холмов.

Не считая размера, возраста и значительности, Заветерь, вероятно, заимствует свою коническую форму, «со слегка сглаженной вершиной» не у холма Белой Лошади, а у его меньшего по размеру соседа, Драконьего холма. Это место, где покровитель Англии святой Георгий, как считается, сразил дракона, а об обнажившейся меловой поверхности его плоской вершины говорят, что здесь пролилась кровь чудовища.

Как указал Боб Блэкхем, тот же мотив повторяется на месте Пеленнорских полей, где сожгли тушу чудовища, на котором летал Король-Чародей, после чего земля там осталась «навсегда черной и голой».

Белую Лошадь создали где-то между XIV и VI вв. до н. э., прорезав дерн, чтобы обнажить лежащий под ним мел. До 1930-х гг. считалось, что она была создана англосаксами. Это может быть одной из причин, отчего в «Книге Утраченных сказаний» Толкин планировал сделать Оксфорд столицей одного из двух легендарных основателей Англии, Хенгеста и Хорсы. Антиквар XVII в. Джон Обри некогда доказывал, что «Белая Лошадь была их знаменем при завоевании Британии». В заметках для «Книги Утраченных сказаний» Оксфорд принадлежит Хорсе, и специалист по древнеанглийской филологии Мария Артамонова предполагает: Толкину виделось, что это изображение было вырезано в холме, «чтобы напомнить людям, что это земля Хорсы – в качестве его символа». Эти ассоциации сохранились во «Властелине Колец», где на знамени Рохана, англосаксонской по стилистике страны, изображен «белый конь на зеленом поле».

Белая Лошадь незаметно царит и над Широм. В годы юности Толкин обожал «трескучие, блестящие» слова и фразы в поэме Г. К. Честертона 1911 г. «Баллада о Белой Лошади». Ко времени написания «Властелина Колец» он уже немного разочаровался в этом произведении. И все же, как заметил в числе прочих поэт Малкольм Гайт, глава «Очищение Шира», похоже, названа в честь последней песни в поэме Честертона «Очищение Белой Лошади».

Вплоть до XIX в. каждые семь лет проводились сопровождаемые празднествами церемонии очищения Белой Лошади. Теперь они проводятся с таким же усердием, хоть и с меньшим весельем, волонтерами Национального Фонда. В поэме Честертона король Альфред приказывает прорыть эту Лошадь в качестве акта, символизирующего национальное возрождение. Несмотря на то, что он только что победил язычников-данов и тем самым спас Англию от полного подчинения, он предупреждает: «Чтоб лошадь древнюю узреть, / Вновь чистите ее» – и разъясняет, что такое очищение необходимо будет повторять бесконечно, так как травы будут постоянно возвращаться на это место.

Так что отражающее это название главы у Толкина – всего лишь еще один способ приравнять Шир к Англии – подразумевает то, что освобождение Шира от укоренившихся здесь подручных Сарумана – лишь одно из многих «очищений», которые необходимы время от времени. Как он сказал своим голландским поклонникам в 1958 г., «Саурона я не вижу, но вижу множество наследников Сарумана!» [2, 145]

По возможности я старался использовать те варианты перевода, которые уже были зафиксированы в русскоязычных изданиях после 2000 года. Так, например, я воспользовался названиями глав «Властелина колец», упомянутых в «Письмах»: не «Перекрёсток», а «Перепутье», не «Очищение Шира», а «Освобождение Шира» [5, 140, 341]. Однако в приложении к тексту Гарта применять «Освобождение» как перевод «Scouring» оказалось очень сложно. Фрагмент из честертоновской поэмы, ранее на русский язык не переводившейся, выглядел, например, так:

Чтоб лошади сей древней стать, / Освобождайте вновь.

If we would have the horse of old, / Scour ye the horse anew.

И я испытал большое облегчение, можно сказать, «освобождение», когда Мария Артамонова осторожно предложила использовать вариант «очищение», которое, как мы уже увидели, гораздо больше подходит по контексту.

Вместе с тем, ещё одно упоминание о Белой Лошади, хотя и не в связи с её «очищением», в начале книги, осталось неисправленным, а именно:

«Предположительно огромная Белая Лошадь, выложенная мелом близ Уффингтона, отмечает границу Мерсии» [2, 32] – и далее Гарт даёт внутреннюю ссылку на подробное описание, озвученное выше.

Мария Артамонова резонно заметила (в личном письме): «Она не выложена мелом, она высечена в меловой породе», т.е. дерн снят, обнажив находящийся под ним мел. Я оставил его как есть, поскольку подробная характеристика даётся ниже, а другие рассмотренные мной варианты: «изображенная мелом, высеченная в мелу и т.п.» показались мне не слишком удачными или громоздкими.

В заключение хотелось бы сказать, зачем, на мой взгляд, нужна эта книга. Дело в том, что на волне популярности Толкина появилось много краеведческих мифов о том, что то или иное место стало прототипом какого-либо объекта в Средиземье, ведь оно выглядит таким толкиновским. Оснований для подобных предположений не слишком много, но они широко рекламируются, попадают в путеводители и становятся частью общеизвестной информации.

Джон Гарт, помимо прочего, проделал в своей книге серьёзную исследовательскую работу. Можно поспорить с тем, что эта книга нужна, резонно указав на то, что анализ разрушает магию произведения. Но если не делать научный анализ, его место займёт псевдонаучный, и противопоставить ему будет нечего. Не со всеми предположениями Джона Гарта можно соглашаться, некоторые темы он едва затрагивает, кое-где, напротив, повторяется. Однако это не умаляет научной ценности его труда.

Перевод «Миров Дж.Р.Р. Толкина» на русский язык выполнялся мной в сжатые сроки, однако был положительно воспринят читателями, о чём свидетельствуют отзывы в социальных сетях и на сайтах книжных магазинов. Немалую роль в этом успехе, на мой взгляд, сыграли соредакторы и указанные в тексте статьи переводчики, к которым я обращался за консультациями. Настоящая статья позволяет оценить сложности, с которыми встретился переводчик, а также ознакомить с тем, как Джон Гарт представляет археологические объекты в качестве источников толкиновского вдохновения.