Эволюция Римской армии эпохи принципата.

Проследим эволюцию оборонительной системы римских вооруженных сил. Как отправную точку возьмем правление Марка Аврелия. С этого момента можно говорить о завершении создания буферного пояса из зависимых варварских племен на границе империи и начале складывания институтов федератов. Рассмотрим Маркоманскую войну 167- 175 годов. «В 167 г. Придунайские области вплоть до Италии подверглись нападению различных варварских племен. Причинами нападения были те племенные передвижения, которые происходили на западных границах Империи и которые вылились впоследствии в великое переселение народов. <…> Ведение войны сопряжено было с большими трудностями. Военные действия происходили на значительном протяжении и в различных областях; для успешного ведения войны надо было комплектовать новые легионы, в то время как финансы пришли в расстройство в связи с тем, что многие районы Империи были опустошены чумой. Тем не менее, римлянами была одержана победа. <…> Кроме того, часть варваров была поселена в империи на правах колонов. Подобные поселения создавались и раньше, но теперь это приобрело широкий масштаб».¹ Видно, что на данный момент еще не прослеживается даже попыток создания мобильного резерва, политика империи традиционна: использование вексилляции пограничных легионов вкупе с привлечением варваров для обеспечения защиты границ.

Однако серьезные изменения в характере взаимоотношений Рима и варваров все-таки произошли. Как было сказано выше, отсюда ведет начало характерный для поздней античности институт федератов. Прогрессирующее разложение родовых отношений и выделение военной прослойки в варварском обществе требовали войны как средства ее содержания, либо регулярных дотаций за ненападение. «Уже при Марке Аврелии побежденные германцы высказали пожелание вновь вернуться к своим союзническим обязательствам, но уже за ежегодную плату»².  Заинтересованность римлян в сохранении буферного пояса проявилась не только в согласии поставлять варварам деньги и продовольствие, но также и в стремлении предотвратить столкновение между федератами. Все эти факты говорят о том, что правящие круги империи не хотели идти на известное преобразование основ армии и стремились руководствоваться традиционными методами в военном строительстве. Политика поддерживания буферного пояса продолжалась и при Северах. По сообщению Диона Кассия³, ежегодные платежи федератам в правление Каракаллы были почти равны сумме жалованья, выплачиваемого всей римской армии. С другой стороны, именно при Северах было сделано многое для создания постоянного мобильного резерва. Судя по источникам, это происходило традиционным путем вследствие откомандирования вексилляций из легионов: практики, которая усилилась в годы Маркоманской войны.⁴  Захват Рима в 193 году Септимий Север произвел, опираясь на вексилляции дунайский легионов. Об этом говорит косвенное свидетельство Геродиана, который отметил, что, выступая в поход против Нигера, Север приказал прислать войска, оставшиеся в Иллирике.

Септимий Север первым из императоров попытался создать постоянный экспедиционный корпус. «Очень тяжелые последствия имела другая мера, которую предпринял тогда Север. Он распустил после разоружения преторианскую гвардию, которая состояла почти полностью из италиков и небольшой части римских граждан из Испании, Македонии и Норила, и заменил ее новым формированием, численностью вдвое больше, то есть в 15 000 человек. Эта новая гвардия была вновь сформирована не из личного состава всего войска, как сообщает Кассий Дион, а из представителей дунайской армии. И здесь не были приняты во внимание последствия этой реорганизации. Внешне иллирийские войска занимали ключевые позиции власти в Риме, а на самом деле — гораздо больше. Так как их функции ограничивались рамками римского войска, преторианская гвардия одновременно была своего рода военной школой римской армии. Из нее вышли центурионы и штабные офицеры, иллирийские генералы и императоры 3 в. н. э.

<…> Наряду с реорганизацией гвардейских формирований, армия значительно усилилась образованием трех новых легионов, которые получили название парфянских. Ими был построен лагерь недалеко от Рима, в Альбане. Это совершенно противоречило августовскому принципу не держать легионы даже в Италии; правитель располагал теперь в городе военным соединением численностью около 30 000 человек, которое было так дифференцировано, что узурпация крайне затруднялась. Для эры Северов, кроме того, характерно, что легионами больше командовали не сенаторы, а всадники..»⁵

 Хотя часть откомандированных отрядов и возвращалась в свои лагеря⁶, ряд вексилляций был размещен близ Рима. В Италии же был размещен созданный Севером легион II Parthia, реформированный корпус equites singulars Augusti. Общая численность экспедиционного корпуса, расположенного в Италии, достигала 30 000 человек.⁷ Если учесть, что общая численность армии при Северах достигала 300-330 тысяч человек (33 легиона), то очевидно, что экспедиционный корпус составлял примерно десятую часть войск империи. Это был именно центральный постоянный стратегический резерв – ядро походной армии императоров. Его кажущаяся небольшая численность вполне объяснима: в начале III века внешнеполитическая обстановка характеризуется отсутствием сразу нескольких фронтов. Кроме того, Иран в это время был поглощен династийной борьбой и не представлял серьезной угрозы для империи.

Уже во II веке существовали мобильные подразделения в провинциях equites et pedites singulares наместников, численно равные соответственно але и когорте, которые были созданы специально для экспедиций и небольших локальных операций. Это сочетание центрального и местного мобильных корпусов позволяло императорам первой трети  III века отражать нападения, не использую войска других провинций. Возможно, что провинциальные мобильные войска, начиная с III века, имели в своем составе вексилляции легионов, которые некогда были выделены для походов, но поскольку походы стали столь часты, они либо не успевали возвращаться в свои лагеря, либо держались отдельно. Командовали ими офицеры в ранге dux.

Начиная с конца 30-х годов III в. исчезают упоминания о легатах дунайских провинций⁸,что, как считает Е. Фиц, явилось следствием объединения этих провинций в большие комплексы. Отмечая, что в 244 – 259 годах во главе объединения этих провинций стали  лица, бывшие в них легатами, Фиц подчеркивает: «Немыслимо, чтобы около середины III века какому-либо сенатору, при сохранении его прежнего ранга, во второй раз вручалась должность в провинции: здесь речь, без сомнения, о более высоком чине. Те люди, которые согласно нашим источникам, управляли комплексом провинций, никогда не назывались легатами».⁹

Объединение провинций подразумевает переход войск, расположенных на их территориях, под единое командование. Можно предположить, что это и было главной причиной создания комплексов: укрепить единоначалие и объединить все военные силы региона для борьбы с усиливающимися вторжениями варваров.

С другой стороны происходит дальнейшее укрепление и расширение мобильных сил в этих комплексах. Например, исчезает упоминание об equites et pedites singulares, которые, очевидно вливаются в экспедиционные корпуса провинций, складывающиеся из легионных вексилляций. Такой административный и военный строй империи второй половины III века качественно уже ничем не отличается от оборонной системы тетрархии.

Еще одной вехой на дальнейшем пути эволюции вооруженных сил Римской империи можно считать правление императора Галлиена. Остановимся на нем подробней.

«Галлиен был человеком образованным, обладал энергией, стремился защитить государство от внешней опасности и восстановить его внутреннюю мощь. Но он был бессилен укрепить дисциплину в войсках. Трудно было сдерживать напор варваров на Западе и персов на Востоке». ¹⁰

Ко времени Галлиена анархия достигла практически своего пика. Из приведенного отрывка видно тяжелое внешнеполитическое положение империи. Естественно, что при традиционном использовании сил вексилляций в данный момент стабилизировать положение в империи  было практичически невозможно. Поэтому, ко времени Галлиена мы можем отнести создание протопоходной армии, вызванное сложной политической обстановкой.

Его ударная армия была создана фактически на основе локальной экспедиционной группировки, о которых было сказано выше. Анализ походов Галлиена говорит о том, что его армия находилась постоянно в одном регионе. Нумизматический материал, систематизированный Э. Риттерлингом, свидетельствует о том, что в распоряжении Галлиена было 17, позже - 14 рейнских и дунайских воинских подразделений ¹¹ . Интересно отметить, что их названия, в основном, совпадают с названиями тех легионов, которые в свое время помогли Септимию Северу захватить Рим. Если это даже и были вексилляции, как предположила М. Альфельди¹², то численность их во всяком случае была более высокой, чем у подобных отрядов в первой половине III века, ибо, судя по надписям, вексилляциям Галлиена придавались auxilia, как собственно легионам. В целом же численность походной армии Галлиена была выше за счет созданной им ударной кавалерии.

«В военной области, наоборот, образование нового кавалерийского корпуса оказалось чревато тяжелейшими последствиями. Этот вновь созданный, мобильный и очень боеспособный резерв в большинстве случаев применялся для блокирования противника, проводил контрнаступления или устранял узурпации. Однако эта военная концентрация одновременно открывала перед командирами корпуса те возможности, которыми когда-то обладали преторианские префекты. Не случайно, что Авреол, Аврелиан и Проб с этого поста поднялись до императорской власти».¹³

Мы проследили, как эволюционировали вооруженные силы Римской империи на протяжении II – III веков. Можно выделить постепенный переход от практики стачиных пограничных легионов к постепенному усилению роли вексилляций отельных легионов. Частота практики их использования повышалась на протяжении всего рассмотренного периода. Естественно, это было не случайно, а связано все с большим нарастанием напряженности, усложнения внешнего и внутреннего положения Империи. К концу периода мы имеем дело практически уже с обособленными от своих бывших легионов тактическими единицами, менее крупными и более подвижными. Условия для возникновения и окончательного формирования постоянной походной армии практически сложились

В следующем параграфе будет рассмотрена личность самого Диоклетиана, его преобразования империи, не коснувшиеся прямо вооруженных сил, но, тем не менее, существенно повлиявшие на необходимость создания постоянной мобильной армии.