Как форма групп интересов в политике

 

Одним из первых серьезных социологических исследований общественных движений стали работы американских ученых, принадлежащих к Чикагской социологической школе (Р. Парк, Э. Берджес, Г. Блумер). Они предложили теорию коллективного поведения как парадигму исследования общественных движений. Общественное движение, согласно Г. Блумеру, представляет собой коллективную попытку изменить социальный порядок. Позже Р. Тернер и Л. Киллиан дали развернутое определение: «Общественное движение представляет собой коллективное образование, действующее в течение достаточно длительного времени, целью которого является содействие или сопротивление социальным изменениям в обществе или группе, частью которой оно является» [цит. по: 4, c. 18].

Анализируя генезис общественных движений, представители теории коллективного поведения рассматривают как причину их возникновения структурную напряженность. Она интерпретируется и как объективная характеристика общества, и как состояние сознания социальных групп и индивидов. Напряженность возникает как результат экономических кризисов, войн, революций, массовой миграции. Многие исследователи подчеркивают значение абсолютной депривации как одного из факторов возникновения напряженности. С другой стороны, напряженность понимается как психологическая реакция на объективную проблемную ситуацию, стресс, который нуждается в разрядке через протестные виды деятельности.

В рамках теории коллективного поведения создана модель, которая нуждалась в конкретизации. Необходимо было выяснить, как социальная напряженность связана с разными видами движений. Один из вариантов интерпретации структурной напряженности предложил Г. Блумер. Он определяет напряженность как социальное беспокойство. Эта простейшая форма коллективного поведения возникает при сочетании двух условий. Первое условие – неудовлетворенность социальной группы по какому-либо поводу, второе – кризис легитимности власти. Для возникновения движения группа должна подвергнуть сомнению законность политического режима в целом. Недовольные, считающие существующий порядок несправедливым и незаконным, находятся в состоянии социального беспокойства. Блумер полагает, что участие в акциях протеста является лишь одним из возможных вариантов развития социального беспокойства наряду с эскапизмом.

Попытки операционализации понятия напряженности привели к развитию модели относительной депривации, связанной с именами Дж. Дэвиса, Т. Гарра, Р. Файерабенда. Теория относительной депривации, получившая широкое распространение в конце 1960-х гг., придала изучению общественных движений социально-психологическую направленность. Понятие относительной депривации употребляется для обозначения ощущений индивида, переживающего недостаток статуса или тех условий, которыми он, по его мнению, должен обладать, стандартов, по которым он должен оцениваться в сравнении с тем, чем обладает другая личность или группа. Однако признается, что ценностные стандарты могут иметь и другие источники. Позиция индивида может определяться условиями его личного прошлого, ценностями и ориентациями, сформулированными лидером и референтной группой.

Относительная депривация определяется Т. Гарром как вос­приятие актором расхождения между его ценностными экспектациями и ценностными возможностями. Ценностные экспектации – это блага и условия жизни, на которые, как убежден человек, он может претендовать. Ценностные возможности – это блага и условия, которые индивиды, по своему мнению, могли бы получить.

Сформировалось представление, что общественное движение должно пройти несколько фаз развития, образующих его жизненный цикл. Г. Блумер считал, что общественное движение на первом этапе является аморфным и сводится к простейшим формам коллективного поведения, подобным толпе. Механизмы взаимодействия спонтанны [цит. по: 3, с.168]. По мере развития движение приобретает свойства институциональной структуры. Создаются организации, формируются традиции, нормы, утверждается ролевая структура и лидерство, формулируются идеология и ценности движения. Развитие движения демонстрирует возникновение нового образа жизни. Механизмы развития движения несложны: коммуникация, подражание, заражение и т. п.

Другим из основных подходов к анализу общественных движений является теория социального действия. Предпосылки теории заложены в 1950-е гг. историческими социологами. Изучая историю политического протеста в Европе, они пришли к выводу, что бунты и восстания – не только иррациональная форма стихийного протеста, но и рациональная форма действия социальных групп в условиях неэффективности функционирования устаревших политических институтов, которая нередко заканчивалась заключением компромисса с государством и созданием новых институтов. Движения в современном демократическом обществе не есть некая аномалия, проявление иррационального, спонтанного протеста, они представляют собой неотъемлемую часть политического процесса, один актор социальных изменений, как и политические партии, только отличающийся от них формой, организационной структурой, способами и методами действий.

В рамках данного подхода общественные движения рассматриваются не как форма коллективного поведения, а как тип коллективного действия. В отличие от спонтанности, стихийности коллективного поведения, действие планируется. Рациональный характер общественных движений и преемственность между институциональными и внеинституциональными формами коллективного действия – вот принципиально новые подходы, которые открыли в социологии новые перспективы исследований.

Генезис общественных движений связан не столько с ростом социальной напряженности, абсолютной или относительной депривацией, сколько с существованием в обществе организационных и политических возможностей для проведения коллективных действий.

Эти возможности создаются в ходе развития современного общества, изменения его социально-экономических и политических институтов, организационных возможностей. Модернизация современного общества, формирование новых социальных групп являются одними из важнейших внешних условий возникновения социальных движений.

Участие в общественных движениях принимают отнюдь не только деклассированные элементы или маргинальные группы, как это считалось в начале XX столетия, но и социально благопо­лучные группы. Уровень материального благосостояния и экономического развития – одно из важнейших условий формирования общественных движений. В богатых обществах сектор общественных движений даже больше, чем в бедных. В них движения в основном носят реформаторский характер, а в бедных – революционный.

Рост и развитие общественных движений тесным образом связаны с политическими изменениями, происходящими в обществе. Модернизация политической системы создала благоприятные структуры политических возможностей для возникновения и развития движений. Сокращение числа закрытых политических систем и рост открытых систем являются важными условиями развития общественных движений. Благоприятная политическая среда, открытость современного государства к требованиям со стороны различных социальных групп, оказывает стимулирующее воздействие на развитие социальных движений, которые черпают в этой среде дополнительные ресурсы.

В качестве ресурсов современных социальных движений С. Тэрроу указывает на характеристики политической системы:

1. Степень открытости политической системы, которая проявляется:

– в числе политических партий, фракций и групп, способных артикулировать и агрегировать социальные интересы и перево­дить их на политический язык и язык парламентской политики. Чем больше таких акторов, тем менее вероятно формирование общественных движений;

– в уровне и масштабах разделения властей, практике реализации парламентаризма;

– в характере и моделях взаимодействия исполнительной власти и групп интересов. Чем больше каналов взаимодействий и чем они доступнее, чем свободнее доступ к центрам принятия политических решений, тем сильнее уменьшается вероятность возникновения радикальных движений;

– в наличии механизмов объединения и согласования требований, выдвигаемых политическими акторами и социальными субъектами. Открытость системы уменьшается, если в ней не сложились или не действуют механизмы формирования ком­промиссов и консенсуса.

2. Степень стабильности расстановки политических сил, которая выражается:

– в наличии или отсутствии в обществе социальных и политических расколов: наличие расколов стимулирует развитие социальных движений;

– в согласии или разногласии во властных элитах: конфликт внутри правящей элиты толкает ее к поиску поддержки или союзников за пределами элитных групп, в массах. Располагая финансовыми и организационными ресурсами, отдельные фракции элиты и их лидеры вкладывают свои ресурсы в формирование социальных движений, нередко провоцируя их недовольство;

– в обострении или затухании социальных и, в том числе, этнических конфликтов, которые усиливают мобилизацию граждан для участия в движениях, создают благоприятные условия их роста;

– в степени электоральной стабильности как одном из индикаторов политической стабильности. В демократических режимах степень электоральной стабильности является решающей для движений. Нестабильность в политических предпочтениях избирателей заставляет партии, особенно в преддверии выборов, искать союзников среди участников движений. Опасаясь утраты легитимности, часть политической элиты склонна признать близкие ей по духу общественные движения и выдвигаемые ими требования. В периоды политических кризисов и во время предвыборных кампаний власти более терпимы к коллективным действиям.

3. Наличие союзников движений в рамках политической системы определяется:

– степенью стабильности политической системы;

– заинтересованностью партий в союзе с общественным движением;

– правовыми нормами, регулирующими взаимодействие между движением, партиями, группами интересов и государственной властью. Действующие правовые нормы могут содержать запрет на создание избирательных блоков с участием общественных движений.

Формирование и развитие общественных движений зависит также от организационных ресурсов, от степени развитости институтов гражданского общества. Наличие разнообразных структур гражданского общества, существующих независимо от государства, является ресурсом движений. Организационная инфраструктура гражданского общества включает в себя институт церкви, институт общественного мнения, систему политических партий, профсоюзы, систему организации корпоративных интересов. Использование ресурсов, принадлежащих другим организациям, является важным фактором существования движения. Организационная насыщенность и традиции функционирования добровольных организаций, независимых от государства, создают благоприятную среду для движений.

Относительно внутренней логики развития общественных движений среди социологов нет единства мнений. Одни склонны отождествлять движение и организацию и описывают жизненный цикл движения по схеме «зарождение – развитие – расцвет – упадок». Другие считают эту схему искусственной и утверждают, что движение не бывает моносубъектным, а состоит из нескольких групп, имеющих разные ценности и преследующих разные цели. Однако в интересах движения его лидеры поддерживают мнение о его сплоченности и единстве. Как считает Ч. Тилли, движение развивается по трем векторам: 1) развиваются ценности – цели движения; 2) изменяются группы – организационные структуры движения; 3) меняются протестные действия, предпринимаемые движением. Логика развития движения как целого не тождественна развитию его составляющих. Так, в США тип электоральной системы во многом определяет ход развития любого движения. Движения рассматриваются политическими партиями как ресурс поддержки в избирательной борьбе. По мнению Ч. Тилли, американская политическая система создает предпосылки для трех основных сценариев развития общественных движений национального масштаба: 1) распад движения; 2) включение активистов движения в одну из политических партий; 3) создание групп давления, которые пытаются оказывать влияние на правительство и на основные партии.

В странах с другим типом политической системы, где партии организованы по классовому принципу, как в Западной Европе, третий вариант маловероятен, но зато возможен четвертый – создание на базе движения новой политической партии (например, партии «зеленых» в ФРГ).

Общественные движения в Европе играют заметную роль в политическом процессе. Примерами могут быть деятельность профсоюза «Солидарность» в Польше 1980-х гг., Гражданского демократического форума в Чехии 1989 г., движения «Пора» в Югославии в 2000 г., «оранжевая» коалиция в Украине 2004 г. Они аккумулировали массовый политический протест, приведший к радикальной смене политической системы в Восточной Европе. Движения продемонстрировали организованность. После прихода к власти массовые протестные движения постепенно бюрократизируются и раскалываются, уступая место более стабильным партиям. В начале 1990-х гг. и в России появились общественные движения – «Демократическая Россия», «Движение демократических реформ», «Экологическое движение "Кедр"» и мн. др. Но ни одно из них не набрало такой силы и авторитета, как движения Восточной Европы, и не стало основой создания влиятельной политической партии.