Психоаналитическая теория и топографическая регрессия

Психоаналитическая теория формулирует обширную и связную модель функционирования человека относительно того, «чем гипноз является и чем не является» (Нэш, 1997, с. 291). Хотя Фрейд был впечатлен явной покорностью определенных загипнотизированных участников и уподоблял гипноз влюбленности, нет никаких доказательств в пользу того, что гипноз создает эротические или сексуальные отношения между терапевтом и пациентом. Такое положение дел заставило современных психоаналитических теоретиков (Baker, 1981, 1987; Fromm, 1979; Fromm & Nash, 1997; Gill &

Brenman, 1959; Nash, 1991) уделять меньшее внимание сексуальным и агрессивным инстинктам по сравнению с традиционными психоаналитиками и, соответственно, больше подчеркивать наличие воображения, фантазии и других выражений первичного процесса мышления во время гипноза.

На основе обзора более ста исследований гипнотической возрастной регрессии Нэш (1987) заключил, что гипноз не позволяет участникам буквально и заново испытывать события детства или действовать по-детски искренне. Нэш (1991) скорее придерживается того мнения, что гипноз порождает топографическую регрессию, определенными свойствами схожую с феноменом возрастной регрессии. Эти свойства включают увеличение материала первичного процесса, более спонтанные и интенсивные эмоции, необычные телесные ощущения, непроизвольный опыт и тенденции к перенесению основных характерных черт значимых людей на гипнотизера (напр., перенос).

Многие участники действительно сообщают о необычных перцептивных и телесных ощущениях во время и после гипноза. Однако исследования показывают, что сообщения загипнотизированных испытуемых не отличимы от сообщений испытуемых, принимавших участие в разнообразных тестовых испытаниях без гипноза, которые включали в себя закрывание глаз, расслабление, воображение предлагаемых событий и сосредоточение на тех же частях тела, что и при гипнотических внушениях (см. Сое & Ryken, 1979; Lynn, Brentar, Carlson, Kurzhals, & Green, 1992). Очевидно, что изменение телесных ощущений под гипнозом ни в коем случае не является ни уникальным, ни специфическим.

Поддержка психоаналитических концепций пришла совсем с другой стороны. Несколько исследований (см. Mare, Lynn, Kvaal, Segal, & Sivec, 1994) согласуются с предположением, что гипноз усиливает первичный процесс мышления. Тем не менее неясно, относится ли усиление первичного процесса во время гипноза к внушениям на закрывание глаз, на расслабление и направление внимания на образы или же оно относится к уникальным характеристикам самого гипноза. Исследования, документально подтверждающие роль бессознательных влияний на гипнотические реакции (Frauman, Lynn, Hardaway, & Molteni, 1984), на ощущение безволия во время гипноза (см. Lynn, Rhue, & Weekes, 1990), на важность

раппорта (см. Lynn et al, 1991; Sheehan, 1991) и на связь с гипнотизером (Nash & Spinier, 1989) — тоже в основном поддерживают теорию Нэша. Хотя данные, полученные в этих исследованиях, можно объяснить и не в психоаналитических терминах, все же они подчеркивают эвристическую ценность психоаналитической теории.

НЕОДИССОЦИАТИВНЫЕ ТЕОРИИ

После длинной паузы в интересе к диссоциации Е.Р. Хилгард (1977) издал важную книгу, которая оживила это понятие, предложив неодиссоциативную теорию, основанную на современной когнитивной модели разделения сознания. Согласно неодиссоциативной теории (Hilgard, 1977, 1986, 1994), множественные когнитивные системы или когнитивные структуры существуют в иерархической соподчиненности и находятся в некоторой степени под контролем исполнительного эго. Исполнительное эго, или центральная управляющая структура, ответственно за планирование и мониторинг функций индивидуальности. Во время гипноза соответствующие подсистемы управления временно отключаются от сознательного исполнительного управления и вместо этого напрямую активизируются внушениями гипнотизера. Такое отсутствие сознательного управления в значительной степени зависит от амнестического барьера или процесса, который передает идеи, образы и фантазии в бессознательное. Снижение исполнительного управления, в свою очередь, ответственно за субъективное впечатление безволия, которое типично сопровождает гипнотические реакции.

Эмпирические корни неодиссоциативной теории восходят к метафоре скрытого наблюдателя, введенной Хилгард ом для описания феномена, с помощью которого человек регистрирует и хранит информацию в памяти, не осознавая, что эта информация была обработана. Хилгард совместно с коллегами в начальных исследованиях феномена скрытого наблюдателя использовал экспериментальное изучение боли и слуха. В типичном исследовании боли испытуемые с высокой степенью гипнабельности были в состоянии восстановить события или болезненные воспоминания, скрытые во время гипнотических внушений по обезболиванию, если им сообщали и о том, что у них есть скрытая часть (то есть скрытый наблюдатель), которая может чувствовать сильную боль во время обезболивания, и что гипнотизер может связаться с этой частью с помощью заранее подготовленного сигнала. Исследования Хилгарда показали, что сообщения от скрытого наблюдателя могут проникать через гипнотическую слепоту, гипнотическую глухоту и позитивные галлюцинации (см. Hilgard, 1991). Например, во время контакта со скрытым наблюдателем последний может сообщить, что на самом деле он способен слышать после внушения гипнотической глухоты, в то время как «загипнотизированная часть» оказывается глухой к конкретному звуку.

Исследования скрытого наблюдателя и их интерпретация вызвали много споров. Например, Спанос и его коллеги показали, что поведение скрытого наблюдателя зависит от сигналов, которые используются в инструкции для выявления этого феномена. Согласно предварительным исследованиям, изменение инструкций приводило к тому, что скрытый наблюдатель мог сильнее или слабее испытывать боль, воспринимать вещи нормальным образом или совсем наоборот (см. Kirsch & Lynn, 1998; Spanos & Hewitt, 1980), что заставило Кирша и Линна (1998) назвать это явление гибким наблюдателем. В одном из исследований, фактически, было создано два скрытых наблюдателя: один — хранящий память об абстрактных словах, и другой — хранящий воспоминания о конкретных словах (Spanos, Radtke, & Bertrand, 1984). Согласно этой точке зрения, скрытый наблюдатель явно или неявно внушается гипнотизером. Поэтому можно считать, что это явление нисколько не отличается от любого другого внушенного гипнотического феномена, которым руководят ожидания участников и характеристики ситуативных требований. Поставленный вопрос, отражает ли скрытый наблюдатель действительное или ранее существующее разделение сознания, куда можно получить прямой доступ с помощью гипнотических внушений, или же он сам является продуктом внушения, продолжает стимулировать дальнейшие исследования и теоретические споры.

Килстром (1992,1998а, 1998b, 2003) приписывает неодиссоциативной точке зрения подтверждение присутствия общих диссоциаций при гипнозе, возникающих между явными и неявными воспоминаниями — при постгипнотической амнезии, постгипнотических внушениях, отрицательных галлюцинациях и гипнотическом обезболивании. Килстром расширил неодиссоциативную теорию в интересных направлениях, которые объединяют понятия современной когнитивной психологии, включая модели памяти и различия между процедурным и декларативным знанием.

Бауэрс и Вуди с коллегами (Bowers & Davidson, 1991; Farvolden & Woody, 2004; Miller & Bowers, 1993; Woody & Bowers, 1994; Woody & Farvolden, 1998; Woody & Sadler, 1998) выдвинули гипотезу диссоциативного управления в качестве альтернативы неодиссоциативной модели гипноза Хил гарда. Теория диссоциативного управления отвергает амнезию как основополагающую для диссоциации. Вместо этого они считают, что гипноз вызывает прямую и автоматическую активацию подсистем управления за счет внушений гипнотизера и ослабления функций лобных долей мозга, ответственных за инициирование и контроль поведения. Как и было предсказано теорией диссоциативного управления, Фарволден и Вуди (2004) обнаружили, что у людей с высокой гипнабельностью при решении задач, чувствительных к функциям лобных долей мозга (например, исходная амнезия, свободное воспоминание, превентивное вмешательство), возникало больше трудностей, чем у людей с низкой гипнабельностью (см. также Kallio, Revonsuo, Hamalainen, Markela, & Gruzelier, 2001). Интересно отметить, что участники с высокой и низкой гипнабельностью не отличались по своим ответам на задачи, которые не были чувствительны к функционированию лобных долей мозга. Однако различия между людьми с высокой и низкой гипнабельностью обнаруживались в негипнотических условиях так же, как и в гипнотическом контексте. Эти данные подразумевают, что гипноз по существу не вызывает отклонений в функциях лобных долей мозга, как и было предсказано в соответствии с гипотезой диссоциативного управления. Несмотря на противоречия, неодиссоциативная теория является одной из доминирующих современных точек зрения на гипноз и продолжает вдохновлять большое количество исследователей и давать обоснование многим клиническим работам (см. Kihlstrom, 2003).