Темпы роста промышленной и сельскохозяйственной продукции в период восстановления народного хозяйства в 1920-е гг.

(1913 = 100)

Показатель	1920	1924	1925	1926	1927	1928
Продукция промышленности	22	51	73	98	111	132
Валовая продукция сельского хозяйства	67	90	112	118	121	124

Источник: Госкомстат СССР.

Цель модели Фельдмана заключалась в «определении возможных размеров и темпов потребления народных масс в зависимости от структуры народного хозяйства»^[274]. Структура народного хозяйства рассматривалась ученым в разрезе распределения всех капиталов, участвующих в воспроизводстве, на две группы: на капиталы, участвующие в расширении производства, и капиталы, поддерживающие потребление на данном уровне. Вывод, к которому пришел Г.А. Фельдман, заключался в том, что темпы экономического роста зависят не только от наращивания капитала, но и от эффективности его применения. Темп роста потребления отражает соотношение между темпами роста производительности труда и фондовооруженности рабочего. Иными словами, он зависит от фондоотдачи. Таким образом, впервые предлагались расчетные ограничители нормы накопления или инвестирования. Рост накопления имеет смысл только тогда, когда его приращение не ведет к снижению фондоотдачи, перекрывающей результаты роста производительности труда. Этот революционный для того времени вывод был неудачно использован при составлении вариантов генерального плана на 1928–1940 гг. комиссией Ковалевского в основном в силу идеологических причин. Но из двух вариантов, которые предложил сам Г.А. Фельдман, достаточно точно отразил перспективную реальность 1926–1940 гг. минимальный план развития (табл. 12.3).

Таблица 12.3

Сравнение фактических темпов роста национального дохода с минимальным вариантом и вариантом «высокого напряжения», предложенных в модели Фельдмана

Период	Фактические темпы	Темпы минимального варианта (А)	Темпы варианта «высокого напряжения» (Б)	Отношение плановых ориентировок к фактическим (раз)
				А	Б
1928–1932	186,5	177,0	348,5	0,9	1,9
1933–1937	210,0	236,2	604,8	1,1	2,9
1938–1940	132,2	139,7	245,9	1,06	1,9
1928–1940	512,0	583,8	в 51,8 раза	1,14	10,1

Модель Фельдмана, разработанная в рамках телеологического подхода к прогнозированию и планированию, может быть оценена как значительный вклад в экономическую науку. Генетическое направление известно такими значительными открытиями, как теория циклов Н. Кондратьева, теория равновесия и динамического оптимума В. Базарова, теория статистических коэффициентов В. Громана.

Наряду с крупными учеными генетического и телеологического направления в дискуссиях 1920-х гг. участвовали и представители чисто идеологического фронта, которых в дальнейшем ошибочно причислили к телеологам. Так, например, один из оппонентов по докладу о генеральном плане высказывался так: «Мы подчиняем силы природы социализму. Вот несколько примеров. Лермонтов с дворянскими барышнями проливал слезы над неприступной красотой Кавказа; она казалась несокрушимой силой с “равновесием тысячелетий”, а пришли большевики и для такой цели, которая называется ЗАГЭС, заковали кавказскую реку в цемент и заставили ее изменить свое течение. Гоголь умилялся над равновесием Днепра, а появился Днепрострой и вывел “чудный Днепр” из равновесия. Волга! Она будет впадать не в Каспийское, но в Черное море, ибо такова воля коллектива, ставящего Волго-Донской канал на службу нашим транспортным связям»^[275]. Разумеется, эти слова, звучащие смешно и наивно, весьма далеки от научных направлений как телеологического, так и генетического. Но они отражают обыденное понимание целеполагания в планировании, которое было достаточно распространено в 1920-е гг.  среди малообразованных критиков генетики. К сожалению, не только малоизвестные оппоненты высказывали нелепые утверждения, но и люди, облеченные властью, были увлечены идеей неограниченных перемен в экономике. Так, председатель Госплана РСФСР А. Лежава в 1926 г. утверждал: «Мы сознательно будем вести наш корабль в различные диспропорции: сегодня одни, завтра другие»^[276].

Дискуссия по генетике и телеологии в той части, которая носила научный, а не примитивно идеологический характер, показала, что планирование — процесс, объективно заключающий в себе опасность преувеличения телеологического подхода^[277]. Преодоление подобной опасности должно опираться на научные методы познания производства, «которые независимы от каждого данного общественного строя»^[278].

Введение В. Базаровым понятия «генетика и телеология» для планирования было связано, на наш взгляд, с тем, что ученый внимательно наблюдал за развитием методологии науки в целом и дискуссиями в биологии в частности. В.А. Базаров ввел этот термин в оборот для рельефности в понимании объективности экономических законов, объективности, которая пленяла его в биологических построениях ученых вавиловского направления. Ученые этого направления в биологии исходили, как известно, из объективности существования генов, их устойчивости. Они утверждали, что развитие происходит в соответствии с генетическим планом. Цель развития заложена в генах и неотделима от них.

Роднило «генетическое» направление в экономике и биологии и то, что сторонники генетического направления в биологии исходили из объективной обусловленности изменений наследственности, которые накапливаются в миллионах поколений, в результате чего возникает новая целесообразная система. Противники Н. Вавилова —  Т. Лысенко и И. Презент исходили из необходимости ускорения изменений, что чрезвычайно роднит их со сторонниками форсированных темпов в экономике. Была, на наш взгляд, еще одна аналогия, повлиявшая на выбор В.А. Базаровым термина «генетика и телеология». Аналогия с экономикой заключалась в том, что согласно классической генетике изменчивость под влиянием условий среды неопределенна и факторов усиления изменчивости много. Следовательно, для выведения нужной формы можно найти не один, а десятки способов^[279]. Это утверждение соответствовало пониманию В.А. Базаровым «общественной» генетики как многовариантности развития и противоречию идеи «единственно возможного пути» (С.Г. Струмилин).

В.А. Базаров, выдвигая понятие «генетики и телеологии», исходил, очевидно, из того, что в биологии генетика определяется как наука о наследственности и методах ее изучения. Ученые-экономисты, которые вошли в историю экономической мысли как «генетики», утверждали не только объективность экономического развития, но и предлагали методологию его изучения. Как уже подчеркивалось, Н. Кондратьев разработал теорию циклов, В. Базаров — теорию равновесия и динамического оптимума, В. Громан — теорию статистических коэффициентов, измерителей соотношений между продукцией промышленности и сельского хозяйства. Предлагали свою методологию и ученые, слывшие «телеологами». Г. Фельдман предложил первую в мире экономико-математическую модель экономического роста, В. Новожилов — провизорный баланс, т.е. перспективный баланс спроса и предложения, в зависимости от роста национального дохода и соотношения в нем фонда накопления и фонда потребления. Работы этих ученых еще раз доказывают, что в понимании возможностей и естественных ограничителей в регулировании народного хозяйства основной водораздел между учеными проходил не по линии «генетика — телеология», а по линии «наука — политика». Деление ученых на «генетиков» и «телеологов» — лишь прием историков, изучавших проблему в 1960–1980-е гг.

В настоящее время, когда проблемы государственного регулирования вновь чрезвычайно актуальны, важно выяснить причины нереализации научно-обоснованных проектов.

 Обычно в ответе на этот вопрос используются следующие посылки.

1.  Интересы диктатуры пролетариата диктовали форсированную индустриализацию.

2.  Недостаточная образованность широких масс, в том числе большинства руководителей, формировала «сказочные» варианты ускорения в условиях власти, принадлежащей пролетариату.

Это верное, но недостаточное объяснение. В него не включен, на наш взгляд, главный фактор принятия варианта ускоренной индустриализации, а именно сложившаяся к середине — концу 1920-х гг. «административная монополия». Идеологически ее формирование закреплялось тем, что в руководящих страной органах утвердился односторонний подход к управлению хозяйством, отрицающий действие экономических законов при социализме. Формирование административной монополии опиралось также на иллюзию неограниченных возможностей государства в области инвестирования хозяйства. При этом нарушался естественный механизм перелива капитала из отраслей его быстрой отдачи в отрасли тяжелой промышленности. Объективно для стимулирования инвестиций в развитие легкой и пищевой промышленности и дальнейшего перелива капитала в тяжелую промышленность необходимы были определенные условия. Они заключались в:

1)  формировании массового спроса на товары широкого потребления;

2)  функционировании государственного и частного секторов по одним «правилам игры»;

3)  разрешении длительной диспропорции между промышленностью и сельским хозяйством;

4)  антимонопольной политике государства.

Формирование подобных условий в период нэпа натолкнулось на значительные препятствия объективного и субъективного свойства. Для формирования массового спроса на товары широкого потребления необходимы стимулирующая его политика доходов, развитие отраслей, работающих на потребительский комплекс, свободный перелив капитала. В период нэпа сложилась неизбежно значительная дифференциация в доходах, препятствующая формированию массового спроса. Постепенное преодоление подобной ситуации могло обеспечиваться лишь равномерными темпами роста отраслей, что противоречило идее форсированного роста отраслей тяжелой промышленности. Эта идея, с одной стороны, объективно предопределялась необходимостью создания оборонной промышленности, форсирования НТП, создания материально-технической базы отраслей потребительского комплекса. Но темпы индустриализации имели объективные ограничители со стороны потребления населения. Имеющиеся к тому времени экономические исследования позволяли определить эти ограничители в точных показателях темпов роста национального дохода и доли накопления в нем (модель Г.А. Фельдмана, расчеты комиссии П.С. Осадчего по составлению генерального плана, работы В.А. Базарова, В.Г Громана, Н.Д. Кондратьева). Данные исследования приводили к варианту, альтернативному форсированной индустриализации. Суть альтернативного варианта заключалась в формировании экономического роста на основе сбалансированного развития промышленности и сельского хозяйства, I и II подразделений общественного производства, «А» и «Б» в промышленности. Первоначальный вариант Первого пятилетнего плана (1928–1932), включал идею сбалансированного развития и, в основном, согласовал ее с темпами экономического роста и возможностями внутреннего накопления средств, но принятый вариант и внесенные в него исправления в 1929–1930 гг. резко отошли от первоначальной идеи. Это привело к голоду к концу первой пятилетки. Второй пятилетний план, как известно, предусматривал перераспределение средств в пользу отраслей потребительского комплекса, но оно не осуществилось в силу мировых политических событий, прихода Гитлера к власти и усиления опасности Второй мировой войны. Но сама идея второго пятилетнего плана свидетельствует о некотором возвращении к идеям сбалансированного развития.

 

Вопросы для обсуждения

• Какие варианты решения вопроса об источниках индустриализации обсуждались? Какое решение было принято и почему?
• Как решалась задача поиска оптимального соотношения плана и рынка в период индустриализации?
• Что такое «цепочка Кржижановского»?
• В чем суть дискуссии между «генетиками» и «телеологами»?
• Каковы, с вашей точки зрения, основные итоги политики индустриализации 1930-х гг. в СССР?

 

 

· (ГДЕ ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ?)Литература.

 

· Базаров В.А. Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства СССР. М., 1927.

· Базаров В.А. Принципы построения перспективного плана // Плановое хозяйство. 1928. № 2.С. 39.

· Кондратьев Н.Д. План и предвидение. // Проблемы экономической динамики. М., 1989.

· Общие предпосылки к генеральному плану реконструкции народного хозяйства на энергетической основе на ближайшие 10 – 15 лет». М., Промиздат, 1927 – 1928гг.

· План электрификации РСФСР.М.,1920,

• Погребинская В.А. Институциональные особенности начала индустриализации России.

· Фельдман Г.А. К теории темпов народного дохода //Плановое хозяйство. 1928. № 11

 

 

Лекция 13

Форсированное строительство государственного социализма в период довоенных пятилеток (1928 – 1941 гг.)

А.Н. Маркова

Т.А. Дробышевская