Эпидемиология и эпизоотология за рубежом

 

Исторически в развитых западных странах (Западная Европа, США), в условиях преимущественно приватной, страховой ветеринарной и гуманной медицины, фактического отсутствия общественной ветеринарии и здравоохранения в привычном для СССР и России «плановом» понимании, принципиальные стимулы прогресса этих наук и факторы, его обусловливающие, практически также отсутствовали, а информация о заболеваемости для частных врачей была необязательной. [Достаточно сказать, что в США статистические записи о состоянии популяций продуктивных животных введены в конце 50-х гг. прошлого века, а в Великобритании «паспорт КРС» введен только с начала 90-х гг. в связи с эпизоотологическим надзором за губкообразной энцефалопатией и другими новыми прионными болезнями (Trusfield, 1995)]. В компетенцию государственных или федеральных интересов массовые болезни входили только в плане особой опасности конвенционных инфекций (болезней списка А МЭБ). Официальные эпидемиология и эпизоотология возникли и развивались на основе данных выборочных исследований заболеваемости, статистических анализах несистематической информации, формализации данных, выявлении тенденций, статистической оценке эффективности вмешательств (профилактика, лечение, факторы риска и т.п.). В отсутствие государственной заинтересованности и поддержки в сфере этой деятельности приватного порядка были приняты, главным образом, пассивные приемы и формы работы, прежде всего организация и проведение эпидемиологического мониторинга (сбор и анализ информации).

Второй важной причиной, оказавшей радикальное влияние на своеобразие эпидемиологического мировоззрения на западе, явилось преобладание социальной, здравоохранительной и иной значимости массового проявления незаразной патологии над инфекционной заболеваемостью. В европейских странах и, особенно в США, с прогрессивно нарастающей индустриализацией, урбанизацией и другими факторами социального, физического, ментального напряжения, существенно «прогрессировала» массовость сердечно-сосудистой, психической, онкологической и т.п. соматической заболеваемости. С этим была вынуждена считаться западная медицина, начиная с 30-х гг. 20 в. Как и на первых этапах эпидемиологии инфекционных болезней, стало ясно, что клинические и иные подходы организменного уровня не решают проблем возникновения, распространения, снижения (лечения) массовой незаразной заболеваемости и природы массовой патологии вообще. Для этого требуются новые научные принципы и методология популяционного уровня (Андерсон, Мэй, 2004).

 

По сути, возникновение и становление западной эпидемиологии также имели в своей основе безусловно объективные факторы, только в отличие от отечественной науки в данном случае хронологический и иной приоритет остался за незаразной заболеваемостью, исходя из специфических интересов здравоохранения западных стран (по сравнению с ситуацией в постреволюционной Советской России в развитых странах западного мира эпидемий острых инфекций в тот период уже не было). Поэтому концентрация внимания на этой части массовых проявлений патологии привела к созданию своеобразного варианта эпидемиологии, базовым понятием которого стала более узкая и прагматичная область знаний, основанная на статистической аналитике, – распределение и причины состояния здоровья специфических групп населения с целью управления проблемами здравоохранения (по Биглхолу, 1993). В данном представлении методологический смысл такого варианта науки исключает выделение инфекционных болезней в числе прочих массовых явлений заболеваемости, которые исследуются безотносительно к ее причинам (как заразные, так и незаразные болезни). Стартовым моментом развития западной эпидемиологии можно считать классическое по демонстративности массовое исследование и установление связи между раком легких и курением, проведенное в 50-х гг. ВОЗ. В дальнейшем весьма результативным было изучение эпидемиологии психических заболеваний, травматизма, абортов, онкологической патологии. Эти положения практически без изменений были экстраполированы на массовые явления патологии животных, а ветеринарная эпидемиология (эпизоотология в представлении отечественной ветеринарии) стала, также как в СССР и России, содержательным и методологическим аналогом эпидемиологии человека (Trusfield, 1995; Toma, 1999; Last, 2001).

Западное направление, в сравнении с отечественной наукой, также имеет существенные достижения, заключающиеся в организации эпидемиологической и эпизоотологической статистики, статистически достоверного обоснования массовых мероприятий (вмешательств) в ветеринарии и здравоохранении на принципах популяционного мышления и методологии. В его рамках создан универсальный аппарат эпидемиологических методов, в частности, аналитические методы исследования и обработки данных (случай-контроль, когортное исследование и др.), групповой оценки эпидемиологического значения факторов среды, условий существования, различных факторов эпидемического риска, эффективности эпидемиологических вмешательств (профилактика, лечение), принципы эпидемиологической диагностики, практически важные клинические эпидемиология и эпизоотология («доказательная медицина», эпидемиология в общей врачебной практике). На базовой предметной общности сформированы эпидемиология и эпизоотология незаразных болезней и на этой методической основе – общемедицинские диагностические дисциплины (в контексте ветеринарной и гуманной медицины) (см. часть 2 настоящего пособия).

В западной науке эпизоотология исходно рассматривается в такой расширительной трактовке. Она предназначена для теоретического и методического обоснования и решения любых проблем здоровья, воспроизводства и продуктивности животных на популяционном уровне безотносительно к природе этиологического фактора. Иными словами, эпизоотологическая методология распространяется не только в области инфекционной патологии применительно к этиологическим агентам живой природы (микробам), но и к заболеваемости незаразной природы, разнообразным факторам риска, неблагоприятно влияющим на животных в популяции, т.е. неинфекционной эпизоотологии.

 

Таким образом, мировая эпидемиология и эпизоотология сформировались и развиваются в двух направлениях – отечественном и западном – по типу своеобразного контрапункта. Оба направления имеют различную предметную и методологическую основу, но не альтернативны в отношении принципов и идеологии. В самое последнее время, в связи с подписанием Россией Болонской конвенции о стандартизации программ подготовки специалистов высшей квалификации, безусловно возникнет потребность в гармонизации систем обучения в содержательной части. Это особенно касается расширительных трактовок и возможностей эпидемиологии, т.к. еще на заре становления В.А. Башенин (1936), один из ее основоположников, предрекал, что «ограничение предмета эпидемиологии инфекционными заболеваниями надо признать искусственным, всякие массовые заболевания, которые возникают среди народа, являются эпидемией». Лучшим логическим вариантом процесса должна стать конвергенция отечественной и западной науки с сохраненим обоюдных достижений в направлении «эпидемиология эпидемических инфекций на основе эпидемического процесса → эпидемиология инфекционной заболеваемости (эндогенные, факторные, оппортунистические инфекции) → эпидемиология заболеваемости как массового явления патологии безотносительно к причинности → эпидемиология как общемедицинская диагностическая дисциплина», т.е. от эры инфекционной к эре постинфекционной, с концентрацией внимания на массовости социально значимых соматических болезней. Это полностью относится и к ветеринарной эпидемиологии (эпизоотологии).