Постмодернизм в русской литературе. Основные представители.

Постмодернизм первоначально проявился в западном искусстве, возник как противопоставление модернизму, открытому для понимания избранным. Характерной особенностью русского литературного постмодернизма является несерьёзное отношение к своему прошлому, к истории, фольклору, классической литературе. Иногда эта неприемлемость традиций доходит до крайности. Основные приёмы постмодернистов: парадоксы, игра слов, использование ненормативной лексики. Основная цель постмодернистических текстов – развлечь, высмеять. Данные произведения в большинстве своём не несут глубоких идей, основаны на словотворчестве, т.е. текст ради текста. Русское постмодернистическое творчество – это процесс языковых игр, самой распростроненной из которых является обыгрывание цитат из классической литературы. Цитироваться может и мотив, и сюжет, и миф.

Наиболее распространённые жанры постмодернизма: дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма, комментарии, сочиняемые героями романов.

Представители постмодернизма: Вен. Ерофеев, А. Битов, Е. Попов, М. Харитонов, В. Пелевин.

Русский постмодернизм неоднороден. Он представлен двумя течениями: концептуализм и соц-арт.

Концептуализм направлен на развенчание, критическое осмысление всяких идеологических теорий, идей и убеждений. В современной русской литературе наиболее яркие представители концептуализма – поэты Лев Рубинштейн, Дмитрий Пригов, Всеволод Некрасов.

Соц-арт в русской литературе можно понимать как вариант концептуализма, или поп-арта. Все произведения соц-арта построены на основе соцреализма: идеи, символы, образы мышления, идеология культуры советской эпохи.

Представители соц-арта: З. Гареев, А. Сергеев, А. Платонова, В. Сорокин, А. Сергеев.

 

Постмодернизм – это течение общего характера в европейской культуре, обладающее своей философской базой; это своеобразное мироощущение, особое восприятие действительности. В узком понимании постмодернизм – это течение в литературе и искусстве, выразившееся в создании конкретных произведений.

Постмодернизм вышел на литературную сцену как готовое направление, как монолитное образование, хотя русский постмодернизм представляет собой сумму нескольких тенденций и течений: концептуализм и необарокко.

Концептуализм, или соц-арт – это течение последовательно расширяет постмодернистскую картину мира, вовлекая все новые и новые культурные языки (от соцреализма до различных классических тенденций и т. п.). Сплетая и сопоставляя авторитетные языки с маргинальными (матом, например), священные с профанными, официозные с бунтарскими, концептуализм обнажает близость различных мифов культурного сознания, одинаково разрушающих реальность, подменяющих ее набором фикций и в то же время тоталитарно навязывающих читателю свое представление о мире, правде, идеале. Концептуализм преимущественно ориентирован на переосмысление языков власти (будь то язык политической власти, то есть соцреализм, или язык морально-авторитетной традиции – к примеру, русской классики, или различные мифологии истории).

Концептуализм в литературе представлен прежде всего такими авторами, как Д. А. Пигоров, Лев Рубинштейн, Владимир Сорокин, и в трансформированном виде – Евгением Поповым, Анатолием Гавриловым, Зуфаром Гареевым, Николаем Байтовым, Игорем Яркевичем и другими.

Постмодернизм – это течение, которое можно определить как необарокко. Итальянский теоретик Омар Калабрезе в книге «Необарокко» выделил основные черты этого течения:

эстетика повторений: диалектика уникального и повторимого - полицентризм, регулируемая нерегулярность, рваный ритм (тематически обыграны в «Москве-Петушках» и «Пушкинском доме», на этих принципах построены и поэтические системы Рубинштейна и Кибирова);

эстетика избытка – эксперименты по растяжимости границ до последних пределов, монструозность (телесность Аксенова, Алешковского, монструозность персонажей и прежде всего повествователя в «Палисандрии» Саши Соколова);

перенос акцента с целого на деталь и/или фрагмент: избыточность деталей, «при которой деталь фактически становится системой» (Соколов, Толстая);

хаотичность, прерывистость, нерегулярность как господствующие композиционные принципы, соединяющие неравнозначные и разнородные тексты в единый метотекст («Москва-Петушки» Ерофеева, «Школа для дураков» и «Между собакой и волком» Соколова, «Пушкинский дом» Битова, «Чапаев и пустота» Пелевина и др.).

неразрешимость коллизий (образующих в свою очередь систему «узлов» и «лабиринтов»): удовольствие от разрешения конфликта, сюжетных коллизий и т. п. замещается «вкусом утраты и загадки».

Постмодернизм возник как радикальное, революционное течение. В его основе лежат деконструкция (термин введен Ж.Деррида в начале 60-ых гг.) и децентрация. Деконструкция - это полный отказ от старого, создание нового за счет старого, а децентрация – это рассеивание твердых смыслов любого явления. Центр любой системы является фикцией, авторитет власти устраняется, центр зависит от различных факторов.

Таким образом, в эстетике постмодернизма реальность исчезает под потоком симулякров (Делёз). Мир превращается в хаос одновременно сосуществующих и накладывающихся друг на друга текстов, культурных языков, мифов. Человек живет в мире симулякров, созданных им самим или другими людьми.

В связи с этим следует упомянуть и понятие интертекстуальности, когда создаваемый текст становится тканью цитат, взятых из ранее написанных текстов, своеобразным палимпсестом. В результате этого возникает бесконечное количество ассоциаций, и смысл расширяется до бесконечности.

Некоторым произведениям постмодернизма характерна ризоматическая структура, где нет оппозиций, начала и конца.

К основным понятиям постмодернизма относятся также ремейк и наратив. Ремейк – это новая версия уже написанного произведения (ср.: тексты Фурманова и Пелевина). Наратив – это система представлений об истории. История является не сменой событий в их хронологическом порядке, но мифом, созданным сознанием людей.

Итак, постмодернистский текст является взаимодействием языков игры, он не подражает жизни, как традиционный. В постмодернизме меняется и функция автора: не творить, создавая новое, но перерабатывать старое.

М. Липовецкий, опираясь на основной постмодернистский принцип паралогичности и на понятие “паралогия”, выделяет некоторые особенности русского постмодернизма по сравнению с западным. Паралогия – «противоречивое разрушение, призванное сдвигать структуры разумности как таковые». Паралогия создает ситуацию, обратную ситуации бинарности, то есть такой, при которой существует жесткая оппозиция при приоритете какого-то одного начала, причем, признается возможность существования противостоящего ему. Паралогичность заключается в том, что существуют оба эти начала одновременно, взаимодействуют, но одновременно полностью исключается существование компромисса между ними. С этой точки зрения русский постмодернизм отличатся от западного:

· сосредоточием как раз на поисках компромиссов и диалогических сопряжений меж полюсами оппозиций, на формировании «места встречи» между принципиально несовместимым в классическом, модернистском, а так же диалектическом сознании, между философскими и эстетическими категориями.

· в то же время эти компромиссы принципиально «паралогичны», они сохраняют взрывной характер, неустойчивы и проблематичны, они не снимают противоречия, а порождают противоречивую целостность.

Несколько отличается и категория симулякров. Симулякры управляют поведением людей, их восприятием, в конечном счете, их сознанием, что, в конечном счете, приводит к «гибели субъективности»: человеческое «Я» также складывается из совокупности симулякров.

Набор симулякров в постмодернизме противоположен не реальности, а ее отсутствию, то есть пустоте. При этом парадоксальным образом симулякры становятся источником порождения реальности только при условии осознания их симулятивной, т.е. мнимой, фиктивной, иллюзорной природы, только при условии исходного неверия в их реальность. Существование категории симулякров вынуждает ее взаимодействие с реальностью. Таким образом, появляется определенный механизм эстетического восприятия, характерный для русского постмодернизма.

Кроме оппозиции Симулякр – Реальность, в постмодернизме фиксируют и другие оппозиции, такие как Фрагментарность – Целостность, Личное – Безличное, Память – Забвение, Власть – Свобода, и др.. Оппозиция Фрагментарность –Целостность по определению М.Липовецкого: «…даже самые радикальные варианты разложения целостности в текстах русского постмодернизма <…> лишены самостоятельного значения и представляют как механизмы порождения неких «неклассических» моделей целостности».

Иную направленность в русском постмодернизме приобретает и категория Пустоты. У В.Пелевина пустота «ничто не отражающая, и потому ничто не может быть на ней предначертано, некая поверхность, абсолютно инертная, причем настолько, что никакое орудие, вступившее в противоборство, не могут поколебать ее безмятежное присутствие». Благодаря этому, пустота Пелевина обладает онтологическим верховенством над всем остальным и является самостоятельной величиной. Пустота останется всегда Пустотой.

Оппозиция Личное – Безличное реализуется на практике как личность в виде изменчивой текучей целостности.

Память – Забвение – непосредственно у А.Битова реализуется в положении о культуре: «…чтобы сохранить – необходимо забыть».

Опираясь на эти оппозиции, М.Липовецкий выводит еще одну, более широкую – оппозицию Хаос – Космос. «Хаос – система, активность которой противоположна безразличному беспорядку, царящему в состоянии равновесия; никакая стабильность более не обеспечивает правильности макроскопического описания, все возможности актуализируются, сосуществует и взаимодействуют друг с другом, а система оказывается в одно и то же время всем, чем она может быть». Для обозначения этого состояния Липовецкий вводит понятие «Хаосмос», который занимает место гармонии.

В русском постмодернизме так же отмечается отсутствие чистоты направления – например, с постмодернистским скепсисом в нем уживаются авангардистский утопизм (в сюрреалистической утопии свободы из «Школы для дураков» Соколова) и отголоски эстетического идеала классического реализма, будь то «диалектика души» у А.Битова или «милость к падшим» у В. Ерофеева и Т.Толстой.

Особенностью русского постмодернизма является проблема героя – автора – повествователя, которые в большинстве случаев существуют независимо друг от друга, но их постоянной принадлежностью является архитип юродивого. Точнее, архетип юродивого в тексте является центром, точкой, где сходятся основные линии. Причем он может выполнять две функции (по крайней мере):

1. Классический вариант пограничного субъекта, плавающими между диаметральными культурными кодами. Так, например, Веничка в поэме «Москва – Петушки» пытается, находясь по ту сторону уже, воссоединить в себе самом Есенина, Иисуса Христа, фантастические коктейли, любовь, нежность, передовицу «Правды». И это оказывается возможным только в пределах юродствующего сознания. Герой Саши Соколова время от времени делится пополам, также стоя в центре культурных кодов, но, не останавливаясь ни на одном из них, а как бы пропуская их поток сквозь себя. Это вплотную соответствует теории постмодернизма о существовании Другого. Именно благодаря существованию Другого (или Других), иными словами социума, в сознании человека, в нем пересекаются всевозможные культурные коды, образуя непредсказуемую мозаику.

2. Одновременно этот архетип является версией контекста, линией связи с могучей ветвью культурной архаики, дотянувшейся от Розанова и Хармса до современности.

Русский постмодернизм имеет так же несколько вариантов насыщения художественного пространства. Вот некоторые из них.

Например, произведение может опираться на насыщенное состояние культуры, во многом обосновывающее содержание (“Пушкинский дом” А.Битова, “Москва – Петушки” В. Ерофеева). Есть и другой вариант постмодернизма: насыщенное состояние культуры подменено бесконечными эмоциями по любому поводу. Читателю предлагается энциклопедия эмоций и философских разговоров обо всем на свете, и особенно о постсоветском сумбуре, воспринимаемом как страшная черная действительность, как полный провал, тупик (“Бесконечный тупик” Д.Галковского, произведения В.Сорокина).

Особенности русского постмодернизма:

1. отчетливое присутствие автора через ощущение проводимой им идеи;

2. он паралогичен по своей сути и вмещает в себя семантические оппозиции категорий, между которыми не может быть компромисса (М.Липовецкий);

3. категория симулякра носит двусмысленный характер, выполняя одновременно функцию разрушения реальности и синтезируя новую реальность; категория Пустоты обладает онтологическим верховенством над всем остальным и является самостоятельной величиной (самоуглубленная и спокойная); категория Смерти выступает как универсальная стратегия перевода с одного культурного языка на другой, перехода к воссозданию новой реальности;

4. отсутствие чистоты направления (сочетания авангардистского утопизма и отголоски эстетического идеала классического реализма);

5. русский постмодернизм рождается из поисков ответа на отличную от западной коллизию – на сознание расколотости культурного целого, не на метафизическую, а на буквальную “смерть автора” и складывается из попыток в пределах одного текста восстановить культурную органику путем диалога разнородных культурных языков;

6. особенностью русского постмодернизма является так же архитип юродивого, который в тексте является энергетическим центром и выполняет функции классического варианта пограничного субъекта, плавающего между диаметральными культурными кодами и одновременно функцию версии контекста;

7. русский постмодернизм имеет несколько вариантов насыщения художественного пространства, например:

а) насыщенное состояние культуры;

б) бесконечные эмоции по любому поводу и др..

 

 

Русские писатели-постмодернисты Идеи, рассмотренные различными авторами в своих произведениях, порою представляют собой странные неустойчивые гибриды, призванные вечно конфликтовать, являясь абсолютно несовместимыми понятиями. Так, в книгах В. Ерофеева, А. Битова и С. Соколова представлены компромиссы, парадоксальные по сути, между жизнью и смертью. У Т. Толстой и В. Пелевина – между фантазией и реальностью, у Виктора Ерофеева и Пьецуха – между законом и абсурдом. От того, что постмодернизм в русской литературе опирается на сочетаниях противоположных понятий: возвышенного и низменного, патетики и глумления, фрагментарность и целостность, оксюморон становится его основным принципом. К писателям-постмодернистам, кроме уже перечисленных, относят С. Довлатова, В. Войновича, Л. Петрушевскую, В. Аксёнова, А. Синявского. В их произведениях наблюдаются основные характерные черты постмодернизма, такие как понимание искусства как способа организации текста по особым правилам; попытка передать видение мира через организованный хаос на страницах литературного произведения; тяготении к пародии и отрицание авторитетов; подчеркивание условности используемых в произведениях художественно-изобразительных приемов; соединение в пределах одного текста разных литературных эпох и жанров. Идеи, которые провозгласил постмодернизм в литературе, указывают на его преемственность с модернизмом, в свою очередь призывавшим к уходу от цивилизации и возвращению к дикости, что приводит к высшей точке инволюции – хаосу. Но в конкретных литературных произведениях нельзя увидеть только стремление к разрушению, всегда присутствует и созидательная тенденция. Они могут по-разному проявляться, одна превалировать над другой. Например, у Владимира Сорокина в произведениях господствует стремление к разрушению. Сформировавшись в России в период 80-90-х годов, постмодернизм в литературе вобрал в себя крах идеалов и стремление уйти от упорядоченности мира, поэтому возникла мозаичность и фрагментарность сознания. Каждый автор по-своему преломил это в своём творчестве. У Л. Петрушевской и В. Орлова в произведениях сочетается тяга к натуралистической обнаженности в описании реальности и стремление выйти из неё в область мистического. Ощущение мира в постсоветскую эпоху характеризовалось именно как хаотическое. Часто в центре сюжета у постмодернистов становится акт творчества, и главным героем является писатель. Исследуется не столько взаимоотношения персонажа с реальной жизнью, сколько с текстом. Это наблюдается в произведениях А. Битова, Ю. Буйды, С. Соколова. Выходит эффект замкнутости литературы на себе, когда мир воспринимается как текст. Главный герой, часто отождествляемый с автором, при столкновении с реальностью платит страшную цену за её несовершенство. Можно сделать прогноз, что, будучи ориентированным на разрушение и хаос, постмодернизм в литературе однажды уйдёт со сцены и уступит место другому течению, нацеленному на системное мировоззрение. Потому что рано или поздно состояние хаоса сменяется порядком.

 

3.    Изучение понятия «драма» в общеобразовательной школе.

Драма в системе литературы занимает особое положение, так как она одновременно и полноправный литературный род, и явление, закономерно принадлежащее театру. Драма как род обладает специфическим содержанием, сутью которого стало осознание противоречий действительности, и «прежде всего ее общественных противоречий через отношения людей и их инди­видуальные судьбы». В отличие от эпоса, в драме мы видим «подражание действию... посредством действия, а не рассказа». По точному и образному определению В. Г. Белинского, «драма представляет совершившееся событие как бы совершающимся в настоящем времени, перед глазами читателя или зрителя».

Специфическими чертами драмы как рода являются отсутствие повествователя и резкое ослабление описательного элемента. Основа драмы — зримое действие, и это сказывается на особом соотношении в ней событийного движения и речей персонажей. Высказывания героев и расположение, соотношение частей — важнейшие способы раскрытия мысли автора. По отно­шению к ним другие способы выражения авторской позиции (перечень действующих лиц, ремарки, указания для постановщи­ков и актеров) играют подчиненную роль.

Важнейшей содержательной категорией в драме является конфликт. Безусловно, конфликты существуют и в эпосе, они могут присутствовать и в лирическом произведении, но их роль и значение в эпическом и лирическом сюжете иные, чем в драме. Выбор конфликтов и выстраивание их в систему во многом определяют своеобразие позиции писателя, драматические столкновения — существеннейший способ выявления жизненных прог­рамм персонажей и самораскрытия их характеров. Конфликт во многом обусловливает направленность и ритм сюжетного движения в пьесе.

Драма - сложнейший вид чтения для школьников. Сложность воспроизведения пьесы в недостаточном развитии как воссоздающего, так и творческого мышления. При изучении драмы должно уделяться более значение развитию воображения, для этого используется приемы: слово учителя - видение происходящего, беседа, создание мезансцен - представление героев в определенный момент. Можно привлекать фотографии героев. Не надо предлагать школьникам заранее знакомиться с произведением, лучше за неделю до изучения и дать 2-3 вопроса. 1 действие прочитывается в классе учителем. Далее отдельные важнейшие явления - выбирает учитель. Можно использовать аудиозапись. Надо уделять внимание чтению учащимися: оно может быть про себя, вслух, по ролям, инсценирование. Внимание на выразительность чтения.

Успешность изучения драматического произведения зависит и от того, насколько будет использована его сценическая история. Источниками истории может быть: 1) отзывы драматурга, 2) размышления актеров о ролях, 3) мемуары и письма зрителей, 4) театральные рецензии и т.д. Сценические истории могут включаться в любой этап урока. Учащиеся должны овладеть теоретико-литературных понятий: действие, явление, монолог, реплика, диалог и т.д. Знакомство с ними начинается на 1 уроке по анализу драматического произведения.

3 основных пути изучения драмы: 1) как литературное произведение - текстуальный анализ. 2) Сценический - спектакль-инсценирование-текст. 3) Синтетический - традиционный. Вступительное занятие: предварительный комментарий, характеристика театрального репертуара на момент появления произведения, сведения об эпохе. Приемы: рассказ учителя, сообщения учащихся, чтение мемуаров, исторических материалов, использование наглядности. Анализ. Приемы: выразительное чтение, по ролям, наизусть, чтение в исполнении мастеров слова, беседа, просмотр видеофрагмента, инсценирование, ответы а проблемные вопросы, сопоставительный анализ, комментирование, составление характеристик персонажей.

Эффективный прием в изучении драмы - режиссерский комментарий - устное рисование, описание сцены в момент одного из действий. План, по которому составляется режиссерский сценарий: 1) Каковы декорации, освещение. 2) Как ведут себя герои. 3) Каково их настроение. 4) Как произносят свои реплики. 5) Общее значение картины.

На этапе синтеза приемы: беседа, инсценирование, выразительное чтение, по ролям, сочинение, конкурс на лучшего исполнителя, сопоставительный анализ игры разных актеров, работа с литературно-критическим материалом, создание рецензии.

 

 

              Экзаменационный билет № 34

1. Проблема нормы и вариативности в современном русском языке

Литературный язык – такая форма общенародного языка, которая воспринимается как эталонная и обслуживает все сферы деятельности всего коллектива говорящих. Признаками являются: нормированность, общеобязательность норм и их кодификация

Норма – это правило произношения, словоупотребления, словоизменения, построения слов и словосочетаний, которые приняты в общественно-речевой практике образованных людей. Норма охватывает все уровни языка и, как правило, соответствует его структуре, поэтому большинство норм естественны для говорящих и эти нормы не становятся объектом рефлексии в процессе речи. Норма является одновременно и правилом, и законом, и узусом, т.е. обычаем, принятым употреблением. Норма может изменяться с течением времени, варьироваться, это ее свойство называется вариативностью. Когда в определенный момент в языке существуют две нормы – старая и новая. Вариативность нормы тесно связана с таким свойством, как асимметрия – отсутствие взаимоодназначного соответствия между означаемым и означающим: одно и то же содержание может передаваться с помощью различных форм, одна и та же форма передает различное содержание.

Свойства нормы: вариантность – сосуществование 2ух вариантов нормы, вариативность – историческая изменчивость нормы. Диспозитивная норма – норма дает варианты (пЕтля – петлЯ, твОрог – творОг). Вариантность есть следствие вариативности. Для современной речи характерна либерализация нормы. Норма воспринималась как запрет, сейчас как возможность. Норма должна быть зафиксированная письменно

Фактор изменения норм:

1) Соответствие данного явления структуре языка

2) Факт массовой и регулярной воспроизводимости данного явления в процессе коммуникации

3) Общественное одобрение и признание явления нормативом

При неизбежности процесса непрерывного варьирования в каждый хронологический период возникает необходимость унифицировать языковые формы и, следовательно, сократить вариантность. Убывание вариантов происходит, как правило, в результате регламентации, кодификации явлений (узаконение какого-либо из вариантов в словарях, справочниках, учебниках), т.е. возведения одного из вариантов в ранг литературной нормы.

То, как сложна жизнь вариантов и как несхожи могут быть результаты варьирования, можно проиллюстрировать множеством примеров, взять хотя бы процесс смыслового расхождения вариантных форм, следствием которого может оказаться рождение нового слова. Например, в вариантной паре прожект - проект за счет концентрации в варианте проект значений «замысел», «разработанный план», «предварительный текст какого-нибудь документа» с общей семантической доминантой реальности, вариант прожект с бывшим, устаревшим значением «план на будущее» приобрел новый семантико-стилистический облик - на первое место выдвигается значение «несбыточный план» с некоторой долей иронического оттенка (строить прожекты). В результате современные словари фиксируют разные слова. Разные значения развели и вариантные формы острота - острота, закрепив во втором случае (теперь уже отдельном слове) одно из возможных, бывших переносных употреблений. Ср. также: травник - человек, который занимается сбором лечебных трав, знает способы их применения, и травник - слово, имеющее три значения: 1) то же, что травник; 2) настойка на траве; 3) старинная книга с описанием лечебных трав и способов лечения травами.

Кстати, с подобными случаями нельзя путать слова-омографы (одинаковое написание, различное ударение): атлас - атлас; ледник - ледник.

Вариантность может проявиться не только непосредственно в самой форме слова, отдельно взятой, но и на уровне сочетательных способностей слова: атомный двигатель - атомный вес; ноль часов - свести все к нулю.

Проблема вариантности в русистике возникла в связи с развитием нормализаторской деятельности и изучения динамики литературной нормы. Поэтому вопросы вариантности и нормативности изначально изучались параллельно, что получило надежный выход в практическую деятельность по составлению словарей, справочников, в которых необходимы были сведения рекомендательного характера. Так понятия вариантности и нормативности стали ключевыми для особого раздела науки о языке - Ортологияортологии (наука о правильности речи).

Оставив в стороне споры о конкретном содержании термина «вариант», остановимся, вслед за К.С. Горбачевичем, на признании в качестве варианта формальной разновидности слова (тождественной данному слову), обладающей тем же лексическим значением и имеющей ту же морфологическую структуру. Т.е. наличие разного значения или разных словообразовательных суффиксов будем рассматривать как признаки отдельных слов, а не их вариантов. При таком подходе к вариантности, например, топорище (большой топор) и топорище (рукоятка топора) - это разные слова, а закут и закута (обл.) - вариантные формы одного слова. Или еще: закуска и закусь (прост.) - разные слова, хотя имеют одинаковое значение, но различаются морфологическим составом. В этом смысле интересен следующий пример: закутка и закуток (в значении «закут, закута» - хлев для мелкого скота) - варианты, различающиеся формой грамматического рода, а закуток в значении «укромный уголок в жилом помещении» - отдельное слово. Понимание вариантности как формальной разновидности слова или его грамматической формы приводит к признанию наличия в вариантах следующих возможных признаков: различие в произношении, в расположении ударения, различие в составе формообразовательных аффиксов. В таком случае даже суффиксы субъективной оценки не могут быть признаны в качестве образующих варианты, например: сынок, сыночек, сынуля, сынишка - разные слова, а сынишка и сынишко (устаревшее) - варианты одного слова.

Вариантные языковые знаки (слова, их формы и реже - словосочетания) должны обладать некоторым набором признаков: общим лексическим значением, единым грамматическим значением и тождеством морфологической структуры. Так, чепец и чепчик - это разные слова, так как в них нет тождества морфологической структуры, хотя они имеют одинаковое лексическое значение; с другой стороны, разными словами (а не вариантами) могут оказаться и одинаковые по фонетическому составу и морфологическому облику слова, имеющие разное значение; худой - не толстый, не упитанный; худой - худший, плохой (разг.); худой - дырявый, прохудившийся (разг.) или скобка - пунктуационный знак; скобка - способ стрижки волос; скобка - изогнутая полукругом металлическая полоса, служащая ручкой у дверей, сундуков. Признаком разных грамматических форм слова могут служить разные грамматические значения, например: Вы любите читать (изъявит, накл.), любите книгу (повел, накл.). Еще пример: недостаток сахара и недостаток сахару (сахара и сахару - вариантные формы, если они имеют одно значение - колич., нехватка сахара); если же имеются в виду разные значения - недостаток сахара (плохое качество) и недостаток сахару (малое количество), - то это не варианты, а разные формы слова.

Чем же различаются варианты? Во-первых, произношением: булочная - було[ш]ная, темп - т[э]мп, дождь - дож'жь, во-вторых, фонемами, утратившими словоразличительную функцию: галоши - калоши, матрац - матрас; в-третьих, расположением ударения: далеко - далёко, творог - творог, компас - компас (профес.), договор - договор (разг.); в-четвертых, формообразовательными суффиксами: достигнул - достиг, намокнул - намок; в-пятых, окончаниями некоторых падежей: инженеры - инженера, пять килограммов - пять килограмм, много апельсинов - много апельсин; в-шестых, звуковыми несовпадениями в некоторых приставках и суффиксах (часто это формы, восходящие к старославянскому и исконно русскому источнику; если пренебречь этимологией, можно такие параллели причислить к вариантам, так же как и вообще полногласные и неполногласные формы (брег - берег, врата - ворота): всходить - восходить, умиротворение - умиротворенье, смирение - смиренье.

При определении вариантов наиболее принципиальным и одновременно затруднительным в ряде частных случаев оказывается признак морфологического тождестваГорбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма. Л., 1978. С. 16.. Этот признак либо признается абсолютным, либо он частично не принимается во внимание, в последнем случае допускается говорить о словообразовательных вариантах. Отрицание этого признака (морфологического тождества) приводит к расширительному представлению о вариантности. Тогда многие паронимы попадают в разряд вариантных слов, типа элитарный и элитный, туристический и туристский, командированный и командировочный, планетный и планетарный и т.п. Однако все эти и подобные слова в словарях имеют самостоятельные словарные позиции, кстати, они различаются и значением, а не только морфологическим обликом. Думается, что отнесение их к вариантам неправномерно, хотя и достаточно распространено и фиксируется в авторитетных изданияхРусский язык: Энциклопедия. М., 1997. С. 62.. В таком случае признается тождество грамматической функции и различаются словоизменительные грамматические варианты (типа спазм - спазма, сыра - сыру) и словообразовательные (типа накатка - накат - накатывание, туристский - туристический).

Сужение представления о вариантности до морфологического тождества более соответствует лексикографической практике и современной теории словообразования. Однако возникают затруднения при рассмотрении ряда параллельных образований, в которых, в частности, суффиксы не могут быть признаны вариантами одной морфемы, так как они функционально не тождественныГорбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма. С. 16.. Действительно, как быть с такими формами, как волчиха и волчица, мостик и мосток, остричь и обстричь, носатый и носастый! Приставки и суффиксы здесь не варьируются в рамках слова, а словарно определены (ср.: волчиха - слониха, волчица - лисица)Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма. С. 16.. Следовательно, строго говоря, это разные слова.

 

1. Постмодернизм в русской литературе. Основные представители.

Модернизм (фр. новейший, современный) в литературе – это направление, эстетическая концепция. Модернизм связан с постижением и воплощением некой сверхестественности, сверхреальности. Исходной точкой модернизма является хаотичность мира, его абсурдность. Безразличие и враждебное отношение внешнего мира к человеку приводят к осознанию иных духовных ценностей, выводят человека на надличностные основы.

Модернисты порывали все традиции с классической литературой, пытаясь создать совершенно новую современную литературу, ставя превыше всего ценность индивидуального художнического видения мира; создаваемые ими художественные миры уникальны. Самая популярная тема для модернистов – сознательное и бессознательное и способы их взаимодействия. Герой произведений типичен. Модернисты обратились к внутреннему миру среднестатистического человека: описали самые тонкие его чувства, вытянули наружу самые глубокие переживания, которые литература ранее не описывала. Вывернули героя наизнанку и показали всё до неприличия личное. Основным приёмом в творчестве модернистов становится «поток сознания», позволяющий запечатлеть движение мыслей, впечатлений, чувств.

 

Модернизм состоит из разных школ: имажизм, дадаизм, экспрессионизм, конструктивизм, сюрреализм и др.

Представители модернизма в литературе: В. Маяковский, В. Хлебников, Е. Гуро, Б. Лившиц, А. Кручёных, ранний Л. Андреев, С. Соколов, В. Лавренев, Р. Ивнев.

Постмодернизм первоначально проявился в западном искусстве, возник как противопоставление модернизму, открытому для понимания избранным. Характерной особенностью русского литературного постмодернизма является несерьёзное отношение к своему прошлому, к истории, фольклору, классической литературе. Иногда эта неприемлемость традиций доходит до крайности. Основные приёмы постмодернистов: парадоксы, игра слов, использование ненормативной лексики. Основная цель постмодернистических текстов – развлечь, высмеять. Данные произведения в большинстве своём не несут глубоких идей, основаны на словотворчестве, т.е. текст ради текста. Русское постмодернистическое творчество – это процесс языковых игр, самой распростроненной из которых является обыгрывание цитат из классической литературы. Цитироваться может и мотив, и сюжет, и миф.

Наиболее распространённые жанры постмодернизма: дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма, комментарии, сочиняемые героями романов.

Представители постмодернизма: Вен. Ерофеев, А. Битов, Е. Попов, М. Харитонов, В. Пелевин.

Русский постмодернизм неоднороден. Он представлен двумя течениями: концептуализм и соц-арт.

Концептуализм направлен на развенчание, критическое осмысление всяких идеологических теорий, идей и убеждений. В современной русской литературе наиболее яркие представители концептуализма – поэты Лев Рубинштейн, Дмитрий Пригов, Всеволод Некрасов.

Соц-арт в русской литературе можно понимать как вариант концептуализма, или поп-арта. Все произведения соц-арта построены на основе соцреализма: идеи, символы, образы мышления, идеология культуры советской эпохи.

Представители соц-арта: З. Гареев, А. Сергеев, А. Платонова, В. Сорокин, А. Сергеев.

Характерные черты постмодернизма

интертекстуальность

пародирование (само-), иронизирование, переосмысление элементов культуры прошлого

многоуровневая организация текста

прием игры, принцип читательского сотворчества

неопределенность, культ неясностей, ошибок, пропусков, фрагментарность и принцип монтажа (принцип ризомы)

жанровый и стилевой синкретизм (соединение, нерасчлененность различных видов культурного творчества)

театральность, работа на публику, использование приема «двойного кодирования» явление «авторской маски», «смерть автора».

2.  Изучение понятия «драма» в общеобразовательной школе.

Одним из существенных недостатков преподавания литературы, является игнорирование вопросов творческой индивидуальности писателя. Писателей преподносятся в общих формулировках, в которых стираются особенности и их сила искусства.