Женщины-налогоплательщицы во Франции (на основе исследований Симоны Ру)

 

По парижской переписи 1297 года 1376 дворов, то есть 14,5 %, находились под управлением женщин, причем не все из них значились вдовами. Что такое двор? Это группа налогоплательщиков, живущая под одной крышей, — обычно семья, ну или семья плюс всякая прибившаяся к ней дальняя родня. Дворы, управляемые женщиной, чаще всего состояли из матери и сына, матери и дочери, матери и ее детей, а также матери, детей и прочей родни. То есть это фактически в большинстве своем неполные семьи, во главе которых стоит мать.

Эти 14,5 % показывают, что женщины могли пользоваться экономической, а значит, и социальной автономией и что такое случалось достаточно часто, раз они попали в налоговые записи, да еще и в таком количестве.

Интересно, что 85,5 % женщин-налогоплательщиц, возглавляющих дворы, даже не указали, замужем они, девицы или вдовы. И это при том, что именно семейный статус определял положение средневековой женщины. Чаще всего о своем семейном статусе сообщали богатые женщины («жена такого-то» или «жена покойного…»). Объяснялось это тем, что жены и вдовы буржуа жили на ренту, поэтому их положение в обществе определялось именно семейным статусом, тогда как работающие женщины считали более важным сообщить налоговым органам свою профессию.

Еще одна удивительная деталь — среди указавших свой статус налогоплательщиц больше замужних женщин, чем вдов. Казалось бы, должно быть наоборот, ведь двор замужней женщины возглавляет муж. Симона Ру выдвигает предположение, что это женщины, которые обладают собственным имуществом или занимаются какой-либо деятельностью независимо от своего мужа и по этим причинам отдельно же платят налоги. Но нельзя исключать и то, что это женщины, «разъехавшиеся» с мужем через церковный суд. В любом случае ясно, что среди парижанок хватало женщин, имеющих определенную экономическую и социальную независимость.

«По числу записей самыми распространенными являются пять ремесел: перекупщицы, горничные (соответственно сорок четыре и сорок две записи), шляпницы, швеи и прачки (примерно по двадцать пять записей).

Таким образом, мы видим, что в 1297 году парижанки работали в сфере питания: перекупщики и перекупщицы продавали в розницу всякого рода съестные припасы, как нынешние бакалейщики. Они также часто становились горничными, то есть прислугой в доме мещан, где занимались уборкой, ходили за покупками, обихаживали хозяина с хозяйкой… Такие женщины названы только по имени, данном при крещении, с пометкой “горничная такого-то”; одна женщина записана даже без имени, просто как “и его горничная”. Все эти указания подтверждают, что личность таких женщин определена посредством дома, в котором они служат (дом указан через его хозяина), а также их подчиненным положением, однако они получают жалованье, чем и объясняется их статус налогоплательщиц…

 

Пекарь работает вместе с женой, Часослов Шарля Ангулемского, манускрипт 1475–1496 гг., Франция

 

Крестьяне, Часослов Шарля Ангулемского, манускрипт 1475–1496 гг. Франция

 

Три остальных ремесла говорят о производстве, связанном с текстилем (швеи), изготовлением предметов туалета и одежды (шляпницы) и со стиркой белья (прачки). Первый взгляд на женскую работу не приносит сюрпризов: он вписывается в старую схему распределения работ между полами в том виде, в каком ее представляли моралисты, проповедники и прочие традиционалисты среди мужчин. И все же есть нюансы: встречается много мужчин-швецов, некоторые даже занимались стиркой, а один назван горничным.

Группа ремесел, относящихся к обработке тканей, пошиву одежды и изготовлению украшений и предметов туалета, набрала двести двадцать пять записей. В их числе есть двадцать две прядильщицы шелка и ткачихи; в цеховых уставах XIII века ясно указано, что обработка шелка в Париже — женское дело… Девять ткачих, восемь “бахромщиц”, пряхи и другие работницы, обрабатывавшие лен, шерсть или коноплю, четыре белошвейки, две вышивальщицы, три гобеленщицы также свидетельствуют о том, что этими ремеслами могли заниматься женщины, и это предусмотрено уставом. В швейной области встречаются двадцать пять швей и двадцать пять шляпниц плюс пять изготовительниц головных уборов… пять старьевщиц, три галантерейщицы (они занимались торговлей богатыми украшениями), три кошелечницы, две женщины, шившие штаны или торговавшие ими, одна продавщица павлиньих перьев, которыми украшали головные уборы. Порой ремесло указано не так, как оно обозначено в уставе, а по типу конкретной деятельности: так, встречаются: “торговка нитками”, женщина, “сматывающая пряжу в клубки”, еще одна, шьющая сумы для милостыни, и две, изготовляющие ночные колпаки.

Вторая группа объединяет ремесла, связанные с пищевым сектором; в ней сто десять записей. Больше всего перекупщиц, но есть еще десять булочниц и одна-две “вафельницы”, восемь “пирожниц”…, восемь зеленщиц, восемь “птичниц”, торговавших яйцами и птицей, четыре торговки требухой, четыре торговки рыбой и три — селедкой, четыре торговки сыром, четыре молочницы, три торговки пивом; совершенно точно, что женщины могли заниматься любой деятельностью, связанной с питанием…

Третья группа более разношерстна… Здесь встречаются пять торговок воском; домашним освещением занимаются девять свечных торговок и одна торговка лампами; восемь торговок горшками трудятся для простого люда, а торговка хрусталем — только для состоятельной публики. Несколько “сыромятниц”, несколько изготовительниц ремней заняты в скорняжном и кожевенном производстве. Упомянуты и женщины, запасавшие дрова, изготовлявшие веревки и различные чехлы и ножны. К этому надо добавить торговок пергаментом, бочками, стеклом.

За этими тремя группами идут еще три, в каждой из которых от семи до пятнадцати записей. Первая объединяет “сельскохозяйственные” ремесла и транспорт, включая “грузчиц”. В ней две торговки сеном, одна — овсом, цветочница, две пастушки и одна коровница. Помимо “грузчиц” есть одна лодочница…

Две остальные группы соответствуют видам деятельности, которыми чаще занимаются мужчины. Речь идет об обработке металлов и о строительстве. Обнаружились одна оружейница (которая продает или делает доспехи), одна торговка полосовым железом (жена торговца?), одна кольчужница (жена изготовителя кольчуг?), одна ножовщица, три “кузнечихи”, две изготовительницы гвоздей и три — булавок, одна женщина-слесарь… Наконец, три «знахарки» и две повитухи напоминают о роли женщин в деятельности, связанной со здравоохранением, а «школьная учительница» — о воспитании девочек…»

 

Аллегория, Двенадцать дам риторики, манускрипт второй половины XV в., Бургундия

 

Налоговые источники первой половины XV века дают более печальную картину. Франция разорена Столетней войной, среди налогоплательщиков гораздо больше бедняков, а есть даже те, кто вообще освобожден от налогов, как оставшиеся без средств. Женских дворов в это время стало намного меньше. В перечне 1421 года их 9,6 %, в списке 1423 года — 4,5 %, в перечне 1438 года — 5,8 %. Что поделать, работы в это время не хватало даже мужчинам, понятно, что делиться ею с женщинами они тем более не хотели.

 

Немного пояснений

 

Итак, женщины-ремесленники были, причем, по мнению мужчин, их было даже слишком много (кто бы сомневался), настолько, что они составляли серьезную конкуренцию на рынке труда. Конечно, Англия, как уже говорилось, была в этом смысле страной передовой, но тем не менее данные по Франции и Германии показывают — женщины занимались ремеслом по всей Европе, это не было какой-то местной особенностью.

Здесь надо сделать важную оговорку — рассматривается именно Позднее Средневековье, потому что именно тогда количество работающих женщин достигло своего пика. По идее, в соответствии со средневековым менталитетом, женщина вообще не должна была работать. Ее дело — дом, семья, максимум — работа прислугой, то есть опять же домашнее хозяйство, только по найму. Но эпидемии чумы в XIV веке сильно проредили население, что привело к нехватке рабочих рук, а следовательно, и к неохотному сдвигу общественного мнения в сторону признания женщины вполне приемлемой рабочей единицей.

Уже в XVI веке серьезный рост населения, подъем консервативных настроений, Реформация и вообще усиление религиозной нетерпимости привели к тому, что маятник качнулся в обратную сторону, и женщин постарались задвинуть обратно к «кухне, детям и церкви». В дальнейшем история не раз повторялась — крупные войны, эпидемии и революции приводили к повышению социальной роли женщин и увеличению ее прав и свобод, а в спокойные периоды главными вновь объявлялись дети и домашнее хозяйство. Попытки вернуть женщин на кухню были даже после Второй мировой войны.

 

 

Торговля телом

 

Рассказывая о деловых женщинах, самостоятельно зарабатывающих себе на жизнь, нельзя обойти вниманием и такое не слишком почтенное занятие, как проституция.

Что поделать, мужчины в Средние века женились не так уж рано — только верхушка аристократии ради семейных связей заключала браки между детьми, остальные могли себе позволить жену, только когда «встанут на ноги», то есть примерно после двадцати пяти лет. При этом половое созревание мальчиков происходило, даже по мнению церкви, примерно в пятнадцать лет. И что они должны были с этой своей зрелостью делать десять, а то и больше, лет до брака? Хранить целомудрие, как требовали богословы?

 

Жена купца берет с поклонника деньги за секс, Декамерон, манускрипт первой половины XV в., Франция

 

Такая наивность осталась далеко в прошлом, священники Высокого и тем более Позднего Средневековья трезво смотрели на мир и знали, что подавляющее большинство молодых людей поддастся зову плоти. Однако законным путем женщины для удовлетворения сексуальных потребностей свободных мужчин были недоступны, ведь девушкам положено было хранить добродетель, а уж соблазнение замужней женщины — это и вовсе осквернение священных уз брака. Про осуждение гомосексуализма и даже онанизма я уже писала выше. О зоофилии и речи быть не может, за это кое-где смертная казнь полагалась.

Нетрудно догадаться, что такой дефицит секса порой приводил к трагическим последствиям, то есть к росту сексуального насилия.