Духоборец Петр Васильевич Веригин.

(Мое свидание с ним и отчет о лондонском митинге.)

 

Мне удалось присутствовать на интересном митинге в Лондоне, собравшемся, чтобы видеть и слушать одного из выдающихся представителей духоборцев — Петра Васильевича Веригина.

Прежде чем описывать этот митинг, я хочу передать свои впечатления от знакомства с Веригиным, а также некоторые факты из его жизни, переданные мне им самим.

Петр Васильевич Веригин родился в зажиточной духоборческой семье Веригиных и с молодых лет чувствовал в себе потребность размышления и сознательного отношения к вопросам религиозно-нравственного и общественного характера. Около него составился кружок молодых его сверстников и единоверцев, на которых, очевидно, он имел большое влияние, и в среде которых носились са-

 

 

— 196 —

мые возвышенные мечты о проведении в жизнь наиболее крайних коммунистических взглядов, основанных на религиозно-нравственных христианских или, вернее, духоборческих принципах.

Поведение его вскоре было замечено властями и за ним был установлен негласный полицейский надзор.

Ему было около 22 лет, когда умерла в 1886-м году почитаемая всеми духоборами вдова их бывшего руководителя Калмыкова, Лукерья Васильевна. Общественное имущество духоборцев, хранившееся у Лукерьи Васильевны, осталось без хозяина. Возник вопрос, кому его передать и как сберечь от рук правительства, никогда не утверждавшего за духоборами права иметь общую кассу, и духоборы по вопросу о хранении этого имущества разделились на две партии. Молодая, более горячая партия с Веригиным во главе задумала добиться от правительства санкционирования этого общественного имущества и составила в этом смысле приговор. Старики же, более опытные, отговаривали молодых, не доверяя правительству, и решили передать это имущество брату Лукерьи Васильевны, Губанову, у которого оно бы и продолжало храниться номинально, оставаясь общественным. Этой последней партии удалось одержать верх; а Веригина, признанного за вредного агитатора, арестовали и сослали в Шенкурск, Архангельской губернии. Арест и ссылка еще больше возвысили Веригина в глазах его приверженцев, окружив его ореолом мученичества, и то уважение, которым пользовался он среди своих братьев, в некоторых, более экзальтированных его единомышленниках, дошло до прямого обожания.

Брожение умов возрастало, и духоборы веригинской партии решили принять различные крайние демонстративные меры, чтобы громко заявить о своем отрицании всякой насильственнной власти.

 

— 197 —

Такими демонстративными мерами были: уничтожение между собой частной собственности, доведенное даже до общих сундуков женской и детской одежды и хозяйственной утвари; сожжение оружия и отказ от военной службы.

Все эти решения выросли в самой духоборческой среде уже после ссылки Веригина, сношения с которым, впрочем, не прекращались за все время его 15-тилетней ссылки.

По его собственным словам, он всеми силами старался отвлечь своих братьев по вере от признания его руководительства, нарочно не давая прямых ответов на обращенные к нему вопросы и просьбы о совете и утверждении решений братьев. Он старался все время действовать так, чтобы предпринятые ими решения созревали в их головах и являлись неизбежными, и только тогда он, как их товарищ, присоединялся к ним.

Тем не менее его влияние на общину продолжалось и, быть может, возрастало по мере его жизни в ссылке. Ему присылали туда много денег, которых он не мог на себя истратить, имея весьма скромные потребности, и вот на излишек присылаемых ему денег он открывает в Шенкурске столовые для бедных, в которых кормятся до 120 человек.

Конечно, и там он обратил на себя внимание властей своим „вредным" влиянием. И его решили перевести в более отдаленное место ссылки, именно в Обдорск, село, находящееся при впадении реки Оби в Ледовитый океан. Письма и личные сношения н тут не прекращались. Духоборы периодически посылали к нему ходоков. Как только кого-нибудь арестовывали на пути, он давал знать, и на его место высылался другой; если и этому не удавалось, посылался третий и т. д. „Который-нибудь да дойдет!“ говорили духоборы. И действительно, доходили до него, передавали ему деньги, привет, осведомлялись о здоровье, раз-

 

— 198 —

сказывали о делах общины, спрашивали советов и уходили благополучно домой, совершая этот много тысячеверстный путь без паспорта, под носом у полиции. Известно, что в обществе, печати и особенно в правительственных сферах установилось мнение, что современное духоборческое движение возникло под влиянием идей Толстого.

Судя по всему, что я мог узнать от самого П. В. Веригина, это совершенно несправедливо. На мой вопрос о знакомстве П. В. со взглядами Толстого, он отвечал, что много слышал, будучи в ссылке, о Толстом, но читал его сочинений очень мало.

Будучи в Шенкурске, он слышал о Толстом от политических ссыльных, которые давали ему читать сочинения Толстого из имевшегося у них полного собрания, и он начал читать „Войну и мир“, но этот роман ему показался мало интересен, и, прочитав несколько глав, он бросил его. Толстого же он считал тогда графом, т. е. большим барином, и относился к нему с полным мужицким недоверием. Более верное представление о Толстом он получил при проезде через Москву, находясь в Московской пересыльной тюрьме на пути из Шенкурска в Обдорск; здесь в тюрьме он познакомился с одним ссыльным и беседовал с ним о Толстом и его взглядах. В это же время Толстой познакомился с его братом Василием Веригиным, приезжавшим к нему на свидание. Брат провожал Петра Веригина до города Ряжска и дорогой в вагоне рассказывал ему о свидании с Толстым.

Петр Веригин говорил мне, что он был очень удивлен, узнав, что граф Толстой приходил к брату в гостиницу, и спросил брата: „Какой он из себя и можно ли ему доверяться?" На это брат ему отвечал: „Да так себе, совсем простой человек, так что, пожалуй,

 

— 199 —

можно считать и за брата“. Это была, конечно, очень высокая оценка со стороны русского крестьянина сектанта, и Петр Веригин понял это и принял к сведению. Но все это происходило зимой 1894 — 95 года, когда решение духоборцев отказаться от военной службы уже вполне созрело, потому что через два или три месяца, на Пасху 1895 года, уже состоялся отказ от военной службы Лебедева и его товарищей.

При свидании в Москве с братом Петра Веригина мы передали ему экземпляр сочинения Толстого „Царство Божие внутри вас", и брат увез эту книгу на Кавказ. То, что она читалась духоборцами, доказывается тем, что в один из новейших духоборческих псалмов вошло несколько буквально перенесенных отрывков из „Царства Божия“, но сомнительно, чтобы эта книга имела дальнейшее распространение, так как Василий Веригин был вскоре заключен в тюрьму, и мне не удалось напасть на следы этой книги ни у кавказских духоборцев, которых я об этом спрашивал, ни во время жизни моей с ними на Кипре.

Когда тем или иным путем у нас установились сношения с Веригиным, мы переслали ему в Обдорск одно из последних сочинений Толстого. На мой вопрос, прочел ли он его, П. Веригин отвечал, что он прочел только несколько страниц, но потом у него выпросил эту книгу кто-то из политических ссыльных, он отдал и более не видал ее.

Все это показывает нам, что влияние Толстого на духоборцев если и проявлялось, то лишь в весьма слабой степени. И все это замечательное движение, начавшееся еще до ссылки Веригина, т. е. до 1887 года, когда так называемое учение Толстого было еще очень мало распространено, — все это движение возникло среди духоборцев вполне самостоятельно и на чисто духоборче-

 

— 200 —

ской почве, как они это и сами заявляют, называя это движение возвращением к временно угасшей вере отцов.

^* _* ^*

На мой вопрос о признании духоборцами над собой власти Веригина и на принятие Веригиным на себя этой власти, он отвечал:

— „Признание власти человека над человеком совершенно противно духоборческому учению. По нашему учению все люди равны и свободны. И нет над человеком никакой власти, кроме власти Бога, власти истины.

„Как же может духоборец, — продолжал он с некоторой обидой в голосе, — признавать чью-нибудь власть, когда все вековые страдания претерпены духоборцами за отрицание власти! Да духоборец и есть ни кто иной, как человек, не признающий над собой никакой человеческой власти. Духоборцы, — говорил он, все более и более оживляясь, — это простые русские мужики, собранные вместе с разных концов России именно за то, что они не признавали над собой никакой власти.

„Я, — продолжал Веригин, — признаю себя равноправным членом духоборческой общины и только готов и считаю своим долгом помогать своим братьям, когда они обращаются ко мне за советом. А что некоторые из них говорят и пишут обо мне разные глупости, в этом я не виноват.

„Я не видал своих братьев 15 лет и не знаю даже, захотят ли они меня теперь слушать. Если не захотят, тогда я настаивать не буду, а поселюсь где-нибудь отдельно, хоть бы в Швейцарии, около вас“.

^* _* ^*

Беседуя таким образом, мы пришли на митинг, где уже начали собираться слушатели.

 

— 201 —

Митинг открылся кратким обращением В. Г. Черткова, объяснившим публике цель и содержание митинга. Затем Петр Веригин обратился к собранию с выражением благодарности за содействие, оказанное английским обществом к облегчению положения духоборцев и за принятие их в свою страну.

После этого приветствия, переведенного Чертковым и покрытого аплодисментами, Чертков прочел составленное им обращение к английской публике, в котором старался установить более верный взгляд на так называемый „поход“ части духоборцев из мест их поселения в Канаду.

Чертков указал, во-первых, что это движение охватило только одну четверть всех поселившихся в Канаде духоборцев, а во-вторых, изложил вероятные мотивы этого движения, а именно: 1) известная последовательность вегетарьянским принципам заставила их искать более благоприятного климата для переселения; 2) правительство, не желая уступить требованиям духоборцев об общинном землевладении и регистрации семейных отношений, объявило их земли свободными, т. е. вежливым образом попросило удалиться.

Передаваемые корреспондентами слова духоборцев о том, что они идут проповедовать наступление Царства Божия, искать истину, встречать Христа и т. д., выражены были духоборами на их символическом языке и не могли быть вено переданы переводчиками, не понимающими духа учения духоборцев. Если в этом движении и были ошибки, то надо принять во внимание, что тогда как в интеллигентной среде развитие идеи совершается на словах и на бумаге, и потому и ошибки не выходят из области слов и писаний и бывают иногда не заметны, — в развитии идеи русского крестьянина слово не расходится с делом и потому могущие быть ошибки переходят в дело, становятся заметными и ставятся ему в вину.

Газетные толки распустили слух о религиозном помешательстве духоборцев.

Странно, возражает на это Чертков, когда сотни тысяч людей бросают свои обыденные занятия и дома, бегут и едут в город с любопытством смотреть на то, как мужчина с дамой, в странной одежде, по Лондону с коронами на головах проедут в коляске по улицам города, — то люди не считают это сумасшествием, а когда горсть людей следует идее, признаваемой ими за истину, то кричат о религиозной мании и считают их помешанными.

Затем один из присутствующих обратился с предложением к обществу о необходимости поднять агитацию в прессе о более терпимом отношении к духоборцам, так как ему из его многих сношений с ними известно, что силой их нельзя принудить ни к чему.

Предложение это было встречено весьма сочувственно. Наконец В. Г. Чертков обратился к собранию с предложением задать Петру Веригину некоторые вопросы, на которые он с радостью готов отвечать. Чертков переводил вопросы на русский язык, а ответы Веригина — на английский. Вот что мне удалось запомнить из этого оживленного обмена вопросов и ответов между представителями либерального лондонского общества и русским крестьянином-духоборцем, П. В. Веригиным. Спрашивали англичане, отвечал Веригин:

1-ый вопрос. Вы признаете себя последователями Христа и говорите, что не хорошо убивать животных и питаться ими, а между тем из евангелия мы знаем, что Христос ел рыбу и потопил 2000 свиней, вогнав в них злых духов. Как это совместить с вегетарьянством?

Ответ. По нашему учению Христос — человек, живший 2000 лет тому назад. Мы думаем, что он открыл только дверь к истине и оставил нам свободу прогрессировать.

 

— 203 —

2-ой вопрос. Я был прежде вегетарьянцем, но потом прочел в Новом Завете, что неядение мяса есть навождение дьявола, и теперь ем мясо и думаю, что это очень хорошо.

Ответ. Я тоже думаю, что есть мясо очень хорошо. Только убивать не хорошо.

3-й вопрос. Как вы относитесь к браку и разводу?

Ответ. По духоборческому учению брак есть свободный союз любви. Если любви нет, нет больше и союза, т. е. брака, и насильно удерживать вместе таких людей нельзя. Вот мы собрались здесь для одного дела. Если мы кончили это дело, разве можно больше удерживать нас здесь, заперев дверь снаружи? Я думаю, это будет бессмысленно.

Но, конечно, это не значит, что можно менять жен и мужей, как и когда кому хочется. Это у нас не одобряется и случается редко.

4-ый вопрос. Как вы объясняете слова Христа: кесарево — кесарю. Не значат ли они то, что надо подчиняться правительству?

Ответ. Я, к сожалению, мало читал евангелие и потому могу ошибаться. Но, насколько я помню, тут речь шла о деньгах. Христа спросили, нужно ли платить денежную подать кесарю. Он велел показать монету и, увидав на ней изображение кесаря, решил, что она принадлежит ему, и велел отдавать кесарево — кесарю. Покуда у человека есть деньги, он должен их отдавать тому правительству, от которого он их получает, а если он раздаст все деньги, тогда он делается свободным от податей. Вот я слышал, что часть духоборцев в Канаде поступили по слову Христа; они снесли все деньги правительственному чиновнику и потому стали свободны.

5-ый вопрос. Как вы думаете: быть может, что служение Богу совместимо с подчинением правительству?

Ответ. Никоим образом. В этом случае я вспоми-

 

— 204 —

наю слова Христа: нельзя служить двум господам. И господа эти разные. Бог привлекает человека к служению себе свободно. А правительство требует себе служения всегда насильно.

6-ой вопрос. Может ли общество обойтись без правительства?

Ответ. Я думаю, что стаду рогатого скота нужен сильный бык, который бы рогами сгонял стадо в кучу и наводил порядок, а человеческое общество, одаренное разумом — может жить свободно.

7-ой вопрос. Что вы думаете о курении и спиртных напитках.

Ответ. Табак мы считаем бесполезным, а спиртные напитки вредными и потому не употребляем ни того ни другого.

8-ой вопрос. Считаете ли вы Христа Сыном Божиим?

Ответ. Всякое творение есть Сын Бога.

9-ый вопрос. Чего же вы хотите от канадского правительства?

Ответ. Мы хотим, чтобы нам позволили свободно жить, не вредя соседям. Земли нам нужно на каждого человека ровно столько, сколько он может обработать. И мы хотим, чтобы земля эта была общая, и чтобы никто не насиловал нашей совести.

Почти все ответы покрывались аплодисментами и сопровождались другими знаками одобрения. И со стороны смотря, ответы Веригина англичанам казались наставлениями взрослого, разумного человека, даваемыми детям.

^* _* ^*

После митинга мне пришлось еще беседовать с Петром Васильевичем.

Я спрашивал его, как он относится к „исходу" духоборцев в Канаде. Он уклонялся от выражения опре-

 

— 205 —

деленного мнения, ссылаясь на то, что ему самому мало известно, что делается там, что он знает не больше нашего, только по письмам, но в общем можно было заметить, что он скорее на стороне ушедших, и что ему хотелось бы только придать этому движению больше разумности.

Относительно разногласия духоборцев с канадским правительством по поводу частной земельной собственности, гражданского брака и регистрации рождаемости и смертности, он вполне на стороне духоборцев и считает эти требования правительства посягновением на свободу, независимость и достоинство человека.

П. Б.