Множественность лиц в обязательстве

Это состояние, когда на стороне только кредитора или только должника либо на обеих сторонах в обязательстве выступает несколько лиц. В зависимости от личного качества должника или кредитора могут быть разные варианты их правовых требований друг к другу по одно­му и тому же обязательству, что, однако, никак не влияет на содержание самого обязательства.

Кредитор может быть единым физическим или юри­дическим лицом — должников может быть несколько (как правило, в этом редком для римского права виде обязательств присутствует государство в качестве кредитора, либо это ситуация, образующаяся при переходе к нескольким наследникам единого и цельного долга наследодателя). Может быть ситуация, когда кредиторов несколько, а должник один; в большинстве случаев это отношения в рамках совместной собственности; та же ситуация с наследопреемством долга и др.

В обязательстве может присутствовать несколько кредиторов и несколько должни­ков одновременно, причем в свою очередь и кредиторы, и должники мо­гут подразумевать наличие между ними главных и добавочных лиц, но, в конце концов, все сводится к наличию и взаимной ответственности двух.

В зависимости от характера ответственности сторон в обязательстве обязательства могли быть долевыми и солидарными. И долевые, и солидарные обязательства могли равным образом быть активными и пассивными: т.е. касаться не только должников, но и кредиторов.

Долевые предполагали, что ответственность несли должники пропорционально количеству их, в равных частях в рамках об­щего размера долга. Источники, а именно Кодекс Юстиниана, а еще раньше Павел возвели это правило к законам XII таблиц. По законам XII таблиц наследственные долги делятся автоматически на доли.

Долевое право или долевое обязательство имело право в тех случаях, когда содержание обязательства допускает деление без нарушения хозяйственной сущности обязательства (если предмет обязательства был делим, например, обязательство уплатить денежную сумму), причем ни законом, ни соглашением сторон не установлено право каждого из нескольких кредиторов в полном размере или полная ответственность каждого из нескольких должников. Например, два брата совместно взяли взаймы у Тиция 200 сестерциев, не оговорив при этом, что они отвечают друг за друга; каждый из братьев признавался должником в половине полученной взаймы суммы. Или при совершении некоторых правонарушений (например, кражи) несколькими лицами каждый из виновников был обязан уплатить штраф в полной сумме, причем уплата штрафа одним из этих нескольких должников не освобождала других; таким образом, кредитор получал сумму штрафа столько раз, сколько было должников. Долевая ответственность действует во всех случаях, когда она законом или договором не устранена.

Если желали воз­ложить ответственность на каждого из должников во всем объеме или предоставить право требования каждому из кредиторов во всем объ­еме, то это должно было быть положительно оговорено в сделке (до­говоре, завещании). В таком случае наступала ответственность in solidum (буквально - целиком): каждый из нескольких субъектов обя­зательства обязан был исполнить целиком или вправе был требовать целиком, с тем, однако, что обязательство подлежало исполнению только единожды.

Итак, солидарные обязательства - когда один из должников(или кредиторов), предпола­галось, несет ответственность за всех других полностью в сумме обязательства или в специально установленной доле, не имеющей отношения к общему количеству должников в обязательстве. Например, уплатив одному кредитору, должник освобождался в отношении всех вообще кредиторов, и, наоборот (при нескольких должниках), кредитор имел право требовать от любого из нескольких должников всего обязательства, но уплата одним из должников прекращала обязательство в отношении всех должников.

В литературе римского права до последнего времени было общепризнанным, что солидарность в римском праве была двух родов, в зависимости от того, возникало ли солидарное обязательство помимо воли его участников (например, ответственность нескольких опекунов малолетнего) или же по воле участников обязательства (например, по договору, по завещанию). Обязательства первой из этих двух групп называли солидарными в собственном смысле, обязательства второй группы — корреальными.

Различие между теми и другими обязательствами усматривали в особенности в том, что при солидарных обязательствахв собственном смысле удовлетворение, полученное кредитором от одного из должников, освобождало всех остальных должников. Отношенияпогашалисьтолько действительным исполнением обязательства или действием, его заменяющим и равноценным. Другие, так называемые формальные способы прекращения обязательства: прощение долга, давность, предъявление иска, как и обстоятельства, усиливавшие или ослаблявшие обязательство в лице одного должника (подтверждение долга, винаит. д.), действовал и лишь индивидуально, субъективно, освобождая только данное лицо и не касаясь остальных. Последний исход представляется, конечно, гораздо более справедливым и согласным с целью совокупного обязательства. В обороте оно имеет значение средства обеспечения своевременного исполнения обязательства: ставя рядом несколько должников, обязанных уплатить в определенный срок всю сумму обязательства (совершить целиком другие действия и т. д.), кредитор рассчитывает на то, что он действительно получит исполнение по обязательству, если не с одного, так с другого; в обязательстве с несколькими кредиторам и последние имеют надежду, что кому-нибудь из них удастся найти подходящие средства для понуждения должника к исполнению обязательства.

При корреляционном обязательстве каждый способ погашения, действующий на одно из обязательств, погашал вместе с тем и все другие.

Совершен ли был должником действительный платеж по обязательству, или долг совершенно прощен без получения уплаты, произведен ли зачет, новация, мировая сделка и т. д. с одним из содолжников — этими актами все прочие освобождались от своих обязанностей. Выбор одного из содолжников для судебного разбирательства также освобождал от взыскания всех остальных. В случае разности сроков составных обязательств, если по отношению к одному из них истекала исковая давность, ею погашались и все остальные обязательства. Наконец, изменение состава одного обязательства изменяло и состав остальных: подтверждение одного долга усиливало и другие обязательства, вина со стороны одного увеличивала ответственность остальных.

 

Замена лиц в обязательствах

Принципиальный взгляд на обязательство как на отношение строго личного характера получил практическое выражение в ряде конкретных норм. С установлением обязательства связывались определенные юридические последствия исключительно для тех лиц, которые его установили. Поэтому, как правило, нельзя было вступить в обязательство через представителя. По той же причине не получал юридической силы договор, по которому кредитор выговаривал нечто от должника в пользу третьего лица, не участвовавшего в заключении договора: кредитору в таком случае не давали иска потому, что он непосредственно не имел денежного интереса в договоре, а третье лицо не получало иска потому, что не участвовало в заключении договора. Тем более было недопустимо возложение какой-либо обязанности на третье лицо, не участвовавшее в заключение договора. Только в том случае, когда в заключаемом договоре был заинтересован наряду с третьим лицом также лично кредитор, договор получал юридическую силу.

Понимание обязательства как строго личного отношения между сторонами приводило также к тому, что обязательство первоначально признавалось абсолютно непередаваемым — ни на активной стороне (переход права требования от кредитора к другому лицу), ни на пассивной (замена одного должника другим). С развитием хозяйственной жизни, с оживлением торговых отношений и внутри страны, и за ее пределами эти положения стали несколько смягчаться: допустили, хотя и в ограниченных размерах, представительство; равным образом признали возможной замену лица, участвовавшего в установлении обязательства, другим лицом.

1. В силу требований права - переход обязательств по наследству.

Переход права требования кредитора или обязанности должника в связи с их смертью на наследников был допущен очень рано. Признанию преемства наследника в правах и обязанностях, входивших в состав наследства, способствовал семейный характер собственности в древнейшую эпоху, по сути дела приводивший к тому, что и обязательства, в которые вступал домовладыка в качестве кредитора или должника, являлись общими для всей семьи. Непосредственные подвластные домовладыки являлись даже его необходимыми наследниками: их согласие на принятие наследства после домовладыки не требовалось, потому что они и при жизни домовладыки были участниками в семейной собственности, но в то время не могли проявить своих прав; домовладыка как бы заслонял их собой. Римские юристы обосновывали смену лиц в обязательствах в случаях смерти кредитора или должника мистическим тезисом, что наследник является продолжателем личности наследодателя. Однако не все обязательства могли переходить по наследству: не передавались требования личного характера, воз­никшие вследствие обиды и сходных правонарушений, не переходили обя­занности по алиментным выплатам.

2. По воле сторонобязательства могли переходить двояким путем: или по обоюдному согласию кредитора и должника(новация), или по одностороннему действию(цессия).

Новация, или обновление обязательства. Новация заключалась в том, что с общего согласия кредитора, должника и того лица, которому кредитор желал передать свое право требования, это последнее лицо заключало с должником договор того же самого содержания, какое было в первоначальном обязательстве, именно с целью новым обязательством заменить первоначальное. Обновление происходило или по воле сторон исключительно, или по требованию закона, когда по тем или другим условиям нужно было сменить лицо, выступающее в каче­стве стороны, или как-то иначе обновить содержание обязанности. Нова­ция должна была обязательно подразумевать что-то новое, сравнительно с содержанием прежнего обязательства: другое место, другой срок, до­бавление или отмену оговорки исполнения, другое лицо.

«Если я захочу, чтобы следуемое мне принадлежало тебе, то необходимо, чтобы по моему желанию ты стипулировал этот долг от моего должника, вследствие чего он освобождается от долга, следуемого мне, и становится твоим должником, что называется обновлением (преобразованием) обязательства.

Без этого обновления ты не будешь вправе предъявить иск от своего имени, только от моего имени или в качестве моего представителя или заместителя».

Таким образом, заменялся кредитор в обязательстве посредством нового обязательства. Такая схема является классическим проявлением института новации.

Новация обязательства путем замены одного из субъектов обязательства в римском праве называлась делегацией (delegafio), при этом замена должника представляет собой пассивную делегацию, а замена кредитора – активную делегацию, делегацию требования (delegatio nominis).

Делигация сложная юридическая сделка римского права. В делегации одно лицо (делегант) давало приказ или указание другому (делегату) либо выдать определенные вещи или известные суммы, либо обещать путем стипуляции такую выдачу или уплату третьему лицу (делегатарию).

Все три участника сделки вступали между собой в определенные отношения:

· делегатарий получал право собственности или требования по отношению к делегату с тем, однако, что полученное или обещанное ставилось на счет делеганта, погашая долг последнего делегатарию или установливая в его пользу обязательство со стороны делегатария;

· делегат, совершая выдачу или стипуляцию, действовал от своего имени и за свой страх по отношению к делегатарию, но вместе с тем получал и права по отношению к делеганту: его сделка ставилась делегантом на его счет, благодаря чему делегат или освобождался от долга перед делегантом, или получал на него право требования. Отношения делеганта и делегата были, затем, безразличны для делегатария и не влияли на состав его правомочий; делегату же принадлежало право на возражения, которые были у делеганта по отношению к делегатарию.

Случаи применения делегации были многочисленны. Когда кому-либо нужно было дать в долг другому, подарить, наградить его приданым и т. д. и в то же время в его руках не было нужных средств для этого, он мог обратиться к третьему лицу с поручением совершить эти действия.

Этот суррогат передачи права требования не мог, однако удовлетворить потребностей хозяйственной жизни. Новация была неудобна тем, что она требовала согласия должника на замену одного кредитора другим и даже присутствия должника при совершении новации; а между тем должник как не заинтересованный в передаче кредитором своего права требования другому лицу не всегда проявлял готовность к заключению нового договора с целью замены одного кредитора другим. Помимо того, поскольку новация означала не передачу права требования, а прекращение одного обязательства и установление вместо него нового, постольку вместе с первоначальным обязательством новация прекращала и всякого рода обеспечения его, которые, быть может, были установлены (поручительство, залоговое право); если новый кредитор настаивал на обеспечении обязательства, приходилось заново договариваться с поручителем или добиваться установления вновь залогового права, а получить согласие на это заинтересованных лиц (поручителя, залогодателя) не всегда удавалось.

Переход обязательства по одностороннему действию имел специ­ально регулируемый вид уступкиобязательства (cessio). Лицо, которое передавало свое право требования- цедент; лицо, которому он передавал это право - цессинарий.

Кредитор мог уступить (продать) свое право требования по конкретному обязательству неличного содержания (т.е. нельзя было уступать свое право на возмеще­ние за личную обиду, за причиненное увечие, на выплату тебе алиментов) другому полноправному лицу. Уступка осуществлялась обычным формаль­ным порядком или по суду. Должник извещался об уступке требования, тем самым освобождался от обязательства перед первым кредитором; его со­гласие или несогласие на это роли не играло, и отныне предусмотренные обязательством действия он должен был выполнять в отношении другого кредитора. Первый кредитор (цедент) нес ответственность только за юри­дическую действительность передаваемого права, но не за его фактическую осуществимость (например, если уступлено право требования денежной выплаты по долгу, то невозможность должника выполнить требуемое в натуре не возлагает на цедента обязанности возместить разницу). Мог уступить свое право по обязательству и должник, но замена должника должна была происходить почти во всех случаях с согласия кредитора (поскольку обязательство могло быть уступлено тому, кто не имел фактической возможности его исполнить, сняв тем самым ответственность с первого недобросовестного должника). Уступка обязательств имущественного характера обставлялась некоторыми дополнительными условиями: так, нельзя было уступать обязательства в отношении высоких должнос­тных лиц, нельзя было требовать выплаты по уступленному обязательству свыше того, что реально заплатил покупатель (а не того, что вообще пре­дусмотрено по содержанию обязательств), и др.

Для того чтобы интересы цессионария не пострадали в случае отмены поручения со стороны цедента либо его смерти, цессионарий стал получать самостоятельный иск (тот же иск, который принадлежал цеденту, по аналогии, причем в формулу иска вводилась фикция, будто цессионарий — наследник цедента).

Таким образом, хотя принципиально допустимость передачи права требования не была признана и после указанных поправок, однако цессионарию все-таки было гарантировано осуществление передаваемого права судебным порядком.

Цессия может быть произведена по самым различным основаниям, и ее действительность не зависит от осуществления основания, по которому цессия совершена. Независимость цессии от ее основания упрощает положение должника: при платеже цессионарию для должника достаточно было удостовериться в действительности акта цессии, но не было надобности проверять основание, по которому цессия совершена.

Если цессия права требования производилась возмездно, цедент нес перед цессионарием ответственность за юридическую действительность передаваемого права (nomen verum esse), но не отвечал за фактическую осуществимость требования (nomen bonum esse). Если цессия совершалась с целью дарения, цедент не отвечал даже за юридическую обоснованность права требования.

Не допускалась цессия прав, неразрывно связанных с личностью данного кредитора, как-то: иски об алиментах, о личной обиде и т.п.; запрещено было переуступать права, по которым уже предъявлен иск; не допускалась цессия в пользу более влиятельных лиц (potentiores); последнее ограничение было установлено в императорский период в интересах должника; чтобы влиятельный кредитор не оказал давления на судью при взыскании по обязательству.

Для того чтобы передать право требования другому лицу, кредитор, уступающий свое право (цедент), стал назначать то лицо, которому он желал уступить свое право (цессионария), своим представителем в процессе, с оговоркой, что этот представитель может оставить взысканное за собой (поэтому такой представитель и назывался procurator in rem suam).

Для этой цели воспользовались институтом процессуального представительства. В римской формулярном процессе допускалось ведение судебного дела не лично истцом или ответчиком, а через представителя, который назывался cognitor, если назначался с соблюдением установленных формальностей, или procurator – в случаях неформального назначения.

Формула иска, предъявлявшегося через представителя, составлялась «с перестановкой субъектов»: в интенции при изложении претензии истца писалось имя представляемого, а в кондемнации при присуждении или отказе в иске писалось имя представителя. Таким образом, если представитель выступал от имени истца и иск удовлетворялся, то присуждение, а, следовательно, и взыскание по иску делалось на имя представителя; только в порядке отчета перед своим доверителем представитель должен был передать доверителю полученное по иску, а представитель должника, подвергшийся взысканию суммы иска, – требовать от доверителя возмещения уплаченной суммы.

С помощью такой обходной формы получался как будто необходимый результат: право требования первоначального кредитора поступало в имущество нового кредитора. Однако этот способ передачи права требования таил в себе имущественные неудобства. В основе отношения между цедентом и цессионарием лежал договор поручения (mandatum agendi). Между тем договор поручения, как основанный на особом доверии, проявляемом одним контрагентом к другому, мог быть в любое время расторгнут односторонней волей доверителя. Помимо этого, смерть доверителя также прекращала договор в пользу более влиятельных лиц (potentiores).