Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Религиозное проклятие и брачные стратегии алкмеонидов
Тема брачных отношений у представителей влиятельного афинского рода Алкмеонидов не являлась предметом специального изучения в отечественной историографии. Матримониальные связи рассматривались исследователями в контексте других вопросов. Изучение проблемы с позиции гендера позволит нам проанализировать брачные стратегии Алкмеонидов и выявить, повлияло ли на них тяготевшее над этим родом религиозное проклятие? Связанное с известным эпизодом из афинской истории – Килоновой смутой (Her. V, 71; Plut. Sol. 12; Thuc. I, 126) - родовое проклятие Алкмеонидов отразилось на оформлении брачных союзов. В источниках упоминается об экзогамных браках Кесиры II, дочери Мегакла II, с Писистратом, Исодики, дочери Евриптолема I, с Кимоном, Перикла, Алкмеонида по матери, с гетерой Аспасией, Алкивиада с Гиппаретой, дочерью Гиппоника (Her. I, 60; Plut. Cim. 4; Plut. Per. 24; Plut. Alc. 8); также об эндогамных браках Алкмеонидов (Plut. Per. 1, 24). По мнению Геродота, Мегакл II, выдав свою дочь замуж за Писистрата, руководствовался стремлением упрочить свои позиции (а, значит, и рода) путем вынужденного примирения с тираном, предложив «ему свою дочь в жены и в приданое – тиранию» (Her. I, 60). Писистрат же стремился вернуть утерянную было власть, а, кроме того, нейтрализовать политических противников путем брака с Кесирой II «по уговору с Мегаклом» (Ibid.). Отметим, что Писистрат взял на себя большую ответственность, вступив в брак с представительницей из «проклятого» рода, так как «скверна» могла распространиться и на него, и на его потомков. Боясь кары богов, Писистрат стремился ограничить сексуальные контакты с Кесирой II. Таким образом, главная задача брака – воспроизводство потомства - не реализовывалась. В браке Исодики и Кимона Алкмеониды были заинтересованы, так как хотели обрести очередного политического союзника. Кимон сделал предложение Исодике, пытаясь таким образом поправить свое материальное положение, несмотря на то, что он был сыном Мильтиада в свое время пострадавшего от Алкмеонидов (Plut. Cim. 4; Her. VI. 136). Попутно отметим, что ко времени Перикла принадлежность к тому или иному роду, очевидно, уже не играла прежней роли, иначе трудно объяснить (особенно на фоне противостояния с Периклом) этот брак (Ibid.). В подтверждение нашей мысли следует упомянуть о том, что возрожденный Кимоном культ Тесея (Plut. Cim. 8; Plut. Thes. 32; Thuc. I. 98. 2) по традиции связывался с родом Алкмеонидов. В связи с этим в литературе действия Кимона иногда прямо характеризуются как следствие союза с Алкмеонидами, к тому же скрепленного браком с Исодикой[575]. Таким образом, интересы отдельных членов рода Алкмеонидов, т.е. личностные (Кесиры II, Исодики), оказывались подчиненными интересам всего рода в целом. Это было обусловлено тем, что в то время для Алкмеонидов, по всей видимости, не существовало иного способа решения проблемы политической изоляции, кроме оформления и контроля брачных союзов.
Поскольку источники не содержат достаточного количества сведений о межродовых браках Алкмеонидов, то есть предположение, что в период вынужденной обособленности представителей этого рода такие браки были нечастыми. Килонова скверна использовалась соперниками Алкмеонидов как средство политической борьбы, и это могло быть серьезным препятствием для оформления брачных отношений. Исследователи отмечают, что, как правило, доминировали эндогамные браки[576]. Таковыми, к примеру, являются упоминаемые в источниках союзы Мегакла IV и Кесиры III; Ксантиппа (отца Перикла) и Агаристы II; Перикла и его двоюродной сестры (Plut. Per. 1, 24). Так что, Алкмеониды, скорее всего, использовали любое предложение и любую возможность для вступления в экзогамный брак. “Очищению” Алкмеонидов от родового проклятия способствовало падение влияния аристократических родов, которое произошло в первый раз после административно-территориальной реформы Клисфена (Arist. Ath. pol. 21, 2-4), а затем в результате проведенного Периклом закона о гражданстве 451 г. до н.э. (Arist. Ath. pol. 26, 4; Plut. Per. 37). Благодаря преобразованиям Клисфена и его внука Перикла Алкмеониды сумели избавиться от влияния родового проклятия, а это, в свою очередь, позволило им изменить брачную стратегию: брак перестал быть вынужденной необходимостью. Есть предположение, что изменение брачных стратегий самих Алкмеонидов в той или иной мере повлияло на трансформацию и традиционных семейно-брачных поведенческих стереотипов.
Так, Перикл разводится со своей прежней супругой, «выдав ее замуж за другого» (Plut. Per. 24), и берет в жены гетеру Аспасию (Ibid.). Хотя подлинность этого брака некоторыми исследователями подвергается сомнению[577], тем не менее, очевидно, что Перикл делает свой выбор самостоятельно и осознанно. К IV в. до н. э. принадлежность к тому или иному роду перестала играть ту роль, которая отводилась ей ранее. Об этом свидетельствует отсутствие родовых эмблем на позолоченном щите Алкивиада (Plut. Alc. 16) и указания на его происхождение из рода Алкмеонидов на аттических стелах, отображающих списки имущества, конфискованного у лиц, осужденных по процессу гермокопидов[578], а также сам сюжет об осквернении герм (Ibid. 18). Поэтому последний из упоминаемых в источниках Алкмеонид Алкивиад не испытывал затруднений при вступлении в брак. У него была законная супруга Гиппарета, при этом он поддерживал связи и с другими женщинами (Plut. Alc. 8, 23), и его поведение не считалось девиантным. Таким образом, специфика брачной стратегии Алкмеонидов заключалась в том, что на нее оказывало влияние родовое проклятие: оформление брачных союзов, модели поведения супругов во многом от него зависели. Поскольку доминировал религиозный тип сознания, то представители других аристократических родов, боясь кары богов, старались ограничивать свои контакты с Алкмеонидами, решались на это только в случае крайней необходимости, тем более, если речь шла о заключении брака. В свою очередь, Алкмеониды использовали любую возможность для вступления в брак, который обеспечивал им поддержку со стороны других родов или группировок и позволял укрепить связи с ними. Когда действие родового проклятия закончилось, брачные стратегии Алкмеонидов перестали отличаться от общепринятых. Ю.Ю. Изотова *, В.А. Филимонов Роль библейских образов в формировании тендерных стереотипов во французской средневековой литературе и обществе (по трактату «Парижский домострой») Одной из характерных черт средневековой культуры является символизм, то есть передача каких-либо абстрактных понятий через конкретные образы. Очень часто в качестве символических фигур в литературе выступали герои Ветхого и Нового Завета, причем, независимо от того, каким было произведение по содержанию: светским или духовным. Выбор персонажей был обусловлен тем, что сознание средневекового человека носило религиозный характер. Библейские образы для католиков, особенно среди третьего сословия, были наиболее знакомы и понятны. На протяжении всего европейского средневековья христианская традиция, опиравшаяся на библейские образцы и поучения отцов церкви, играла огромную роль в формировании тендерной идеологии и психологии. В литературе Франции XIV века особое место занимала дидактика. Трактат «Парижский домострой» анонимного автора-буржуа (1394) – рассуждение на тему увеличения личного благосостояния, в наиболее сжатом виде передает его взгляд на идеал женщины. Дидактические сюжеты он черпал из средневековой французской литературы и Священного Писания, поэтому можно считать, что в произведении отражены общепринятые поведенческие стратегии. Основной частью трактата является некий кодекс поведения, адресованный автором своей супруге. Подробная регламентация религиозно-нравственного поведения женщины по меркам общества XIV века являлась одной из обязанностей мужа, поскольку он выступал как преемник отца жены в деле ее наставления в христианских добродетелях. Рассуждения автора сводятся, главным образом, к определению самой важной добродетели, которую должна воспитывать в себе примерная жена. Строит он повествование на противопоставлении добродетели Смирения и греха Гордыни. Отношения между Богом и христианами, воспринимаемые автором как сеньориально-вассальные, т. е. в основе которых была заложена идея служения, экстраполировались им и на семью.
Центральными и противоположными по оценочной нагрузке в «Парижском домострое» служат два библейских образа – Девы Марии и Евы. Именно эти персонажи Священного Писания задавали тендерные стереотипы во всех пластах средневековой культуры и наиболее часто встречались в литературе и проповедях. «Смиренная и послушная» Мария, которая «поступила искренне; а из-за ее смирения и послушания мы все удостоились великого блага» (Парижский домострой, гл.VI, §13, пер. Е.Ю. Елизаровой), выступает у автора как символ покорности, готовности принять волю Бога без раздумий, опираясь на его мудрость. Проводя аналогию с семейными отношениями, автор делает вывод: «Ради Бога ни в коем случае нельзя говорить тому, кто властвует над вами: «Я так не поступлю. Это не разумно». От добровольного повиновения будет намного больше пользы». У автора Мария – главный персонаж для раскрытия сути добродетели Смирения. В понятие христианского смирения анонимный буржуа внес и терпение, выразив его через образы Авраама и его жены Сары. По его представлению Бог посылает испытания, чтобы его подданные могли доказать свою верность. Образ Евы – главный применительно к объяснению Гордыни, ведь «именно из-за ее (Евы – Ю.И.)упрямства и гордыни все женщины, которые произошли от нее или в будущем составят ее потомство, вслед за ней Богом данными устами сеют зло» (VI. 1.) Этот библейский персонаж очень важен для автора при обосновании доминирующего положения мужчины в семье. В трактате приводится распространенная в средневековье мысль о слабости женщины и большей ее склонности к греху. Ева, как виновница грехопадения, была проклята Богом и обречена на подчинение мужу. Данное утверждение являлось основой для средневековой модели семейных отношений.
Кроме того, в трактате встречаются жена Лота как символ суетности, сомнения, а также Люцифер – символ распущенности. «Некогда Люцифер был самым прославленным ангелом и наиболее любимым приближенным Бога, а значит, находился в Раю. Именно поэтому его называли не иначе как Люцифер, ведь имели в виду "Lucem ferens", то есть "Носитель света". Ведь на взгляд ангелов, везде, где бы он ни появлялся, царили свет и радость, побуждая всех представить и вспомнить именно суверена Господа. Но вскоре Люцифер распустился, и в нем взыграла гордыня, овладевшая с тех пор его душой. Господь удалил его от себя, поставив ниже кого бы то ни было, то есть, низвергнув в пропасть ада, там он, наипрезреннейший, самый несчастный из всех несчастных» (VI. 15). В заключение рассуждений следует совет: «Итак, исходя из суждений самого Бога в рассказанных выше сюжетах, поймите, что, если вы не станните выполнять волю своего будущего мужа во всех делах, вы будете сурово им наказаны и обижены» (VI. 17). Следует отметить, что, по-видимому, воспитательная роль «отрицательных» библейских образов более значимая: их имена чаще упоминаются в трактате, а сюжеты из Священного Писания, связанные с ними, описаны автором более подробно. Таким образом, в рассуждениях автора мы находим распространенную в средневековом обществе идею воздаяния за верную службу, которая распространяется и на семью. Выбранные автором персонажи Ветхого и Нового Завета — наиболее известные в христианской традиции. Рассуждения его построены на противопоставлении добродетели и греха, на четком разделении добра и зла и завершаются моралистическими выводами. Библейские сюжеты были использованы автором как неоспоримый авторитет и играли важную роль в формировании тендерных стереотипов. Главным условием процветания семьи являлось сохранение системы господства – подчинения. Женские добродетели оставались всецело христианскими и домашними. Через символику библейских персонажей на повседневном уровне передавалась средневековая брачная модель. Н.А. Сивкова *, В.А. Филимонов
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-12-07; просмотров: 32; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.16.54.63 (0.009 с.) |