Гора Тунлу открывается, тысячи демонов спешат на поклон.

На следующий день Се Лянь и Хуа Чэн вдвоём отправились в путь.

Хуа Чэн, держась за руку Се Ляня, сказал:

— Гэгэ, в следующий раз, когда увидишь Цзюнь У, не говори ему ни слова, разворачивайся и беги.

Се Лянь с любопытством спросил:

— Почему?

— Я просто вижу, что каждый раз, когда он обращается к тебе с поручением, ничего хорошего из этого не выходит.

Се Лянь посмеялся:

— О чём ты? Ведь изначально он хотел поручить мне совсем другое.

Хуа Чэн возразил:

— Одно и то же. Не важно — отправиться ли на гору Тунлу или же помочь ему управлять чертогами Верхних Небес — какое из этих поручений можно считать хорошим делом? Чертоги Верхних Небес рушатся в пух и прах, нужно как можно скорее оттуда бежать. Сваливать на тебя весь этот кавардак — что это за поручение такое? Ничего иного я здесь не вижу, кроме выбора — зарезать себя ножом или заколоть мечом, вот и всё.

Се Лянь не смог сдержать смех, а отсмеявшись, искренне заметил:

— И всё же, я совершенно не ожидал, что ты вызовешься сопровождать меня на гору Тунлу. Я долго думал и всё же решил, что должен сказать это. Сань Лан, ни в коем случае не нужно себя принуждать.

Принцу казалось, что Хуа Чэн сам предложил отправиться с ним потому, что знал, какие мысли гложут его. Всё-таки Се Лянь считал, что лучше его запрут в печке и заставят вдоволь пролить чужой крови, чем он отправится решать проблемы чертогов Верхних Небес, в чём никогда бы не преуспел.

Хуа Чэн ответил:

— Гэгэ, я уже не раз заверял, что ни о каком принуждении не может идти и речи. Ты мне не веришь?

— Ну что ты, дело не в этом…

Хуа Чэн кивнул.

— В таком случае, гэгэ может быть спокоен. Я всё прекрасно обдумал. Не стоит полагать, что теперь ты у меня в долгу. Раз уж партия перешла целиком на мою половину доски, я не имею ничего против того, чтобы ещё до рождения нового Князя Демонов затолкать его обратно в недра печи.

В данном вопросе у ныне существующих Князей Демонов и чертогов Верхних Небес мнения совпадали. Риса в амбаре не так уж много, каждый хочет из него прокормиться — и без того на всех не хватает, время от времени даже возникают стычки. Появление ещё одного желающего получить свою долю никого не обрадует. А если этот новенький окажется безумцем да начнёт буйствовать вовсю, никому и крошки не достанется.

Выслушав предложение Хуа Чэна, Цзюнь У долго размышлял. Отправить Се Ляня в одиночку — вариант не лучший, чем Владыке взяться за дело лично. Но окажись рядом с принцем Князь Демонов, который когда-то сам выбрался из горы Тунлу, пройдя через все испытания… У такого отряда шансов на успех уже больше, чем у самого Цзюнь У.

Разумеется, Хуа Чэн не пошёл бы на подобную сделку просто так. Цзюнь У пообещал ему выполнить следующие условия: до следующего открытия горы Небесные чертоги обходят Призрачный город стороной. Кроме того, на все Небеса следует объявить о доблестном поступке Собирателя цветов под кровавым дождём и целый год воспевать его подвиг и прославлять добродетель… В воображении Се Ляня в итоге получалось что-то вроде «Вы, глупые небесные чиновники! Будете знать, кто вас из беды выручил!»

Настоящее мучение для небожителей, которые и без того испытывали к Хуа Чэну страх и весьма смешанные чувства — будто он прошёлся прямо по их лицам.

Хуа Чэн улыбнулся.

— Со мной тебе будет намного проще в этом походе.

Се Лянь вернулся из своих мыслей и произнёс:

— И всё же мне кажется, лучше нам отправиться в путь, когда волнение демонов закончится и ты вернёшься в свой первоначальный облик.

— Об этом тоже нет нужды беспокоиться. Уже скоро.

Се Лянь на миг замер.

— А…

— Что такое? Гэгэ, что с твоим лицом?

— …Значит, Сань Лан скоро вырастет?

Хуа Чэн завёл руки за спину.

— Ага. Я очень долго терпел, скоро уже не смогу.

Как вдруг к неожиданности Хуа Чэна Се Лянь подхватил его на руки и поднял высоко-высоко.

— Вот какая жалость! Когда ты вырастешь, я не смогу носить тебя на руках. Нужно наобниматься вдоволь, пока ты маленький, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— …

 

***

Попасть на гору Тунлу при помощи Сжатия тысячи ли невозможно, остаётся идти пешком. Спустя несколько десятков дней они наконец окончательно покинули населённую людьми местность и погрузились в горы, покрытые густыми зелёными лесами, которым не видно конца и края.

Чем глубже в лес уводила их дорога, тем чаще по пути попадалась всяческая нечисть, тем плотнее становились группы демонов всевозможных видов и форм. Они передвигались тайком, второпях.

Се Лянь вёл Хуа Чэна за руку.

— Их так много, — прошептал принц.

Хуа Чэн ответил:

— В этот раз демонов собралось действительно больше, чем раньше. Поскольку чертоги Верхних Небес не смогли удержать волну, явились многие из тех, кто изначально не собирался на гору.

К тому же, были не только одиночки, но и целые отряды. Спустя ещё некоторое время пути Се Лянь наткнулся на большую группу потрёпанных демонов со свирепыми мордами. Построившись рядами, они шли и выкрикивали:

— Небо и Земля есть печь, всё живое есть медь!

— Средь глубоких вод и жара огня родятся неисчислимые бедствия!

— Небо и Земля есть печь, всё живое есть медь!

— Средь глубоких вод и жара огня родятся неисчислимые бедствия!

Судя по тону криков, они не только ничего не страшились, но даже наоборот — были весьма воодушевлены. От этих лозунгов выражение лица Хуа Чэна похолодело.

— Не понимают смысла, а орут усерднее иных.

Видимо, толпы нечисти, которая ни разу не бывала здесь, совершенно не ведали, какие жестокие испытания ждут на горе Тунлу. Преисполнившись героической решимости, они считали, будто стать непревзойдёнными проще простого, что причиняло недовольство тому, кто уже побывал в страшном месте.

Се Лянь спросил:

— И в такие отряды можно объединяться?

— Подобные этим завязали знакомство уже давно и решили прорваться на гору вместе, договорившись, что сохранят жизни друг другу. Но никаким обещаниям верить нельзя. Ведь в самом конце один лишний убитый — это ещё частичка силы, а каждый, кого пощадил, — потерянный шанс на выживание. Проще же всего убивать, конечно, тех, кто ближе и тебе доверяет.

Он вдруг нахмурился и схватился за правый глаз, словно опять разболелась голова. Се Лянь поспешно взял Хуа Чэна на руки и отнёс в заросли леса в стороне от дороги. Присев на корточки перед ним, принц с беспокойством спросил:

— Сань Лан, мы скоро переступим границу горы, ты уверен, что будешь в порядке?

Брови Хуа Чэна слегка разгладились, он сказал:

— Гэгэ, не волнуйся, всё нормально. Скоро полегчает.

Но разве Се Лянь мог так просто успокоиться?

Хуа Чэн добавил:

— Гэгэ, наклонись ближе, я хочу тебе кое-что сказать.

Се Лянь не понял, что происходит, но всё равно подчинился. Тогда Хуа Чэн обхватил его лицо ладошками и легонько соприкоснулся лбом. Се Лянь поморгал и застыл. Когда Хуа Чэн снова отстранился, принц произнёс:

— Сань Лан, ты…

Тот улыбнулся в ответ.

— Готово. Кругом одни демоны, а гэгэ — небесное божество. Твоя аура здесь будет очень приметна, а так мы можем её немного спрятать.

Выходит, таким образом Хуа Чэн окружил Се Ляня своей аурой. Это заставило принца невольно вспомнить процесс «передачи воздуха и магической силы», которым они занимались прежде. Испугавшись, что Хуа Чэн тоже вспомнит об этом и снова начнёт расспрашивать, Се Лянь быстро ответил:

— Хорошо. Теперь давай замаскируемся.

Чтобы затеряться в толпе демонов, разумеется, понадобится небольшая маскировка. Но на самом деле принц лишь накинул плащ с капюшоном. Ведь немалое количество нечисти любит носить маски и плащи, поэтому так Се Лянь не будет выделяться. Закончив с простым переодеванием, принц взял Хуа Чэна за руку и неторопливо отправился дальше.

Они прошли ещё немного, когда услышали впереди невнятный галдёж. Не зная, что там случилось, Се Лянь спросил:

— А нет ли здесь каких-нибудь ориентиров, по которым можно понять, что мы уже находимся в пределах горы Тунлу?

— Есть. Но им нельзя доверять.

Се Лянь хотел было продолжить расспросы, но галдёж впереди становился всё громче. Выйдя из леса, они увидели огромную толпу нечисти, как минимум триста-четыреста голов, что собралась у отвесной скалы. Однако то была лишь крошечная часть от всех, кто отправился на гору.

— Почему путь закрыт? Неужели мы ошиблись дорогой?

— Быть не может… Ведь говорили, что на гору Тунлу можно попасть по любой тропе!

Возможно, по той причине, что они пока не пересекли границу горы Тунлу, смертоубийство не началось по-настоящему, и сейчас демоны вели себя друг с другом относительно спокойно. Се Лянь обратился к первому попавшемуся демону:

— Скажите, пожалуйста, что там случилось впереди?

Демон пропищал:

— У тебя что, глаз нет? Сам не видишь? Скала заслонила путь, не пройти.

— …

Се Лянь пригляделся к демону и увидел, что у того отсутствует половина головы. Вот уж у кого действительно глаз нет. Но принц не стал делать замечаний, только спросил ещё:

— И что же, её нельзя обойти?

Как вдруг из-за поворота выбежали несколько демонов. Свесив набок языки, они забранились:

— Мать твою, что за чёртова гора! Я бежал больше часа, а конца ей так и не увидел! Пришлось ещё столько же бежать обратно!

Другие демоны повернулись к Се Ляню:

— Нельзя.

Се Лянь не сдавался:

— А перелезть или перелететь через неё тоже не выйдет?

Только он это сказал, и с небес со свистом сверзилась огромная птица, одна только голова размером в семь чи. Она с громким «бум» ударилась о землю и сразу испустила дух.

Раздался крик:

— Какая безвременная кончина! Птица-оборотень и та умерла от усталости, а перелететь скалу не смогла!

Демоны вновь повернулись к Се Ляню:

— Не выйдет!

Но тот опять заговорил:

— А не получится ли…

Принц ещё не закончил, как все вокруг на него зашикали, явно желая поскорее заткнуть ему рот.

— Хватит спрашивать! Вот ведь мастер накаркать!

Се Лянь:

— Ну ладно.

Путь нескольким сотням демонов оказался закрыт высокой отвесной стеной, которую никак не обогнуть, не перемахнуть и не перелететь. Загудел разноголосый гомон, непрерывный и шумный.

Кто-то закричал:

— Я понял! Это не простая скала, а заслон.

Кто-то подхватил:

— Послушайте, за преградой наверняка начинается гора Тунлу. Должно быть, это первое испытание перед тем, как попасть туда. Если уж не сможем пройти столь простой рубеж, о дальнейшем и думать нечего, лучше сразу разойтись!

— Подождите!

— Чего ждать?

Кто-то с сомнением сказал:

— Почему я… чувствую странный запах?

— Какой запах? Наверное, мертвечина, которую ты взял с собой в дорогу подкрепиться, протухла!

— Нет, нет. Это не мертвечина, а живой человек! Нет, нет, нет, опять не то!.. Похоже на… Так пахнут небесные чиновники!!!

Этот возглас стал камнем, от которого разошлись тысячи волн. Демоны заголосили:

— Что?! Поменьше неси чепухи! Откуда здесь взяться небесному чиновнику?

— А, постойте! Кажется… я тоже чувствую!

— А я почему нет?

— Вот вы об этом заговорили, и я, кажется, тоже… Неужели в наши ряды затесался небожитель?!

— Да быть того не может… Какой небесный чин настолько смел, чтобы явиться в подобное место?

Всего несколько фраз, и толпа взорвалась подобно кипящему маслу в котле. Сердце Се Ляня слегка сжалось, однако на лице не дрогнул ни один мускул.

Но ведь Хуа Чэн помог ему скрыть ауру божества, откуда мог появиться запах? Должно быть, дело вовсе не в том, что кто-то заметил его истинную суть.

Хуа Чэн сжал ладонь принца и прошептал:

— Гэгэ, будь осторожен. Какая-то тварь мутит воду, намеренно создаёт суматоху.

Се Лянь ответил:

— Также вполне возможно, что помимо меня сюда действительно проник ещё кто-то из небесных чиновников.

Внезапно демон, который первым заявил, что учуял запах живого существа, запрыгнул на большой камень и воскликнул:

— Послушайте! А может, проклятые чиновники Небесных чертогов не смогли задержать нас по дороге, вот и послали своего на гору Тунлу, портить нам праздник? Предлагаю всем, кто в масках, плащах и под слоями одежд, всё с себя снять. Таким образом мы сразу узнаем, от кого исходит божественное сияние. Всем по очереди назвать себя! Не дадим врагу малейшего шанса затеряться в наших рядах!

Толпа ответила согласием, и демон продолжил:

— Я буду первым! Моё имя — «Отнимающий жизни демон острого лезвия», оборотень, получившийся из сабли палача, которую использовали для отрубания голов. Чтобы отсечь кому-то голову, мне никогда не требовалось больше одного удара!

— …

По личному опыту Се Ляня, как правило, чем больше неприкрытого хвастовства звучало в прозвище, к примеру, попадались слова вроде «не имеющий равных», «тысячерукий», «непобедимый», «отнимающий жизни», тем проще было от таких крикунов избавиться, всегда хватало одного удара, а иногда в один приём удавалось уничтожить сразу троих.

Далее вразнобой послышалось несколько сотен прозвищ, и принц, слушая их, только качал головой. Как вдруг кто-то рядом толкнул принца локтём и спросил:

— Эй, а ты чего не снимаешь плащ? Ты что за тварь?

Никакого умышленного презрения в таком обращении не было, ведь если это не человек, стало быть, назвать его тварью вполне приемлемо. На самом деле, немало других демонов отказались снимать плащи и маски, рядом с Се Лянем как раз стоял один такой — он глядел на них, скрестив руки на груди. Вот только принца всё-таки спросили первым, и когда все вокруг обратили к нему взгляды, пришлось признать собственное невезение.

Се Лянь неторопливо стянул плащ и мягко произнёс:

— Я мастер марионеток.

Толпа тут же его окружила.

— Вот оно как! То-то смотрю, ты похож на человека. Впервые вижу мастера марионеток!

Се Лянь молча улыбался. Мастера марионеток — это нечисть с очень слабой тёмной Ци. Для изготовления идеальной марионетки им приходится пробовать разнообразные материалы, поэтому они нередко оказываются перепачканы всевозможной аурой. А из-за пристрастия к использованию человеческой кожи от них всегда исходит сильный запах людского духа. Мечта любого мастера марионеток — добыть волосы с головы небожителя и сделать своей кукле парик. Некоторые, преисполнившись дерзости, на самом деле предпринимали подобные попытки, поэтому и аура небожителя вокруг мастера марионеток не являлась чем-то из ряда вон выходящим.

Кто-то спросил:

— А где же твоя кукла?

Се Лянь посмотрел налево и направо, затем склонился и поднял на руки Хуа Чэна.

Демоны хором изумились:

— Ого! Какая искусная работа!

— Что это за материал? Тц-тц-тц, сделан как живой.

— Наверняка он очень сильный соперник…

— Да где же «как живой»? Мне кажется, выглядит немного фальшиво, кожа уж больно белая. И вообще, почему у ребёнка такие длинные ресницы?

Хуа Чэн сидел, скрестив руки на груди и без всякого выражения на лице, но многие демоницы всё равно были поражены им в самое сердце, которое уже давно не билось.

— Я сейчас умру! Какая красивая кукла!

— Мастер, вы принимаете заказы? Могу я попросить сделать для меня такого же? О цене договоримся.

Некоторые даже не смогли удержаться и потянулись руками, чтобы потрогать «куклу». Но Се Лянь тут же прижал Хуа Чэна к себе.

Демоны зашипели:

— Вот ведь жадина! Так дорожит своим сокровищем, что даже потрогать не даёт.

Се Лянь прижал Хуа Чэна одной рукой ещё крепче, а другой погладил по волосам.

— Конечно, это ведь моя кукла. К тому же, характер у него не сахар, и кроме меня никто не может к нему прикасаться. Иначе он начинает сердиться.

Хуа Чэн в объятиях принца приподнял бровь, и толпа захохотала:

— Ой! Он даже бровью играет! Важничает! Чудеса!

Неожиданно послышался чей-то голос:

— А мне что-то так не кажется.

Се Лянь обернулся и увидел говорящего — того самого «Отнимающего жизни демона острого лезвия», который добавил:

— Слишком уж сильный людской дух от тебя исходит.

Толпа зашумела:

— Он же мастер марионеток… Это можно понять. И демоническая Ци от него тоже ощущается.

Но Демон острого лезвия запротестовал:

— Нет, нет, вы ещё раз приглядитесь повнимательнее. Демоническая Ци этого «мастера марионеток» исходит вовсе не изнутри, а как будто наоборот… нанесена снаружи.

Окружив Се Ляня демонической Ци, Хуа Чэн вполне мог бы обмануть демонов, но когда принц оказался в центре всеобщего внимания, все детали стали рассматриваться во много раз тщательнее. Раскомандовавшийся Демон острого лезвия выглядел не слишком умным, почти как «Всевидящий глаз». Се Лянь даже принял было его за незначительную пустышку. Но как выяснилось, провести его не так-то просто.

Кто-то тут же согласился:

— А этот, кажется, кое в чём разбирается. И что же получается, он нам солгал? Как это выяснить? Ты знаешь способ?

Демон острого лезвия ответил:

— Знаю. У меня есть предмет, который поможет нам узнать, что же он на самом деле за зверь!

Он выудил из рукава вещь, от которой демоны вмиг расступились, образовав широкий круг.

— Мамочки! Ещё и магические талисманы при себе таскаешь?! Да ты и есть тот затесавшийся в наши ряды небесный чиновник, как я погляжу!

Демон острого лезвия холодно прошипел:

— Ошибаешься! По дороге сюда я убил несколько заклинателей и всего лишь подобрал их барахло. Это — обыкновенный магический талисман, сработает только против ерунды вроде мелких демонов и оборотней. А раз уж вы все забрались так далеко, следовательно, талисман не причинит вам вреда. Смотрите внимательно!

С громким «шлёп» он прилепил жёлтую бумажку себе на лоб. Послышалось шипение, и талисман задымился, оставив на лбу демона чёрную подпалину. Демон острого лезвия быстро стёр черноту с лица и заявил:

— Вреда, конечно, никакого нет, но даже так на моём лице остался небольшой след. Это ведь подтверждает мою истинную сущность, верно?

Магические талисманы использовались для противостояния нечисти, но точно так же могли помочь распознать нечеловеческое существо.

Демон острого лезвия указал пальцем на Се Ляня.

— Если ты и впрямь мастер марионеток, налепи себе на лоб этот талисман. Посмотрим, останется ли след, и всё само собой разъяснится.

Се Лянь и бровью не повёл, но мысли его закружились со скоростью ветра. Как вдруг он услышал уверенный голос Хуа Чэна:

— Гэгэ, не волнуйся.

Тогда принц понял — Хуа Чэн знает, как выпутаться из этой ситуации. Поставив Хуа Чэна на землю, Се Лянь преспокойно вышел вперёд, взял талисман и налепил на лоб. Раздалось всё то же шипение, бумага задымилась чёрным, но когда дым рассеялся, лицо принца осталось кристально чистым, без единого пятнышка!

Это доказывало, что демоническая Ци лишь окружает его извне!

Кроме того незнакомца в плаще, что стоял со скрещенными на груди руками, в одно мгновение несколько сотен демонов с криками окружили Се Ляня и Хуа Чэна. Ещё немного, и они пустили бы в ход своё причудливое оружие, но тут их отбросило прочь невидимым барьером.

Толпа ошеломленно воскликнула:

— Ого?! А ты, оказывается, силён!

Се Лянь развёл руками.

— Я ничего не делал.

И тут… заговорил Хуа Чэн, стоящий за его спиной.

Он шагнул вперёд, заведя руки за спину, и сказал:

— Мелкие демоны из глухомани, дальше своего носа ничего не видели, а устроили переполох!

— Эй, а ты, кукла мелкого демона, стало быть, много в жизни повидал?

— От него нисколько не веет демонической Ци, и это чистая правда. Кто вы такие будете? Немедля отвечай!

Хуа Чэн:

— Полная чушь. Разумеется, от него и не будет веять демонической Ци. Потому что настоящий мастер марионеток — это я!

Вместе с этой фразой демоны ощутили обуявший их порыв холода, будто всё вокруг сковало льдом. Даже будучи по сути своей тёмными холодными существами, они все как один содрогнулись и запричитали:

— …Что…про…ис…ходит…?

Хуа Чэн:

— Просто показал вам мир чуть дальше собственного носа.

Стоило Хуа Чэну скрыть мощь своей ауры, и демоны наконец перестали дрожать.

Демон острого лезвия, ещё явно не оправившись от испуга, забормотал:

— Ты… ты — мастер марионеток, он тоже мастер марионеток, так кто же всё-таки мастер? Нет, нет… он точно не может им быть. Но кто же он такой?

Хуа Чэн ещё не успел ответить, как Се Лянь, слегка улыбнувшись, произнёс:

— Я, разумеется, принадлежу ему.

Спустя некоторое время замешательства демоны наконец всё поняли:

— Выходит… выходит, всё наоборот? Он — хозяин, а ты — его кукла-марионетка?!

Демон острого лезвия с сомнением спросил:

— А зачем ты сказал, что ты — мастер? Для чего солгал?

Хуа Чэн улыбнулся.

— Потому что мне это показалось забавным.

Се Лянь тоже улыбнулся.

— Да. Самая главная причина — хозяину это показалось забавным.

Когда первоначальное потрясение спало, демоницы втянули обратно удлинившиеся когти и языки и принялись кружиться возле Се Ляня, бурно обсуждая внешность принца. По какой-то причине их рассуждения теперь разительно отличались от того, как это было с Хуа Чэном. Они будто дали себе больше свободы в желаниях. К примеру, слышалось такое:

— Так значит, вот этот молодой гэгэ на самом деле и есть марионетка? Ай, как мне нравятся мужчины в таком возрасте, хочу себе такого теперь ещё больше! Неужели правда не делаете на заказ?

Се Лянь мягко отозвался:

— Что ж… спасибо за вашу симпатию. Но на самом деле я не так уж молод…

— Это что, человеческая кожа? Сработано чисто, совсем не чувствуется удушающей вони, как от похотливых живых мужиков. Мастер, что вы делаете, чтобы сохранить его кожу в таком состоянии? Пользуетесь ли духами?

Се Лянь ответил:

— Да, кожа человеческая. Духами не пользуюсь. Просто нужно почаще мыться и пить побольше воды.

— Ох, кажется, с этой куклой можно сделать много всякого! Разного. Он хорош и лицом, и телом! С виду и кожа на ощупь должна быть приятной. Вот только немного худенький. Интересно, есть ли плоть у него под одеждой? Хи-хи-хи…

Се Лянь, слушая, сохранял на лице скромную сдержанную улыбку. Но тут какая-то демоница, сияя глазами и играя бровями, на самом деле потянулась пощупать его грудь. Хуа Чэн тут же сложил два пальца вместе и легонько ими взмахнул, отталкивая прочь целый круг изящных, но иссушенных женских рук. Се Лянь поспешно присел рядом с ним, словно спрятавшись от нежелательного внимания.

Демоницы возмутились:

— Что такое? Тоже скажешь, что у твоей куклы характер не сахар, и он не любит, когда его трогают? Но на наш взгляд, характер у него весьма покладистый!

Хуа Чэн дотянулся рукой и чуть приподнял Се Ляня за подбородок.

— У него действительно покладистый характер. Вот только у меня — нет. А то, что мне нравится, кроме меня самого, никому трогать не позволено.

Се Лянь, подчиняясь его жесту, приподнял голову. Конечно, от еле сдерживаемого смеха у него свело мышцы живота, но всё же принц подыграл — посмотрел Хуа Чэну в глаза и искренне сказал:

— Вовсе нет. Характер у Сань… хозяина очень хороший.

Хуа Чэн тоже улыбнулся, весьма удовлетворённый ответом. Так они принялись разыгрывать спектакль, подпевая друг другу. Но тут вновь какой-то демон вмешался:

— А мне всё равно кажется, что от него исходит слишком сильный человеческий дух.

Демоницы накинулись на него:

— И чего тебе ещё надобно?!

Демон ответил:

— Слыхал я, что внутри кукол, обтянутых человеческой кожей, вовсе не плоть и кровь, а другой наполнитель. И если их пронзить мечом, то кровь не потечёт. Дайте-ка я проткну его и посмотрю… — не успев договорить, он замолчал, испуганный острым как лезвие взглядом.

Хуа Чэн ледяным тоном ответил:

— Только посмейте тронуть его, увидите, что будет. Решили, будто вам позволено касаться вещей, дорогих моему сердцу?

Толпу уже потрясла мощь его ауры, а после прямой угрозы и подавно никто не осмелился совершить опрометчивый поступок — неосознанно демоны расступились, освобождая вокруг двоих пустое пространство. Зачинщик же — Демон острого лезвия — видя, что ситуация ему не благоприятствует, принялся, напротив, сглаживать углы:

— Уважаемый мастер, прошу вас, не гневайтесь. Мы пока не перешагнули границы горы Тунлу. Поговорим позже, когда окажемся внутри. А пока не стоит затевать смуты.

Взгляд Хуа Чэна скользнул в сторону, он сказал:

— Чем неотступно крутиться возле моей куклы, лучше бы спросили вон того господина, почему он до сих пор отказывается снять плащ.

Рядом с Се Лянем стоял странноватый путник в плаще, который за всё время поднятой шумихи не снял своих одеяний, так и оставшись стоять с руками на груди, будто пришёл посмотреть на представление, которое его не касалось. Теперь же, стоило Хуа Чэну на него указать, дальнейший просмотр спектакля представлялся невозможным — главная роль перешла к нему самому.

Демон острого лезвия шагнул к незнакомцу.

— Дорогой друг, сними и ты свой плащ, покажи нам, что скрываешь под ним.

Путник долго стоял неподвижно, и когда Се Лянь уже усомнился, не нападёт ли тот, и приготовился в случае чего бежать, незнакомец вдруг сдёрнул с себя капюшон.

Под ним оказалось красивое, однако ничем не примечательное лицо.

Если такого встретить в толпе, за симпатичное лицо не зацепится глаз, и скоро его забудешь. Поэтому демоны, увидев истинное положение дел, немного разочаровались.

Се Лянь же, напротив, насторожился.

А Хуа Чэн тихо, чтобы слышал только принц, произнёс:

— Сразу ясно, что лицо фальшивое.

Се Лянь кивнул ему. Иногда небесным чиновникам или же прославленным демонам приходилось наведываться в мир людей по важным делам, но истинное обличие использовать было нельзя, поэтому они надевали фальшивую личину. Тогда на первый план выходила «обыкновенность», и не важно — красивое лицо или нет, главное — чем обычнее, тем лучше, чтобы люди, пускай даже им приходилось таращиться на него целый час, отвернувшись, тут же забывали, как он выглядит. Тогда перевоплощение считалось успешным. И лицо путника в плаще идеально подходило под это требование. Поэтому принц был практически полностью уверен, что это не его настоящее обличие. Вот только кто же он тогда на самом деле?

Демон острого лезвия протянул путнику талисман. Тот принял и без тени промедления налепил себе на лоб. Раздалось шипение, заструился дымок, остался след.

Как видно, он тоже демон, а не человек.

В такой неразберихе многие демоны начали раздражаться.

— И всё-таки, затесался к нам небесный чиновник или нет?!

— Кто первый это заметил? Только не говори теперь, что просто ошибся!

Демон острого лезвия поднял руку.

— Первым заметил я, и это чистая правда! Я совершенно точно уловил запах небе… А!

Для всех стало неожиданностью, когда он на полуслове внезапно издал пронзительный крик и повалился на землю. Се Лянь, удивлённый случившимся, подбежал, чтобы взглянуть, и увидел на теле демона кровавую рану, которая прошла насквозь через живот. А края раны неясно мерцали божественным сиянием, которое могло исходить лишь от небожителя!

Демоны всполошились:

— Поглядите на его рану! Среди нас в самом деле прячется небесный чиновник!

Зажимая ранение, Демон острого лезвия со страхом и удивлением в голосе воскликнул:

— Берегитесь! Он хочет уничтожить свидетелей!

В толпе началась паника, будто масло взорвалось в котле. Все схватились за оружие и, опасливо тыча им во все стороны, наперебой заголосили:

— Да кто же это?! Кто хочет уничтожить свидетелей?! Где спрятался?!

Когда Демону острого лезвия досталось, первой же мыслью, мелькнувшей в голове Се Ляня, было: «Так и знал — тот, кто присваивает себе столь хвастливые прозвища, легче всего становится первой жертвой!»

Помолчав, принц всё-таки сказал:

— Вы все только что видели — ни я, ни мой хозяин ничего не делали, ведь всё время находились у вас перед глазами.

С такими словами принц бросил взгляд на путника в плаще, который тоже приподнял руку и, понизив голос, сказал:

— Согласен.

Се Лянь наклонился и осмотрел рану Демона острого лезвия.

— Это порез мечом. Из всех присутствующих мечи имеются… — оглядевшись, принц тут же замолчал.

Меч — это оружие пользовалось наибольшей популярностью не только в мире людей и Небесных чертогах. И в мире Демонов аналогично. Из четырёх сотен демонов по крайней мере более трёхсот носили при себе мечи, так сразу и не сосчитать.

Се Лянь тихо кашлянул и добавил:

— Если бы было побольше талисманов для проверки, не пришлось бы волноваться о незнании, кто это сделал.

Разумеется, он сказал это просто так, притворяясь, что проявил участие. Но если среди них правда прячется кто-то из небесных коллег принца, Се Лянь не хотел бы помогать отыскать его. Да и Демон острого лезвия наверняка не смог бы предоставить столько талисманов.

К вящему удивлению принца, Демон острого лезвия и впрямь одним махом выудил откуда-то толстую стопку.

— О, у меня есть!

— …

Се Лянь, не удержавшись, посмотрел ему за спину.

— Ты откуда их достал?

— Это не важно!

— Нет, это очень важно. Обычно заклинателю нет нужды носить с собой такое количество тяжёлых вещей, всё равно что таскать гору кирпичей, которой насмерть придавить можно… Сколько же заклинателей ты убил по дороге сюда?

Демон острого лезвия вытаращил на него глаза.

— Больше двадцати, кажись!

…Что ж, это всё объясняет. Даже если у каждого заклинателя при себе имелось всего несколько десятков талисманов, вместе как раз получалось несколько сотен!

Без лишних слов толпа демонов, торопясь наконец выискать притаившегося среди них небожителя, наспех выдумали способ — построились парами и взяли по талисману, чтобы приклеить друг другу на лоб, а затем посмотреть, остался ли след. Некоторые мелкие демоны поглядывали на талисманы с опаской.

— Обязательно лепить на себя? А вдруг он рассеет мою душу?..

— Не рассеет! Это такой же талисман, который они только что испробовали, очень низкой мощи. Самое большее — оставит подпалину.

— О…

Хуа Чэн чуть прищурился, словно что-то почувствовал. Вскоре более четырёх сотен демонов налепили себе на лоб по жёлтому листку — зрелище вышло странным и потешным. Однако после не произошло совершенно ничего.

Демоны стали переглядываться.

— В чём дело?

— Эй, Демон острого лезвия, каких таких заклинателей ты убил? Шарлатаны, не иначе! Талисманы-то не работают!

Се Ляню всё это с самого начала показалось подозрительным, а теперь он слегка нахмурился и даже открыл рот, чтобы заговорить, как вдруг демоница неподалёку от него надула губы и возмутилась:

— Всё, хватит, я его срываю… А? Что такое? Почему никак не сорвать???

Сразу раздался визг нескольких демониц:

— У меня тоже! Почему никак не сорвать?!

Плохо дело!

В тот же миг Хуа Чэн велел принцу:

— Гэгэ, пригнись!

Се Лянь немедленно подчинился, и Хуа Чэн так же быстро закрыл его уши руками. Путник в плаще неподалёку тоже поспешно накинул капюшон и присел на одно колено. А затем воздух огласился вереницей громкого треска, будто разорвалось множество хлопушек!

Се Лянь почувствовали лишь, как со всех сторон налетели сильнейшие воздушные порывы, а затем распространился невыразимо неприятный запах.

Неожиданно все талисманы взорвались!

Что же случилось при этом с головами нечисти? Настоящие — расцвели кровавыми цветами, разбрызгивая ошмётки мозгов. Пустые — просто исчезли, рассеялись чёрным дымком. Под скалой поднялся плач и жуткие завывания.

Хуа Чэн отнял ладошки от ушей Се Ляня, при этом на него случившееся никак не повлияло. Принц выпрямился, слегка ошеломлённый. Он только что лично осмотрел все талисманы, и то действительно были обыкновенные артефакты, изгоняющие нечисть. Откуда столь пугающий эффект?

В воздухе вокруг парила чёрная пыль и обрывки талисманов. Се Лянь молниеносно схватил один и с первого взгляда всё понял.

— Какое коварство.

В руке принца оказался обрывок, но если бы талисман уцелел, не представилось бы малейшей возможности разглядеть, что у него два слоя!

Сверху изображались самые заурядные магические знаки. Но под ними находился ещё один слой тонкой-тонкой бумаги, которая теперь сгорела, так что осталось неясным, что же на ней нарисовали. Впрочем, доказательств и не требовалось. Наверняка то были самые смертоносные, самые мощные заклинания.

В воздухе витала пыль, застилающая обзор, и многие демоны до сих пор пронзительно кричали, будто кто-то напал на них, пользуясь представившейся возможностью.

Се Лянь тут же пригнулся, а кто-то из демонов заголосил:

— Стойте! Ведь настоящая битва ещё не началась, с чего вы вдруг бросились в бой?!

— Да! Ведь все мы — демоны, и до начала битвы должны мирно сосуществовать, вместе придумывать, как перебраться через гору!

Кто-то зловеще усмехнулся в ответ:

— Такие как вы пустоголовые глупцы заслуживают смерти на первом же рубеже! Никто никогда не говорил, в какой момент начинать битву. Все кругом — соперники, от которых нужно избавиться как можно раньше! Или может, перед тем как напасть, тебя ещё предупредить об этом?

— Постой, постой! Я отступлю! Мы ведь ещё не достигли горы Тунлу! Я прямо сейчас отступлю, идёт?!

— Где, по-твоему, мы находимся? Захотел — пришёл, захотел — ушёл? Ещё не достигли горы Тунлу? А ну-ка присмотрись получше, где ты очутился?!

Когда пыль и дым слегка рассеялись и демоны смогли оглядеться, все как один потрясённо воскликнули:

— А?! Как же это?!

И не только их, но даже Се Ляня слегка изумила картина, представшая перед глазами.

Ранее путь преграждала высокая скала, которую не обогнуть, не перемахнуть. Теперь же скала в какой-то момент… исчезла.

Нет, не исчезла, а переместилась им за спину.

Выходит, сами того не заметив, они оказались в пределах горы Тунлу!

Се Лянь внезапно осознал, почему на его вопрос об ориентирах Хуа Чэн ответил — им нельзя доверять. Поскольку эти самые «ориентиры», подобно пакостливым детишкам, могли перемещаться сами по себе!

Неожиданно Се Лянь услышал позади холодную усмешку:

— А сейчас мы посмотрим, марионетка ты или что-то иное.

Демон острого лезвия!

Принц резко развернулся, но не успел даже отдать приказ Жое, когда перед глазами сверкнул холодный блеск, и Демон острого лезвия оказался разрублен поперёк тела, даже вскрикнуть не успел!

Се Лянь подбежал к нему и убедился — это не притворство, демона действительно разрубили ровно пополам, и на этот раз он был мертв, мертвее некуда. Подняв голову, принц увидел и убийцу — странного путника в плаще, который как раз вложил длинный меч обратно в ножны под одеянием и уверенным шагом направился к ним.

Его силуэт и походка показались Се Ляню смутно знакомыми, принц выпрямился и спросил:

— Ваше Превосходительство, так вы всё-таки…?

Путник низким тоном усмехнулся, будто намеревался дать ответ, но неожиданно наклонился. Се Лянь мгновенно насторожился и сосредоточился, готовый отразить внезапную атаку, однако незнакомец лишь поднял с земли двух демониц, придерживая их за тонкие талии.

— Дамы, вы не пострадали?

Се Лянь:

— …

Демоницы отличались довольно красивой внешностью, и поскольку мечей при себе не носили, не трогали талисманов — так и избежали смерти, лишь потеряли сознание от взрывов, прозвучавших совсем рядом. Теперь, когда кто-то приобнял их и мягким голосом позвал, женщины постепенно пришли в сознание и с благодарностью отозвались:

— Не пострадали, спа…

Однако «спасибо» так и не прозвучало из их уст — обе демоницы резко переменились в лице и оттолкнули незнакомца с криками «Поди прочь!», после чего впопыхах отползли в сторону.

Путник не расстроился, когда ему досталось от демониц, только, кажется, удивился и, потерев подбородок, нахмурился.

— Как странно! Но ведь лицо не настолько уродливое?

— …

Он не снял фальшивую личину, но Се Лянь уже понял, кто перед ним.

— Генерал Пэй, а вы что здесь делаете?