Глава 297. Унизительная поза.

После нескольких минут работы ножницами Сьюзан вернулась в его комнату. На этот раз она также носила высокие каблуки. Но ее настроение изменилось, потому что вырезание дыры в футболке заставило ее почувствовать себя глупо и стыдно, как будто она была не более, чем пара сисек.

Она подождала, пока он повернется в кресле и все свое внимание посвятил ей. Затем она нервно спросила:

— Как тебе это, Тигренок? — похоже, что ее сиськи были настолько большими, что они просто взорвались через ее простую белую футболку.

— Ой, черт! — он сказал, с настоящим волнением, — Прости за ругательство, но черт! Мам, это выглядит очень сексуально! — он осмотрел её сверху до низу, осматривая ее короткие спортивные шорты и, казалось бы, несочетаемые черные высокие каблуки. Но ему понравился общий эффект.

Он приказал:

— Положи руки за спину, как будто ты связана.

Сьюзан сделала так, хотя это только усилило ее опасения. Тем не менее, это также сильно ее заводило. Приказ сделать это еще больше усилил ее желание.

Он присвистнул в знак признательности.

— Вау, боже. У меня определенно встает и мне нужна серьезная помощь. Ненавижу это говорить, но в этой футболке ты выглядишь как полная развратница. Но в хорошем смысле. Знаешь, что я считаю прекрасным?

— Что? — ей не терпелось выйти из этой унизительной позы, хотя бы для того, чтобы принять другую унизительную позу, на коленях с членом сына во рту. Она этого не понимала, но чем больше она унижалась, тем больше возбуждалась.

Алан понял это, поэтому сказал:

— Мне нравится, как я могу приказать тебе носить что угодно, в любое время. Или вообще ничего. Эй, у меня есть идея. Представь, что в следующий раз, когда придет Бренда, ты наденешь эту футболку. На самом деле, эту футболку и ничего больше.

— Н-Н-ничего больше? — она потянула футболку сзади, надеясь, что это прикроет свою киску и задницу. Она уже была так возбуждена, что хотела закричать.

— Эй, сестренка, иди сюда! — он закричал.

Так как комната Кэтрин была всего в десяти футах, она была в комнате Алана в считанные секунды. Когда она вошла, то услышала, как Сьюзан умоляет:

— Нет! Пожалуйста, не приводи сюда моего невинного Ангелочка! Это так стыдно и унизительно!

Часть Сьюзан хотела покинуть комнату, но аппетитная перспектива сосать член сына — заставила ее остаться. Кроме того, она не понимала своих реальных сексуальных потребностей, поэтому не понимала, что Алан зовет Кэтрин, чтобы помочь ей, зная, что дополнительно унижение возбудит ее еще больше.

Кэтрин вошла, одетая в ту же обтягивающую футболку и шорты, что и носила весь вечер. Она присвистнула в знак одобрения нового облика Сьюзан. Она притворилась, что не понимает, что происходит, но дверь Алана была открыта, как и ее собственная, так что она слышала все, что было сказано.

Алан спросил Кэтрин:

— Как ты думаешь, из-за футболки мама выглядит слишком стыдно?

Кэтрин ответила:

— Ну, может быть, но какая разница? Я думаю, это делает ее очень сексуальной, и это главное. Это то, что она пытается сделать, верно?

Он ответил:

— Я полностью согласен. Это потрясающе! Посмотрите, как она поднимает ее сиськи и заставляет их торчать практически прямо. Круто.

Кэтрин была полностью согласна.

— Да. Вау, мам, ты такая горячая. Так сексуально! Боже, какие сиськи. Я завидую. Хотела бы иметь возможность носить футболку вот так, как эта. Хорошо, что сэра Исаака Ньютона здесь нет, потому что ты нарушаешь его законы гравитации.

Несчастье Сьюзан было значительно уменьшено всеми комплиментами, и она слегка склонила голову в скромном ликовании.

— Ты просто так говоришь, — покраснела она.

Алан сказал сестре:

— Спасибо за помощь. Тебе лучше уйти, потому что мама отсосет мне.

— О, тебе повезло. И ей повезло! Веселитесь, — Кэтрин повернулась, чтобы уйти, но потом развернулась обратно, — Ох, есть только одна вещь.

— Что это такое? — теперь Алан стал нетерпеливым.

— Прости, мам, но ты должна снять шорты. Они просто не подходят сюда.

Сьюзан дрожала.

— И носить что вместо этого?

Кэтрин просто хихикнула.

— Ты теперь сисястая мамочка-членососка моего брата. Выполняй программу! — она еще немного хихикнула, а затем вернулась в свою комнату. Она оставила двери открытыми, чтобы продолжать слушать.

Кэтрин слышала, как Сюзанна внушала Сьюзан сексуальные вещи, что было не трудно сделать, так как Сюзанна разговаривала с ней так довольно часто, почти каждый день. Она сознательно выбрала фразу «сисястая мамочка-членососка», потому что знала, что это именно то, что сказала бы Сюзанна.

Эти слова будто ударили Сьюзан молнией. «Как смеет Ангелочек использовать такие слова? Клянусь, если дать ей дюйм, она заберет милю.» Но, в глубине души, она была в тайне довольна и возбуждена до конца. Когда дрожь от удовольствия пробежала по ее спине, она повторила то, что стало для нее личной мантрой: «Я личная членососка моего сына. Я живу, чтобы сосать его толстый член! Я горжусь тем, что я сисястая мамочка-членососка Тигренка!» Это заставило ее чувствовать себя намного лучше и помогло успокоить ее нервы.

Сьюзан пожаловалась:

— Тигренок, тебе обязательно было это делать? Сначала ты приводишь сюда Ангелочка, чтобы увидеть меня в таком виде, а потом говоришь ей, что я отсосу тебе. Я чувствую себя ужасно неловко! — она посмотрела на себя и начала волноваться, потому что могла видеть и чувствовать ручейки сока киски, которые стекали вниз по ее внутренней части бедер. Она отчаянно надеялась, что ее дочь не видела этого. Ее влагалище пульсировало почти болезненно, потому что унижение было для нее таким возбуждающим.

— Прости, мам. Я этого не осознавал. Но футболку точно оставь на себе. И сними шорты, как она сказала.

Сьюзан оказалась в гораздо лучшем настроении. Она была даже рада таким образом, что Кэтрин пришла, благодаря всем похвалам, которые ее дочь сделала. Она выскользнула из шорт, отбросив их в сторону. Затем она посмотрела вниз и увидела, что ее губы киски и большая часть ее куста все еще обнажены. Она начала тянуть вниз футболку, чтобы прикрыть это, но потом подумала об этом получше. «Я здесь, чтобы обслуживать большой член моего сына! Визуальная стимуляция является неотъемлемой частью этого. Это правда, что он не может засунуть свой горячий, жесткий стержень в мою горящую киску, но он все еще может смотреть на неё, не так ли? Я знаю, это трудно для меня, но если я встану вот так, это сделает его член еще жестче!»

Она посмотрела на его промежность и заметила как большую выпуклость, так и мокрое пятно, где кончик его члена явно напрягался через ткань. «Оооох! Посмотрите, какой эффект! Весь этот вкусный эакулянт просачивается, и вскоре он будет смазывать мои губы, когда они будут скользить взад и вперед по его сладкому пятну, пока он не сможет выдержать это больше! МММММ!»

Но она все равно искала утешения. С руками, все еще прижатыми за спиной, она выпрямилась и выставила свои большие сиськи для его дальнейшей оценки. Это задрало ее футболку, заставив ее подняться достаточно, чтобы раскрыть весь ее куст.

— Итак, моя грудь лучше, чем у Джейми?

— Кого?

— Джейми Ли Кертис. Ну знаешь, пышногрудая актриса из фильма.

— Ты издеваешься надо мной? У нее, в лучшем случае, D-чашечка. Твои сиськи в два раза больше по объему. Конечно, она очень красивая, но она не может и близко сравниться с тобой.

Сьюзан так ярко улыбнулась, что практически осветила всю комнату.

— Тигренок! Только за это, думаю, тебе нужна очень длинная, небрежная, хлюпающая награда! Я заставлю тебя кончить так сильно, что твой мозг растает!

Он засмеялся.

— Я полностью готов к этому! Пусть растает.

Она передвинулась через всю комнату и была на коленях в мгновение ока. Она расстегнула ему шорты и ухватилась за его член. Все ее заботы и смущение растаяли и она снова оказалась на седьмом небе от счастья. Ее пальцы играли с его стержнем, как будто она играла на пианино. Это почти походило на щекотку, со всеми пальцами, появляющимися и исчезающими на всем протяжении его члена одновременно.

Она хотела добраться до своего минета, но оглянулась назад и увидела, что двери Алана и Кэтрин были широко открыты. Она не могла на самом деле видеть Кэтрин, но знала, что если Кэтрин встанет в нужном месте, то сможет заглянуть в комнату Алана и увидеть их. Она пробормотала:

— Эта Кэтрин… она родилась в сарае?

Она разрывалась между тем, чтобы закрыть дверь и остаться с членом Алана. Она начала лизать его член, пока пыталась принять решение. В конце концов, она не смогла оторваться от члена Алана даже на несколько секунд. Она мысленно говорила с его членом, пока щекотала ее язык. «Черт тебя дери! Проклятье, что ты такой горячий, толстый, длинный, пульсирующий и живой! Больше всего, будь ты проклят за то, что принадлежишь моему замечательному сыну! Что, если Ангелочек встанет, посмотрит через коридор и увидит, что здесь происходит? Черт возьми, ей даже не придется двигаться, чтобы услышать мои хлюпающие звуки, когда я действительно начну. Что случится с моим родительским авторитетом, когда…

Ох, черт возьми!» Она сдалась и поглотила головку его члена и еще немного.

Чувство покоя сразу охватило ее. «Аааа! Вот это! Это именно то, что мне нужно! Ощущение, что мой рот широко раскрылся, а мое лицо набито членом… это самое ЛУЧШЕЕ! И если Ангелочек заглянет, что с того? Ей просто нужно привыкнуть к этому, потому что я буду делать это ЧАСТО! И, возможно, она узнает кое-что о том, как действительно служить такому члену, как этот!

Сьюзан сосала и лизала член своего сына в течение многих долгих минут. Она сохранила на себе футболку, так как Алану она так понравилась. (Кроме того, она как-то почувствовала, что это помогает ей очень возбуждаться.)

Тем временем, прямо напротив, Кэтрин сидела на кровати и писала в дневнике второй раз за день. (Она уже писала о том, как она и Алан были пойманы Сьюзан, и все события, приведшие к нему.)

«Дорогой Дневничок,

Кстати о причудах! Хочешь услышать странное?! Я едва могу сосредоточиться на написании этого из-за всех громких, хлюпающих звуков, исходящих из комнаты брата! Это звуки нашей мамочки фотомодели, которая бездумно сосет его член! Она должна знать, что его дверь открыта, и моя дверь открыта, и я все слышу, но ей, очевидно, все равно.

Это так чертовски возбуждает! Клянусь, если услышу еще хоть одно «ММММ!» — И ты знаешь, что я это сделаю… Вот оно! Клянусь, я сейчас закричу. Ладно, на самом деле я не закричу, хотя она делает это без остановки, но я очень хочу. Я пишу это на своей кровати одной рукой, если ты понимаешь, о чем я. Я знаю, что ты понимаешь, но я сделаю это понятнее, в любом случае: я полностью трахаю себя, слушая звуки того, как мама сосет брату! Это сумасшествие или что?!

Я так, так, так, тааак хочу пойти туда и заглянуть. Или черт возьми, присоединиться! Это было бы здорово или как? Я бы сказала маме: «Поздравляю, я объявляю тебя трах-игрушкой номер два. Теперь, подвинься и дай трах-игрушке номер один показать тебе, как это делается.» Тогда я бы так наслаждалась членом брата, так хорошо и так долго, что он потерял бы сознание! Мама могла бы, не знаю, облизать ему яйца или типа того. Это было бы круто!

К сожалению, полагаю, что я не должна этого делать. Технически, мама говорит, что я наказана, как я уже говорила. Я думаю, она все еще волнуется, что ее «невинный Ангелочек» имеет сексуальное влечение и влюблена в брата. Она, наверное, ревнует ко всему этому соревнованию в доме. Я уверена, тетя Сьюзи видела, что происходит, и разработала какой-то план. Иначе, почему она так неустанно промывает маме мозги? Бог знает, что я хочу посмотреть, но даже это, вероятно, будет испытывать мою удачу — она посмотрит вверх и даст мне больше наказаний, чтобы заставить меня уйти.

Это отстой. Но все равно, в целом все замечательно! Тот факт, что она даже не встала, чтобы закрыть дверь, показывает, что она, по крайней мере, смирилась с тем, что я теперь часть этого, и ей нет смысла бороться с этим! В следующий раз, может быть, я буду той, кто издает там все эти «мммм!» звуки, в то время как она должна будет ублажать себя пальцем и слушать! Тогда она узнает, каково это.»