Притча о памятовании Вечного Предназначения Человека

 

       12 января 1947

           

       Вставайте и пойдем вдоль ручья. Как евреи, которые живут за границей, где нет синагог, мы отпразднуем Субботу между собой. Пойдем дети…» - говорит Иисус апостолам, бездельничающим в огороде, и протягивает Свои руки к трем бедным детям, стоящим вместе в углу.

Они идут к Нему с выражением робкой радости на своих лицах преждевременно задумчивых детей, видевших вещи гораздо большие, чем позволяет их возраст, и двое более старших вкладывают свои руки в руки Иисуса, но самый младший хочет, чтобы Он взял его на руки, и Иисус удовлетворяет его желание, сказав старшему: «Ты точно так же останешься рядом со Мной и будешь держаться за Мою тунику, как это делал вчера. Исаак слишком устал и слишком маленький, чтобы ходить самостоятельно…» Мальчик в восторге от улыбки Иисуса и соглашается, будучи удовлетворен тем, что будет идти подобно маленькому мужчине рядом с Иисусом.

«Дай мне ребенка, Учитель. Ты, должно быть, еще усталый после вчерашнего, и Рубен не рад тому, что Ты не держишь его за руку…» - говорит Варфоломей и протягивает руки, чтобы взять ребенка, который вцепился в шею Иисуса.

«Он упрям, как вся его раса!» - восклицает Искариот.

«Нет. Он испуган. У тебя нет опыта обращения с детьми. Маленькие дети такие. Когда они страдают или напуганы, то ищут убежища у первого лица, которое улыбнулось им и утешило их», - отвечает Варфоломей, и так как он не может взять младшего на руки, то берет за руку старшего и гладит его по голове, отечески улыбаясь ему.

Они покидают дом, в котором остается только старушка, и следуют ручью за селом. Его берега прекрасны, они покрыты свежей травой и усеяны дикими цветами. Чистая вода журчит среди камней и, хотя ее мало, она звучит приятно как арфа и шумит, разбиваясь о более крупные камни, разбросанные в его ложе, или протекая среди немалого количества крошечных островков, покрытых камышом. Птицы улетают с деревьев, растущих у берегов, с веселыми трелями или садятся на сучья в солнечном свете и поют первые песни весны, или грациозно и оживленно слетаются вниз, на землю, в поисках насекомых и червей, или пьют воду у берегов. Две дикие горлицы купаются на излучине ручья, поклевывая друг у друга и воркуя; затем они улетают, неся в клювах пряди шерсти, оставленные овцами на растениях боярышника, концы ветвей которых начинают цвести.

«Они делают это, чтобы построить себе гнезда», - говорит старший мальчик. «У них, конечно, есть малыши…» Он опустил свою голову и, произнеся первые слова слабо улыбаясь, молча заплакал, утирая глаза руками.

Варфоломей берет его на руки, так как понял, какую тоску в душе мальчика пробудили две горлицы своей заботой о своем гнезде. И Варфоломей, у которого доброе сердце хорошего отца семейства, глубоко вздыхает. Мальчик плачет на его плече, а другой, второй, увидев, как он плачет, тоже начинает рыдать, и за ним следует третий, который зовет своего отца тонким голоском маленького ребенка, только что начавшего говорить.

«Это будет сегодня нашей Субботней молитвой! Ты мог бы оставить их дома! Женщина лучше подходит для таких ситуаций и…» - замечает Искариот.

«Но она ничего не делает, кроме как сама плачет! Как и я чувствую, что… могу также заплакать. Потому что такая ситуация… вызывает слезы…» - отвечает Петр, беря второго мальчика на руки.

«Да, она побуждает к плачу. Это правда. И Мария Иакова, бедная старая страдающая душа, не очень хороша в качестве утешительницы…» - подтверждает Зелот.

«Мы тоже не думаем, что она бы добилась успеха. 2. Единственным, кто способен был утешить, был Учитель. И Он не сделал этого».

«Он не сделал этого? А что еще Он мог бы сделать? Он убедил разбойников, Он прошел мили с детьми на руках, Он сообщил их родственникам…»

«Все это пустячные дела. Поскольку Он имеет власть также над смертью, Он мог бы, нет, Ему следовало бы спуститься к кошаре и воскресить умершего пастуха. Он сделал это для Лазаря, который никому не был нужен! В этом же случае там был отец, и вдовец к тому же, и дети, которые остались совершенно одни… Это воскресение должно было быть совершено. Я не понимаю Тебя, Учитель…»

«И мы не понимаем тебя. Так как ты так неуважителен…»

«Мир, мир! Иуда не понимает. Он не единственный, кто не понимает мотивов Бога и последствий греха. Ты также, Симон Ионин, не понимаешь, почему дети должны страдать. Поэтому не судите Иуду Симонова, который не понимает, почему этот человек не был воскрешен из мертвых. Если Иуда поразмышляет над этим вопросом, поскольку он всегда упрекает Меня за то, что Я ухожу слишком далеко один, то он поймет, что Я не мог пойти так далеко… Потому что кошара была на Иерихонской равнине, но за городом, у брода. Что бы вы сказали, если бы Я отсутствовал в течение не менее трех дней?»

«Ты мог бы приказать человеку воскреснуть Твоим духом».

«Неужели тебе нужны большие доказательства, чем фарисеям и книжникам, желавшие доказательства (воскресением) разложившегося тела, чтобы признать, что Я действительно воскрешаю мертвых?»

«Они желали этого доказательства, потому что ненавидели Тебя. Я желал бы этого, потому что люблю Тебя и хотел бы видеть, как Ты раздавливаешь всех своих врагов».

«Твои прежние чувства и Твоя беспорядочная любовь. Ты не смог искоренить старые растения из своего сердца и заменить их новыми; и старые, удобренные Светом, к которому ты подошел, стали даже прочнее. Многие люди совершают твою ошибку сейчас и многие будут совершать ее в будущем. Это ошибка тех, кто, несмотря на помощь от Бога, не совершенствуют себя, потому что не отвечают на помощь Божию героической волей».

«Уничтожили ли старые растения эти люди, которые, как и я, являются Твоими учениками?»

«Они, по крайней мере, срезают их и прививают на них более ценные. Ты этого не сделал. Ты даже не исследовал их тщательно, чтобы понять, заслуживают ли они прививки, обрезки или удаления. Ты недальновидный садовник, Иуда».

«Но только в отношении моей души. Потому что я знаю, как обращаться с садом».

«Ты знаешь, как обращаться с ним. Ты эксперт во всех земных вопросах. Мне хотелось бы видеть тебя в равной мере способным в вопросах, касающихся Небес».

«Но Твой свет должен был бы творить в нас чудеса сам по себе! Он действительно хорош? Если он удобряет зло и укрепляет его, то он не может быть хорошим, и это его вина, что мы не стали хорошими».

«Говори за себя, друг мой. Насколько я знаю, Учитель не сделал мои дурные наклонности сколько-нибудь сильнее», - говорит Фома.

«Я согласен»… «Я тоже согласен», - говорят Андрей и Иаков Зеведеев.

«Что касается меня, то Его сила освободила меня от зла и сделала из меня нового человека. Почему ты говоришь это? Ты не думаешь о том, что говоришь?» - спрашивает Матфей.

3. Петр собирался что-то сказать, но предпочел отойти в сторону и начал быстро ходить с ребенком, сидящим на его плечах, имитируя качку в лодке, чтобы заставить его смеяться, и, проходя рядом с Фаддеем, он берет его за руку и кричит: «Поплывем, поплывем к тому островку! Он полон цветов как корзина. Пойдем, Нафанаил, Филипп, Симон, Иоанн… Одним прыжком мы окажемся там. Ручей разделяется на две протоки, по одной с каждой стороны островка…» И он первым прыгает утвердив свои ноги на песчаном выступе в несколько метров шириной, покрытом травой подобно лугу и так усыпанному ранними цветами, что выглядит как ковер, с одним единственным высоким тонким тополем посредине, верхушка которого раскачивается на легком ветерке. К нему медленно присоединяются те, кого он позвал, а затем другие, которые были ближе к Иисусу, оставшемуся сзади и разговаривющего с Искариотом.

«Но разве он все еще не закончил?» - спрашивает Петр у своего брата.

«Учитель работает над его сердцем», - отвечает Андрей.

«Эх! Легче мне сделать так, чтобы фиги выросли на этом дереве, чем справедливости войти в сердце Иуды».

«И в его ум», - добавляет Матфей.

«Он глуп, потому что он хочет быть глупым, и когда ему это нравится», - говорит Фаддей.

«Он расстроен, потому что не был избран для проповеди Евангелия. Я знаю», - говорит Иоанн.

«Что касается меня… Если он хочет пойти вместо меня… то я вообще не жажду бродить с места на место!» - восклицает Петр.

«Никто из нас не жаждет. Но он хочет. А мой Брат не хочет посылать его. Я говорил с Ним этим утром, потому что знал о настроении Иуды и его причинах. Но Иисус сказал: “Просто потому, что его сердце так нездорово, Я оставляю его рядом со Мной. Страдающие и слабые, нуждаются во враче и в ком-то, кто поддержит их”».

«Конечно!... Хорошо!... Пойдем, дети. Сейчас мы возьмем эти прекрасные камышинки и сделаем из них маленькие лодочки. Глядите, какие они красивые! И мы поместим в них эти маленькие цветочки, чтобы они были вместо рыбаков. Посмотрите: разве они не кажутся головами с белыми и красными шапками?... Здесь мы устроим гавань, а здесь… маленькие домики рыбаков… Теперь привяжем лодочки к этим красивым стройным травинкам, и вы спустите их на воду, вот так… затем, когда вы кончите рыбачить, вы вытащите их на берег… Вы можете также совершить путешествие по острову… и посмотреть на скалы, э!...» Терпение Петра удивительно. Он режет ножом тростник на куски, от узла к узлу, удаляя одну сторону и делая маленькие лодочки, сажает в них маргаритки с еще нераскрывшимися бутонами вместо рыбаков, выкапывает лилипутскую гавань в песке и строит несколько маленьких домиков из влажного песка, а когда добивается успеха, заняв детей игрой, удовлетворенно садится шепча: «Бедные дети!...»

4. Иисус ступил на островок, именно когда два ребенка начали играть. Он ласкает их, опустив на землю малыша, который присоединяется к игре своих братьев.

«Вот и Я с вами. Теперь, давайте, поговорим о Боге. Потому что разговор о Боге и с Богом является подготовкой к миссии. И после молитвы, то есть, поговорив с Богом, мы поговорим о Боге, Который присутствует во всем, чтобы учить людей добру. Встанем и помолимся». И Он нараспев произносит несколько псалмов на еврейском, и апостолы хором присоединяются к Нему.

Дети, которые отошли в сторону со своими маленькими лодочками, услышав пение мужчин, перестали играть и, лепеча своими высокими голосами, приблизились к поющим. Они внимательно слушают, их глаза направлены на Иисуса, который для них есть все, затем, с детским духом подражания, они принимают те же позы, что и молящиеся апостолы тихо напевая мелодию, так как не знают слов псалмов. Иисус смотрит на них с улыбкой, чтобы поощрить пение без слов их невинных голосов. Они чувствуют, что Он их одобряет и вдохновляются…

Пение псалмов заканчивается. 5. Иисус садится на траву и начинает говорить: «Когда цари Израиля, Едома и Иуды объединились, чтобы воевать с царем Моава, они обратились за советом к пророку Елисею, и он ответил посланцу царей: “Если бы я не почитал Иосафата, царя Иуды, я бы даже не взглянул на тебя. Теперь приведите ко мне кого-нибудь, кто умеет играть на лире”. И когда арфист играл, Бог заговорил со Своим пророком, приказав вырыть ров за рвом в вади[17], так чтобы она могла наполниться водой для людей и животных. И на следующее утро в час жертвоприношения, хотя не было ни ветра, ни дождя, русло потока наполнилось, как сказал Бог[18]. Чему, по-вашему, учит этот эпизод? Говорите!»

Апостолы совещаются друг с другом. Некоторые говорят: «Бог не говорит с возбужденным сердцем. Елисей хочет унять свой гнев, вызванный появлением перед ним (посланца) царя Израиля, чтобы он мог услышать Бога». Другие же, напротив, говорят: «Это урок справедливости. Елисей, чтобы не наказывать невинного царя Иуды, спасает (от наказания) также виновных». Третьи говорят: «Это урок веры и послушания. Они выкопали рвы, повинуясь очевидно нелепому приказу, и ожидали, что они наполнятся водой, хотя день был ясным и безветренным».

«Ваши ответы правильные, но не полные. Бог не говорит с возбужденным сердцем. Это верно. Но для того, чтобы успокоить сердце, не требуется лира. Достаточно иметь милосердие, которое является духовной лирой с райским звучанием. Когда душа живет в милосердии, ее сердце спокойно, и она может слышать и понимать голос Божий».

«Итак, Елисей не имел милосердия, потому что он был возбужден».

«Елисей жил во времена Справедливости. Мы должны научиться переносить древние эпизоды во время Милосердия и рассматривать их не в свете грома и молний, а в свете звезд[19]. Вы принадлежите к новым временам. Так почему же вы так часто более вспыльчивы и возбуждены, чем люди древних времен? Избавьтесь от прошлого. Я повторяю это вам, хотя Иуде не нравится выслушивать то, что повторяется. Вырывайте с корнем, обрезайте, прививайте, сажайте новые деревья. Обновляйтесь, копайте рвы смирения, послушания и веры. Эти цари были способны делать это, хотя двое из них происходили не из Иуды, и они слышали не Бога, а пророка Божия, повторявшего приказы Всевышнего. Если бы они не повиновались, то умерли бы от жажды в безводной стране. Они повиновались, и вода наполнила рвы, которые они вырыли, и они не только спаслись от смерти от жажды, но также победили своих врагов. Я есть Вода Жизни. Ройте рвы в своих сердцах, чтобы суметь получить Меня.

6. А теперь слушайте. Я не собираюсь говорить длинных речей. Я просто дам вам несколько простых мыслей, над которыми вы можете размышлять. Вы всегда будете подобны этим детям и даже ниже по уровню, чем они, потому что они невинны, а вы – нет, и потому духовный свет будет в вас более тусклым, если вы не привыкнете к размышлению. Вы всегда слушаете, но вы никогда не запоминаете, потому что ваш разум спит, вместо того, чтобы бодрствовать. Итак, слушайте. Когда сын женщины из Сонама умер[20], она захотела пойти к пророку, хотя ее муж сказал ей, что это был не первый день месяца и не Суббота. Но она знала, что ей нужно пойти, потому что в определенных вопросах промедление не позволено. И так как она была способна понять вопрос с духовной точки зрения, то ее сын был возвращен к жизни. Что вы скажете об этом?»

«Это упрек мне из-за Субботы», - говорит Искариот.

«Итак, Иуда, ты осознал, что понимаешь эти вопросы, когда желаешь этого? Так открой же свое сердце для справедливости».

«Да… но Ты не пренебрег Субботой, чтобы воскресить человека из мертвых».

«Я сделал больше, чем это. Я предотвратил их разорение и смерть, их истинную смерть. Я напомнил ворам, что…»

«Подожди, прежде чем успокаивать Себя мыслью о том, что сотворил какое-то добро! Я не верю, что они повинуются Тебе…»

«Если Учитель говорит, то…»

«Даже Елисей, в истории с женщиной из Сонама, говорит: “Господь скрыл это от меня”[21]. Значит, не всегда даже пророки знают все», - отвечает Искариот.

Наш Брат более велик, чем пророк», - замечает Фаддей.

«Я знаю. Он Сын Божий. Но Он также Человек. И как таковой Он может быть подвержен незнанию второстепенных вопросов, подобных этому, касающегося обращения и возвращения… Учитель, ты всегда, действительно всегда, знаешь все? Я часто задаюсь этим вопросом…» - говорит Искариот с упрямой настойчивостью.

«И с каким умом ты желаешь это узнать? Ради мира, совета, или расстройства?» - спрашивает Иисус.

«Ну… я не знаю. Мне интересно и…»

«И ты кажешься расстроенным даже интересуясь», - говорит Фома.

«Я? Конечно, недоумение всегда расстраивает…»

«Как много придирок по мелочам! Я не беспокоюсь о столь многих проблемах. Я верю без пытливости и любознательности, и не недоумеваю или расстраиваюсь о чем-либо. Но давайте позволим Учителю говорить. Мне не нравится этот урок. Расскажи нам прекрасную притчу, Учитель. Детям она тоже понравится», - говорит Петр.

7. «У Меня есть еще один вопрос к вам. Вот он. Каков, по-вашему, смысл муки, устранившей горечь из похлебки сынов пророческих?»[22]

Мертвое молчание явилось ответом на вопрос.

«Что? Вы не можете ответить?»

«Возможно в том, что мука поглотила горечь…»- говорит Матфей с неуверенностью.

«Все бы стало горьким, также и мука».

«Смысл в чуде, сотворенном пророком, который не желал смерти своих слуг» - предлагает Филипп.

«Да. Но не только в этом».

«Господь пожелал, чтобы власть пророка светилась также в обычных вещах», - говорит Зелот.

«Да, Но это еще не истинный смысл. Пророки предвидели то, что случится в полноте времени: Меня, они отражали Мои земные дни посредством символов и цифр. Так что…»

Наступила тишина. Они смотрят друг на друга. Затем Иоанн опускает свою голову, краснеет и улыбается.

«Почему бы тебе не выразить свою мысль, Иоанн?» - спрашивает Иисус. «Нет недостатка любви в том, чтобы ее выразить, потому что ты не собираешься никого унизить».

«Я думаю, что это означает следующее. Что во время голода по Истине и отсутствия Мудрости, то есть, в это время, когда Ты пришел, всякое дерево одичало и приносит горькие плоды, несъедобные как яд для сынов человеческих, которые, таким образом, напрасно срывают их и готовят для собственного пропитания. Но Щедрость Вечного Отца послала Тебя, муку из отборного зерна, и Своим совершенством Ты удаляешь яд из всей пищи, восстанавливая вновь как деревья Священных Писаний, извращенные в течение веков, так и склонности людей, извращенные похотью. В этом случае это Сам Отец приказал бросить муку и Он Сам бросил ее в горькую похлебку, и Ты та мука, которая освящает Собой, чтобы стать пищей для людей. И после поглощения Тебя никакой горечи не останется в мире, потому что Ты восстановил нашу дружбу с Богом. Быть может, я ошибаюсь».

«Ты не ошибаешься. Это символ».

«О! Но что побудило тебя так думать?» - спрашивает изумленный Петр.

Иисус отвечает ему: «Я отвечу тебе теми же самыми словами, которые ты сказал несколько минут назад. Один прыжок и вы на мирном цветущем острове духовности. Но нужно иметь смелость, чтобы совершить этот прыжок, оставив берег, мир. Необходимо прыгнуть, не беспокоясь о том, не посмеется ли кто-нибудь над нашим неуклюжим прыжком и не высмеет ли нас кто-нибудь за ту простоту, с какой мы предпочли уединенный островок целому миру. Нужно прыгать, не боясь пораниться или промокнуть, или разочароваться. Вы должны оставить все, чтобы принять прибежище в Боге. Следует оставаться на этом островке, отделенными от мира, и покидать его только для того, чтобы раздавать цветы и чистую воду с этого острова духа, на котором есть только одно дерево, дерево Мудрости, для тех, кто остался на берегу. Находясь рядом с этим деревом, вдали от шума мира, человек схватывает все его слова и становится учителем, узнав, что значит быть учеником. И это также символ. 8. Но мы сейчас расскажем детям прекрасную притчу. Подойдите сюда, поближе ко Мне».

 Трое детей подходят к Нему настолько близко, что садятся на Его колени. Иисус обнимает их и начинает говорить.

«Однажды Господь Бог сказал: “Я сотворю человека, и человек будет жить в Земном Раю, где течет великая река, которая затем разделяется на четыре реки: Фисон, Гехон, Евфрат и Тигр, которые текут на Землю. И человек будет счастлив, так как у него будут все прекрасные и хорошие вещи Творения и Моя Любовь для радости его духа”. И Он так и сделал. Это было как если бы человек был на большом острове, более цветущим, чем этот, вместе со всеми видами растений и животных, и над ним там была любовь Божия, сияющая как солнце на его душу, и голос Божий слышался в ветрах, более сладкозвучный, чем пение птиц.

Но внезапно змей вполз в этот прекрасный цветущий сад, он появился посреди всех этих животных и растений, и этот змей отличался от всех тех животных, которые были созданы Богом и были хорошими, без ядовитых зубов и без жестокости в витках их извивающихся тел. И этот змей также оделся в кожу, имеющую цвета драгоценных камней, какая была и у других змей, нет, она была даже еще прекрасней, чем у них, настолько, что извиваясь среди чудесных деревьев в этом Саду, он выглядел подобно огромному драгоценному камню царя. Он подполз и обвился вокруг дерева, растущего в центре сада, прекрасному уединенному дереву, которое было намного выше, чем это и было покрыто превосходными листьями и плодами. И Змей выглядел как красивый драгоценный камень, обвивающий прекрасное дерево, и он сиял на солнце, и все животные смотрели на него, потому что никто из них не вспомнил, что видел, как он был сотворен, или видел его раньше. Но никто из них не приблизился к нему, нет, все они теперь отошли от дерева, поскольку змей обвил его ствол.

Только мужчина и женщина подошли к нему, и женщина раньше, чем мужчина, потому что ей понравилось это яркое существо, сияющее на солнце и движущее своей головой подобно еще полузакрытому бутону цветка. И она слушала, что говорил Змей, и ослушалась Господа и склонила Адама к непослушанию. Только после своего непослушания Они увидели Змея таким, каким он был, и познали грех, так как сейчас они лишились невинности своих сердец.

И они скрылись от Бога, искавшего их, а затем солгали Богу, Который спрашивал их…

Затем Бог поставил нескольких ангелов у границ сада и выгнал из него людей. И они чувствовали себя так, как если бы они были брошены с безопасного берега Эдема в реки на земле, полные воды, как во время весеннего половодья. Но в сердцах людей, которые были изгнаны, Бог оставил память об их вечном предназначении, то есть, об изгнании из прекрасного Сада, где они слышали голос Божий и чувствовали Его любовь, о Рае, где они могли бы полностью насладиться Богом. И вместе с этой памятью Он оставил святое побуждение к восхождению к этому месту, которое они утратили, посредством жизни в справедливости.

Но, Мои дорогие дети, вы уже сейчас узнали, что пока лодка плывет по течению, ее путешествие проходит легко, когда же она плывет против течения, то ей трудно держаться на плаву, не будучи унесенной волнами или не потерпеть крушения среди растений, песка и камней реки. Если бы Симон не привязал ваши маленькие лодочки к тонким прутьям на берегах, вы бы их всех потеряли, как это случилось с Исааком, который не удержал свой прутик.

То же самое происходит с людьми, брошенными в потоки Земли. Они должны всегда оставаться в руках Божьих, доверяя своею волю, которая подобна прутику, в руки доброго Отца, Который на Небесах и является Отцом всех людей, особенно невинных людей, и они должны быть настороже, чтобы избежать трав, болотных растений, камней, водоворотов и грязи, которые могут задержать, разбить вдребезги или проглотить лодку их души, разорвав нить воли, которая удерживает их  соединенными с Богом. Потому что Змей уже больше не в Саду, а на Земле, и он действительно пытается губить души, препятствуя им плыть вверх по Евфрату, Тигру, Гихону и Фисону к Великой Реке, которая течет в вечном Раю и питает деревья Жизни и Здоровья, которые приносят вечные плоды, которые будут радовать всех тех, кто оказались способными плыть против течения, чтобы соединиться с Богом и Его ангелами, навеки избавившись от необходимости терпеть страдания».

9. «Моя мама тоже говорила это», - говорит старший мальчик.

«Да, она говорила». – шепелявит самый младший.

«Ты не знаешь. Я знаю, потому что я большой. Но если ты говоришь вещи, которые не верны, то ты, конечно, не попадешь в Рай.

«Но наш отец говорил, что это неправда, говорит средний сын.

«Потому что он не верил в Господа нашей мамы».

«Ваш отец не был самаритянином?» - спрашивает Иаков Алфеев.

«Нет. Он пришел из другого места, Но мама была самаритянкой, и мы тоже, потому что она хотела, чтобы мы были такими как она. И она рассказывала нам о Рае и Саде, но не так хорошо, как Ты. Я боялся Змея и смерти, потому что мама говорила, что он дьявол, а наш отец говорил, что смерть кладет конец всему. Вот почему я был таким несчастным, оставшись один, и я также сказал, что сейчас совершенно бесполезно быть хорошим, потому что пока папа и мама жили, мы приносили им радость, когда были хорошими, но теперь мы никого не обрадуем, если будем хорошими. Но теперь я знаю… И я буду хорошим. Я никогда не вырву мою нить из рук Божьих, чтобы я не был унесен прочь водами Земли».

«Мама плыла против течения или по течению?» - растерянно спрашивает второй сын.

«Что ты имеешь в виду, дитя?» - спрашивает Матфей.

«Я имею в виду: где она? Пошла ли она к реке вечного Рая?»

«Будем надеяться на это, дитя мое. Если она была хорошей…»

«Она была самаритянкой…» - презрительно говорит Искариот.

«Тогда для нас нет Рая, потому что мы самаритяне? Тогда у нас не будет Бога? Он назвал Его “Отец всех людей”. Как сироте мне нравилось думать, что я все еще имею Отца… но если его нет для нас…» - печально говорит он, опустив голову.

«Бог является Отцом всех, дитя Мое. Разве Я возлюбил тебя меньше из-за того, что ты самаритянин? Я спорил с разбойниками за вас, и Я бы боролся с демоном за вас, и точно так же Я боролся бы за маленького сына Первосвященника Храма в Иерусалиме, если он не посчитает позорным, что Спаситель спасет его сына. Нет: Я бы боролся за вас более твердо, потому что вы одиноки и несчастливы. Для Меня не существует разницы между душой иудея и душой самаритянина. И вскоре не будет разделения между Самарией и Иудеей, потому что у Мессии будет только один народ, который будет носить Его Имя и будет включать в себя всех тех, кто любит Его».

«Я люблю Тебя, Господь. Но Ты возьмешь меня к моей маме?» - спрашивает старший из трех мальчиков.

«Ты не знаешь, где она. Вон тот человек сказал, что мы можем только надеяться…» - говорит второй сын.

«Я не знаю, но Господь знает. Он знал даже где мы были, тогда как мы даже не знали, где мы были».

«С разбойниками… Они хотели убить нас…» Ужас вновь появляется на маленьком личике второго сына.

«Разбойники были подобны демонам. Но Он спас нас, потому что наши ангелы позвали Его».

«Ангелы спасли и нашу маму. Я знаю, потому что я всегда мечтаю о ней».

«Ты лжец, Исаак. Ты не можешь мечтать о ней, потому что ты не помнишь ее».

Малыш заплакал, говоря: «Нет. Нет. Я мечтаю о ней. Я мечтаю…»

«Не называй своего брата лжецом, Рубен Его душа действительно может видеть его мать, потому что добрый Отец, Который на Небесах может позволить маленькому сироте мечтать о ней и частично знать ее, как Он позволяет нам знать Его, так чтобы благодаря такому ограниченному знанию мы могли добровольно познать Его совершенным образом, что достигается, когда мы всегда будем хорошими. 10. А теперь пойдем. Мы поговорили о Боге, и Суббота была освящена». Он встает и нараспев произносит еще несколько псалмов.

Услышав хор, поющий псалмы, несколько человек из Ефраима подходят к ним и почтительно ожидают, пока пение псалмов закончится, чтобы приветствовать Иисуса и сказать Ему: «Ты предпочел придти сюда вместо того, чтобы придти к нам? Ты не любишь нас?»

«Никто из вас не пригласил Меня. Поэтому Я пришел сюда с Моими апостолами и этими детьми».

«Это правда. Но мы думали, что Твои ученики сообщили Тебе о нашем желании».

Иисус смотрит на Иоанна и Иуду. И Иуда отвечает: «Я забыл сказать Тебе вчера; и сегодня с этими детьми, я ни разу не вспомнил об этом».

Иисус, тем временем, покидает островок и переходит через крошечный ручеек и идет к людям из Ефраима. Апостолы следуют за Ним, пока дети медлят, отвязывая две оставшиеся лодочки, и так как Петр поторапливает их, они отвечают: «Мы хотим сохранить их, чтобы помнить этот урок».

«А как же я? Я потерял свою лодочку. Я не запомню, и не попаду в Рай», - плача говорит самый младший.

«Подожди! Не плачь. Я снова сделаю для тебя маленькую лодочку. Конечно, ты также должен помнить урок. Э! Нам всем нужно иметь маленькие лодки с прутьями, привязанными к их носу для того, чтобы помнить. И нам мужчинам это нужно больше, чем детям! Хорошо!» и Петр делает другую маленькую лодочку с ее прутиком, и, перепрыгнув через ручей, идет к Иисусу.

«Это они?» - спрашивает Малахия из Ефраима.

«Да, они».

«И они из Сихема?»

«Так вот о чем говорил маленький пастушок. Он сказал, что их родственники живут в деревне».

«Бедные дети! Но если их родственники не придут, что Ты станешь делать?»

«Я бы оставил их с Собой. Но они придут».

«Те разбойники… Они тоже не пришли?»

«Они не пришли. Не бойтесь их. Даже если они придут…Я стал их грабителем, и они не станут больше вас грабить. Я уже вырвал у них четыре добычи и надеюсь. что также вырву у греха часть их душ, по крайней мере, часть из них».

«Мы поможем Тебе с этими детьми. Ты позволишь нам сделать это?»

«Да, сделайте это. Но не потому, что они происходят из вашей местности, а потому что они невинные, и любовь к невинным людям ведет прямо к Богу».

«Но Ты единственный не делаешь различий между невинными и невинными. Ни иудеи, ни галилеяне не подобрали бы этих маленьких самаритян. Люди не любят нас. И они не любят не только нас, но также тех, кто даже не знает кто такие самаряне и иудеи. И это жестоко».

«Да, это так. Но так больше не будет, когда люди последуют Моему Закону. Видишь, Малахия? Они на руках Симона Петра, Моего брата и Симона Зелота. Ни один из них не самарянин и не отец. И все же даже ты не стал бы так прижимать к своему сердцу своих собственных детей, как эти Мои ученики прижимают сирот Самарии. Мессианская идея состоит в следующем: воссоединение всех в любви. Такова истина Мессианской идеи. Только один народ на Земле под скипетром Мессии. Только один народ на Небесах под взглядом Одного Единственного Бога».

Они уходят… разговаривая, к дому Марии Иаковлевой.