Ительменский (касчадальский)

(ПаА3)

— единственный сохранившийся язык ительменов, принадлежащий к ительменской группе чукотско-камчатской семьи (принадлежность ительменских языков к чукотско-камчатским признаётся не всеми исследователями).

Ительменский язык был распространён на полуострове Камчатка (северная граница распространения — 58° с. ш.) по западному (Охотскому) и восточному (Тихоокеанскому) побережьям вплоть до мыса Лопатка (южная оконечность полуострова); по данным некоторых авторов (Г. Стеллер, Л. И. Шренк), ительмены жили и на северных островах Курильской гряды.

В XVIII—XIX веках ительменская языковая общность делилась на три территориальных группы, которые, по-видимому, представляли собой три языка ительменской семьи: восточный язык (Тихоокеанское побережье), южный язык (южная часть полуострова по обоим берегам), западный язык (Охотское побережье). До настоящего времени сохранился лишь западный ительменский язык, распространённый в Тигильском районе Корякского округа (западное побережье Камчатки). Число говорящих — 82 чел. (2010, перепись). В 2002 году носителей ительменского языка было около 400 чел.; все носители свободно владеют также и русским языком.

 

В XVIII веке, когда существовало три ительменских языка, имевших довольно ярко выраженные лексические различия, возможно, была необходимость в каком-то языке межплеменного общения; однако, по данным С. П. Крашенинникова, в таком языке не было необходимости, поскольку ительмены разных районов Камчатки понимали друг друга и так. Начиная с XIX века, когда на ительменский язык начинает оказывать интенсивное и всё возрастающее влияние русский язык, последний становится средством межнационального общения. В настоящее время все ительмены, ещё владеющие родным языком, двуязычны; седанкинские ительмены старшего поколения, кроме того, владеют ещё и корякским языком.

Ительменский язык находится на грани утраты: воспроизводство его (передача от родителей к детям) прекратилось больше 50 лет назад, а число говорящих постоянно сокращается за счёт естественной убыли.

На ительменском языке регулярно печатаются материалы в газете «Абориген Камчатки».

Существуют две точки зрения относительно генетической принадлежности ительменского языка.

Согласно первой гипотезе, ительменский язык и другие чукотско-камчатские языки восходят к одному праязыку; резкие отличия ительменского языка, отмеченные на всех уровнях, объясняются интенсивным иноязычным влиянием; предполагается, что ительменский язык в прошлом «поглотил» какой-то иной, нечукотско-камчатский язык (В. Г. Богораз, В. И. Иохельсон, П. Я. Скорик, Майкл Фортескью). О. А. Мудрак постулирует родство с чукотско-корякскими и фонетические расхождения ительменских с чукотско-корякскими и их раззличия сводит к основном к внутреннему развитию с частичным признанием айнского воздействия на ительменские.

Согласно второй гипотезе, ительменский язык генетически не связан с другими чукотско-камчатскими языками; элементы общности представляют собой результат конвергентной эволюции (Д. Уорт, А. П. Володин, А. С. Асиновский); таким образом, есть основания считать ительменский язык генетически изолированным, противопоставленным в чукотско-камчатской группе безусловно родственным чукотско-корякским языкам. Генетической связи между ительменским языком и языком айнов (южные соседи ительменов, проживающие в Японии на острове Хоккайдо) также нет.

Первичные сопоставления лексики ительменского языка и чукотско-корякских языков в рамках основного словарного фонда показывают, что элементы лексической общности ительменского языка и чукотско-корякских языков составляют примерно одну треть, а на две трети лексика резко различна. Интерпретация этих данных преждевременна в силу неразработанности сравнительной фонетики чукотско-камчатских языков.

Западный ительменский язык представлен двумя диалектами — южным (подавляющее большинство говорящих по-ительменски; принят за инвариант) и седанкинским, или северным (жители бывшего посёлка Седанка в верхнем течении реки Тигиль). Говорные различия в рамках южного диалекта (отдельные авторы выделяют хайрюзовский и напанский диалекты) не носят системного характера. Северный диалект отличается от южного целым рядом структурных особенностей. В седанкинском диалекте начало слова — звонкое, в южном — глухое: сед. залк, южн. салк «позади», сед. вансх, южн. фансх «ножны».

Седанкинский диалект обнаруживает следы двойственного числа, которое характерно для корякского языка (лэңа-миң «одна лыжа» — лэңа-ˀн «пара лыж» — лэңа-т «много лыж»); направительно-дательный падеж в седанкинском под корякским влиянием расщеплён на направительный и дательный; отдельные глагольные аффиксы имеют иной фонетический облик; отмечаются прямые заимствования корякских глагольных словоформ.

Фольклорный текст на седанкинском диалекте опознаётся по первому слову: сед. кзуњӆӄукнин, южн. ксуњӆӄзукнэн «жил(и)-был(и)».

Лексические расхождения незначительны и связаны главным образом с прямыми корякскими заимствованиями в седанкинский, причём бросается в глаза, что адъективы, в южном диалекте заменённые русскими, в седанкинском — корякские: сед. митив, южн. захтра «завтра», сед. анок, южн. вэсной «весной».

Ительменский язык не стандартизован, наддиалектных форм не имеет. Ительменская мифология записана Крашенинниковым в русском пересказе. Язык фольклора (имеются только записи XX века, западный язык) не обнаруживает отличительных особенностей сравнительно с разговорным языком.

Письменность на основе латинской графики была введена в 1932 (изданы букварь и учебник арифметики). Преподавание по букварю 1932 года (автор — этнограф Елизавета Порфирьевна Орлова, под руководством которой работала группа студентов-ительменов) длилась несколько лет, но после перевода северных алфавитов на кириллическую основу, в конце 1930-х годов, ительменская письменность была отменена. Ительменский язык стал бесписьменным и оставался таковым почти полвека.

Современный ительменский алфавит был создан в 1984 году на кириллической основе и в 1988 году был утверждён министерством просвещения РСФСР. Вторично ительменский букварь был создан в 1988.

Опубликованы также школьный ительменско-русский и русско-ительменский словарь и учебник второго класса. В 1993 ительменский букварь был переиздан. Ительменский язык преподаётся как предмет в начальных классах. В 2002 г. опубликован перевод на ительменский язык Евангелия от Луки (вся эта литература была издана на южном диалекте).

Также в учебной литературе используются знак огубления (˚) и знак гортанной смычки (ʼ). В ряде учебных изданий знаки Ă ă, Ŏ ŏ, Ў ў не считаются отдельными буквами; во многих изданиях вместо букв Ӆ ӆ и Ҳ ҳ используются Ԓ ԓ и Ӽ ӽ (например, в «Историко-этнографическом учебном пособии по ительменскому языку» (Краснодар, 2005)).

В газете «Абориген Камчатки», регулярно публикующей материалы на ительменском языке, не используются буквы 'Ă ă, Ŏ ŏ, Ў ў, но используется знак огубления (˚).

На вопрос о том, какие элементы являются в ительменском языке исконными, а какие обусловлены внешнеязыковыми контактами, могут быть даны разные ответы. В соответствии со второй гипотезой, ительменский язык первоначально был языком агглютинирующим, со структурой слова (m) + R + (m) (где R — корень, (m) — одна или несколько словоизменительных морфем); он был номинативным, сложные слова были запрещены; все эти черты он сохраняет и поныне. Наличие отчётливых материальных схождений с чукотско-корякскими языками в парадигмах склонения и спряжения — следствие конвергентного развития в условиях чукотско-камчатского языкового союза. Инкорпорация противоречит структуре слова (не более одной корневой морфемы), поэтому ительменский язык её не воспринял. Редупликация корня, свойственная всем языкам чукотско-камчатской группы, могла развиться в ительменском языке независимо от контактных влияний. В то же время в «Comparative Chukotko-Kamchatkan Dictionary» М. Фортескью и «Своде камчадальской лексики по памятникам XVIII века» 2008 года О. А. Мудраком показаны композиты, в том числе и, возможно, инкорпоративные, вида (m) + (r) + R + (m), согласно реконструкциям в «Своде», с числом корней, доходящим до четырёх.

Русские заимствования в ительменском языке появились ещё в XVIII веке. Среди русских слов, заимствованных, а в ряде случаев — вытеснивших ительменские слова, преобладают адъективы (прилагательные и наречия), причём с сохранением русской морфологии: вострой, красной, синьой, свэзой и т. п. Заимствованные глаголы адаптируются в соответствии с требованиями ительменской морфологии: стараˀӆкас «стараться», отказаˀӆкас «отказываться», направэс «готовить пищу». В настоящее время говорить о русских заимствованиях в ительменском языке вообще вряд ли возможно, поскольку все ительмены владеют русским языком значительно лучше, чем родным.

В ительменском языке имеется заметно больше согласных звуков, чем в других чукотско-камчатских языках; имеются также стечения согласных. В ительменском языке 5 гласных фонем: /a/, /e/, /i/, /o/ и /u/; может также встречаться шва ([ə]).

Множественное число существительного образуется добавлением окончания -ан. Ср. агроном (ед. ч.) — агрономан (мн. ч). Подобно образуется прилагательное из существительного. Ср. кэтвол («лёд)» — кэтволан («ледяной»)

Превосходная степень образуется за счёт приставки хэ-. Ср. атлах («белый») — хэ-атлах («очень белый»). Предлоги «в» и «на» иногда заменяются падежом локативом. Кист («дом») — кистэнк («дома, в доме»). Отрицание образуется с помощью частицы зак.

В седанкинском диалекте прилагательные и иные определения согласуются с существительным во всех падежах, а в южном — лишь в именительном и факультативно в творительном.

 

· Действие 1 л. образуется с помощью приставки т- и окончания -чэн. Кокас («варить») — т-кокас-чэн («я варю»).

· Действие 2 л. образуется с помощью приставки к- и окончания -хч. Чайкас («пить чай») — к-чайас-хч («пей чай»).

· Действие 3 л. образуется с помощью приставки к- и окончания -нэн. Комак-ас («одеваться») — к-комак-нэн («он оделся»).

При построении предложений с глаголами различается одушевлённость/неодушевлённость объекта.

В предложении объект действия стоит в начале — например, «Я прицелился в медведя» по-ительменски будет звучать как мэтскай тнэзвачэн, где мэтскай — «медведь», а т-нэзва-чэн — «Я прицелился».

 

Общее число говорящих:

82 (2010)

 

Алюторский

(ПаА4)

Алю́торский язы́к относится к чукотско-корякской ветви чукотско-камчатской семьи языков.

Алюторцы — коренные жители северной части Камчатки. Алюторский язык является бесписьменным и одновременно исчезающим языком России (в 70-е годы жители камчатского посёлка Вывенка моложе 25 лет не знали материнского языка. Последние годы в школе пос. Вывенка ведётся преподавание родного языка).

Алюторским языком по данным переписи 2010 владеют 25 человек в России, в том числе 2 человека — 2 коряка — в бывшем Корякском автономном округе Камчатского края.

В газете «Абориген Камчатки» регулярно публикуются материалы на алюторском языке.

В чукотско-камчатских языках различают чукотско-корякскую ветвь (все языковые разновидности, кроме ительменского языка) и ительменскую ветвь. К чукотско-корякской ветви относятся чукотский язык, представленный рядом близких диалектов, и несколько «языков-диалектов», прежде объединяемых под названием «корякский язык». Корякские языки-диалекты делятся на диалекты кочевых (в смысле исторического происхождения) коряков (чавчувенов, от корякского cawcəw 'богатый оленями') и диалекты (полу)оседлых коряков (нымыланов, от корякского nəməlʔən 'поселянин'). Такое традиционное деление согласуется с данными сравнительно-исторических исследований, согласно которым все чукотско-корякские языки можно разделить на три группы:

· r-диалекты (чукотский язык);

· j-диалекты (диалекты кочевых коряков — чавчувенский, апукинский, паренский, каменский, итканский, керекский);

· t-диалекты (диалекты оседлых коряков — собственно алюторский, паланский, карагинский).

До 1958 г. алюторский считался диалектом корякского, пока П. Я. Скорик не предложил выделить его в качестве отдельного языка. На то есть причины — понимание между носителями алюторского и корякского языков значительно затруднено, а порой и невозможно.

Алюторские гласные образуют типичную треугольную систему, они описываются признаками ряда, подъёма и лабиализованности. В этой системе особняком стоит гласный [ə]: это сверхкраткий гласный, он противопоставлен всем остальным — полным гласным — как по длительности, так и по функциям. В алюторском языке имеется 18 согласных.

Ударение в алюторском языке автоматически ставится на второй слог от начала слова. Но оно не может падать на последний слог, то есть в двухсложных словах ударение переносится на первый слог. Также ударение не ставится на открытый слог, заканчивающийся на гласный ə. В случае, когда в двусложных словах первый слог заканчивается на ə, как правило, добавляется третий слог и тогда ударение ставится на второй слог.

Примеры: mí-məl 'вода', qə-lá-vul 'муж', pə-lá-kəl-ŋən 'один сапог из пары торбасов', tá-wə-ja-tək 'кормить'.

Алюторский язык характеризуется чёткой слоговой структурой слова. Главное свойство правильной слоговой структуры состоит в следующем: слово может содержать только слоги вида CV и CVC. На это свойство накладывается единственное ограничение: слоги с долгими гласными всегда открытые. Таким образом, реально встречаются слоги: Cə, CVкратк., CVдолг., CəC, CVкратк.C.

Примеры слогового деления алюторских словоформ: vi-tá-tək 'работать', tíl-mə-til 'орёл', ʔit-ʔən 'кухлянка'. Границы словоформ в алюторском языке всегда совпадают со слоговыми границами.

В алюторском языке выделяются следующие части речи: существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, причастие, наречие, служебные слова (послелоги, союзы, частицы).

Существительное характеризуется категориями числа, лица, падежа и определённости.

Категория числа имеет 3 граммемы: единственное, двойственное и множественное.

Категория падежа имеет следующие 11 значений: номинатив, эргатив, локатив, датив, латив, пролатив, контактив, каузалис, экватив, комитатив, ассоциатив.

Граммемы падежа и числа (в тех формах где число кодируется) выражаются в составе одного аффикса. В большинстве своём это суффиксы, и только окончания комитатива и ассоциатива выражаются циркумфиксами.

По способу образования падежно-числовых форм все алюторские существительные делятся на три группы, которые обслуживаются двумя склонениями.

К первой группе относятся существительные, обозначающие не-человека. К основам таких существительных присоединяются падежные показатели 1-го склонения. Характерной особенностью этого склонения является различения числа только в номинативе, в остальных же падежах число не различается (но оно иногда отражено в глагольном согласовании и/или может быть восстановлено по контексту).

Ко второй группе относятся имена собственные и термины родства, обозначающие старших родственников. К основам таких существительных присоединяются падежные показатели 2-го склонения. Характерной особенностью этого типа является различение числа не только в номинативе, но и в формах других падежей.

К третьей группе относятся прочие существительные, обозначающие человека. Эти существительные могут склоняться как по 1-му, так и по 2-му склонению. Контекстные факторы выбора склонения для существительных третьей группы не уточнены.

Варианты окончаний, выбор между которыми обусловлен фонетическим контекстом, разделены косой чертой. Факультативные варианты разделены тильдой.

Показатели номинатива единственного числа зависят от конкретной основы, к которой они присоединяются; тип номинатива указывается для существительного в словаре.

Категория лица имени существительного выражается личными показателями, совпадающими с личными местоимениями. В двойственном и множественном числе личные показатели ставятся непосредственно после основ существительных. В первом и втором лицах единственного числа между основой существительного и показателем вставляется j. Если основа оканчивается на согласный, вставляется i. Третье лицо не имеет специальных форм личных показателей. Личные показатели употребляются только в номинативе. В косвенных падежах они заменяются падежными показателями. Числительные делятся на три группы: простые, сложные и составные. К простым числительным относятся числительные от одного до пяти, десять и двадцать. К сложным — числительные от шести до девяти, а также круглые десятки, кроме двадцати. К составным — все остальные числительные.

 

Общее число говорящих:

25

 

Керекский

(ПаА5)

— язык кереков, входящий в чукотско-камчатскую языковую семью; его можно рассматривать как один из племенных языков или диалектов корякской языковой общности. Поскольку кереки жили в непосредственном контакте с чукчами, в керекском языке заметны чукотские черты. Язык был распространён на Чукотке по побережью Берингова моря от Анадырского лимана до Олюторского мыса на Камчатке; затем ареал сузился с юга до устья реки Опуки (несколько севернее географической границы Камчатки).

 

Керекский язык — бесписьменный. Фольклор передавался в устной форме; первые записи образцов фольклора на керекском языке относятся к 60-м гг. XX в. Языком межнационального общения служил чукотский, в меньшей степени — русский.

По данным переписи населения 2010 года, керекским языком владело 10 человек.

Керекский язык — агглютинирующий, имеющий те же морфологические характеристики, что и другие чукотско-камчатские языки: позиция корня в линейной цепочке словоформы не фиксирована; преобладает аффиксация; аффиксальные морфемы представлены суффиксами, префиксами и циркумфиксами; развита композиция и инкорпорация; представлены аналитическое конструирование и редупликация именного корня. Лексика керекского языка — общечукотско-корякская; собственно керекских слов, по подсчётам В. В. Леонтьева, — не более 25 %. Русских заимствований очень мало.

 

Общее число говорящих:

10

Б. Эскимосско-алеутские языки. (ПаБ)

Эскимосский (юитский)

(ПаБ1)

— языки азиатских эскимосов (юитов), входят в состав эскимосско-алеутской языковой семьи.

Название «язык азиатских эскимосов» возникло в начале XX в. по аналогии с названием «язык гренландских эскимосов» и закрепилось в научной литературе в 1930—1940-е гг. Использовался также термин «юитский язык» (от эск. йугыт, йуит «люди»). В американской научной литературе часто употребляется неудачный термин «язык сибирских эскимосов» или «сибирский юпик». Самоназвание азиатских эскимосов йупигыт «настоящие люди».

Юитские языки распространены на побережье Чукотского полуострова (РФ) и на острове Св. Лаврентия (США). Группа включает два языка — чаплинский (уӈазиӷмит) и науканский (нывуӄаӷмит). До 1960-х гг. язык сиреникских эскимосов считался особым диалектом юитского языка; в настоящее время трактуется как самостоятельный язык. На чаплинском диалекте говорит около 1600 человек (из них на территории РФ около 500), на науканском — 100 (все на территории РФ). Носители чаплинского диалекта живут в основном в посёлке Новое Чаплино, Сиреники, Провидения, Уэлькаль и на острове Св. Лаврентия (США), носители науканского диалекта в посёлках Лорино и Лаврентия. Эта статья опирается по большей части на данные чаплинского диалекта.

Генетически юитские языки принадлежат к эскимосско-алеутской семье, к группе юпик.

Первые достоверные сведения о диалектах юитского языка относятся к концу XIX в. До начала 30-х гг. XX в. эскимосы этой группы письменности не имели. В 1933 г. была введена письменность на латинской буквенной основе. В 1937 г. латинская графика заменена русской с дополнительными знаками.

Ударение свободное. В двусложных словах ударение падает преимущественно на второй слог: аӷна́ӄ «женщина», аӷвы́ӄ «кит», ӄауа́к «птица», аки́н «изголовье», исключая слова с долгим гласным в первом слоге: а́нуӄ «вышел», ӄа́йгу «кора дерева». В трёхсложных словах ударение большей частью на втором слоге, исключая также слова с долгим гласным в первом слоге: ука́зиӄ «заяц», ӄуйа́ӄуӄ «радуется», но анаӄу́ӄ «выходит». В многосложных производных словах ударение падает через слог, начиная с первого ударного: сумы́ӽтаӷа́малӷи́т «подумали они», аку́лаӈанилу́ки «они, находясь между» (модель ударения «2—4—6—… слог» — наиболее частотная); если в первом слоге долгий гласный, ударение отсчитывается от него: са́гмылӈу́ӷмыта́ӄуку́т «мы стоим на ровном месте». Появление долгого гласного в середине слова сбивает ритм ударения: кима́гусима́каӈат «убегали они с ним».

Слоги подразделяются на открытые типа а-та́ «отец», па-на́ «копьё», закрытые типа аӈ «возьми», аӷ-вы́ӄ «кит» и замкнутые типа нас-ӄуӄ «голова», ниӷ-раӄ «клетка». Стечение трёх согласных в слове допускается только в словах с губно-губным плоско-щелевым ў: киў-ӈлъа-ӄаӄ «канал», ӄыт-ӈилъ-ӄўаӄ «каблук».

Отмечаются следующие основные типы чередований: заднеязычный смычный к абсолютного конца слова перед глухими согласными чередуется с х, перед звонкими согласными и перед гласными — с г: йук «человек» — йух-кун «по человеку», йуг-мун «к человеку», йуг-ыт «люди». Увулярный ӄ при аналогичных позициях чередуется с ӽ и ӷ, ср. мыӄ «вода» — мыӽ-ӄун «по воде», мыӷ-мун «в воду», мыӷ-ыт «воды». Сонант н в конечной позиции при словоизменении в любой позиции чередуется с глухим переднеязычным смычным т: акин «подушка» — акит-мун «к подушке», акит-ын «подушки» (множественное число), акит-хун «по подушке». Имеются также позиционные чередования т ~ с, т ~ л, п ~ в ~ ф и др. На стыках морфем встречаются следующие типы ассимиляций согласных: полная, типа к + х > х (йук «человек» + -хак > йухак «человечек»), ӄ + ӽ > ӽ (иӷныӄ «сын» + -ӽаӄ > иӷны-ӽаӄ «сынок»); также ӄх > ӽ; регрессивная, типа кр > гр, ӄр > ӷр, кн > гн, ӄн > ӷн, кс > хс, ӄс > ӽс, кв > гв и другие; прогрессивная, типа тк > тӽ тӄ > тӽ, лк > лӷ, нк > нг и другие; взаимная или сложная ассимиляция типа нв > тф, ипун «весло» + -вак > ипут-фак «большое весло».

Морфологический тип юитских языков — агглютинативно-синтетический с широко развитой суффиксацией. Префиксов, инфиксов и основосложения нет. Семантико-грамматические разряды слов чётко дифференцированы. К ним относятся именные и глагольные части речи, наречия, частицы, союзы, послелоги, междометия. К именным частям речи относятся существительные, имена качественные и относительные, местоимения, числительные. К глагольным частям речи относятся собственно глаголы и их зависимые формы — деепричастия и причастия.

Имена существительные обладают грамматическими категориями числа, падежа, притяжательности. Каждая из этих категорий имеет особое морфологическое выражение. Грамматических чисел три: единственное, двойственное, множественное. Падежей — семь: абсолютный, относительный, творительный, дательно-направительный, местный, продольный, сравнительный.

Лично-притяжательные формы имён во всех косвенных падежах образуются от редуцированных форм относительного падежа, при этом показатель лица обладателя ставится между основой и падежным суффиксом, ср. творительный падеж таӷнуӽаӽ-пы-ныӈ «от ребёнка твоего», таӷнуӽаӽ-пы-гнын «от детей двух твоих», таӷнуӽаӽ-пы-ныӈ «от детей твоих». В чаплинском диалекте в таблице склонения имени в лично-притяжательной форме всего 126 лично-падежных суффиксов, а в науканском диалекте, где сохранилась форма третьего лица двойственного числа обладателя, — 147.

Кроме лично-притяжательных форм имени для третьего лица обладателя имеется ещё лично-возвратная форма («свой»), парадигма склонения которой включает 42 формы (семь падежей) в трёх лицах и двух числах. Имена качественные и относительные, выполняющие атрибутивные функции, с определяемыми ими именами существительными согласуются только в числе и падеже, не принимая лично-притяжательных форм, ср.: нутаӷаӄ панаӈа «новое копьё-его», нутаӷа-мун пана-м-нун «к новому копью-моему».

Разряды местоимений: личные, указательные, лично-возвратные, вопросительно-относительные, определительные, отрицательные, неопределённые.

Личные местоимения 1-го, 2-го и 3-го лиц изменяются по числам, образуя соответственно девять форм: хуаӈа «я», хуанӄутуӈ «мы двое», хуаӈкута «мы», ылъпак «ты», ылъпытак «вы двое», ылъпыси «вы», ылъна «он», ылъкык «они двое», ылън’ит «они». Склоняются личные местоимения по образцу соответствующих лично-притяжательных форм имён. Указательных местоимений в юитских языках более двадцати, при этом каждое из них изменяется по трём числам и всем падежам. Имена числительные подразделяются на количественные, порядковые и разделительные. Каждый из разрядов числительных отличается своими морфологическими особенностями и функциями в предложении.

Глагол обладает категориями лица, времени, наклонения, переходного, а также основообразующими категориями различных способов протекания действия, количественных, качественных, модальных и других оценок действия. Морфологически безличных глаголов нет. Все без исключения глаголы в зависимости от переходности-непереходности оформляются показателями лица субъекта и объекта. Таких показателей у непереходных глаголов — 9, у переходных в чаплинском диалекте — 42, в науканском (за счет неотпавших форм двойственного числа субъекта) — 63. Примеры личных форм глагола: аглатаӄу-кут «мы идём» (-кут — суффикс первого лица множественного числа субъекта), аглатаӄа-м-кын «я тебя веду» (-м — суффикс первого лица единственного числа субъекта, -кын — суффикс второго лица единственного числа объекта).

Времён глагола — пять: настоящее, близкое прошедшее, прошедшее, близкое будущее и будущее. По диалектам некоторые показатели времени имеют морфологические отличия. Наклонения: изъявительное, повелительное, вопросительное, увещевательное (оптатив), сослагательное. Формы наклонений образуются суффиксальным способом. Отмечается более десяти разновидностей деепричастий, обозначающих различные аспекты зависимого действия при главном глаголе. Показатели лица субъектных и субъектно-объектных форм деепричастий отличаются от таких же показателей в глаголе независимого наклонения.

Глагол свободно образуется от основ любой другой части речи, ср. хуаӈа «я» > хуаӈа-ӄу-аӄу-тын «за мной идёшь ты»; тана «этот» > тана-ӈу-ма-ӈа «это был я»; утуӄа «старый» > утуӄа-лъӄинӷ-аӄуӄ «старится медленно он»; ысыки «междометие озноба» > ысыки-йуг-аӄуӄ «ноет от озноба». Отыменные глаголы изменяются по всем присущим обычному глаголу грамматическим категориям, ср. игаӽта «учитель», игаӽты-ӈу-лъыӄ-утын «учителем будешь ты», игаӽты-ӈу-зи-н? «учитель ли ты?». В одном отыменном глаголе может быть сосредоточено значительное количество словообразовательных и словоизменительных суффиксов, ср. в науканском диалекте: аӈӄаӄ «мяч» > аӈӄа-ӈлъах-туӽ-тыфка-врыӷаӷ-наӄ-аӄ-йаӷ-а-ӄа «мячей сделать много заставляю потихоньку безуспешно его я»; здесь лексическим ядром выступает основа аӈӄаӷ — «мяч», все прочие значения выражены серией суффиксов, образующих производное слово.

Отглагольные имена образуются посредством суффиксов -лъыӄ, -ныӄ, а также посредством большой серии словообразующих суффиксов, придающих новым словам значения места, времени, уменьшительности, увеличительности, различных качественных и количественных оценок.

Для синтаксиса юитских языков характерны абсолютная и эргативная конструкции предложения, а также структуры, осложненные различного рода зависимыми действиями — деепричастными оборотами.

Простое предложение абсолютной конструкции имеет два грамматически согласованных члена — подлежащее, выраженное именем в абсолютном падеже, и сказуемое, выраженное субъектной формой глагола (Йук аглаӷаӄуӄ «человек идёт»). Простое предложение эргативной конструкции включает три обязательных члена — подлежащее в относительном падеже, сказуемое — субъектно-объектный глагол, дополнение — имя в абсолютном падеже; субъектно-объектный глагол согласован с обеими именными актантами в лице и числе (Йугым аглатаӄа пана «человек несёт-он-его весло»). Субъект и объект 1-го и 2-го лица лексически не обозначаются, поскольку они морфологически отражаются в глаголе (Унитаӄа-м-кын «оставляем мы тебя»). Производной от эргативной конструкции является широко распространенная антипассивная.

Структуры сложного предложения представлены предложениями как сочинительной (редко), так и подчинительной связи. Пример сочинительной связи: Тауа панигынка тагилъыӄут, пуру панигын агланъаӄаӄа «Итак, дочери-мои приедут сюда, а дочь-твою отвезу-её-я». Сложных предложений подчинительного типа, в структуре которых сказуемого главного предложения выражается глаголом независимого действия, а сказуемое зависимого предложения — различными по значению формами деепричастий (временных, условных, уступительных, противительных и других) в юитских языках весьма значительное число. В одном и том же сложном предложении может быть несколько зависимых от главного действий разной семантики, как с одним, так и с разными субъектами, ср.: Йук нукувӈами, напаӽтумун касоми, майуӽтуӄ напаӽтыкун «человек вставши, к-дереву подойдя, взобрался на-дерево» (науканский диалект); Унами аӷныӽлъутыӄ унуглуку, ӄатылӷи ӄаваӷйаӈ матыӽлъугым, ӄатылӷим манатаӈи тыглыӷлуки, анлуни, манаӷйамалӷи" буквально, «назавтра продневав-вдвоём, ночь-наступив-она, песец-заснув-когда-он, ворон, песцовы удочки-его похитив-их, выйдя-он, удить пошёл» (при главном действии «удить-пошёл» — четыре зависимых с разными субъектами.

Лексика юитских языков, в особенности именная, — во многом общая с другими юпикскими языками, однако существуют и различия. Ареальные изменения коснулись в основном глагольной лексики, в составе которой часто даже наиболее частотные слова оказываются разнокорневыми. Чаплинский диалект имеет значительное число чукотских заимствований. Конец XIX — начало XX вв. знаменуются обильным проникновением заимствований из английского языка, с 20-х — 30-х гг. XX в. начинается широкое проникновение в язык русских заимствований. В составе юитских языков принято выделять чаплинский и науканский диалекты, однако значительные лексические, а также фонетические и грамматические различия лишь условно позволяют объединить их в общий язык. Так, совпадение лексики по 100-словному списку составляет 79 %. Чаплинский диалект Чукотки и говор острова Святого Лаврентия (США) практически идентичны. На юго-востоке Чукотского полуострова в прошлом существовали мелкие посёлки, жители которых говорили на говорах чаплинского диалекта; наибольшими отличиями в фонетическом и лексическом плане характеризовались аванский и имтукский говоры. В настоящее время традиционная изоляция носителей говоров нарушена, все они проживают в общих посёлках. Науканский диалект близок по своему строю к центральному юпику Аляски (73 % лексических схождений), а также включает элементы лексики языков группы инуит.

 

Общее число говорящих:

1800

 

Алеутский (унанганский)

(ПаБ2)

— язык алеутов, коренных жителей Алеутских островов, о. Беринга и о. Медный; один из эскимосско-алеутских языков. Самоназвание алеутского языка — унаӈам тунуу (unangam tunuu), унаӈам умсуу (unangam umsuu) — происходит от указательного местоимения уна-, означающего «там, на низком берегу вид с моря». В западном диалекте (острова Атка) — унаӈас (unangas). В русской лингвистической литературе пытались внедрить название «унанганский язык», но оно не прижилось. Алеутский язык относится к группе языков Северной Америки и образует алеутскую ветвь.

Ареал алеутского языка

а) США:

· Алеутские острова (о. Атка, о. Уналашка, о. Умнак, о. Акутан, о. Атту);

· острова Прибылова (острова Св. Павла и Св. Георгия);

· Кинг-Коув;

· полуостров Аляска.

б) Россия:

· о. Беринга (Командорские острова);

· о. Медный (до 1970 года).

Число носителей алеутского языка — 200 человек (США — 150 человек, Россия — 45 человек; по состоянию на 2010 год).

Все диалекты находятся под угрозой исчезновения (особенно беринговский). Однако, пока есть живые носители языка, предпринимаются попытки его возрождения. Алеутский язык преподаётся в школах на о. Уналашка, о. Атка и на о-ве Сент-Джордж (о-ва Прибылова). В 1950—1990-е годы ряд пособий, традиционных текстов, грамматика и большой словарь были выпущены Кнудом Бергсландом в сотрудничестве с носителем языка Мозесом Дирксом. Тем не менее, носителей языка с каждым годом становится меньше; актуален вопрос о создании пособий и программ по изучению алеутского разговорного языка, над чем работают несколько лингвистов на Аляске.

Современный алеутский язык имеет следующие диалекты:

· западный диалект (о. Атка — Алеутские о-ва);

· восточный диалект (о-ва Уналашка, Умнак, Акутан — Алеутские о-ва; о-ва Св. Павла и Св. Георгия — о-ва Прибылова; Кинг-Коув, бывш. Белковский; а также на полуострове Аляска);

· беринговский диалект (о. Беринга — Командорские о-ва) — совпадает почти полностью с западным, но отличается бо́льшим количеством заимствований из русского языка.

До середины XX века существовал также аттуанский диалект (на острове Атту).

В настоящее время насчитывают несколько сотен носителей языка, большинство из которых являются носителями западного (аткинского) диалекта и проживают на острове Атка — одном из самых западных Алеутских островов. Второй по численности — восточный диалект, отдельные носители которого живут на о-ве Уналашка и на о-ве Умнак; к восточному диалекту также относят разновидность языка, на которой говорят на о-вах Прибылова. Наиболее малочисленны диалекты о. Беринга и о. Медный, на которых говорят потомки алеутов, насильственно переселённых на эти острова во времена российской колонизации Аляски. Диалект о. Медный, представляет собой креолизированную разновидность западных диалектов (аткинского и Атту), сочетающую, по преимуществу, алеутскую лексику и русскую морфологию. Диалект о. Атту, относящийся к западным, считается вымершим.

В алеутском языке есть имена, личные местоимения, глаголы, указательные слова, послелоги, числительные, междометия, но отсутствуют прилагательные. В алеутском языке есть единственное, двойственное и множественное число, которые выражаются при помощи суффиксов. Единственное число указывает на единичные объекты и природные явления, которые не образуют множественные числа. Названия сыпучих объектов (чугу-ӽ «песок») обычно стоят в ед. числе, но допускают мн. число. Дв. число употребляется и для обозначения парных предметов (да-х «глаза»), и для указания на два непарных предмета (ʼла-х «два мальчика»). Названия парных предметов допускают также форму мн. числа, но чаще используются в дв. числе. Встречаются существительные, принимающие исключительно форму дв. числа: учки-х «очки». Существует группа имён pluralia tantum: саги-с «морщины, линии руки», чӽууӷи-с «белье».