Заговоры как одна из составляющих традиционной славянской культуры

Книга «ЗАГОВОРНИК»

 

/ РОДОМИРОВ ИЗБОРНИК СЛОВЕС ЗАГОВОРНЫХ

ЛЮДЯМ ДОБРЫМ НА ВСЯКУЮ ПОТРЕБУ/

 

 

Заговоры как одна из составляющих Традиционной Славянской Культуры

 

 

1) Общие вопросы

Некоторые особенности заговорных текстов: ритм

Заговорная волошба

Заключение

Литература

 

Общие вопросы

 

Заговором, говоря предельно сжато, именуется определённая словесная формула, произносимая с целью того или иного воздействия на других людей или на окружающий мир - с целью достижения определённого состояния либо напротив, избавления от оного, осуществления определённого намерения либо предотвращения нежелательного явления. В народе заговор может именоваться и другими словами: «слово», «шептание», «наговор», «приговор», «осторожка», «оберег», «замовление», «примовление» и т.д.

Заговоры, по мнению абсолютного большинства исследователей являются наиболее архаичной составляющей традиционной славянской культуры. Практика применения заговоров уходит своими корнями в глубокую древность[1][1] и в большей или меньшей степени сохраняется до наших дней. Основная масса текстов заговоров записана в XVIII – XX вв. Известен отрывок заговорного текста на новгородской берестяной грамоте, датируемый XIV – XV вв[2][2]. Также существует несколько текстов, относящихся XV – XVI[3][3] вв. Письменный текст наиболее древнего заговора ныне известного исследователям относится к XII веку. Он также был обнаружен на берестяном свитке при раскопках древнего Новгорода. Тем не менее несомненно, что заговоры бытовали и задолго до письменной фиксации. Исходя из этого ряд исследователей считает, что на основе заговорных текстов возможно не только судить о мифологических представлениях наших предков, но и использовать заговоры в качестве одного из инструментов в реконструкции цельной мифологической системы: «…древнеиндийские и европейские заговоры, принадлежа единой древней традиции, отражают в высшей степени архаичные «мифопоэтические» представления и позволяют ставить вопрос о реконструкции по крайней мере фрагментов общеиндоевропейского текста»[4][4]

Применение заговоров характерно не только для славянской традиционной культуры, но и практически для всех архаических культур. О том, сколь высокое значение придавалось заговорам у древних ариев можно судить по тому, что ведический корпус включает в себя, наряду с «Ригведой» («ведой гимнов»), «Яджурведой» («ведой жертвенных формул») и «Самаведой» («ведой напевов») ещё и «Атхарваведу» - «веду атхарванов» или, буквально, «веду заговоров». Она включает в себя заговоры главным образом повседневного, бытового характера. Например, против пожара в доме:

 

Это сток для вод,

Жилище для моря.

Посреди пруда наш дом -

Отврати (свои) лица!

 

Или на рост ячменя:

 

Где мы призываем тебя,

Внемлющего бога-ячменя,

Поднимись там, как небо!

Будь неисчерпаем, как океан![5][5]

 

Заговоры широко представлены и в традиционной культуре ближайших соседей славян – балтов. Отрывок литовского лечебного заговора:

 

Святая земля,

Земля, земля, землица!

Змея, змея, змея,

Отдай здоровье (имя)[6][6]

 

Или:

 

Месяц, месяц, месяцочек,

Светлый небесный боженька,

Дай ему (полный) круг, мне здоровье,

Дай ему полноту - мне королевство Перкунаса![7][7]

 

Известны заговоры и германо-скандинавской традиционной культуре. Вот, например, заговор от вывиха:

 

Фоль и Вотан ехали в лесу.

Тогда у кобылы Бальдра была вывихнута нога.

Тогда заклинала её Синтгунт, Сунна её сестра,

Тогда заклинала её Фрейя, Фола её сестра,

Тогда заклинал её Вотан так хорошо, как он умел

И от вывиха кости, и от вывиха крови,

И от вывиха сустава:

Кость к кости, кровь к крови,

Сустав к суставу да приклеятся[8][8]

 

Заметим, что многие исследователи указывают на то, что часть мифологических песен «Старшей Эдды» также имеет ярко выраженные черты сугубо заговорного текста (либо являются «выросшими» из заговорного текста). Например, «Речи Сигрдривы» имеют такие строки:

 

Будь невредимым, день! Будьте невредимыми, дня сыны!

Будь невредимой, ночь с сестрою!

Негневными глазами взгляните на нас сюда

И дайте сидящим победу

 

Невредимые асы, невредимые асиньи,

Да будет невредимой многополезная земля![9][9]

 

В кельтском эпосе также сохранились тексты, имеющие отчётливые черты заговора:

 

Заклинаю ирландскую землю,

Омытую морем обильным,

Обильны горы великие,

Велики леса могучие..[10][10]

 

Итак, заговор является характерной составляющей любой архаической культуры. В тоже время говоря конкретно о славянском фольклоре следует отметить что многие тексты заговоров наполнены христианскими персонажами и христианской терминологией, и этот факт настораживает и даже отпугивает непрофессионалов, начинающих знакомится с традиционной славянской культурой. К тому же определённое количество заговоров, записанных этнографами, в самом деле является продуктом в большей мере христианского мышления и не несёт в себе практических никаких элементов традиционного (или, точнее, мифологического) мышления. В связи с чем возникает вопрос: как отличить аутентичный заговор от более позднего? Для этого в первую очередь необходимо знать основные принципы построения традиционных заговоров. Один из них состоит в том, что большинство аутентичных заговоров базируются на «Законе подобия» или «Законе большого в малом»[11][11]. Суть его сводится к тому, что всё в этом мире имеет своё подобие – мир земной является «отражением» мира Небесного и наоборот, человек («микрокосм») своим строением подобен Вселенной («макрокосму»). Соответственно все заговорные тексты, построенные на этом законе и имеющие в себе строки сравнительно-сопоставительного характера с полным основанием могут считаться традиционными даже в том случае, если в них используется внешняя христианская терминология[12][12]. Пример такого заговора:

 

На матушке Межовке

Вода бежит-катится

И торопится

С раба Божьего (имярек) скатится

Жидки-бридки уроки-призоры,

Худое худобище,

Злое зевающее..[13][13]

 

Здесь мы явно видим, что процесс избавления от болезней уподобляется течению (вернее, «утеканию») воды, то есть в данном случае заговорная формула: «как вода течёт, так и болезнь пусть утечёт» основана именно на мифологическом «законе подобия»; поэтому основу данного заговора с полным основанием можно признать древней.

Меньше проблем с классификацией заговора возникает в том случае, если наряду с фундаментальными мифологическими представлениями в нём присутствую ещё и конкретные мифологические образы. Как, например, в этом случае:

 

На сине море-окияне

На острове Буяне

Стоит дуб кверху корнями

На дубу сидит красна девица.

Это не красная девица -

Сама Мать Пресвятая Богородица.

Она шьёт-расшивает,

больные раны зашивает,

тянет нитку от севера до востока

Эта нитка обрывается

У рабы (имярек) горячая кровь унимается

По этот час,

По этот раз,

По эту святую минуту!

 

Такие традиционные мифологические образы, как «Остров Буян» (сакральный Центр Мира), «Дуб кверху корнями» (Мировое Древо) неопровержимо свидетельствуют о древней дохристианской основе заговора.

Как уже говорилось выше, из заговорных текстов можно почерпнуть информацию о мифологических представлениях наших предков, их взглядах на мироустройство и многое другое. Например, представление о сакральном Центре Мира (Острове Буяне) или Первоматерии (Алатырь-Камне) в более или менее неизменном виде сохранилось исключительно благодаря заговорам.

Применительно к христианству не лишним будет отметить, что сам факт использования заговоров как таковой противоречит христианскому мировоззрению, крайне отрицательно относящемуся к любым магическим практикам. В христианских источниках мы неоднократно можем встретить гневные слова, обращённые к людям, практикующим Волошбу: «инии върують въ сны, вь кошь вь устрячю, въ урокы, въ ворожю, въ кобление и наузы носять (…) забывшее Бога…»[14][14]. Следующий отрывок из церковного документа обличает конкретно лечение с помощью Волошбы: «Сему же ина подобна вина: немощь немощь вълшбою лъчять и наузы, чарами, бъсом требы приносять и бъса глаголаемаго трясцю творять (отгоняще)… Се проклято есть. (…) Господь не рече лъковати чарами и наузы, ни въ стръчю, ни въ полазъ, ни въ чех въровати, то поганьское есть дъло»[15][15] Кстати сказать, подобная позиция церкви отнюдь не искоренила применение различных магических средств в народной среде. В грамоте царя Алексея Михайловича, относящейся к 1648 году (то есть спустя сотни лет после крещения Руси) есть, в частности, и такие строки: «…люди тъхь чародъевъ и волхвовъ богомерскихъ бабъ въ домъ себъ призывають и къ малымъ дътямъ и тъ волхвы надъ больными и надъ младенцы чинятъ всякое бесовское волхвованiе и отъ правовърiя православныхъ крестьянъ отлучаютъ»[16][16] Этот факт наряду со многими другими приведёнными выше также служит косвенным свидетельством исконности, аутентичности такого явления как заговоры в целом для славянской культуры, а также чуждости этого явления для культуры христианской.

 

Заговорная волошба

 

В народе существует целый ряд поверий и предписаний относительно использования заговоров – начиная с сохранения и передачи их текстов и заканчивая собственно применением. Например бытует поверье, что тексты заговоров нельзя передавать людям старше по возрасту – от этого они могут потерять свою волошебную силу. Поэтому хранители заговоров («знаткие люди», «чаровальники» и т.д.) передавали их преимущественно тем, кто в дальнейшем должен был продолжать практику применения заговоров.

 

Заговор произносится на особый манер – нарочито изменённым голосом (громче либо тише обычного, нашёптыванием, бормотанием и т.п.) и сопровождается учащением либо напротив замедлением дыхания, в зависимости от предназначения заговора и личного практического опыта человека, читающего заговор.

Нередко произнесение текста заговора (вербальная часть) сопровождается теми или иными действиями (акциональная часть) с использованием определённых предметов (реальная часть). Триединство этих составляющих также основано на «Законе подобия» - сказанные слова «закрепляются» предметно-действенной составляющей. Таково, например, связывание тряпиц или нитей, символизирующих судьбы (вернее, Нити судеб) двух людей, кои необходимо соединить (при чтении приворотных заговоров), сжигание или отпускание по воде каких-либо предметов, символизирующих то, от чего человеку необходимо избавится (при чтении лечебных заговоров) и т.п. В ряде заговоров важна ещё и пространственная ориентация – как правило, лечебные и обережные заговоры произносятся лицом на восток. Указание на это в ряде случаев содержится в тексте самого заговора:

Стану я (имярек)

Пойду из избы дверьми,

Из двора - воротами

Во чисто поле,

В восточную сторону

 

Заговоры, связанные с наведением порчи и проклятий (т.н. «тёмные заговоры») произносятся лицом на запад:

 

Стану я (имярек)

Пойду нижней тропой,

Волчьей норой

Стану на Заход лицом

На Восход хребтом

 

Заговоры, связанные с конкретной ситуацией как, например, остановить кровотечение, наговариваются непосредственно на объект – в данном случае рану. Лечебные заговоры, равно как и заговоры на снятие порчи также наговариваются обратясь к больному, но так чтобы заговаривающий был обращён лицом на восток.

 

Ход заговорного действа во многом повторяет структуру большого Кологодного Обряда, принятого ныне в среде последователей традиционной дохристианской культуры. В этом также проявляется органическое Единство Большого и Малого, проявление Воли Богов на всех уровнях Мироздания. По сути, заговор и сопровождающие его чтение действа и являются малым Обрядом.

Ход Кологодного Обряда таков:

 

1. Освящение места.

2. Речение кощун.

3. Зачин.

4. Славления и положение треб.

5. Круговая братина. Воспринятие Силы Богов.

6. Заключение.

 

Далее приведём очередность действий, сопровождающих чтение заговора, из чего станет наглядно видно сходство Кологодного Обряда и Обряда заговорного.

 

Подготовка места

В зависимости от предназначения заговора и прочих факторов, весь комплекс действий связанных с его произнесением начинается с подготовки места, необходимых предметов и т.д. Здесь же место «очищается», для чего произносятся особые обережные слова, способствующие удачному проведению всего комплекса действий, связанных с чтением заговора.

 

Обращение к Богам

Затем, как правило, может следовать принесение требы либо просто словесное обращение к Тому из Богов, Кого человек наиболее почитает, либо к Тому, Кто отвечает за ту сферу Мироздания, к которой обращён заговор.

Зачин заговора

Произнесение собственно текста заговора можно условно разделить на несколько частей.

Текстам большинства заговоров предшествует зачин – более или менее стандартная словесная формула, обычно выглядящая следующим образом:

 

Стану я (имярек)

Пойду из избы дверьми,

Из двора – воротами…

 

В первую очередь зачин - это описание магического путешествия, символ ухода человека читающего заговор в Сакральное Пространство, в Мир Богов, Предков и Духов.

 

Стану я (имярек)

Пойду из дверей дверьми,

Из ворот воротами

Медвяной росой умываюсь,

Красным Солнцем утираюсь,

Облаками облекаюсь,

Частыми Звёздами опоясываюсь…

 

Либо:

 

Небом покроюсь,

Зорею подпояшусь,

Звездами отычусь…

 

 

Вхождение в Дольний Мир

Далее следует описание вхождения в Дольний Мир и описание самого Сакрального Пространства, в котором как правило перечисляются основные, фундаментальные мифологические объекты (Камень, Древо) являющие собой с точки зрения мифологического мышления Основу Мироздания, соприкосновение с которыми само по себе мыслится благоприятным.

 

На Синем Море-Окияне

На Острове Буяне

Стоит Дуб кверху корнями

Да ко низу ветвями…

 

Характерно, что определённое количество заговоров не имеют слов зачина и начинаются непосредственно с описания Сакрального Пространства. Также зачин отсутствует в тех случаях, когда вербальная часть - собственно, слова зачина - заменена акциональной - теми или иными действиями.  

 

Не пали не пожигай ты

Овощ и хлеб мой

А пали-пожигай ты

Куколь и полынь-траву…

Либо:

 

Как дождь воды не пробил

Мечи да стрелы не пробивали

И пузыри отскакивают

Замыкание

Заговорный текст завершается закрепляющей концовкой - подтверждающей, «замыкающей» весь описанный выше комплекс:

 

Будь ты, мой приворот,

Крепче камня,

Крепче железа,

Век по веку,

Отныне и до веку!

Гой!

 

Либо:

 

Крепко моё слово, а несть иного!

Гой!

 

Так как заговор имеет статус магического текста, воспроизведение которого должно быть как можно более точным, часто замыкание призвано ещё и нейтрализовать либо исправить различные неточности, возможно, имевшие место быть при произнесении предыдущего текста:

 

Будьте слова мои и наговоры

Некоторые недоговоры

Крепче Огня-пламени,

И Алатырного Камени!

Гой!

 

Либо:

Будьте слова мои,

И кои переговорил,

Слово в слово,

Передние наперед,

Задние на зад

Середние в середке.

 

Также, в рамках современной традиционной культуры, функцию замыкания может исполнять и просто короткий слог – «Гой!»

Вышеуказанная последовательность действий является общей тенденцией и заговоры, обладающие такой структурой, ныне признаются «классическими». В тоже время существует масса отклонений от данной схемы – известно множество заговоров, не сопровождающихся указанными действиями и не обладающих столь сложной структурой. Такие заговоры произносятся в зависимости от конкретной ситуации в которой оказывается человек либо в зависимости от влияния на человека разного рода внешних факторов – к примеру, таковы заговоры на остановку кровотечения и т.д.

Существует ещё и группа так называемых «одноразовых» заговоров – их тексты составляются сведущими людьми исключительно для какого либо одного-единственного случая.

Таков, в общем и целом, круг вопросов связанных с использованием заговоров.

 

Заключение

 

Цели применения заговоров обширны. По мнению профессиональных исследователей: «они играли видную роль в народной медицине, в любовных, бытовых и общественных отношениях. Зачастую их роль сводилась к иррациональным методам воздействия на окружающий мир. Не исключается и рациональный характер влияния некоторых видов заговоров на состояние человеческого организма. Значение внушения и роль слова доказаны современной наукой. Их психотерапевтический эффект широко известен»[19][19]

Отметим, что помимо своего функционального предназначения, многие заговоры отличаются ещё и поистине поэтической красотой, в коих отразилось гармоничное и преисполненное гордости мировоззрение их народа-создателя – почтительное отношение к Природным Стихиям и магическое единение с ними, глубина многовековых Духовных исканий, незримая Вервь Духа Русского, протянувшаяся к нам из глубины тысячелетий…

 

В довершение скажем, что практика применения заговоров вершится триединством Мысли, Слова и Дела, обращённых к единой Цели:

Наговор мой не избыть,

Слово-дело не переломить!..

 

Разлад меж этими тремя составляющими может привести к бесполезности использования заговоров. Мало только лишь одного чтения заговора, без Волевого усилия. Поэтому заговорные тексты могут служить не только инструментом достижения желаемого эффекта но и, в ряде случаев, способом обретения изначально присущей человеку Гармонии, Лада, утерянного многими из нас…

 

Слава Роду!

Литература

Исследования

 

Агапкина Т.А. «Сюжетный состав восточнославянских заговоров (мотив

мифологического центра» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Агапкина Т.А. «Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточных славян». М., 2000.

Агапкина Т.А. «Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл». М., 2002.

Аникин В. П. «Русский фольклор». М., 1987.

Афанасьев А.Н. «Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов». Т. I – III. М., 1865 – 1869 г.г.

Арциховский А.В., Янин В.Л. «Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1962 – 1976 гг.» М., 1978.

Байбурин А.К. «Ритуал в традиционной культуре». СПб.: Наука, 1993.

Байбурин А.К. «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян». М., 2005.

Богданович А. «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Этнографический очерк» Гродно. 1895.

Веселовский А. «Разыскания в области русского духовного стиха». СПб., 1889.

Велецкая Н. Н. «Языческая символика славянских архаических ритуалов». М.; 2003.

Виноградова Л.Н. «Формулы угроз и проклятий в славянских заговорах» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Виноградова Л.Н. «Заговорные формы от детской бессонницы как тексты коммуникативного типа» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Виноградова Л.Н., Толстая С.М. «К проблеме идентификации и сравнения персонажей славянской мифологии» // Виноградова Л.Н. «Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян». М., 2000.

Власова М. «Русские суеверия». СПб., 2001.

Головачева А.В. «Картина мира и модель мира в прагматике заговора» // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. М.: Индрик, 199

Даль В. «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» // «Русское Колдовство» М., 2002.

Денисова И.М. «Вопросы изучения культа священного дерева у русских». М., 1995.

Добровольский В. «Нечистая сила в народных верованиях. По данным Смоленской губернии» // «Живая старина», вып.1. 1908.

Ермолов А. «Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах» СПб., 1901.

Ефимова Е.С. «Поэтика страшного в народной культуре: мифологические истоки». М., 1997.

Елеонская Е. «Обереги скота у восточных славян при первом весеннем выгоне в поле» // Сельскохозяйственная магия // «Русское колдовство». М., 2002.

Жарникова С.В. «Исторические корни календарных праздников». Вологда, 2003.

Жарникова С.В. «Золотая нить». Вологда, 2003.

Журавлёв А.Ф. «Домашний скот в поверьях и магии восточных славян». М., 1994.

Журавлёв А.Ф. «Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». М., 2005.

Завойко Г. «Верования, обряды и обычаи великороссов Владимирской губернии» // «Этнографическое обозрение» №3/4. 1914.

Завьялова М.В. «Проблемы миграции заговорных сюжетов эпического типа в балто-славянской ареале» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Завьялова М.В. «Проблема возможных взаимовлияний литовских и славянских заговоров на балто-славянских пограничных территориях» // «Славянские языковая и этноязыковая системы в контакте с неславянским окружением». М., 2002.

Зализняк А.А. «Древнейший восточнославянский заговорный текст» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Котляревский А. «О погребальных обычаях языческих славян». М., 1868.

«Круглый год. Русский земледельческий календарь». М., 1991.

Крушевский Н.В. «Заговоры как вид русской народной поэзии» // «Избранные работы по языкознанию». М., 1998.

Криничная Н.А. «Русская мифология: Мир образов фольклора». М., 2004.

Левкиевская Е. Е. «Славянский оберег. Семантика и структура». – М., 2002.

Максимов С.В. «Куль Хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила». Смоленск, 1995.

Мелетинский Е. «Поэтика мифа». М., 1976.

«Мифы Русского Народа» /Сост. Е. Левкиевская. М.; 2003.

Михайлова Т.В. «Волшебные книшки» и «суеверные писма»: заговоры в составе колдовских дел». СПб., 2004.

Никитина С.Е. «Устная народная культура и языковое сознание». М., 1993.

Никольский Н. «Дохристианские верования и культы днепровских славян». М., 1929.

Пашина О.А. «Похороны кукушки и проводы русалки. Обряды весенне-летнего пограничья Восточной Брянщины и традиционная картина мира» // «Мифологические представления в народном творчестве». М., 1993.

Померанцева Э. В. «Мифологические персонажи в русском фольклоре». М., 1975.

Потебня А.А. «О некоторых символах в славянской народной поэзии». Харьков, 1914.

Познанский Н. «Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул». М., 1995.

Пропп В.Я. «Русские аграрные праздники». М., 2000.

Рыбаков Б.А. «Язычество Древних Славян» М.; 1981.

Рыбаков Б.А. «Язычество Древней Руси» М., 1988.

Сахаров И.П. «Русское народное чернокнижие». СПб., 1997.

Сахаров И.П. «Сказания русского народа». Тула, 2000.

Седакова О.А. «Материалы к описанию полесского погребального обряда» // Полесский этнолингвистический сборник. М., 1983.

Седакова О.А. «Поэтика Обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян». М., 2004.

Соколова В.К. «Весенне–летние календарные обряды русских, украинцев и белоруссов». М.; 1979.

Срезневский И.И. «Материалы для словаря древнерусского языка». СПб., 1903.

Терещенко А.В. «Быт Русского Народа» Ч. I – VII. М., 1999.

Теребихин Н.М. «Сакральная география Русского Севера: Религиозно-мифологическое пространство севернорусской культуры». Архангельск, 1993.

Толстой Н.И. «Очерки славянского язычества». М.; 2003.

Толстая С.М. «Полесский народный календарь». М., 2005.

Толстая С.М. «Ритм и инерция в структуре заговорного текста» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Толстая С.М. «Заговоры» // «Славянские древности. Этнолингвистический словарь». М., 1999.

Топоров В.Н. «Числовой код в заговорах. По материалам сборника Л.Н.Майкова «Великорусские заклинания» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Топоров В.Н. «Об индоевропейской заговорной традиции (избранные главы)» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Топорков А.Л. «Заговоры в русской рукописной традиции XV – XIX вв.: История, символика, поэтика». М., 2005.   

Токарев С.А. «Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала XX в.» М., Л., 1957.

Турилов А.А., Чернецов А.В. «О письменных источниках восточнославянских народных верований и обрядов» // «Советская этнография». №1/1986.

Усачёва В.В. «Словесные формулы в народной медицине славян» // «Славянское и балканское языкознание. Структура малых фольклорных текстов». М., 1993.

Ушаков Д. «Из «Материалов по народным верованиям великороссов» // Русское колдовство. М., 2002.

Фадеева Л.В. «Заговоры с мотивом целительного рукоделия: традиционные образы и их книжно-религиозные параллели» // «Славянская традиционная культура и современный мир». М., 1997.

Черепанова О.А. «Мифологические рассказы и легенды Русского Севера». Л., 1996.

Чернецов А.В. «Сведения о язычестве балтийских народов в восточнославянской рукописной традиции» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Щепанская Т. Б. «Культура дороги в Русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв.». М., 2003.

 

Сборники

 

«Великоустюжский сборник XVII в.» (Предисловие и публикация А.А. Турилов, А.В. Чернецова). М., 2002.

Вельмезова Е.В. «Чешские заговоры. Исследования и тексты». М., 2004.

Виноградов Н. «Заговоры, обереги, спасительные молитвы и проч.» СПб., 1907 – 1909.

Воробьёва С.В., Пигин А.В., Шилов Н.И. «Рукописные заговоры-молитвы из библиотеки заонежских крестьян Корниловых». М., 2002.

«Восточнославянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии». Минск, 1993.

«Встану я благословясь… Лечебные и любовные заговоры, записанные в части Архангельской области». М., 1992.

«Вятский фольклор. Заговорное искусство». Котельнич, 1994.

Ефименко П. «Сборник малороссийских заклинаний». М., 1874.

«Живое слово. Фольклор русских старожилов Литвы». Вильнюс, 1999.

«Заговоры» // «Из истории русской советской фольклористики». Л., 1981.

«Заговоры и гадания из судебно-следственных материалов XVIII века» (Публикация Е.Б.Смилянской). М., 2002.

«Заговоры и молитвы из коллекции Корниловых». М., 2002.

«Заговоры от вражеского оружия в сборнике XVIII в.» (Публикация Л.А.Сазоновой, А.Л.Топоркова). М., 2002.

«Заговоры и заклинания Пинежья». Каргополы, 1994.

Круглов Ю.Г. «Русские Обрядовые Песни». М.; Высшая школа, 1982.

«Любовные заговоры». Новосибирск, 1991.

Майков Л. «Великорусские заклинания» // «Записки имп. Русского географического общества по Отделению этнографии». СПб., 1869.

«Народная Словесность». М., 2002.

«Нижегородские заговоры (В записях XIX – XX веков)». Нижний Новгород, 1997.

«Обрядовая поэзия: Календарный фольклор» М., 1997.

«Отреченное чтение в России XVII – XVIII веков». М., 2002.

«Полесские заговоры (в записях 1970 – 1990 гг.). М., 2003.

«Пыщуганье. Традиционный фольклор Пыщугского р-на Костромской области». Пыщуг, 2001.

«Рукописные заговоры XX в. из Вологодской области» (Публикация А.В.Алексеева). М., 2002.

«Русские заговоры». М., 1993.

«Русские заговоры Карелии». Петрозаводск, 2000.

«Русский календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни. Заговоры». Новосибирск, 1997.

«Русские заговоры и заклинания». Под ред. В.П. Аникина. М., 1998.

«Русские обычаи. Обряды, предания и суеверия». М., 2003.

«Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры» (Сборник статей). М., 2001.

«Русский народ: Терминология, исследования, анализ». М., 2001.

«Русский фольклор: Хрестоматия для высших учебных заведений». М., 2003.

«Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока». Новосибирск, 1991.

«Сборник заговоров XVII в. от оружия» (Предисловие и публикация Л.И.Сазоновой, А.Л.Топоркова). М., 2002.

«Сборник заговоров начала XIX в.» (Публикация А.А.Турилова, А.В.Чернецова). М., 2002.

«Сибирский сборник XVIII в.» М., 2002.

«Смоленский музыкально-этнографический сборник. Том 1. Календарные обряды и песни». М., 2003.

«Собрание нужнейших статей на всяку потребу, и как о чем, и в тыя в всеи какое по ряду стоят» (Публикация Е.Б.Смилянской). М., 2002.

«Традиционный фольклор Новгородской области. Серия Памятники русского фольклора. Сказки. Легенды. Предания. Былички. Заговоры. По записям 1963 – 1999 г.» СПб., 2001.

«Традиционная русская магия в записях конца XX века». СПб., 1993.

«Традиционные обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья». Л., 1985.

«Фольклор Русского Устья». Л., 1986.

«Фольклорные сокровища Московской земли». Т.1. «Обряды и обрядовый фольклор». М., 1997.

«Чародейство. Волшебство. Знахарство. Заклинания. Заговоры». М., 1998.

 

 

 

Напутное к «ЗАГОВОРНИКУ»

 

 

В настоящий Изборник входят главным образом восточнославянские заговоры – русские, украинские и белорусские, т.к. именно они в большей мере сохранили многочисленные следы архаичной дохристианской культуры, в то время как известные исследователям заговоры западных славян претерпели значительное влияние христианства[20][1].

Белорусские и украинские заговорные тексты Изборника адаптированы к русскому языку.

Подавляющее большинство заговоров имеют социальное и бытовое предназначение: это заговоры лечебные, обережные, любовные, связанные с урожаем, воинские, а также заговоры, затрагивающие важные с точки зрения традиционной культуры стадии в Бытии человека, такие как свадьба, род и ны и похороны. Все заговоры представляют собой подлинное Наследие Предков, подлинное явление Традиционной Славянской Культуры. Каждый из представленных здесь заговорных текстов известен по целому ряду этнографических сборников (см. список литературы).

Мы постарались сохранить большей частью неизменной ритмическую структуру каждого заговорного текста, включённого в данный Изборник. Изменениям подверглись лишь имена адресатов того или иного заговора – в соответствии с вполне обоснованной теорией «двоеверия» о наслоении функционально тождественных, но значительно более поздних имён христианских персонажей на исконную мифо-религиозную терминологию, содержащую имена славянских Богов. На этом моменте необходимо остановится более подробно. В соответствии с теорией «функциональной тождественности», наиболее важные функции языческих Богов были восприняты христианскими святыми, в то время как Имена Богов были подвергнуты всяческим гонениям со стороны церковных иерархов. Также и обрядность, связанная с почитанием Кого-либо из древних Богов в большей или меньшей мере была перенесена на функционально тождественного Ему святого. Если вдуматься, то иначе и быть не могло. Так как глупо полагать что народ, тысячелетиями живший определённым укладом, сформировавший за это время собственную картину мира, одно из центральных мест в которой занимает особое отношение к Божественному, в одночасье откажется от привычного ему мировоззрения. Невозможно отучить от того, что казалось (и было!) естественным на протяжении многих и многих лет - это попросту противоречит всем известным законам об устройстве человеческой психики. Именно поэтому, как пишет исследователь: «Вся жизнь ранних славян, их хозяйственная деятельность, быт, культура и искусство были неразрывно связаны со славянским язычеством, пронизаны языческим мировоззрением. Средневековая духовная культура славян и после принятия христианства в более или менее значительной степени была связана с язычеством, унаследованным от праславянского периода»[21][2] Поэтому в результате взаимодействия и смешения язычества и христианства (а вернее – в результате наложения более или менее значительных элементов христианства на языческую почву) появилось то явление, которое в науке принято называть «двоеверием»[22][3]. Известно множество церковных документов, осуждающих формально крещённых, но фактически соблюдающих языческие обряды людей («…мняшеся крестьяны, а поганьская дъла творять»). «Поучения против язычества» выделились в отдельный жанр древнерусской литературы наряду с летописями, житиями святых и прочими письменными памятниками, а это однозначно говорит о насущности, актуальности такой литературы с точки зрения церкви и, в свою очередь, о живости язычества - ведь логически рассуждая, не будь самого «осуждаемого» явления, не было бы и «осуждающих» его документов. Тем более в таком объёме. 

Как уже говорилось выше, взаимодействие христианства с язычеством фактически привело к «переименованию» древних Богов с сохранением в большей или меньшей мере Их изначальных функций. «…с уходом языческих божеств у восточных славян стал формироваться народный культ святых, сильно отличавшийся от канонического православия. В этом культе почти никакого влияния не уделяется подвигам, которые совершил святой, или мучениям, которые он претерпел во имя веры, зато особо почитается способность того или иного святого оказывать покровительство в определённой сфере жизни (…) Такое отношение сближает народный культ святых с языческим поклонением различным божествам (если вообще не является слегка видоизменённым древним Богочетием – Родомир.), каждое из которых имело свои определённые «обязанности»[23][4]. Так функции Велеса как «Скотьего Бога» были перенесены на св. Власия, функции Велеса как Бога Волошбы были перенесены на св. Николая Угодника, функции Перуна как Бога Грозы были перенесены на Илью-пророка, функции Перуна как Воеводы Небесной Дружины были перенесены на Михаила-архангела, «архистратига небесного воинства», функции Макоши – Небесной Пряхи были перенесены на Пераскеву-Пятницу (а также в ряде случаев на Богородицу, что зависело, вероятно, от местных особенностей культа), функции Лады – также на Богородицу, но в гораздо большей степени. В тоже время сами имена Богов и Богинь, официально «табуированные» церковью, вероятнее всего вначале были вытеснены в область сугубо народных верований, а затем в большей или меньшей мере стёрлись из народной памяти. Туда же были вытеснены те Боги и Богини, которые по разным причинам не «вместились» в рамки христианского мировоззрения. Так появились поверья и предания о различных «духах» и даже «демонах» (например, широко известно поверье о «духе» с именем «Мокошь» или «Мокуша» который наказывает нерадивых прях, сам «прядёт кудель» и дабы не прогневить