Теория Айзенка: Личность и преступление

 

Курт Бартол

 

Покойный Ганс Ю. Айзенк (Hans J. Eysenck and Gudjonsson, 1989) был убежден, что социологическая теория может мало помочь пониманию и искоренению преступности. «Во многих случаях мы не соглашаемся с различными социологическими теориями, которые стали так популярны после Второй мировой войны; мы убеждены, что в своей основе эти теории ошибочны и противоречат истине» (Eysenck and Gudjonsson, 1989, p. 1). Айзенк утверждал, что психологические знания дают ключевые ответы и обеспечивают стратегию для предотвращения преступного поведения. «Мы верим, что психология является основной дисциплиной, которая лежит в основе любых успехов, каких мы можем достичь в предотвращении преступления и перевоспитании преступников» (Eysenck and Gudjonsson, 1989, p. 9). Айзенк не только говорил, что вопрос о преступности разрешим психологическими методами, но и считал, что неврологические особенности личности являются одним из основных факторов, обусловливающих антисоциальное и преступное поведение.

Айзенк (1977) предполагал, что преступное поведение является результатом взаимодействия между определенными условиями окружения и свойствами нервной системы. Он был уверен, что обстоятельная теория преступности должна включать обследование нейрофизиологической структуры и изучение социальной истории каждого человека. Утверждения о том, что преступления вызывают социальные условия, такие как бедность, плохое образование или безработица, так же неточны, как наследственные и биологические объяснения. Преступление нельзя понять только в свете наследственности, но его нельзя объяснить и одними условиями окружения. В своей работе 1973 года (р. 171) Айзенк также предположил, что различные комбинации нейробиологических, личностных факторов и факторов окружения вызывают различные типы преступления (Eysenck & Eysenck, 1970). Такая точка зрения означает, что некоторые личности более восприимчивы к определенным преступлениям, чем другие, – тема, к которой мы вскоре вернемся.

В отличие от большинства современных теорий преступности, в теории Айзенка большое внимание уделяется генетической предрасположенности к антисоциальному и преступному поведению. Айзенк (1996, р. 146) утверждал: «Генетические причины играют важную роль в антисоциальном и преступном поведении. Этот простой факт больше не вызывает сомнения». Важно отметить, что автор теории не считал, что люди рождаются преступниками, скорее, он полагал, что некоторые люди появляются на свет со свойствами нервной системы, значительно отличающимися от свойств нервной системы обычных людей и влияющими на их способности соответствовать социальным ожиданиям и правилам. «Ни само преступление, ни склонность к нему не являются врожденными; это определенные особенности центральной и периферийной нервной системы, которые реагируют на окружающую обстановку, воспитание и другие факторы окружения и повышают вероятность того, что данный человек поведет себя определенным антисоциальным образом» (Eysenck & Gudjonsson, 1989, p. 7). Айзенк выделил особые черты центральной и периферийной нервной системы, от которых зависят особенности личности в целом. Функции нервной системы каждого человека могут быть такими же уникальными, как и личностные характеристики. Рассуждая далее, мы могли бы утверждать, что обладатели некоторых типов нервной системы, похоже, склонны к преступной деятельности из‑за своей реактивности, восприимчивости и возбудимости.

На основании опытных работ и статистического анализа Айзенк доказывает, что личности свойственны четыре фактора высшего порядка: один из них – общий интеллект «g» (general intelligence – общее умственное развитие), три остальных фактора это факторы темперамента, а именно экстраверсия (extraversion), нейротизм (neuroticisin) и психотизм (psychoticism). Айзенк был уверен, что фактор способностей влияет на склонность к преступности, но роль его менее важна, чем роль факторов темперамента. Он писал: «Мы можем сделать вывод, что умственное развитие влияет на проявления преступности, но его влияние, возможно, слабее, чем можно было ожидать» (Eysenck and Gudjonsson, 1989, p. 50). Большая часть исследований о преступлении и личности была связана с экстраверсией и нейротизмом, которые составляли основу концепции Айзенка. Айзенк не принимал по внимание психотизм до тех пор, пока ему не потребовалось истолковать некоторые тины поведения, которые невозможно было исчерпывающе объяснить экстраверсией или нейротизмом.

 

Иллюстрация к оценкам личности Айзенка по степени невротизма и экстраверсии

 

Айзенк представлял себе каждый из трех темпераментов или личностных факторов в виде континуума, причем оси нейротизма и экстраверсии пересекаются под прямым углом. Психотизм – это отдельный континуум. Большинство людей попадает на промежуточные или срединные области континуума, на крайних точках люди оказываются очень редко. Степень экстраверсии может меняться от крайней экстраверсии до крайней интроверсии, с областью средних значений, которая называется амбиверсией (ambiversion). В зависимости от того, куда попадает человек на этом пространстве, он может быть экстравертом, интровертом или амбивертом. Континуум нейротизма располагается от полярных уровней нейротизма к состоянию стабильности без среднего уровня. Психотизм варьируется от глубокого расстройства психики (высшая ступень психотизма) до слабого расстройства (низкая ступень психотизма) также без выделения среднего состояния. Считается, что степень экстраверсии отражает основные функции центральной нервной системы (ЦНС), которая состоит из головного и спинного мозга, тогда как степень нейротизма отражает функции периферийной нервной системы (нервные пути за пределами центральной нервной системы). Ни Айзенк, ни другие исследователи не выдвигали мысль о том, что психотизм обусловлен особенностями нервной системы.

Айзенк разработал несколько опросников для личных ответов с целью измерения вышеназванных личностных характеристик; наиболее известны «British Maudsley Personality Inventory» (MPI) и его американские издания «Eysenck Personality Inventory» (EPI) и «Evsenck Personality Questionnaire» («Личностный опросник Айзенка», EPQ). Недавно опубликовано пересмотренное издание «Evsenck Personality Questionnaire Revised» (EPQ R). Опросники помогли ученым изучать как валидность своих работ, так и валидность концепции личности Айзенка. Результаты широко известных исследований подкрепляют теорию Айзенка, однако когда эту теорию стали применять к преступности, подкреплений стало меньше. Далее в данной статье мы рассмотрим некоторые из этих исследований, но после того как подробно ознакомимся с основными концепциями, стоящими за каждым состоянием.

 

Экстраверсия

 

Поведенческие характеристики и сфера охвата. Из каждых трех человек двое при измерении экстраверсии демонстрируют «средний» уровень, что исключает их из исследований, основанных на экстраверсии и интроверсии. Приблизительно 16 % людей являются экстравертами, еще 16 % – интроверты, а оставшиеся (68 %) являются амбивертами.

По утверждению Айзенка, типичный экстраверт общителен, импульсивен, оптимистичен, у него большая потребность в активности, ему требуется разнообразная, меняющаяся окружающая обстановка. Экстраверты обычно быстро выходят из себя, легко становятся агрессивными и могут быть ненадежными. Им нравится находиться в окружении людей, устраивать вечеринки, обычно они очень говорливы. Типичный интроверт, наоборот, замкнут, молчалив, осторожен. Он держит свои чувства под контролем и обычно пытается избежать волнений, перемен и особенно общественной деятельности. Интроверты надежны и неагрессивны, их поведение помогает сохранять высокими этические стандарты (Eysenck and Rachman, 1965). Амбивертам свойственны черты как экстравертов, так и интровертов, хотя не в такой степени, как у них.

Представьте экстраверсию как континуум, отражающий прогрессирующую потребность в стимуляции, которую можно сравнить с тем, как стимулы влияют на область мозга. Импульс аналогичен вкусу пищи. Некоторые люди почти постоянно едят острую, горячую пищу (например, мексиканская кухня), что сильнее воздействует на их вкусовые центры, тогда как другие выбирают более мягкую пищу (например, макароны с сыром), поскольку им не нравится сильное вкусовое раздражение. Некоторые люди активно ищут стимуляции в других областях жизни: им нравится возбуждающая музыка, беспрестанная суматоха, психотропные лекарства. Айзенк утверждал, что людям с высокой степенью экстраверсии требуется сильная стимуляция от окружения из‑за биологического устройства их организма. Если рассматривать оценку их состояния с этой точки зрения, то можно обнаружить, что широко известный термин «extrovert» (обратите внимание на написание) приобретает дополнительное значение. Экстраверты – общительные создания, которым нравится быть среди людей и окунаться в деятельность, потому что это стимулирует их. Следует отметить, что общепринятое употребление слов «экстраверт» и «интроверт» не совпадает с полярной классификацией Айзенка.

Так как у экстравертов более высокая потребность в возбуждении и стимуляции для того, чтобы развеять повседневную скуку, то кажется вероятным, что они могут чаще преступать закон. Они импульсивны, любят шутки, активных людей, которые готовы рисковать и подставлять свои головы. Они любят шутливые проделки и розыгрыши и не упускают возможности проявить нетрадиционное или даже антисоциальное поведение. В интересной работе о бразильских правонарушителях Лабато (Labato, 2000) выявил, что экстраверты при совершении преступления пользуются устрашающим, мощным огнестрельным оружием, тогда как интроверты предпочитают пользоваться менее впечатляющим оружием, например ножами. Некоторые черты нервной системы экстравертов не только заставляют их искать стимуляции, но и мешают усвоить общественные правила и соответствующим образом контролировать свое поведение, что мы вскоре увидим.

Физиологические основы экстраверсии‑интроверсии. Айзенк (1967) предположил, что люди различаются по линии эктраверсии – интроверсии из‑за генетического различия определенных механизмов в их нервной системе, особенно в сети мельчайших, но очень сложных нейронов, расположенных в центральной части мозгового ствола, которые называются ретикулярной активационной системой. Ретикулярная система действует как страж, который возбуждает и держит в готовности ту часть мозга, которая называется корой головного мозга. Все функции высшего порядка – мышление, память, принятие решения – свершаются в коре головного мозга (French, 1957). Ретикулярная система возбуждает кору головного мозга и держит ее готовой к принятию поступающих импульсов. Нервные пути, передающие информацию в кору головного мозга, разветвляются на боковые пути, ведущие к ретикулярной системе. На самом деле эти боковые пути «говорят» ретикулярной системе о готовности мозга к приему входящей информации.

 

Расположение ретикулярной активационной системы относительно других структур мозга

 

Айзенк выдвинул мысль о том, что и экстраверты, и интроверты наследуют такую ретикулярную систему, которая управляет возбуждением коры мозга уникальным в своем роде способом, в отличие от ретикулярных систем других людей. Ретикулярная система экстраверта не порождает реакции или возбуждения коры головного мозга. На деле она снижает влияние стимуляции и возбуждающих свойств стимулов до того, как они достигнут коры. Интроверт, с другой стороны, получает в наследство такую ретикулярную систему, которая усиливает входящий стимулирующий импульс, удерживая возбуждение коры головного мозга на относительно высоком уровне. Итак, у экстраверта возбуждение коры подавлено или ищет дополнительной стимуляции, чтобы достичь оптимального возбуждения коры, а у интроверта кора головного мозга перевозбуждена, и он пытается избежать стимуляции. Амбиверт, который достигает среднего уровня возбуждения, обычно бывает доволен умеренными объемами стимуляции.

Движущей силой поведения человека является желание достичь надлежащего уровня стимуляции или возбуждения коры головного мозга. Слишком сильная стимуляция становится неприятной и даже болезненной, тогда как слишком слабая вызывает скуку и может нагнать сон. Предполагается, что экстраверт из‑за тормозящего действия ретикулярной системы нуждается в более высоком уровне стимуляции, чтобы поддерживать надлежащий или оптимальный уровень возбуждения коры головного мозга. Интроверту из‑за усиливающего действия ретикулярной системы требуются более низкие уровни стимуляции. Это объясняет традиционное пристрастие экстраверта к острой пище, громкой музыке и предметам, окрашенным в живые, яркие цвета, а также предпочтение интровертом мягкой пищи, тихой музыки и предметов, окрашенных в холодные, темные тона.

Потребность экстраверта в стимуляции хорошо документирована. Как отмечалось выше, повышенная потребность экстравертов искать острых ощущений, по‑видимому, скорее приводит их к столкновению с законом. Айзенк предполагал, что у большинства людей, связанных с преступной деятельностью, возбуждение коры головного мозга подавлено и появляется сильное побуждение получить стимуляцию или острые ощущения из окружающей их обстановки. Поэтому они подвергают себя риску, катаются на угнанных автомашинах и занимаются незаконной деятельностью, для которой характерна высокая степень стимуляции. Иными словами, большинство преступников являются экстравертами.

Прежде чем закончить разговор об экстраверсии, давайте отвлечемся и рассмотрим, как на возбуждение коры головного мозга влияет алкоголь. Алкоголь является основным депрессантом центральной нервной системы. Он снижает возбуждение коры головного мозга настолько, что человек может потерять сознание или заснуть. Экстраверты и без алкоголя уже наполовину «готовы», а алкоголь делает их еще менее настороженными. У интроверта алкоголь снижает обычно высокий уровень возбуждения коры головного мозга до такой степени, когда поведение и физиологическое состояние интроверта становятся более похожим на состояние экстраверта. Обычно тихий, сдержанный человек, выпив немного спиртного, может расшуметься или даже пуститься в пляс на кофейном столике. У опьяневшего интроверта появляется уровень возбуждения, характерный для экстраверта, и он начинает искать дополнительной стимуляции.

Айзенк предполагал, что активная, возбужденная кора головного мозга лучше сдерживает активность других отделов головного мозга, чем слабо возбужденная. Поэтому высокое возбуждение коры приводит к подавлению активности, тогда как слабое возбуждение коры позволяет подкорковым областям центральной нервной системы функционировать без ограничения. Алкоголь снижает бдительность коры головного мозга, которая, по‑видимому, ослабляет свой контроль над основными подкорковыми областями центральной нервной системы. Это способствует возникновению неуместного, антисоциального поведения, которое в обычном состоянии находится под контролем коры головного мозга. Итак, в представлении Айзенка интроверты под действием алкоголя могут совершить такое, чего никогда не сделали бы в нормальном состоянии. С другой стороны, на экстраверта, который из‑за низкого уровня возбуждения коры уже склонен к более несдержанному поведению, действует даже небольшое количество алкоголя. Связь между алкоголем и преступлением очень сильна.

Вы ознакомились с тем, как Айзенк описывает одну из характеристик личности. Далее мы рассмотрим другую характеристику, не менее важную.

 

Нейротизм

 

Как и экстраверсия, нейротизм является важным аспектом изучения связи между типом личности и преступлением. Это состояние, называемое иногда эмоциональностью, отражает врожденную биологическую предрасположенность к тем или иным физиологическим реакциям на стрессовую ситуацию. В основном нейротизм связан с силой эмоциональных реакций. Считается, что он проявляется у людей так же часто, как экстраверсия, с 16 % отклонением выше или ниже от среднего стандарта.

Человек с высоким уровнем нейротизма сильно и длительно реагирует на стресс. Фактически даже при слабом стрессе человек может впасть в уныние, стать раздражительным, обидчивым и тревожным; он может жаловаться на различные физические недомогания – головную боль, боль в спине или проблемы пищеварения. Такие люди обычно переживают стресс слишком сильно, и им трудно вернуться к нормальному, спокойному состоянию. Очень эмоциональные люди тоже склонны к невротическим состояниям, например к фобиям и навязчивым идеям. Их антиподы, стоящие на противоположном конце континуума, эмоционально стабильны и ведут себя спокойно и уравновешенно. В стрессовой ситуации и при сильных волнениях они хорошо владеют собой и адекватно реагируют на критические ситуации. Исследователи, проверяющие теорию Айзенка, относят высокоэмоциональных индивидов к невротикам, а их антиподов к стабильным личностям.

Нейрофизиологические основы нейротизма‑стабильности. Тогда как оценка экстраверсии‑интроверсии связана с центральной нервной системой, континуум нейротизма‑стабильности связан с вегетативной нервной системой, которую можно разделить на симпатическую и парасимпатическую нервные системы. Симпатическая система активизирует организм в критических ситуациях: повышается сердечный ритм, учащается дыхание, расширяются зрачки, усиливается потоотделение. Парасимпатическая система является противовесом для симпатической; она возвращает организм к нормальному уровню возбуждения. По Айзенку, различия в эмоциональности обусловлены разной чувствительностью этих подразделений нервной системы, находящихся под контролем так называемого висцерального мозга или лимбической системы.

Дополнительно к сложной организации нейронной цепи лимбическая система включает неврологические структуры, такие как гиппокамп, миндалевидное тело, перегородка и гипоталамус. Большая часть контроля над автономной нервной системой приходится на гипоталамус, который является основным механизмом эмоциональности.

Считается, что у невротиков необычайно чувствительная лимбическая система, поэтому эмоциональное возбуждение у них возникает быстро и надолго. (Употребляемый в тексте термин «невротик» не следует смешивать с невротической квалификацией психических расстройств.) Теоретически это можно представить так: симпатическая система невротика быстро активизируется, тогда как его парасимпатическая система не успевает уравновесить это состояние. Стабильные, флегматичные люди могут обладать симпатической нервной системой со слабой активностью и, наоборот, сверхактивной парасимпатической.

Хотя активизация вегетативной нервной системы, по‑видимому, вызывает общее возбужденное состояние у всех, есть основание считать, что каждый человек реагирует на стресс по‑своему. Некоторые напрягают мышцы шеи, лба или спины; другие более тяжело дышат, у кого‑то учащается сердцебиение. Специфичность реакции может быть причиной различных форм невротического поведения человека при реагировании на стресс. Некоторые жалуются на головные боли, другие – на проблемы пищеварения или на боли в спине. (Разумеется, мы не предполагаем, что все, у кого болит спина, являются невротиками.)

 

Симпатический и парасимпатический подразделы автономной нервной системы

 

Айзенк предположил, что высокоэмоциональный человек скорее проявит себя в преступной деятельности, чем тот, у кого слабые эмоции. Он основывал свое предположение на данных проводимого исследования о том, что эмоциональность может служить стимулом, толкающим человека на привычные формы поведения. При повышенной эмоциональности (сильный стимул) человек наиболее подвержен своим привычкам, хорошим или плохим. Таким образом, если у человека есть антисоциальные привычки, то он скорее прибегнет к ним при сильном стимуле, чем при слабом. Следовательно, нейротизм поддерживает любое бессознательное или привычное поведение, которым овладел индивид. Более того, поскольку у молодых людей привычки не настолько укоренились, как у старых, можно предполагать, что степень нейротизма может оказаться существенно важной для взрослых преступников, менее значимой для подростков и вовсе не важной для малолетних преступников (Eysenck, 1983).

Рассмотренные выше два аспекта личности при классификации личности индивида обычно учитываются вместе. Итак, согласно теории личности Айзенка, человек может быть невротическим интровертом, стабильным экстравертом, невротическим амбивертом и т. д. Если принять точку зрения Айзенка по этому вопросу, то следует согласиться с тем, что из всех возможных типов личности невротические экстраверты наиболее склонны к преступному поведению.

 

Психотизм

 

Не установлено никакого нейрофизиологического механизма, который объяснил бы такое свойство личности, как психотизм. Это понятие было сформулировано Айзенком позднее, чем остальные ключевые понятия его концепции. Айзенк (1996) предположил, что высокое содержание мужского гормона тестостерона в сочетании с низким уровнем фермента окиси моноамина и нейротрансмиттера серотонина может играть значительную роль в формировании психотизма.

Психотизм представляется похожим на обычную психопатию. С точки зрения поведения, отличительными признаками «психотиков» являются жестокость, социальное равнодушие, низкая эмоциональность, пренебрежение к страху, беспокойное поведение, неприязнь к другим и тяга к необычному. Такие люди враждебно настроены к окружающим, им нравится дурачить и высмеивать других. Важно различать «психотиков» в понимании Айзенка и психически больных, которые потеряли связь с реальностью в клиническом смысле. Хотя в последнее время этот признак у клиницистов не в почете, в литературе часто именно он представляется решающим критерием для определения этой разницы.

Определение психотизма по Айзенку не заслужило такого же интереса у исследователей, как экстраверсия и нейротизм. Однако Айзенк предполагает, что психотизм, так же как и экстраверсия и нейротизм, может оказаться отличительным свойством преступников. Он предполагает, что психотизм будет особенно заметен в основном у закоренелых преступников, осужденных за насильственные преступления (1983). Более того, в отличие от нейротизма, психотизм играет важную роль на всех этапах развития – от детства до юности и взрослой жизни.

До сих пор мы только определили характеристики личности по Айзенку и выделили физиологические механизмы, которые отвечают за нейротизм и экстраверсию. Все это, однако, не объясняет, почему невротикам, экстравертам и психотикам легче стать преступниками. Причина заключается в некоторых принципах, к которым мы теперь и обратимся.