Материалы к лекциям по курсу

Материалы к лекциям по курсу

«Социальное проектирование: теория и практика»

Понятие социального проектирования

Социальное проектирование — это конструирование индивидом, группой или организацией действия, направленного на достижение социально значимой цели и локализованного по месту, времени и ресурсам. Таково самое общее определение деятельности, которую мы будем изучать.

Понятие социального проекта

Определение понятия «социальный проект». Если исходить из тезаурусного подхода к социальному проектированию, то в опреде­лении социального проекта необходимо выделить его ценностную природу и ведущую роль субъекта проектной деятельности. С уче­том этого определение приобретает следующий вид.

Социальный проект — это сконструированное инициатором проекта социальное нововведение, (1) целью которого является создание, модернизация или поддержание в изменившейся среде ма­териальной или духовной ценности, (2) которое имеет простран­ственно-временные и ресурсные границы и (3) воздействие кото­рого на людей признается положительным по своему социальному значению.

Под социальным нововведением понимается разновидность уп­равленческого решения, замысел которого предусматривает целе­направленное изменение того или иного социального явления или процесса, а реализация состоит в осуществлении этого замысла.

Инициатором проекта может быть как отдельный человек, так и организация или сообщество.

Поясним и другие элементы определения.

Воздействие формируемой ценности на людей, как обозначе­но в определении, признается положительным. Кем признается?

В зависимости от целей и масштаба проекта это могут быть и ма­лая группа, и сообщество более крупное, это может быть и такой широкий круг, мнение которого принято называть общественным мнением. Объединим все эти источники признания нашего про­екта неопределенным указанием: проект должен быть признан многими. Неопределенность снимается, когда мы станем анали­зировать оценки по каждому конкретному проекту отдельно.

Далее. Что значит «положительное по своему социальному зна­ чению» воздействие? Будем толковать его как «полезное», «благое», «прекрасное», «желаемое» и т. д., опять-таки сообразуясь с содер­жанием каждого конкретного проекта. Все это ценностные харак­теристики.

Более простая (для запоминания) формулировка определяемо­го понятия такова: социальный проект — это целевая авторская кон­ струкция позитивного социального нововведения при ограниченно­сти ресурсов его осуществления. Здесь тоже обращено внимание на тезаурус инициатора проекта («целевая авторская конструкция»).

Предмет социального проектирования. Что проектируется? — Такой вопрос мы ставим, когда хотим выяснить предмет социаль­ного проектирования. На категоричный вопрос в рамках тезаурусного подхода есть и столь же однозначный ответ: проектируется создание ценности.

Вспомним, что ценности трактуются и как наиболее общие ориентиры в постижении, оценке, освоении и преобразовании мира, и как достаточно конкретные значения вещей, свойств, от­ношений, с которыми имеет дело человек и которые для него по тем или иным причинам особенно важны. В данном случае вто­рое понимание ближе к социальным проектам, поскольку они не могут не быть конкретными. Ценность, таким образом, здесь то, что значимо для человека, для сообществ, организаций. Не вся­кий раз создание ценности означает появление чего-то совершен­но нового. Нередко создание ценности идет по пути модерниза­ции той, что уже есть, или сохранения имеющейся ценности в из­менившейся среде.

Формы, в которых новая ценность предстанет в ходе реализа­ции проекта, разнообразны.

Новая вещь. В результате реализации проекта может появить­ся новая вещь, предмет. Это может быть некое изделие, нечто, чем пользуются в быту, а может быть и оборудование, здание, соору­жение, комплекс, город и т. д.

Сравним улицу Варварку в Москве и улицу Зодчего Росси в Санкт-Петербурге. Варварка известна еще с XIV века, по ней проходил с войсками Дмитрий Донской, в пределах этой короткой улицы на протяжение пяти столетий были и кузница, и кладбище, и кабак, и двор будущего царского рода Романовых, и монастырь, и гостиный двор. Сейчас здесь стоят радом здания Аглицкого двора времен Ива­на Грозного и крупнейшая в столице гостиница «Россия», построен­ная в 60-е годы XX века. Напротив, улица Зодчего Росси строилась вся сразу, в 1828-1834 гг., по единому проекту. Длина фасадов двух зданий, которые и составляют две стороны улицы, точно соотнесе­на с их высотой (220 и 22 м). Ясно, что особенности жизни обеих улиц принципиально различаются, и во втором случае они непосред­ственно вытекают из заранее определенных целей, из социального и, как его следствие, архитектурного проекта. Проект в известной мере ограничивает функциональное разнообразие улицы, но в до­стижении конкретной цели создает преимущества. Например, в од­ном из зданий на улице Зодчего Росси до революции 1917 г. распо­лагалось Министерство народного просвещения, потом, в советское время, Главное архитектурно-планировочное управление Ленгорис-полкома, потом другие органы управления и учреждения. Но никог­да здесь не было, допустим, места отдыха: здесь это неуместно.

Новые свойства старой вещи. Проектироваться могут новые свойства — назначение и функции старой вещи. Каждый имеет опыт такого перепрофилирования старых вещей в обыденной жиз­ни, и от этого опыта — только шаг для применения аналогичной технологии в социальном проектировании.

Замечательный пример такой деятельности — Международная строи­тельная выставка (IBA), представившая за десятилетие своего суще­ствования (с 1989 г.) более 100 проектов, которые реализовали идею преобразования индустриального региона в «ландшафт сферы услуг» при особом внимании к культуре и экологии. Представленные на вы­ставке 1999 г. («Эмшер парк») проекты возникли в Руре — инду­стриальной области Германии, где ландшафт изуродован (как до осуществления этих проектов считали) шахтами, коксовальными

и металлургическими заводами, плохо обустроенными рабочими по­селками. Когда началось массовое закрытие шахт, рурские земли ис­пытали немалую социальную напряженность, устаревшие промыш­ленные объекты безжалостно сносились. Инициатор нового подхо­да к использованию старых промышленных сооружений Рура Карл Ганзер предложил пойти по линии осуществления серии проектов под общим контролем IBA, смысл которых — возрождение бывших про­мышленных предприятий в новом качестве. Например, шахта «Цоль-ферайн» на севере Эссена, построенная в начале 30-х годов, после ее закрытия была превращена в ландшафтный парк (место отдыха «в контрастном ландшафте»). Бывшая котельная стала Центром ди­зайна, другие помещения были переделаны в галереи, в залы для мас­штабных мероприятий. В бывшей коксовальной установке дли­ной 800 м разворачивается выставка «Солнце, Луна и звезды». «Еще более театрализованное представление, — пишет журнал «Deutsch- land», — ландшафтный парк Дуйсбург-Майдерих ночью. Джонатан Пак превратил причудливую композицию из зданий, стальных опор, простых и дымовых труб в кричаще пеструю симфонию света. Из внутренних помещений заброшенного доменного завода IBA сдела­ла парк экстравагантных развлечений. В заполненном водой газголь­дере работает школа аквалангистов, союз альпинистов использует для тренировок бетонные стены охладительного бассейна...»³. Этот проект демонстрирует, как с относительно небольшими затратами, но при ясной идее можно решать крупные задачи социального ха­рактера. В данном случае немаловажной была установка, которую сформулировал инициатор проекта К. Ганзер: «Регион, который в хо­де структурных преобразований впадает в уныние, должен учиться быть легкомысленным, если хочет иметь будущее»⁴.

Услуга. Предметом социального проектирования может стать услуга. Услугами называют результат полезной деятельности от­дельных лиц, а также организаций, направленной на удовлетворе­ние определенных потребностей людей. Особенностями услуг явля­ются их невещественный характер, отсутствие (в большинстве случаев) взаимозаменяемости, невозможность накопления, хране­ния, транспортировки⁵.

Кроме того, сфера услуг имеет специфику (в сравнении со сфе­рой производства) с точки зрения управления. Во-первых, потребитель услуги обычно присутствует при ее предоставлении, из че­го следует более тесное взаимодействие потребителя и произво­дителя услуги. Во-вторых, продукт в сфере услуг более индивиду­ален, чем в сфере производства вещей. В-третьих, работы в сфе­ре услуг более трудоемки, чем в промышленной сфере. Из этого следуют особенности проектирования услуг.

В известной книге по основам менеджмента М. Мескона, М.Аль­берта и Ф. Хедоури выделяются десять таких особенностей. Среди них следующие: (1) месторасположение предприятия по предостав­лению услуг в основном определяется месторасположением потре­бителей, а не исходных материалов или какими-либо другими фак­торами; (2) потребности и желания потребителей обычно идут впере­ди соображений эффективности; (3) календарное планирование работ зависит в основном от потребителей; (4) определение и измерение качества может оказаться затруднительным; (5) работники должны владеть хорошими навыками общения с потребителями; (6) произ­водственные мощности обычно рассчитываются по «пиковому» спро­су со стороны потребителей, а не по среднему уровню спроса; (7) со­здание запасов продукции в периоды низкого спроса для их исполь­зования при «пиках» спроса обычно не представляется возможным; (8) эффективность работы служащего с трудом поддается измерению, поскольку низкая производительность может быть обусловлена отсут­ствием спроса со стороны потребителей, а не плохой работой служа­щего; (9) крупные предприятия в сфере услуг нетипичны; (10) мар­кетинг и производство иногда трудно отличить друг от друга⁶.

Все эти характеристики свойственны и проектированию соци­альных услуг. Социальными услугами обычно признаются такие, которые направлены на оказание поддержки и помощи слабо защищенным слоям населения. Они предоставляются стационар­ными или нестационарными учреждениями социального обеспе­чения. Если нестационарные учреждения предоставляют услуги в форме консультаций, помощи на дому, помощи в трудоустрой­стве и т. д.,то стационарные связаны с проживанием в них. Это дома-интернаты для престарелых и инвалидов, детские дома, хо­списы (волонтерские службы по поддержке умирающих) и т.д.⁷

Первый хоспис в современном смысле слова был создан в 1967 г. в Лондоне по инициативе Сисели Саундерс. Она продумала систе-му целостной опеки над умирающими от рака. Из бесед с одним смер­тельно больным человеком она извлекла идею о создании такого ме­ста, где умирающие от неизлечимых болезней могли бы не только получать медицинские услуги, но и «на какое-то время задержаться, привести свои дела в порядок, в покое и умиротворении, освободив­шись, хотя бы на время, от изнуряющей боли»⁸. Хосписы возникли во многих странах. Так, в Польше к середине 90-х годов действова­ло уже 35 хосписов⁹. По мере развития хосписного движения услу­ги хосписов стали выходить за пределы поддержки умирающего. В Хосписе св. Иоанна Евангелиста (Щецин, Польша) волонтеры с 1999 г. организуют выезды в зимние каникулы на отдых детей уми­рающих родителей, опекаемых хосписом¹⁰.

Некоторые проекты по предоставлению социальных услуг не предполагают тесных контактов нуждающихся со стационарны­ми или нестационарными учреждениями.

Таков, например, один из проектов конца 90-х годов, осуществлен­ных в Великобритании: создание телефона для глухих. Цель про­екта — предоставление нового вида социальных услуг — в данном случае не предполагает организацию специального социального уч­реждения.

Подобных проектов множество в разных странах. Иногда они направлены на создание не отдельной услуги, а целой инфраст­руктуры услуг.

Так, в частности, строится деятельность различных объединений предпринимателей, предоставляющих своим членам комплекс инфор­мационных, коммуникативных, консультативных и других услуг, ко­торые входят компонентом в социальную инфраструктуру поддерж­ки бизнеса¹¹. Аналогичным образом (хотя в существенно меньшем объеме и с меньшими ресурсами) строится поддержка различных инициативных проектов в сфере социальной работы, где чаще все­го действуют механизмы грантовой политики государства и различ­ных негосударственных организаций.

Организация. Один из объектов проектирования — организа­ция. Хотя обычно понятно, что имеют в виду, когда говорят об организации, все же уточним, что организацию принято рас­сматривать как 1) объект (искусственное объединение людей для достижения определенной цели), 2) процесс (совокупность дейст­вий, ведущих к образованию и совершенствованию взаимосвязей между частями целого), 3) воздействие (упорядочение или нала­живание действия какого-либо объекта)¹².

Все формы организации предполагают наличие по крайней мере одного человека и хотя бы одной цели, направленной на удовле­творение общественных или личных потребностей, а также созда­ние какого-то продукта в различных формах (материальной, духов­ной, информационной)¹³. Эти характеристики показывают, в каком направлении ведется проектирование разных организаций — общественного объединения, фирмы, реабилитационного центра, художественной студии и т. п.

В сфере социальной работы активно идет процесс создания новых организаций. Так, после принятия в 1991 г. Закона СССР «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР», где впер­вые появилась норма, предусматривающая создание социальных служб для молодежи, такие учреждения — и государственные, и при различных общественных объединениях — стали появляться в раз­ных концах нашей страны. Согласно государственному докладу о по­ложении молодежи в Российской Федерации (2002), в систему таких служб входят 142 службы трудоустройства и профориентации молоде­жи (молодежные биржи труда), около 900 социальных служб орга­нов по делам молодежи, 55 информационных центров для молодежи, 41 центр содействия малому предпринимательству молодежи, более 1350 молодежных клубов по месту жительства и т.д.¹⁴. Все эти служ­бы, центры, клубы создавались как организации — в соответствии с законодательством и по моделям, принятым в данной сфере дея­тельности.

В рамках проектирования организаций могут реализовываться замыслы разного масштаба. Одно дело — проектировать уч­реждение социальной службы, другое — формировать отрасль про­ изводства, отрасль управления. На уровне отраслей потребность в создании новых объектов в социальной сфере возникает, как правило, в переходные периоды, когда сложившаяся отраслевая система уже не выполняет своего назначения. В переходные пе­риоды могут возникать и новые управленческие задачи, которые ранее не считались существенными.

Таково выделение социальной работы как отрасли в постсоветской России. Собственно, начало отраслевого строительства социальной работы относится к последним годам СССР. В 1991 г. в Квалифи­кационный справочник должностей руководителей, специалистов и служащих постановлением Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам была введена должность «специалист по социальной работе». В том же году появилась вузовская специ­альность с тем же названием. Эти решения способствовали появле­нию и рабочих мест для специалистов по социальной работе, и фа­культетов, отделений и т.д., готовящих таких специалистов. Посте­пенно сформировались структуры управления данной отраслью и на федеральном уровне, и на уровне субъектов Российской Федерации, и на уровне органов местного самоуправления.

Специфика проектирования организации в случаях проекти­рования отраслей производства или отраслей управления состоит в том, что таковая организация должна иметь в качестве управ­ляющего звена систему органов государственной власти, органов местного самоуправления. Очевидно, что решение подобных за­дач осуществляется на определенной нормативно-правовой базе и при наличии уже имеющегося в системе государственного или муниципального управления органа, которому поручено такие задачи выполнять. В его распоряжении находятся соответствующие материально-технические и финансовые ресурсы.

Мероприятие. Подготовка мероприятий также может вестись с применением подходов, характерных для социального проекти­рования. Это прежде всего относится к массовым праздникам (Олимпийские игры, праздники городов, выставки и т.д.). В по­следние годы все чаще специализированные массовые праздни­ки стали приобретать комплексный характер, что значительно расширяет зону их воздействия на человека.

Во время торжественного открытия XIV чемпионата мира по футболу (Италия, 1990 г.) были включены телекамеры, находившиеся на сце­не оперного театра Ла Скала, и на огромном экране стадиона появи­лись десятки певцов, исполнявших в этот момент хор из оперы Джу-зеппе Верди «Набукко». Этот хор — символ независимости Италии, а спустя полтора столетия после написания опера соединилась с фут­болом как новое средство возвышения духа нации. Позже подобные соединения спорта и художественного творчества (классика, аван­гард, высокая мода и т.д.), выходящие за пределы прямого назначе­ния того или иного праздника, стали использоваться гораздо шире.

Невещные свойства и отношения как предмет проектирования. Сре­ди других предметов социального проектирования выделяются такие, которые не предполагают производства той или иной ве­щи, создания чего-то материально ощутимого. Точнее, в некото­рых случаях появляется и вещь, и даже, по видимости, именно вещи придается особое значение, но на деле создаваемой ценно­стью становится нечто другое.

Такова, например, мода. Ее производство охватывает деятель­ность огромного числа людей, выполняющих многообразные зада­чи. И все же главное не в конкретном образце одежды или мебе­ли, принимаемом в обществе за модный, а в том, что называют «модным поведением», особым ценностным отношением к ок­ружающему миру, строящемся на представлениях о престиже.

Мода — территория инноваций, неординарных, нередко очень субъективных решений, которые через механизмы подражания получают широкое распространение. Характерно высказывание ку­тюрье Джанни Версаче: «Я никогда не ошибаюсь — я создаю ошибки». Здесь вырабатывается свой язык, стилистика, правила, иногда очень специфичные. Таково, например, правило американ­ской моды, которому следовали дизайнеры в 90-е годы: то, что мерцает вечером, должно сиять ночью.

Слабая связь произведений моды с практическим нуждами, а иногда и прямой вызов функциональному назначению вещей свидетельствуют, что дело здесь чаще всего не в обеспечении той или иной утилитарной потребности людей, а в достижении ино­го эффекта. Это эффект разных тезаурусов: мода создается глав­ным образом как средство социальной дифференциации. Ориентация на моду одновременно представляет собой ориентацию на ту или иную элитную группу общества (референтную группу).

Близкие механизмы лежат в проектировании систем воздейст­вия — идеологий, систем воспитания, рекламы и т. д. В этих си­стемах имеет значение и идейная конструкция (концепция), и соответствующие инструменты внедрения идей в головы людей. Здесь — широкий простор для разработки соответствующих соци­ альных технологий, для проектирования новых каналов коммуника­ции (примером чего стал в последнее десятилетие интернет). В ито­ге проектируется запрограммированное поведение, реакция (таковы действия рекламы, маркетинговых мероприятий).

Специальным предметом проектирования в нематериальной сфере стал имидж лидера, организации, товара и т. д. с целью за­крепления положительной реакции на него людей. Имиджем (англ. image — образ, изображение) называют не обычное отражение в зеркале, как это следует из смысла слова, а особый набор соци­ально-психологических импульсов, который создаст у «значимо­го другого» положительную реакцию на носителя имиджа. Здесь важно то, что имидж призван воздействовать позитивно вовсе не на любого человека, а на того, положительную реакцию которо­го проектируют. Это и есть «значимый другой» — инвестор, кли­ент и т.д. Кроме того, когда говорим о «носителе имиджа», име­ем в виду, что человек или организация, производящие позитив­ное впечатление, совсем не обязательно ему соответствуют. В этом плане оправдана точка зрения на имидж как на производное от мифа, как на искусство управлять впечатлениями¹⁶.

Работа по созданию имиджей стала профессиональной дея­тельностью особых специалистов — имиджмейкеров.

Приведем занимательное свидетельство о некоторых сторонах рабо­ты специалистов по имиджу. Представитель американской фирмы обратился к одному российскому политологу (который и описывает происходившие события) с предложением поработать над его ими­джем. В течение часа американец делал разного рода пометки: рост, вес, цвет глаз и т.д. Затем через месяц политолог получил от фирмы письмо, где писалось, среди прочего, следующее: «Если Вы и даже окружающие Вас люди удовлетворены тем, как Вы одеты сегодня, этого недостаточно для успеха. Развитие Вашей карьеры в меньшей степени зависит от прошлого, чем от перспективы. В некоторых си­туациях Вы захотите выглядеть авторитетно, в других — рядовым чле­ном команды; в любом случае рекомендации SIGNIA <название фирмы. — В.Л.> помогут Вам найти верный путь невербальных ком­муникаций, способный сформировать Ваш «победный имидж». Мы научим Вас, как правильно выбирать подходящую Вам прическу, цвета одежды и даже форму очков»¹⁷. К письму, пишет автор, при­лагался альбом с иллюстрациями и описанием предназначенных на каждый день, для торжественных случаев и досуга костюмов, руба­шек, галстуков, ботинок, курток, свитеров, головных уборов и т. д. В еще одном приложении были представлены цветовые гаммы для различных видов одежды. В других рекомендациях имидж включает не только одежду или шире — внешность, но и поставленный голос, умение держаться, выступать перед публикой и вести диалог¹⁸.

В более широких трактовках имиджа к нему относят все, что «у них» может создать хорошее впечатление «о нас». Здесь пре­следуются вполне прагматические цели. Они важны не только при производстве и реализации того или иного товара. В соци­альной сфере, например, также важно работать над имиджем тех, кто предоставляет услуги, кто создает свои проекты. Но нельзя не заметить, что имиджмейкерство нередко способствует ошибочно­му выбору, что хорошо видно в политических кампаниях.

Если отбросить вероятную лживость образа, который может быть искусственно создан с корыстной целью, и увидеть в рабо­те над имиджем стремление человека или организации дейст­вительно двинуться вперед, то такой путь можно связать с более обширной задачей проектирования самого себя. Здесь есть и тех­нологические аспекты, например, выработка навыков планирова­ния времени, согласования позиций, принятия решений, и аспек­ты личностного развития.

Законопроект. Особым предметом социального проектирова­ния является законопроект или проект другого нормативного пра­вового акта. Такая деятельность имеет свои возможности и свои ограничения, определяемые правовой формой, которую имеет ожидаемый результат.

Не каждый законопроект превращается в социальный проект. Очевидно, что, кроме обычной правотворческой технологии, предполагающей работу специалистов над текстом законопроекта, должно быть еще нечто, что позволило бы видеть здесь социаль­но-проектную деятельность. Это «нечто» проявляется в ситуаци­ях, когда работа над законопроектом выходит за стены кабинета юриста-профессионала, выполняющего рутинную работу по пред­ставлению некой социальной проблемы и способов ее решения в форме правовых норм.

Одним из ярких примеров превращения работы над законопро­ектом в социальный проект можно считать подготовку проекта Закона СССР «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР». В целом подготовка законопроекта «Об общих началах госу­дарственной молодежной политики в СССР» заняла почти четы­ре года (1987-1991). Такая долгая работа отражала особенность за­конопроекта как проекта социального: потребовалось решать не только вопросы сугубо профессиональные (подготовка текста как текста юридического), но и широкий круг исследовательских про­блем для оценки реалистичности предлагаемых мер, вести рабо­ту по распространению идеи в общественном создании в мас­штабах страны, формировать условия для принятия закона и т.д. Такого рода законопроект как по своей тематике, так и, прежде всего, по технологии подготовки представлял собой социальный проект. Следствием его осуществления стала модель государст­венной молодежной политики, принятая в Российской Федера­ции, в почти половине субъектов Российской Федерации, в ряде стран — бывших республиках СССР.

Многообразие предметных областей, в которых может исполь­зоваться социальное проектирование, дает простор для осуществ­ления замыслов, применения квалификации и организованности участников на самых различных уровнях. В типологии социаль­ных проектов, которым посвящен следующий параграф, эти важные обстоятельства и условия для самореализации инициаторов и исполнителей проектов, для их действий в соответствии со сво­ими тезаурусами обозначены более конкретно.

 (В.А. Луков «Социальное проектирование», М., 2004 г.)

 

Социальный проект как текст

Если мы собираемся строить здание, то в итоге будет постро­ено здание. Если мы создаем организацию, то проект закончится появлением организации. Пока наше здание (или наша органи­зация) хотя бы частью остается мыслительной конструкцией, по­ка что-то из задуманного «остается на бумаге» — проект сохра­няет свою природу и свое назначение.

Но у проекта есть и другое обличье, которое существует в за­конченном виде еще до начала непосредственной деятельности (строительных работ и т. д.) — это текстовое описание наших це­лей, возможностей и действий.

В процессе осуществления проектов целый ряд его этапов свя­зан с текстовой работой. Чтобы увидеть это, посмотрим на струк­туру жизненного цикла проекта.

Жизненный цикл проекта.

Промежуток времени между мо­ментом появления проекта и моментом его ликвидации составля­ет жизненный цикл проекта. В технологии управления проектами это — исходное понятие для исследования финансирования ра­бот по проекту и принятия соответствующих решений¹.

Жизненный цикл проекта состоит из этапов. Они выделяются по-разному (но исходя из общей задачи — установить контроль­ные точки работы по проекту). Применительно к социальным проектам мы примем в качестве основных следующие этапы:

Планирование проекта.

Составление бюджета.

Защита проекта.

Предварительный контроль.

Этап реализации проекта.

Рождение замысла проекта.

Логика социального проектирова­ния предполагает исходить из осознания социальной потребности. Из этого основания вытекает постановка цели проекта, его кон­кретные черты, подлежащие планированию.

«В основе процесса проектирования, — пишет Ж. Т. Тощенко, — ле­жит анализ общественной потребности. Она может быть и очевид­на, и скрыта, поэтому этот начальный этап предполагает поиск, свя­занный с определением ее сущности»^. Далее на этом основании формулируются цели проекта, проводится сбор необходимой инфор­мации, чтобы определить задание на проектирование (оно уста­навливает параметры, которым должен соответствовать проект). «На заключительной стадии проектирования принимается решение. Оно выступает в виде конкретной программы действий, которая в задан­ных параметрах намечает те или иные средства достижения постав­ленной цели при наличии определенных ограничений. Решение со­держит также возможные варианты, сроки, основные этапы и по­следовательность операций»-*.

В общем виде это технологическая схема проектирования. Но в ней некоторые элементы не имеют четкой фиксации, на деле же они оказываются, во-первых, важными, во-вторых, подлежащи­ми переводу в технологию. Главное состоит в том, что еще до изу­чения социальной потребности, до постановки цели проекта ини­циатор проекта находится в творческом поиске, имеющем к бу­дущим результатам его практических действий непосредственное отношение. Вот почему в рамках тезаурусного подхода к соци­альному проектированию выделяется еще одна стадия, которая предшествует описанным элементам технологической схемы. Мы называем эту стадию рождением замысла проекта. Это — ста­дия субъектной активности и одновременно высокой степени не­определенности, интуитивных догадок и эмоциональных оценок. При проектировании, осуществляемом в порядке выполнения задания в проектных коллективах, аппарате органов государст­венной власти и т. д., данная стадия скрыта, находится за кулиса­ми проектного процесса, но непременно присутствует. В микро- и малых проектах она, напротив, может быть очень выразитель­ной и составлять иногда мотивационную основу участия ини­циатора в выдвижении и реализации проекта. В таких проектах она максимально приближена к субъектным свойствам инициа­тора и в этом отношении может предопределять успех или про­вал всего дела.

Психологическим основанием рождения замысла проекта яв­ляется процесс творчества, или — как свойство личности, груп­пы — креативность, т. е. способность создавать новое.

Креативность принято разделять на первичную и вторичную. «Первичная креативность, или этап вдохновенного творчества, обязательно должна быть отделена от вторичной — от процесса детализации творческого продукта и придания ему конкретной предметной формы. Эта вторая стадия включает в себя не только и не столько творчество, сколько тяжелую рутинную работу, ус­пех ее в значительной степени зависит от самодисциплины худож­ника...», — отмечал А. Маслоу⁵. Увидеть такое различие первич­ной и вторичной креативности можно на разных стадиях работы над проектом. Рождение замысла проекта связано с проявления­ми первичной креативности.

Вначале весь проект укладывается в какое-то побуждение, смут­ное желание, некое стремление к переменам, к созданию чего-то своего, нового. Мы, конечно, представляем, в какой области со­бираемся действовать, но у нас нет ясности, что конкретно надо делать. Если нам не удается удержать возникшее побуждение в со­знании, проект может и не родиться, желание иссякнет.

Поэтому первое, что предстоит сделать, — постараться зафик­ сировать замысел. Но как это сделать, если замысел неясен? Для этого есть несколько способов.

Самый простой — взять лист бумаги и записать замысел в той форме, в какой он возник, ничего не подправляя и оставляя об­работку сделанных заметок на дальнейшее.

Другой способ фиксации замысла — обговорить его с близки­ ми людьми. Лучше, если это будут друзья, коллеги по работе или учебе, в общем, те, кто не поленится внимательно нас выслушать и заинтересованно обсудить наши смутные идеи. Конечно, это могут быть и члены нашей семьи. Правда, нередко в семье замы­сел нового проекта воспринимается как что-то такое, что оторвет нас от семейных обязанностей. Замысел может быть обсужден и с теми, кого мы знаем заочно как специалистов или как близ­ких нам по убеждениям людей. В дискуссии, в диалоге замысел прояснится.

В высшей степени подходящий для анализа пример такого фор­мирования замысла социального (социокультурного) проекта да­ет история создания МХАТа.

21 июня 1897 г. в московском ресторане «Славянский базар» встре­тились к тому времени едва знакомые Константин Сергеевич Стани­славский (1863-1938) и Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858-1943). Их разговор начался в 2 часа дня, а закончился через 18 часов в имении Станиславского Любимовке. Немирович-Данчен­ко так описывал эту встречу: «Точно он Станиславский. — В.Л> ждал, что вот придет, наконец, к нему такой человек, как я, и ска­жет все слова, какие он сам давно уже имел наготове... Не было ни одного места в старом театре, на какое мы оба не обрушились бы с критикой беспощадной... Не было ни одной части во всем слож­ном театральном организме, для которой у нас не оказалось бы го­тового положительного плана — реформы, реорганизации или даже полной революции... Наши программы или сливались, или допол­няли одна другую... Вся наша беседа заключалась в том, что мы оп­ределяли, договаривались и утверждали новые законы театра, и уж только из этих новых законов вырисовывались наши роли в нем». Немирович-Данченко отмечал, что потом на практике инициаторы проекта столкнулись с массой неожиданностей: «И это было очень хорошо, что мы не все знали и не все предвидели. Потому что если бы все предвидели, то, пожалуй, не решились бы на это дело». Осо­бенность этого проекта, в отличие от множества замыслов, возника­ющих у деятелей культуры, состояла в том, что изначально это был деловой проект, в котором основные вопросы решались как вопро­сы организационные и финансовые. Немирович-Данченко писал: «Крупнейшими кусками организации были: репертуар, бюджет и, — самое важное и самое интересное, — порядок репетиций и приго­товление спектакля... А когда актеры Художественного театра станут пайщиками дела, т. е. полными хозяевами его, вложат в него свои заработки и свои жалования, тогда вы увидите, как они научатся це­нить свои художественные задачи»⁶.

В этом описании обозначены важнейшие параметры решений концептуального характера. Московский художественный театр (позже МХАТ) стал гордостью культуры России, он повлиял на реформу всего театрального дела и в нашей стране, и во многих других странах мира. Он изменил в театре положение актера и ре­жиссера, он изменил и положение зрителя (медленно гаснущий в зале свет и запрет на вход в зрительный зал после третьего звон­ка — мхатовские инновации). Для нас же интересно в приведен­ных воспоминаниях увидеть пути концептуализации замысла: он не начинается серией отработанных формулировок, а приходит к ним.

Аналог диалогового разворачивания замысла проекта дает бы­товой разговор в научном сообществе. Особенность научных сообществ состоит в том, что, даже затевая разговор на обыденные темы, ученые сбиваются на профессиональное обсуждение акту­альных исследовательских тем. Так проясняются многие замыс­лы, несознаваемые еще их авторами.

Но нередко не важен диалог: достаточно того, чтобы нас вни­мательно выслушали. Излагая свой замысел заинтересованному слушателю, мы сами придадим ему более внятную форму.

Еще одним способом фиксации замысла можно воспользо­ваться и в одиночку. На листе бумаги зафиксируем основные па­раметры, которые мы хотели бы видеть в нашем замысле. Запи­шем их в любом порядке, а лучше — раскидаем по всему листу. Дальше попробуем навести мосты между параметрами, связать их в нечто целое. Наш замысел начнет проясняться. Пусть не сразу, а через день, через неделю. Практика показывает, что на стадии рождения замысла подгонять себя и других бесполезно. Но наш листок со словами активизирует предсознательные и подсознатель­ные процессы, и, возможно, мы уже завтра проснемся с готовым решением.

Самоанализ. В ходе проработки замысла проекта практически всегда возникают вопросы: зачем мне это нужно? куда я себя втя­гиваю? кто я такой, чтобы браться за это дело? — и другие в том же роде. При тез