Право законодательной инициативы и его субъекты.

Субъекты права законодательной инициативы

Конституция предоставила право законодательной ини-

циативы Президенту РФ, Совету Федерации, членам Совета

Федерации, депутатам Государственной Думы, Правительст-

ву РФ, законодательным (представительным) органам субъ-

ектов Российской Федерации, а также Конституционному

Суду РФ, Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду

РФ по вопросам их ведения.                            

Статья 104 Конституции, перечисляющая субъектов пра-

ва законодательной инициативы, серьезно сузила их пере-

чень в сравнении с положениями ст. 110 Основного закона

России, действовавшего до осени 1993 г. Если ранее это

право принадлежало всем высшим органам государственной

власти республик в составе Российской Федерации, то в

настоящее время оно принадлежит только законодательным

(представительным) органам государственной власти субъ-

ектов Российской Федерации. Сегодня таким правом не об-

ладает Генеральный прокурор РФ; право законодательной

инициативы Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ

и Высшего Арбитражного Суда РФ ограничено вопросами их

ведения, что, тем не менее, оставляет открытым вопрос,

в какой мере право законодательной инициативы вообще

присуще судебной власти. Правом                       

законодательной инициативы был наделен Президиум

Верховного Совета Российской Федерации, сегодня органа,

координирующего работу палат федерального Собрания, не

существует.                                           

По мнению некоторых зарубежных экспертов данного

комментария, упоминание в ч.1 ст. 104 Конституции слов

"депутаты Государственной Думы" и "члены Совета Федера-

ции" во множественном числе может означать, что отдель-

ный депутат либо член Совета Федерации не обладает пра-

вом законодательной инициативы. Вместе с тем, всеми

участниками законодательного процесса в Российской Фе-

дерации однозначно признается, что каждый депутат Госу-

дарственной Думы и каждый член Совета Федерации наделе-

ны (ч.1 ст. 104 Конституции) правом законодательной

инициативы. Аналогичная по построению формулировка со-

держалась и в предшествовавшей Конституции. Она также

означала, что правом законодательной инициативы наде-

лялся каждый депутат38.                               

В числе субъектов законодательной инициативы названы

и Совет Федерации в целом, и его члены. На первый

взгляд, здесь содержится некоторое противоречие - ведь

формально последствия внесения законопроекта и отдель-

ным членом Совета Федерации и палатой в целом одинако-

вы. Но это не совсем так. Если уже на стадии внесения

какой-либо проект по сути поддержан большинством голо-

сов Совета Федерации, то значимость такого документа и

необходимость самого внимательного его рассмотрения Го-

сударственной Думой и Президентом РФ очевидны.        

Действующее законодательство не дает прямого ответа

на то, какие вопросы находятся в ведении Конституцион-

ного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного

Суда РФ применительно к реализации этими судами права

законодательной инициативы. На практике Конституция

толкуется максимально широко, при этом признается, что

названные суды вправе вносить законопроекты

          

  

 по всем вопросам, имеющим отношение к их деятельности.

Если следовать этой логике, то получается, что Верхов-

ный Суд обладает правом законодательной инициативы

практически по всем отраслям законодательства, перечис-

ленным в п."о" ст.71 и п."к" ч.1 ст.72, ибо он применя-

ет нормы всех этих отраслей законодательства, а Консти-

туционному Суду принадлежит право законодательной ини-

циативы по всем вопросам, регулируемым Конституцией РФ

- в той мере, в которой они затрагиваются запросами,

ходатайствами и жалобами, направляемыми в Конституцион-

ный Суд. Конечно, если Конституционный Суд сочтет, что

вопрос не относится к числу конституционных (не отно-

сится к его ведению), и его решение является прерогати-

вой законодателя, то в этом случае он не сможет исполь-

зовать право законодательной инициативы. Но в тех слу-

чаях, когда Конституционный Суд, признавая федеральные

законы или отдельные их положения неконституционными,

считает, что тем самым он создает существенный пробел в

законодательстве, препятствующий, например, надлежащему

регулированию прав и свобод человека и гражданина, он,

видимо, может сам разработать законопроект с целью уст-

ранения этого пробела. По этой логике, Конституционный

Суд мог бы, например, не ограничиваться указанием Феде-

ральному Собранию Российской Федерации на то, что ему

(Федеральному Собранию) в течение шести месяцев надле-

жит решить вопрос об изменении уголовно-процессуального

закона в части обеспечения гарантий закрепленного Конс-

титуцией права граждан на свободу при применении ареста

и содержании под стражей (п.2 резолютивной части Поста-

новления Конституционного Суда РФ от 13 июня 1996 г.),

а внести в Государственную Думу соответствующий зако-

нопроект.                                             

Абсурдность этих рассуждений очевидна. Конституцион-

ные суды, по определению В.А.Туманова, являются "нега-

тивным законодателем"39. В их задачу не входит давать

указания законодателю, тем более - помогать ему с раз-

работкой законопроектов. Сама природа конституционного

правосудия позволяет Конституционному Суду эффективно

воздействовать на законодательный процесс через толко-

вание законов при осуществлении конституционного конт-

роля. Далее, разделение властей как одна из основ конс-

титуционного строя России предполагает, что суды общей

или административной юрисдикции применяют законы, но не

участвуют в законодательном процессе, не обладают правом инициировать про-

цесс принятия таких законов, которые суды хотели бы

применять (см. 1.4.5.). И если высшие федеральные суды,

названные в ч.1 ст.104 Конституции, не будут пользо-

ваться правом законодательной инициативы, то это будет

вполне оправданным с точки зрения их роли и места в

процессе правового регулирования.