Курьёз по мотивам Советского кино

 

Не могу не вспомнить произошедший со мной курьёзный случай, который очень похож на эпизод из фильма «Джентльмены удачи». Напомню, что в первые минуты пребывания в Дире-Дауа замполит нас (2-х женщин и 2-х девочек) отвёл в аэропорт. Там мы попили воды и посетили туалет. Замполит подвёл нас к двери, стал на страже, а мы смогли сделать всё необходимое, немного умыться от пыли. Туалет небольшой, но чистый: маленький предбанник, 2 кабинки и умывальник с зеркалом. Всё-таки международный аэропорт!

Через некоторое время я снова попадаю в Дире-Дауа, вместе с несколькими женщинами и дежурным офицером меня вывезли на маркат и за продуктами. И вот у женщин возникла необходимость посетить туалет. Но где его найти на маркате или в незнакомом африканском городе? И тут я вспомнила об очень приличном туалете в аэропорту. Городок небольшой, аэропорт прямо в городе. Таким образом я всех привела в известное мне заведение. И вот в разгаре наших водных процедур под наш же восхищенный хохот открывается дверь и в дверном проеме показывается черная мужская голова. Большего ужаса в глазах мужчины я никогда не видела! Он моментально выскочил, мы захохотали ещё больше. Но через несколько минут при выходе из туалета мы увидели, что с другой стороны в коридоре стоит очередь их обалдевших чернокожих мужчин. Оказалось, что наш замполит привёл нас в своё время в тот туалет, куда ходил сам, т.е. в мужской. А я этого не учла и даже не подумала, что может такое случиться. Надписи на дверях были на французском, ведь рядышком Джибути – бывшее французское Сомали. Женский туалет мы нашли, но позже. Из-за того, что в этих краях живут мусульмане, он был спрятан так, что ни один мужчина не мог не то что случайно в него попасть, но даже увидеть его дверь.

 

ГОДОВЩИНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

 

Так получилось, что во время нашего пребывания в Урсо отмечали 70-летний юбилей Октябрьской Революции. Как для нас, так и для эфиопов, это был не только обычный выходной день, но и праздник. По этому случаю в большом зале собралось много народу – на торжественное собрание. Всех советских специалистов, их жен и детей усадили в первом ряду. Выступал начальник училища, ещё какие-то эфиопские офицеры, а с нашей стороны – замполит и председатель женсовета. Выступления сопровождались переводом, было одновременно интересно, торжественно и забавно.

Через несколько дней молодые эфиопские офицеры принесли нам газету «Татек» – аналог нашей «Красной звезды». На первой странице помещалась большая статья о нашем празднике, статью сопровождала фотография. На фоне переполненного эфиопскими курсантами зала, на первом плане красовалась наша семья: дочка в центре на отдельном стуле и мы с мужем по обе стороны от неё. Я даже не видела, когда нас снимали, но вся наша семья получилась просто замечательно.

Очень сожалею, что у меня не сохранилось ни одного экземпляра этой газеты.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ В РАЙ

 

Жизнь в африканском буше с её особенностями действительно была связана с разными угрозами для жизни нашей дочери. В траве водилось множество ядовитых насекомых и пресмыкающихся. Не стоит забывать про тропические болезни и отсутствие врачей. Видимо, наш командир, не желая отвечать за возможные серьёзные неприятности, в очередной раз, слетав в Аддис-Абебу, всё-таки добился того, чтобы нас перевели из этого гарнизона куда-нибудь. И вот, прожив в саванне опять-таки три месяца, только-только привыкнув к местной жаре, нас опять переводят, причем, обратно в Холлетту.

Опять ночные сборы, машина, самолет АН-12, Аддис-Абеба. Но принять нас в Холлетте сразу не смогли, мы ещё неделю жили в Аддис-Абебе, в так называемой бочке на территории офиса ГВС, который находился в административных зданиях аэропорта Лидетта. Здесь же располагался наш авиаотряд с АН-12 и вертолётами. Обслуживали этот аэропорт наши авиаторы, техники и солдаты. Как раз в это время я оказалась свидетелем замены срочников. Во время нашей дневной прогулки с дочкой на территорию офиса въехало два автобуса, из которых выгрузили около сотни одинаково подстриженных молодых ребят в одинаковых гражданских костюмах и галстуках и с одинаковыми дорожными сумками. На их лицах был полный ужас! Они летели чартером несколько часов, потом около часа ехали по улицам города, заполненным чернокожими людьми, и не знали, куда их привезли. Увидев меня – белую женщину, один из них спросил, где мы находимся? Я ответила, что этот город называется Аддис-Абеба, столица Эфиопии, страны в северо-восточной Африке. Здесь война, но обстановка в стране спокойнее, чем в Афгане.

Через некоторое время начался процесс урегулирования конфликта с Сомали. Открытых военных действий не было уже несколько лет, теперь же начался обмен военнопленными. В связи с этим в Урсо был организован лагерь для перемещённых лиц: на территории училища было выделено место, куда вывозили эфиопов, в своё время пленённых сомалийцами. Было их около 10 тысяч человек, жили они, в лучшем, случае в палатках. Так что улетели мы оттуда очень даже вовремя.

Опять дорога в Холлетту. Узнаю почти всё, но у меня такое впечатление, что я уехала отсюда лет 10 назад. Понимаю, что уезжали мы в сезон дождей, а вернулись в сухой сезон. Пейзажи те же, только другого цвета. Некогда ярко-зелёные горные склоны теперь были пшенично-жёлтыми. А вот и ставшая когда-то родной Холлетта! Правда, наша квартира оказалась занятой, мои клумбы и грядки нельзя было найти. Всё давно заросло травой, а теперь ещё и высохло. Очень жаль, ведь наша квартира с прилегающей территорией, не без моего участия, когда-то была признана самой благоустроенной. Свободных квартир не было вообще. Ещё перед нашим отъездом в Урсо сюда перевели так называемые ГУЦы, государственные учебные центры, которые занимались подготовкой допризывной эфиопской молодёжи. Приехало много офицеров с жёнами и детьми. Все офицеры были младшими, как по возрасту, так и по званиям. Половина из них постоянно находилась в командировках по всей Эфиопии. Поэтому их селили по 2 семьи в квартиру.

Нас тоже подселили к старшему переводчику, который в тот момент лежал в Аддис-Абебе в госпитале с гепатитом (болезнью Боткина). У меня уже не было сил разбирать вещи, но пришлось сразу же вымыть всю квартиру стиральным порошком, чтобы хоть как-то обезопасить свою семью, и особенно дочку, от возможной инфекции. Через две недели наш сосед выписался, но проявил огромное благородство и переехал к другим переводчикам-холостякам.

Здесь тоже были заброшенные клумбы, грядка с клубникой, кусты роз. Я снова, уже в третий раз, посеяла петрушку, укроп и щавель. Семян больше не было. И опять горная болезнь! Правда, во второй раз я перенесла её легче.

Женщинам расслабляться особо не позволяли. Мне кажется, что у меня нагрузка была самая большая: политинформации, политзанятия и политсеминары, комсомольские и открытые партийные собрания, мероприятия женсовета, коллектива переводчиков и гарнизона, подготовка к детским утренникам, походы на официальные праздники, поездки на маркат и в Аддис-Абебу, приёмы в Посольстве и офисе ГВС. Причем в отличие от других мам, оставить ребёнка дома или на улице я не могла, да и не хотела. У нас в Холлетте были дети из семей ГУЦев, которых однажды привезли из аэропорта Боле, а потом через 1-2 года увезли обратно в тот же аэропорт, и кроме нашего забора из колючей проволоки, они ничего не видели. А я везде брала свою дочь с собой. Она довольно быстро научилась себя достойно вести. На занятиях я давала ей тетрадь и ручку, она делала вид, что конспектирует вместе с нами, поднимала руку при голосовании и поднималась сама при первых звуках гимна, как нашего, так и эфиопского. Всех старших офицеров и их жен она называла только на "вы" и по имени-отчеству, чем сильно удивляла окружающих, особенно после возвращения в Союз. Со временем малышка даже стала немного говорить на амхарском, хотя никто её не учил – просто слушала взрослых и запоминала.

 

КРАСАВИЦА АДДИС-АБЕБА

 

Не могу не посвятить несколько строк этому замечательному и красивому городу. В переводе с амхарского название столицы Эфиопии переводится как «новый цветок». Город действительно новый, столица находится здесь около века. Аддис-Абеба расположена в небольшой долине между горами, на территории с очень изрезанным рельефом. Центр – почти европейский. Высотные дома, офисы, банки, представительства иностранных компаний, посольства зарубежных стран. Есть европейские магазины, где торгуют «белые люди». Особенно меня поразил магазин итальянской фурнитуры. Там предлагали такой выбор всяческих приспособлений для шитья, вязания, плетения, вышивки и другого рукоделия, что просто захватывало дух. Было много ювелирных магазинов с довольно приличными украшениями из золота, серебра, горного хрусталя, кораллов, жемчуга, слоновой кости, бирюзы и лазурита. Имелся и свой маркат, который считался крупнейшим в Африке. По сути – отдельный город с улицами и переулками, на которых располагались магазины и кафешки. Наш советский человеку, выросший в условиях тотального дефицита и уродства продукции советского легпрома, мог просто потерять голову.

В Аддис-Абебе можно было купить приличные европейские продукты: колбасу и сыр, курятину и печень, всевозможные цитрусовые, бананы и ананасы, огурцы и помидоры, папайю и манго, виноград и клубнику, баклажаны и сладкий перец, сухое и сгущённое молоко, всевозможные мясные и молочные консервы, топлённое и растительное масло различных стран мира. Причём варёная и сырокопчёная колбаса практически не различались по цене. Качество продуктов было отменное. В Аддис-Абебе было множество церквей, как православных, так и католических. Кроме того встречались всяческие современные протестантские церкви и молельные дома, мусульманские мечети. Очень неудобно было попадать на маркат в пятницу. Мусульмане несколько раз в день бросают любой дело, стелют коврик, становятся на колени лицом к Мекке и начинают свой намаз. Ничто и никто им помешать не может, они никого не слышат и не видят, даже если сидят на проезжей части.

В Аддис-Абебе находилось несколько высших учебных заведений. Мы попали однажды в город в день выпуска: весь центр был усеян счастливыми молодыми людьми в чудных чёрных мантиях и квадратных головных уборах с кисточкой, которые прогуливались по городу в окружении своих родственников.

Также в Аддис-Абебе был довольно большой стадион, на котором проводились международные футбольные матчи.

Наши специалисты жили в Аддис-Абебе в четырёх домах: белом (однокомнатные квартиры для переводчиков), зелёном (двухкомнатные квартиры), голубом и розовом (трёхкомнатные квартиры). Белый дом располагался в одном дворе с зелёным, а розовый и голубой стояли в другом дворе. Генералы и их референты жили на виллах, рядышком с офисом ГВС, располагавшимся на юго-западе столицы, в районе, где были посольские апартаменты разных стран. На территории офиса стояло несколько щитовых домов, подобных холлеттским, только с восемью однокомнатными квартирами, в которых жили прапорщики, руководившими солдатами-срочниками.

Там же находился наш кооперативный магазин. Кооперативный потому, что все желающие в нём отовариваться советские специалисты вносили вступительный взнос в местной валюте, а перед отъездом в Союз свой взнос забирали. Этот магазин был аналогом «Совиспано» в Луанде. В нём продавались эксклюзивные советские и импортные консервы, крупы и мука, конфеты, водка, чай, предметы гигиены и прочее. Обычно после зарплаты все затоваривались в нем централизовано, а в остальное время можно было докупать товары по мере необходимости.

В Аддис-Абебе стоял памятник В.И.Ленину: в день рождения Ильича 22 апреля делегация из нашего гарнизона, как впрочем и делегации из других мест, приезжала к этому памятнику и возлагала цветы. Если убрать идеологию, то этот памятник действительно служил какой-то нитью, связывающей нас с далёким домом. Уже дома в Союзе я видела по ТВ как после свержения режима Менгисту Хайле Мариама этот памятник разрушили, дети пинали ногами обломки скульптуры. Не могу сказать, что было жалко или больно – просто немного неприятно.

Уже после свержения режима Менгисту и полного распада Союза в Аддис-Абебе открыли памятник А.С.Пушкину: его предок Ганнибал был вывезен в Россию из северных провинций Эфиопии.

Не могу не описать своих впечатлений от прогулок по столице, да и другим городам Эфиопии. Каждый раз я чувствовала себя, как на сцене: молодая 25-тилетняя белая женщина со светлыми волосами и серо-зелёными глазами была объектом особого внимания. Идёшь по улице и понимаешь, что все мужчины и женщины, дети и старики, все, кто находится от тебя на расстоянии 500 м и видит тебя, смотрят только на тебя. На тебя показывают пальцами, окрикивают, что-то предлагают купить, просят милостыню, показывая свои ужасные раны и увечья. Само собой, начинаешь больше внимания уделять тому, как ты себя ведешь, как идёшь, каково выражение твоего лица, что делает твой ребенок, что ты говоришь, как и что отвечаешь толпе. Если же заходишь в магазин, то какой бы ни была очередь, она расступается сразу и полностью, толпа даёт тебе возможность первой подойти к прилавку. Иными словами, спрятаться от внимания было невозможно, и это ощущение постоянного самоконтроля осталось со мною до сих пор.

МЕСТНЫЙ ОБЩЕПИТ

 

Нельзя писать о стране без рассказа о местной кухне. В выходные в Холлетте мы часто ходили в местные бары, хотя формально нам это было запрещено. Просто заходили выпить хорошего пива, сока или кофе и поесть свежего хорошо приготовленного мяса. Качество еды было великолепным. Все блюда готовились прямо на глазах. Мяса в порции было очень много (новички из советских с такой порцией обычно сразу не справлялись, а эфиопы такую порцию брали на целую компанию из 4-5 человек). К мясу подавалось совсем немного овощей: картофель, морковь, свекла и шпинат. Местные брали ещё и особую лепешку – инджеру, внешне похожую на видавшую виды кухонную тряпку, а по вкусу немного напоминавшую наш чёрный хлеб. Это основа национальной кухни, так называемый эфиопский хлеб. Лепешку эту пекли из тэфа, растения из семейства сорго. Мы же чаще брали пшеничные плюшки, которые выпекались специально для иностранцев. Правда, мука в них была не чисто пшеничная, а с добавлением ещё каких-то злаков, в частности, кукурузы.

Несколько лет назад в интернете я нашла записки российского путешественника по фамилии Волков, который посещал Эфиопию уже в 21 веке. В своем личном журнале он очень подробно описал приключения, сопутствовавшие его двухнедельной поездке по стране. Так вот ему пришлось на эти 2 недели стать вегетарианцем. Он питался только хлебом и салатом из помидор и лука, так как из-за отсутствия у населения холодильников боялся употреблять в пищу мясные блюда местной кухни. Не знаю, возможно он путешествовал совсем в других местах, возможно со временем что-то поменялось, а может, человек он слишком мнительный. Но во времена моего пребывания всё было наоборот: мясо в местном общепите из-за отсутствия холодильников было только парное. Вы могли показать повару, от какой части висящей туши нужно отрезать кусок на заказанное Вами блюдо.

Не могу не вспомнить о кофе. Эфиопия – родина кофе, там есть провинция Каффа, которая считается местом, где впервые стали употреблять этот напиток. Кофе продавался везде, даже на самых бедных базарах. Можно было купить как дикий зелёный кофе, так и сортовой жаренный в зёрнах, и молотый. В местных барах и кафе женщины брали зелёный кофе, жарили его на древесных углях, потом разбивали молотком в порошок. Заваривали в круглых с узким горлом глиняных кувшинах. Кофе у них получался очень крепким, горячим и сладким. Вкуснее кофе я нигде и никогда не пробовала. У меня создалось такое впечатление, что во время его приготовления совершались какие-то магические действия. Мы пробовали делать так же, даже кувшин купили, но так вкусно у нас не получалось никогда. То же самое могу сказать и о чае. Чай там был кенийского происхождения, очень хорошего качества. Готовили его с добавлением различных пряностей: гвоздики, корицы, кардамона и др. Кстати, все эти и многие другие пряности свободно продавались на любом рынке и стоили сущие копейки. И чай был всегда крепким, горячим и сладким. Чай и кофе подавались в маленьких керамических или стеклянных стаканчиках. В культуре эфиопов нет привычки пить чай или кофе с бутербродами, печеньем, пирожными или конфетами. И вообще, там нет ни булок, ни печенья, ни пирожных - очень этого не хватает. Поэтому приходилось всё печь самим, кто как умеет. Очень плохое качество у эфиопских конфет и мороженого. Ещё очень не хватало банальных яблок, они снились по ночам.

Меня поразило, как эфиопские мужчины на Пасху после длительного поста едят сырое мясо. Для этого они используют такие маленькие серпообразные обоюдоострые ножички, которыми они очень ловко срезают с костей и кладут прямо в рот свежую сырую баранину. И глаза у них становятся пьяными от мяса!

Не могу не вспомнить, как в один выходной день мы ездили в соседний с Холлеттой городок Аддис-Алем, который находится еще в 20-ти километрах на запад от нас. Там в центре было несколько удивительных православных церквей, которые мы могли посмотреть только снаружи. Мы же делали вид, что атеисты! Зашли в местный бар, заказали что-то поесть. Каждому из нас принесли по огромному керамическому подносу с высокими бортиками. На этом подносе стояло интересное двухъярусное керамическое изделие, такая посуда на ножках. На нижнем ярусе лежали горящие древесные угли, а на верхнем – мясо и овощи. Хочешь, ешь их сразу полусырыми, хочешь – помешивай и жди, пока пожарится до полной готовности.

 

ПТИЦЫ

 

Побывав в Эфиопии, невозможно не написать о разнообразии и обилии птиц в этой стране. Их можно увидеть везде. Они очень яркие и разные. В горах по ночам постоянно слышались завывания сычиков, они порхали с ветки на ветку, как наши голуби. Садились на деревья низко, рассматривали нас, а мы – их. Ещё в лесах встречались птицы с двумя длинными, полуметровыми белыми перьями в хвосте, вроде райских птиц.

По всей стране водились ярко-зелёные перламутровые птицы среднего размера, которых мы называли «скворцами». Если бы не их цвет, то они действительно были бы очень похожи на скворцов. Однажды в нашем городке в Холлетте мы нашли большую раненую хищную птицу – грифа или стервятника – с очень страшными и опасными когтями и клювом. Несколько дней он сидел на детской площадке, на скамейках возле домов. Его подкармливали сырым мясом несколько дней, пока он не пропал куда-то. А о пеликанах и фламинго я уже писала раньше.

 

ПРИРОДНЫЕ АНОМАЛИИ

Вспоминаются несколько природных явлений, которые меня удивили. Во-первых, снег. Однажды во время возвращения из Аддис-Абебы в Холлетту нас в дороге накрыла туча и пошёл снег. Состоял он не из снежинок, а из очень мелкой ледяной крупы. Но земля очень быстро стала белой. Правда, длился «снегопад» минут 15-20, и уже через полчаса всё растаяло.

Во-вторых, град. Как-то раз в середине дня в горах резко потемнело и стало удивительно тихо. Не было слышно ни птиц, ни животных, ни ветра. И вдруг резко и очень сильно что-то загремело по крышам. Напомню, что крыши наши были из шифера. И по силе звука тот грохот можно было сравнить с артиллерийским обстрелом. Оказалось, что без дождя, «всухую» пошёл град. Градины были огромными по нашим меркам, как мелкое куриное яйцо. Длилось всё это минут 5-10, градом покрылась вся земля. Наша дочка даже успела насобирать градины в свое пластиковое ведерко и заморозить в морозильнике. Потом она доставала их по несколько штук и играла с ними. Не знаю, были ли пострадавшие от этого града в деревне, нам повезло. Град пошёл как раз тогда, когда наши мужчины приехали из училища на перерыв. Все были в своих домах, обедали.

В-третьих, ураганный ночной ветер в пустыне. Однажды в пустыне мы проснулись от того, что ветер просто сдувал нас с кровати и рвал москитную сетку. Стекол в окнах там не было, только сетка. Пришлось выходить ночью в кладовку, которая была в домике для прислуги, искать подходящий фанерный щиток, а потом приваливать его к сетке тяжелыми вещами. И всё равно, несколько раз его срывало, и все приходилось городить заново.