Концепция «пластического театра» Т. Уильямса и пьеса «Стеклянный зверинец».

Теория «пластического театра» основана на резком, принципиальном разграничении фабулы пьес (при всей ее социально-психологической значительности) и звучания спектакля в целом. Эта теория – новый вариант «неаристотелевского», «некатарсисного» театра. То, что разыгрывается актерами, что производит впечатление «живой жизни», – отнюдь не обобщение сути этой жизни. У Т. Уильямса это скорее исследование частного момента, симптома болезни. Этому критическому, социально-психологическому облику драматического действия должен противостоять пластический облик спектакля, символизирующий здоровый организм, подлинный мир.

Че списываешь да,тщорт

Пластический облик представления для драматурга – это воплощенный авторский комментарий, его «Я». Уильямс показывает, как часто личный опыт его героев, их по-своему значительные конфликты не дают ни малейшего основания судить о жизни в целом. Для драматурга важно подвести зрителя (читателя) к осознанию того, как воссоздается пластический подтекст спектакля и в чем именно он противостоит его конкретно-фабульному содержанию, как срывается катарсис.

 

Теория «пластического театра» ориентирует сцену на возрождение яркой, подчеркнутой театральности. Спектакли по его пьесам требуют развернутого музыкального сопровождения, фантасмагорических световых эффектов, броских цветовых сочетаний. Все это отнюдь не бытовой фон и не атмосфера непосредственного действия. Чеховской чертой творчества американского драматурга следует считать тоску, экзистенциальную скорбь по утраченному прошлому.

 

Исторический смысл экзистенциального одиночества уильямсовских героев очевиден в их судьбе: обнищание Юга, выбросившего из своих родовых гнезд хозяев; хождение по мукам в поисках какого-нибудь прибежища, моральное, физическое падение и тщетная попытка возродиться из развалин собственного «Я». Зачастую герой Т. Уильямса – человек без опоры.

 

Эти идеи нашли воплощение в одном из лучших произведений Т. Уильямса пьесе «Трамвай «Желание»» (1946). Здесь автор запечатлел, точнее, предвосхитил противостояние двух ценностных осей культуры Америки на историческом переломе: слабости против силы, убожества против полноценности, греховности против добродетели, индивидуальности против гордого индивидуализма.

 

Бланш Дюбуа – «южная леди» и главная героиня пьесы «Трамвай «Желание»» несет на себе печать вырождающегося аристократизма вперемешку с порочностью. Ее экзальтированную натуру ранит контраст между романтическими представлениями о благородном, идиллическом Юге и тем убожеством и грубостью, с которыми она сталкивается в семье Стэнли Ковальского – типичного североамериканского янки.

 

Бланш приезжает к сестре Стеле в Нью-Орлеан, окончательно потеряв все в жизни — и семью, и родовое поместье под символическим названием «Мечта», оставив после себя шлейф грязных сплетен о своих бурных похождениях. Ее имущество — это огромный кофр, полный разноцветных тряпок, перьев, поддельных бриллиантов, рядясь в которые она стремится пустить пыль в глаза несчастным провинциалам. Она никак не может примириться, что Стелла прижилась в этой убогой обстановке, что она почти счастлива и готовится к материнству.

 

Все ее не совсем скрываемые презрительные замечания, усмешки, оскорбления наталкиваются на грубый, жесткий, бесцеремонный отпор Стэнли: «…заявилась, пожаловала на гастроли к нам, допрыгалась…. Покатит, как миленькая, вырядились, напялила, расселась, хлещет виски». Поведение Бланш раздражает его; живя в его доме, она часами просиживает в его ванной, прикладывается к его виски и при этом бесцеремонно критикует его, внушая сестре отвращение к необузданному характеру мужа: «Ты вышла замуж за сумасшедшего! Таким, как он, нечем похвалиться перед людьми, кроме грубой силы…

 

Ведет себя как скотина, а повадки – зверя! Ест как животное, ходит как животное, изъясняется как животное! …существо, еще не достигшее той ступени, на которой стоит современный человек. Тысячи и тысячи лет прошли мимо него, и вот он, Стэнли Ковальский – живая реликвия каменного века!»

 

Характер Стэнли действительно очерчен автором пьесы в резких портретных штрихах: он груб, циничен, бесцеремонен, он может и ударить Стеллу, но в следующий момент неистово, с мольбами о прощении заключает ее в объятия. В нем заключена первобытная сила и дикость нрава, тот потенциал, воля к жизни, который давно исчерпали южане.