Особенности защиты прав на промышленный образец

 

 

Вступившие с 1 октября 2014 г. изменения главы 72 четвертой части Гражданского кодекса РФ в значительной степени затронули регулирование института промышленных образцов. Прежде не вполне отражающее интересы и тенденции рынка законодательство о промышленных образцах теперь оценивается многими учеными и практиками как достаточно прогрессивное и в большей степени соответствующее общемировым тенденциям развития данного института интеллектуальной собственности.
В то же время именно правоприменительная, в первую очередь судебная, практика, как правило, позволяет в полной мере определить степень действительной либерализации законодательства в сфере регистрации и защиты интеллектуальных прав, оценить влияние новых норм на уровень защищенности правообладателей, а также обозначить те области законодательства, которые все еще требуют усовершенствования.
В настоящей статье мы хотели бы остановиться на некоторых практических вопросах защиты прав на промышленные образцы, в отношении которых в последние два года начала формироваться практика Суда про интеллектуальным правам - первого специализированного суда в России. При этом мы не ставим себе задачу подробно осветить все рассмотренные указанным судом споры о защите прав на промышленные образцы, но надеемся, что анализ выбранных нами аспектов, в частности объема защиты и пределов доказывания, будет интересен и полезен читателям.

С 1 октября 2014 г. промышленный образец считается использованным в изделии, если оно содержит все существенные признаки промышленного образца или совокупность признаков, производящую на информированного потребителя такое же общее впечатление, какое производит запатентованный промышленный образец, при условии, что изделия имеют сходное назначение (п. 3 ст. 1358 ГК РФ). Как известно, прежняя формулировка ст. 1358 ГК РФ страдала более формальным подходом: строго по закону правообладатель мог защитить свои права на промышленный образец лишь в том случае, если доказано, что изделие предполагаемого нарушителя содержит все существенные признаки промышленного образца, нашедшие отражение как на изображениях изделия, так и в перечне (описании) существенных признаков промышленного образца[24].

Ранее существовавшее требование учета перечня существенных признаков, включенных заявителем в заявку на получение патента, при установлении факта нарушения прав в целом всегда оценивалось в литературе как неуместное и излишнее. Такая особенность рассматривалась как несовершенство законодательства. В литературе и на научных конференциях не раз указывалось на ограничительный характер такой защиты, невозможность для правообладателей промышленных образцов правовыми методами бороться с имитациями и умными подделками своих товаров, когда отдельные элементы внешнего вида изделия изменены и формального совпадения с перечнем признаков промышленного образца нет, но в действительности потребитель не видит существенной разницы между двумя вариантами упаковок или этикеток. Аналогично рядом ученых предпринималась попытка обосновать, что наличие перечня существенных признаков, напротив, слишком расширяет защиту правообладателей.

Несмотря на то что новая формулировка п. 3 ст. 1358 ГК РФ в целом отражает общемировую практику по охране промышленных дизайнов, следует отметить, что и Роспатент, и суды, рассматривавшие дела о промышленных образцах, еще до ее вступления в силу в 2014 г. использовали достаточно широкий подход при установлении факта нарушения прав на промышленный образец. Данный подход, согласно которому существенными признаками промышленного образца являются только те, которые влияют на общее зрительное впечатление, производимое конкретным изделием, был сформирован сразу после вступления в силу четвертой части Гражданского кодекса РФ и нового Административного регламента Роспатента 2008 г.. На наш взгляд, такая практика была связана в первую очередь с положениями Административного регламента Роспатента, а также Рекомендаций по проверке новизны и оригинальности промышленного образца, утвержденных Приказом Роспатента от 31.03.2009 № 48 (далее - Рекомендации Роспатента), в п. 2.3 которых непосредственно указано:

«Промышленные образцы признаются сходными до степени смешения, если совпадают общие зрительные впечатления, производимые совокупностью существенных признаков заявленного промышленного образца и совокупностью существенных признаков ближайшего аналога. При проверке оригинальности сравниваются общие впечатления. Общее впечатление, производимое проверяемым промышленным образцом, сравнивается с общим впечатлением, производимым промышленным образцом - ближайшим аналогом».

Как видно из данного положения, оригинальность промышленного образца признавалась отчасти оценочным и субъективным понятием, а дальнейшая практика распространила принцип, разработанный для определения охраноспособности объекта в качестве промышленного образца, и на случаи установления нарушения прав на такие объекты. Так, включение каких-либо признаков внешнего вида изделия заявителем в перечень существенных признаков в заявке на регистрацию промышленного образца рассматривалось Роспатентом и судами как второстепенный фактор при оценке оригинальности промышленного образца (например, в спорах о недействительности патента на промышленный образец) или установлении факта нарушения прав (в спорах о защите исключительного права). Указанные органы в первую очередь обращали внимание на зрительное впечатление, создаваемое признаками внешнего вида изделия, и относили к существенным такие признаки промышленного образца, которые позволяют зрительно отличить одно решение изделия от другого.
Одним из ярких примеров этого является дело № А40-132123/11-19-249, в котором суды апелляционной и кассационной инстанций указали, что первичным для определения объема правовой охраны промышленного образца является именно изображение изделий:
«Перечень существенных признаков промышленного образца не может иметь самостоятельного значения без изображения изделия, поскольку объектом промышленного образца является внешний вид изделия.
Формулировки признаков, приведенные в перечне существенных признаков промышленного образца, имеют значение при установлении факта использования охраняемого патентом промышленного образца только совместно с самими признаками, отображенными на изображении изделия»; «таким образом... перечень существенных признаков необходимо оценивать в совокупности с внешним видом изделия» [25].

Более того, в Постановлении от 16.12.2011 по делу № А40-33556/11-110-262 ФАС Московского округа указал на то, что при сравнении промышленного образца с аналогом во внимание принимается общее зрительное впечатление, и отметил, что «промышленный образец может включать признаки, отличные от известного изделия, однако вся совокупность признаков может быть такова, что не позволит зрительно отличить два изделия».

Суд по интеллектуальным правам воспринял указанную практику и в своих постановлениях 2014 г. последовательно использовал подход, согласно которому общее впечатление от внешнего вида изделия ставилось во главу угла при выявлении факта нарушения исключительного права. Например, в Постановлении от 28.03.2014 № С01-121/2014 по делу № А40-47231/2013 суд указал, что «отличия в художественно-конструкторских решениях, реализованных в изделии ответчика и патенте истца, на которые указал заявитель в кассационной жалобе, не влияют на общее зрительное впечатление».

Как видим, судебная практика в рассматриваемом вопросе оказалась на шаг впереди законодателя.

Среди рассмотренных Судом по интеллектуальным правам за последние два года исков о защите прав на внешний вид изделия нередко встречаются дела, в которых в той или иной форме ставится вопрос о соотношении прав на авторское произведение - дизайн, используемый в упаковке, этикетке или в самом товаре, с одной стороны, и изображение товара (упаковки, этикетки), которое может быть зарегистрировано в качестве промышленного образца, - с другой. Это обусловлено тем, что объекты авторского и патентного права в отношении одного и того же дизайна могут существовать и защищаться параллельно и независимо друг от друга. Например, компания, приобретая права на авторские разработки продукции, упаковок или этикеток, которые она планирует внедрить в производство, может впоследствии дополнительно запатентовать их в качестве промышленных образцов.

Необходимо отметить, что Суд по интеллектуальным правам последовательно применяет в своей практике принцип, согласно которому правообладатель авторских прав на дизайн вправе защищать объект авторского права (произведение дизайна) от незаконного использования его третьими лицами при производстве и реализации товаров, в которых такой дизайн выражен, способами, предусмотренными для авторского права, независимо от защиты исключительного права на промышленный образец или даже наличия такого права.

В связи с этим примечателен спор, в котором суды первой и апелляционной инстанций отказали обществу в защите прав на дизайн мебельных опор по причине отсутствия у общества исключительного права на зарегистрированный промышленный образец. При этом суды аргументировали свою позицию тем, что целостное восприятие мебельных опор нельзя отделить от их дизайна для квалификации в качестве самостоятельного объекта защиты исключительных прав, следовательно, мебельные опоры возможно отнести лишь к промышленным образцам, но никак не к произведениям. Суд по интеллектуальным правам, рассмотревший это дело в качестве кассационной инстанции, справедливо отменил ранее вынесенные по делу акты и направил дело на новое рассмотрение, отметив, что авторские права на объект дизайна не подлежат какой-либо регистрации, защищаются независимо от того, зарегистрирован ли объект дизайна, а истцом в указанном деле был избран соответствующий авторскому праву способ защиты своего права [26].

Таким образом, на практике дизайн товара по российскому законодательству можно защищать от незаконного использования третьими лицами и в качестве промышленного образца (если имеется подобная регистрация), и в форме объекта авторского права. При этом, поскольку в предмет доказывания по рассматриваемой категории дел входит факт принадлежности истцу прав на объект исключительного права, о защите которого просит истец, необходимо учитывать следующее. При защите прав на промышленный образец истец подтверждает права выданным ему патентом, а при подаче иска о защите авторского права суду должны быть представлены доказательства приобретения истцом авторских прав у автора - физического лица (или нескольких авторов), а состав таких документов в каждом случае зависит от того, в каком именно порядке авторские права приобретались: по договору (лицензионному, договору отчуждения авторских прав, заказа) или в качестве служебного произведения. Если произведение приобреталось не у первоначального автора, а у последующего правообладателя, то при определенных обстоятельствах может понадобиться представление в суд и дополнительных документов из цепочки договоров по передаче прав.

Соответственно, предъявление иска о защите прав на произведение может быть сопряжено с дополнительными сложностями при доказывании прав и вылиться в необходимость сбора и представления более объемного пакета доказательств о принадлежности прав, если сравнить эту ситуацию с защитой прав на основании единственного документа - патента на промышленный образец.

Иные особенности защиты объектов авторского права необходимо учитывать в тех случаях, когда дизайн используется нарушителем в измененном виде. Так, Суд по интеллектуальным правам в Постановлении от 06.03.2014 № С01-41/2014 по делу № А40-35691/2013 разъяснил, что авторскому праву неизвестны понятия «сходство» или «сходство до степени смешения» и что при защите авторских прав на дизайн, который используется ответчиком при реализации товара в измененном виде, истцу следует доказывать факт создания и использования ответчиком производного (переработанного) произведения. Требование же о признании незаконным распространения ответчиком произведения путем продажи и иного отчуждения, по мнению суда, может быть удовлетворено лишь в случае, если истец представит доказательства факта использования произведения путем реализации его точных копий.

Если говорить о мерах ответственности, применения которых к ответчику вправе требовать истец в зависимости от объекта прав, который он защищает, то в настоящее время ни у одного из двух вариантов защиты прав на дизайн нет явных преимуществ: если взыскание компенсации вместо убытков ранее было доступно только для объектов авторского права, то с 1 января 2015 г. эта мера предусмотрена и для случаев защиты патентных прав, включая права на промышленные образцы. В то же время пока не ясно, какова будет позиция Суда по интеллектуальным правам в случае, когда предъявлены иски и впоследствии выявлены нарушения прав на оба объекта (произведение или промышленный образец), принадлежащие одному лицу. Необходимо отметить, что в протоколе № 5 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 05.09.2014 был выдвинут тезис о том, что когда нарушение затрагивает хотя и взаимосвязанные, но разнородные объекты прав (например, произведение и товарный знак), меры ответственности по каждому объекту наступают самостоятельно. Представляется, что указанный подход применим и к случаям принадлежности одному лицу одновременно прав на произведение и промышленный образец, что в полной мере соответствует формулировке абз. 3 п. 3 ст. 1252 ГК РФ, согласно которой «сли одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, размер компенсации определяется судом за каждый неправомерно используемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации»[27].

Держателями прав на дизайны, используемые в производстве продукции, как правило, являются крупные компании, которые зачастую приобретают права на такие разработки как на служебные, т.е. созданные сотрудниками компании в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя. При этом на практике нередко встречаются споры между работниками и работодателями в связи с попыткой одной из сторон запатентовать служебные разработки: недобросовестные работники могут запатентовать на свое имя созданные ими служебные дизайны в нарушение прав работодателя или, в случае выдачи патента на промышленный образец работодателю, попытаться признать патент недействительным в части указания сведений о патентообладателе.

С целью избежания подобных ситуаций, а также успешного отстаивания своих прав в судебном споре компаниям следует заблаговременно позаботиться об оформлении со своими сотрудниками пакета документов, очевидным образом свидетельствующих о создании дизайнов в ходе выполнения работниками своих служебных обязанностей, об исключительном праве работодателя на такие объекты и на подачу заявки на получение патента. Поскольку Гражданский кодекс РФ четко не определяет то, какая документация и какая степень ее детализации являются достаточными для признания исключительного права работодателя на служебные разработки, роль судебной практики в этом вопросе достаточно сложно переоценить.

На наш взгляд, исчерпывающий ответ на вопрос о критериях отнесения созданного технического решения к служебным дан в недавнем решении Суда по интеллектуальным правам от 16.04.2015 по делу № СИП-253/2013 об оспаривании прав на полезную модель. При этом, поскольку регулирование служебных объектов патентного права в ст. 1370 ГК РФ является единообразным, такие критерии в полной мере применимы и к промышленным образцам (дизайнам).

Во-первых, как видно из названного решения, определяющим для признания решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может быть выражено «в виде относительно общего круга осуществляемых работником трудовых функций, или конкретного задания».

Во-вторых, при оценке служебного характера разработанного решения во внимание могут быть приняты:
- соотношение деятельности, осуществляемой работодателем, со сферой, в которой создан патентоспособный объект;

- пределы трудовых обязанностей работника;

- место выполнения работ по созданию патентоспособного объекта;

- источник оборудования и средств, использованных для его создания;

- возможность осуществления работодателем контроля за работой, в рамках которой создан патентоспособный объект;

- цель создания патентоспособного объекта;

- последующее поведение работника и работодателя;

- составляемые ими в процессе трудовой деятельности работника документы, которые в совокупности могли бы свидетельствовать о разработке технических решений в порядке исполнения трудовых обязанностей;

- иные обстоятельства.

Что касается составляемых в процессе трудовой деятельности работника документов, то предшествующей судебной практикой был выработан подход, что для подтверждения служебного характера того или иного творческого результата работника работодатель должен представить в суд документы, регламентирующие трудовые отношения с работником, порядок создания и закрепления прав на служебные разработки, объем полномочий работников, даты создания и передачи работодателю служебных результатов и факт передачи их работодателю. Как правило, такой набор документов включает трудовой договор, должностную инструкцию, приказ руководителя о создании конкретных разработок или служебное задание, уведомление работника о созданном объекте, а также последующий акт приемки-передачи такого объекта работодателем. Частичное оформление указанных документов либо оформление их в форме, не позволяющей определить и идентифицировать полученный творческий результат, может привести к невозможности защиты компанией своих интеллектуальных прав [28].

Одним из основных доказательств по делам о защите прав на промышленный образец является, безусловно, патентоведческая экспертиза, выполняемая, как правило, патентным поверенным и заключающаяся в сопоставлении существенных признаков внешнего вида продукта ответчика с существенными признаками промышленного образца, права на который принадлежат истцу.

При сборе подобного рода доказательств важно избежать ошибок, связанных с неправильным порядком назначения и проведения экспертизы, которые могут привести к последующему непринятию самой экспертизы судом в качестве относимого доказательства. В частности, вопросы, поставленные перед экспертом, всегда должны соотноситься с предметом спора и заявленными истцом требованиями.

Необходимо также отметить, что при назначении судебной экспертизы истцу следует своевременно пользоваться предоставленными ему правами по постановке вопросов экспертам, подаче ходатайств о проведении дополнительной или повторной экспертизы. В противном случае истец несет риск наступления неблагоприятных последствий несовершения соответствующих действий, что не только может привести к отказу удовлетворения иска, но и в значительной степени снизит шансы на успешное оспаривание такого отказа в апелляционной и кассационной инстанциях.

Как было указано выше, по новому законодательству, действующему с 1 октября 2014 г., при определении факта использования промышленного образца в изделии предполагаемого нарушителя согласно п. 3 ст. 1358 ГК РФ определяющим является именно субъективное восприятие внешнего вида такого изделия информированным потребителем. В связи с этим, на наш взгляд, можно ожидать, что в делах о защите прав на промышленные образцы весьма важную роль займут такие доказательства, как социологические исследования, проводимые с целью установления того, производят ли сравниваемые объекты общее зрительное впечатление на информированного потребителя.

Данный инструмент давно вошел в процессы по защите прав на товарные знаки как мощный механизм доказывания наличия/отсутствия нарушения прав на товарные знаки, и зачастую суды при наличии массива доказательств с обеих сторон принимают финальное решение, исходя именно из результатов социологических исследований, ведь именно они отражают мнение потребителей о том, могут ли они перепутать ту или иную продукцию. А с учетом того, что товарные знаки призваны отделить продукцию одного производителя от продукции других, именно мнение потребителей должно быть решающим. Так, например, Девятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 20.02.2012 № 09АП-36944/2011 указал: «Вопреки доводам жалобы, суд обоснованно положил в основу своего решения заключение экспертизы Института социологии РАН. И результаты социологических исследований, согласно которым опасность сходства до степени смешения между рассматриваемыми товарными знаками практически отсутствует...», а Суд по интеллектуальным правам в решении от 13.03.2014 по делу № СИП-9/2013 отметил: «Данные социологических опросов позволяют сделать однозначный вывод о том, что опасность смешения в данном случае существует».

Представляется, что в делах о защите прав на промышленные образцы, как и в делах о защите прав на товарные знаки, социологические исследования могут стать весьма серьезным инструментом доказывания, поскольку могут отразить объективную позицию информированного потребителя касательно его восприятия внешнего вида изделия, в отличие от заключений специалистов, которые выражают свое хоть и профессиональное, но субъективное мнение.

Как указывалось выше, если взыскание компенсации вместо убытков ранее было доступно только для объектов авторского права, то с 1 января 2015 г. данная мера предусмотрена и для случаев защиты патентных прав, включая права на промышленные образцы. В соответствии со ст. 1406.1 ГК РФ в случае нарушения исключительного права на промышленный образец правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности вправе требовать по своему выбору от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
Под убытками по гражданскому законодательству РФ понимаются:
- реальный ущерб, а именно расходы, которые лицо, чье право нарушено, фактически произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества;
- упущенная выгода, т.е. неполученные доходы, которые лицо, чье право нарушено, получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено[29].

При этом при доказывании факта причинения убытков истец должен доказать размер убытков и, следовательно, документально обосновать сумму требуемой компенсации, а также причинную связь между действиями нарушителя и возникшими убытками.

В свете сказанного, ввиду того, что зачастую процесс доказывания размера убытков является камнем преткновения в делах о нарушении исключительных прав, появление у правообладателей с 1 января 2015 г. возможности требовать уплаты компенсации вместо возмещения убытков является большим шагом в деле защиты прав правообладателей объектов промышленной собственности, в частности промышленных образцов.
Поскольку в случае, когда правообладатель заявляет вместо возмещения убытков выплату компенсации, он освобождается от доказывания размера убытков, представляется, что требование о взыскании компенсации станет наиболее распространенным в исках о защите прав на промышленные образцы.

В соответствии со ст. 1406.1 ГК РФ при взыскании компенсации правообладатель вправе потребовать от ответчика выплаты такой компенсации:
- либо в размере от 10 тыс. до 5 млн. руб., определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

- либо в двукратном размере стоимости права использования промышленного образца, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего промышленного образца, который использовал нарушитель (обычно используется для расчета компенсации в случае наличия у правообладателя ранее заключенных лицензионных договоров в отношении патента - предмета спора).

Необходимо отметить, что, поскольку размер компенсации определяется судом в том числе исходя из характера допущенного нарушения и вероятных убытков правообладателя, для возможности взыскания с ответчика значительной суммы компенсации истцу рекомендуется подготовить документы, экономические расчеты и иные доказательства, указывающие на общий предполагаемый количественный объем выпуска ответчиком контрафактного продукта с использованием промышленного образца истца за определенный промежуток времени (например, конкретная партия товара), а также экономически обоснованный расчет примерных потерь от состоявшегося нарушения (сведения о падении продаж своих упаковок, о сорвавшихся контрактах)[30].

В противном случае велика вероятность, что размер компенсации будет приближен к установленной законом минимальной планке. Например, в Протоколе № 5 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 05.09.2014 было отмечено, что во всех случаях взыскания компенсации (как в твердой сумме, так и расчетной компенсации) предлагается, помимо прочего, представлять суду доказательства количества незаконно выпущенной продукции. Если эти доказательства не будут опровергнуты ответчиком, то компенсация подлежит взысканию в полном объеме, заявленном истцом. С другой стороны, в случае взыскания компенсации в твердом размере предлагается взыскивать ее в минимальном размере, если истец не представляет никаких доказательств относительно количества контрафактной продукции, а лишь доказывает сам факт нарушения. Необходимо отметить, что данный вопрос вызывал оживленную дискуссию на заседании совета.

Несмотря на то что подходы Суда по интеллектуальным правам к определению компенсации в спорах по защите интеллектуальной собственности сейчас еще находятся в стадии формирования, следует признать, что наметилась четкая тенденция к признанию зависимости размера финальной компенсации от доказательств масштаба нарушения, представленных истцом. Необходимо отметить, что, с одной стороны, такой подход, скорее всего, имеет своей целью обеспечение более объективных критериев при определении уровня неблагоприятных материальных последствий, которые должны быть возложены на нарушителя. С другой стороны, нужно помнить и о том, что данный принцип неоправданно сближает взыскание компенсации с возмещением убытков, являющихся различными по своей природе мерами ответственности, одна из которых не должна подменять другую.

Подводя итог, представляется, что в условиях нового законодательства, когда субъективное впечатление, производимое на информированного потребителя внешним видом изделия, закреплено как основной принцип оценки, а правообладатели получили возможность взыскивать компенсацию за нарушение прав взамен возмещения убытков, уровень защиты промышленных образцов приблизится к достаточно развитому уровню защиты товарных знаков.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании проведенного исследования по теме: «Права автора промышленного образца и их гражданско-правовая защита» мы можем сделать следующие выводы:

Так мы можем с уверенностью сказать что формирование права интеллектуальной собственности в России было обусловлено рядом факторов, которые имели место в период после распада союзного государства: развитие пиратства, увеличение количества фальсифицированного товара, злоупотребление правом, нарушение исключительного права и пр. Впоследствии внутри данной подотрасли выделилось несколько самостоятельных правовых направлений. Одно из них - патентное право. Отделение патентного права в отдельный гражданско-правовой институт произошло из-за невозможности надлежащим образом охранять результаты технического творчества в рамках авторского права.

На основании проведенного исследования мы можем отметить что к объектам патентного права относятся изобретения, промышленные образцы, полезные модели. Закон не содержит определения понятий изобретение, промышленный образец и полезная модель. В Гражданском кодексе Российской Федерации (далее ГК РФ) установлены условия, которым должны соответствовать результаты технического творчества для получения правовой охраны. Если заявляемый объект соответствует всем условиям патентоспособности, то патентная экспертиза будет завершена решением о выдаче патента.

В соответствии со ст. 1350 ГК РФ, в качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств), в том числе к применению продукта или способа по определенному назначению. Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо.

В качестве промышленного образца охраняется решение внешнего вида изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства (п. 1 ст. 1352 ГК РФ). Исходя из данной дефиниции, можно выделить признаки промышленного образца: промышленным образцом является решение, состоящее в определении внешнего вида изделия; решение, охраняемое в качестве промышленного образца, должно носить художественно-конструкторский характер. Для того, чтобы на промышленный образец был выдан патент он должен обладать признаками новизны и оригинальности.

ГК РФ устанавливает, что в качестве полезной модели рассматривается устройство, относящееся к техническому решению. Полезная модель по своим признакам сходна с изобретением, многие авторы определяют ее как «малое изобретение». Критерии правовой охраны полезной модели включают новизну и промышленную применимость. Полезная модель является новой, если совокупность ее существенных признаков не известна из уровня техники. Критерий промышленной применимости идентичен тому, который применяется к изобретению. Он означает, что полезная модель может быть промышленно применимой, если ее можно использовать в промышленности, сельском хозяйстве, здравоохранении, других отраслях экономики или в социальной сфере.

Главный принцип патентного права заключается в том, что создатель технического решения первоначально обладает исключительным правом на свое изобретение и может претендовать на его правовую охрану, если оно соответствует всем закрепленным в законе требованиям.

Однако из этого принципа есть исключения. Им является служебное произведение. Если изобретение, полезная модель или промышленный образец создано работником в процессе выполнения трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, то оно соответственно признается служебным изобретением, служебной полезной моделью или служебным промышленным образцом (ст. 1370 ГК РФ).

Отдельного внимания заслуживает вопрос о соавторстве при создании служебного произведения. Согласно п. 4 ст. 1228 ГК РФ соавторами являются двое и более граждан (в рассматриваемом случае - сотрудники организации), создавшие результат интеллектуальной деятельности совместным творческим трудом. Для того чтобы работодатель смог приобрести право на созданное такими работниками произведение, ему необходимо оформить трудовые отношения и служебное задание с каждым из работников.

На основании проведенного анализа мы можем выделить отдельные вопросы правового регулирования прав авторов промышленного образца и способы защиты этих прав и предложить некоторые способы их преодоления:

На наш взгляд в ГК РФ стоит в главе 69 ГК РФ применительно ко всем видам результатов интеллектуальной деятельности, в том числе произведениям науки, литературы или искусства, объектам смежных прав, создаваемым творческим трудом (например, исполнения), объектам патентного права, топологиям интегральных микросхем, селекционным достижениям добавить следующую норму права и сформулировать ее следующим образом:

 «работник должен в уведомлении работодателя о создании результата интеллектуальной деятельности описать достигнутый результат, соавторов (объем и вид их работ), а также определить, что работник-заявитель рассматривает в качестве своего участия в создании служебного объекта».

Таким образом это поможет еще на уровне претензии определить степень авторства и соавторства при создании служебного произведения.

Стоит отметить, что по правилам ст. 1228 ГК РФ если гражданин оказывал помощь в виде консультаций, оказание физической помощи, контроля или же помощи в оформлении прав то такой гражданин соавтором не является.

С введением в действие изменений в п. 1 ст. 1027 ГК РФ согласно Федеральному закону от 18.12.2006 г. «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Россий­ской Федерации» № 231-ФЗ возникли вопросы к порядку предоставления права использова­ния товарного знака и знака обслуживания по договору коммерческой концессии. В частности, в новой редакции ст. 1027 ГК РФ указание исключительных прав на товарный знак и знак обслужи­вания произведено через запятую, а не через разделительный союз «или». Представляется, од­нако, что одновременное предоставление правообладателем пользователю исключительных прав на товарный знак и знак обслуживания не требуется. Системное толкование действующих положений гл. 54 ГК РФ позволяет утверждать, что необходимым и достаточным для договора коммерческой концессии является присутствие в составе комплекса любого из указанных средств индивидуализации товаров (работ, услуг) правообладателя.

Учитывая изложенное, представляется целесообразным изложить п. 1 ст. 1027 ГК РФ в следующей редакции: «По договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) или действующий в интересах правообладателя доверительный управляющий обязуется предо­ставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак (знак обслужива­ния) или на коммерческое обозначение, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав».

Также в соответствии с п. 2 ст. 1365 ГК РФ отчуждение исключительного права на промыш­ленный образец не допускается, если оно может явиться причиной введения потребителя в за­блуждение относительно товара или его изготовителя. Вместе с тем в соответствии с п. 3 ст. 358.18 ГК РФ к договору залога исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации применяются общие положения о залоге.

Таким образом, возможны случаи, когда исключительное право на промышленный образец невозможно было бы передать по договору об отчуждении исключительного права (на промыш­ленный образец или товарный знак), поскольку такое отчуждение может явиться причиной введе­ния потребителя в заблуждение относительно товара или его изготовителя (п. 2 ст. 1365, п. 2 ст. 1488 ГК РФ). Однако в случае обращения взыскания на предмет залога такое исключительное право может быть передано стороне, выступающей в договоре залога в качестве залогодержателя.

В целях устранения указанной ситуации целесообразно дополнить ст. 358.18 ГК РФ п. 3.1 в следующей редакции: «3.1. Залог исключительного права на товарный знак (знак обслужива­ния) или на промышленный образец допускается при условии соблюдения правил, предусмот­ренных пунктом 2 статьи 1365 ГК РФ, пунктом 2 статьи 1488 ГК РФ».

Таким образом, устранить проблемы распоряжения исключительными правами на объекты патентных прав представляется возможным посредством внесения изменений в нормы действу­ющего российского законодательства.