Остров Крым». Очерк о Вооруженных силах Юга России

Барон Петр Николаевич Врангель

Барон Петр Николаевич Врангель, генерал-лейтенант, Главнокомандующий Русской армией - его имя закономерно ассоциируется с событиями последнего периода Гражданской войны. «Остров Крым» - так был назван Врангелем клочок русской земли, где была поставлена точка в истории Белого движения.

Петр Николаевич Врангель по образованию горный инженер, но в 1910 году закончил офицерскую кавалерийскую школу и академию Генерального штаба. Дав клятву на «верность Царю и Отечеству», он навсегда связал свою жизнь с армией. По отзывам современников – Врангель блестящий офицер, конногвардеец. Следует отметить, что офицеров Конной гвардии всегда отличала безоговорочная преданность монархии. Командир шефского эскадрона ротмистр барон Врангель полностью разделял эти убеждения. «Армия вне политики», «Гвардия на страже монархии» - эти заповеди стали основой его мировоззрения.

Имя одного из предков Петра Николаевича Врангеля начертано на стене Храма Христа Спасителя в Москве вместе с именами других офицеров погибших и раненых во время Отечественной войны 1812 года. К числу его знаменитых предков относится также и русский мореплаватель, полярный исследователь адмирал барон Ф. П. Врангель. Его имя носит остров в Северном Ледовитом океане – остров Врангеля.

Титул барона и родственные связи позволили молодому Петру Врангелю быть принятым в высшем свете при дворе самого императора.

При этом он привлекал к себе особое внимание как прекрасный танцор и дирижер на балах в великосветских салонах Петербурга, Гатчины и Красного Села. Остроумный, легкий в общении и интересный собеседник он имел много друзей в высшем свете и был непременным участником всех офицерских собраний. Множество поклонниц и частые кутежи совсем не предвещали скорого брака петербургского повесы. Но случилось. На новогоднем балу в Петербурге друг и однополчанин по русско-японской войне Шатилов Павел Николаевич представил его фрейлине, дочери камергера Высочайшего Двора, Ольге Михайловне Иваненко. Поручик императорской гвардии и фрейлина императорского двора встретились на фоне царственного Петербурга. Встретились, чтобы никогда не расставаться. В августе 1907 года Врангель женится на Ольге Михайловне.

Когда поручик императорской гвардии женился, полковые друзья не верили, что ради молодой красавицы-жены этот повеса прекратит свою разгульную жизнь. Но Петр Николаевич был удивительно предан своей Оленьке, которая покорила его нежностью и любовью. Вскоре у них родилась дочь Елена. Позднее у четы Врангелей родились еще два сына и дочь.
В 1912 году он возвращается в родной полк, став командиром эскадрона Его Величества. О его мужестве и героизме ходили легенды. Вот один из эпизодов войны 1914 года, описанный историком Василием Цветковым: «…сражение произошло шестого августа 1914 года у деревни Каушен. Гвардейские кирасирские полки, спешенные, в полный рост наступали на германские артиллерийские батареи, расстреливавшие их в упор. Потери были огромны. Эскадрон ротмистра Врангеля, последний резерв кирасирской дивизии, внезапной и стремительной конной атакой захватил германские орудия, а сам командир первым ворвался на позиции неприятеля. При этом под Врангелем был убит конь, и он, перелетев через голову, выхватил шашку и бегом ринулся на неприятельскую батарею. Спешившиеся бойцы эскадрона схватились с немцами в рукопашной, заставив противника дрогнуть и, бросив батарею, обратиться в бегство. Бой был выигран.
За Каушен Врангель был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени».

 

В феврале 1917 года произошла революция, которая привела к свержению монархии в России. Созданное Временное правительство в результате этой революции в глазах П.Н.Врангеля не имело никакого авторитета, особенно после известного приказа №1 от первого марта 1917 года. Этот приказ устанавливал контроль солдатских комитетов над командным составом.

«С падением Царя пала сама идея власти, при этом исчезли и все связывающие с ней обязательства. Великое слово "свобода" народ заменил произволом, а полученную вольность превратил в грабеж и убийство», - заявлял будущий глава Русской армии Петр Николаевич Врангель в кругу единомышленников. И Временное правительство демонстрировало " полное бессилие ". Армия находилась в состоянии развала. В марте 1917 года Врангель был одним из немногих военачальников, который ратовал за отправку войск в Петроград «для восстановления нарушенного Февральской революцией порядка». Но он не принадлежал к высшему армейскому командованию, и голос его не был услышан. Но его голос был услышан в кругах Временного правительства, и министр-председатель Временного правительства А. Ф. Керенский приложил все усилия, чтобы отправить Врангеля в отставку.

Тем не менее, многие российские генералы уже понимали необходимость государственного переворота с целью возрождения империи. Но, как известно, попытка государственного переворота (или мятеж) закончилась полным провалом. И как следствие неудавшегося переворота по инициативе генерал-адъютанта Михаила Васильевича Алексеева в Ростове-на-Дону начали формироваться первые отряды будущей Добровольческой армии.

Впоследствии в связи со смертью генерала Алексеева Добровольческую армию, а затем и все Вооруженные силы юга России (ВСЮР) возглавил генерал-лейтенант А. И. Деникин.

Будучи уволенным из армии, Врангель уехал с семьёй в Крым. Казалось, для него началась спокойная жизнь – жизнь помещика. Но Временное правительство в результате «Октябрьского переворота» очень скоро уступило власть большевикам (именно термина «Октябрьский переворот» придерживались сами большевики в 1917 году. И только после 1927 года по инициативе И. Сталина «Октябрьский переворот» стал называться Великой Октябрьской Социалистической революцией). В январе 1918 года волна красного террора большевиков захлестнула Крым. Расправы над офицерами шли полным ходом. Однажды команда революционных матросов ворвалась в дом Врангелей в Ялте. Перевернув все в доме, матросы арестовали Петра Николаевича. Жена Врангеля в ужасе побежала за незнакомыми людьми, схватившими её мужа. «Арестуйте и меня. Я счастливо прожила с мужем свою жизнь и хочу разделить его участь до конца», - обратилась Ольга Михайловна к ближайшему матросу.

- Ты кто? Жена? Иди к товарищу Вакуле. Он главный, в черной кожаной тужурке идет впереди, - ответил матрос.

- Господин Вакула, господин Вакула, – с трудом добежала Ольга до кожаной тужурки.

- Я тебе не господин. Господ мы к стенке ставим. Чего надо? – резко оборвал ее Вакула.

- Извините меня. Вы только что арестовали моего мужа. Он ни в чем не виноват. Он воевал на японском фронте, на германском фронте. Спас много простых солдат. Я очень люблю своего мужа. Я хочу разделить его участь до конца. Арестуйте и меня, – быстро проговорила Ольга.

Вакула внимательно посмотрел в глаза этой женщины. Он был поражен ее красотой, обаянием, а еще больше смелостью и готовностью разделить трагическую судьбу мужа. Размышлял Вакула недолго:

— Вот что. Забирайте своего мужа. Но, чтоб сегодня же, вы покинули свой дом. Если не я, придут другие, разбираться не будут. Ваш муж виноват уже тем, что он бывший офицер. Да еще генерал. Его расстреляют и все.

- Василий, отпусти его! – крикнул Вакула одному из своих матросов.

И невольно вспоминается трагедия другой женщины – гражданской жены адмирала Колчака. Когда арестовали адмирала, она пришла к тюремщикам и потребовала, чтобы ее тоже арестовали. Чтобы быть хотя бы в соседней камере со своим любимым мужчиной. Ей не удалось спасти адмирала. Можно только добавить словами поэта Н.А.Некрасова: «Есть женщины в русских селениях…».

Узнав об организации Добровольческой армии, Врангель незамедлительно отправился на Дон. О незаурядности, храбрости и самоотверженности барона Деникину было известно. Поэтому он без колебаний принял его в армию в качестве строевого командира. Летом 1918 года Врангель в звании генерал-майора возглавил первый конный корпус Добровольческой армии. Одновременно с Врангелем в Добровольческую армию был принят и генерал Шатилов Павел Николаевич, давний боевой соратник Врангеля. С конца 1918 года он был назначен начальником первой конной дивизии в корпусе генерала Врангеля. В это же время Врангель был произведён в чин генерал-лейтенанта.

Весной 1919 года в ставке ВСЮР началось планирование наступательных операций. В августе 1919 года генерал Деникин издал знаменитую Московскую директиву: «Имея конечной целью захват сердца России – Москвы, приказываю...». Однако к этому времени появились и первые разногласия Врангеля со ставкой Главкома ВСЮР. В рапорте на имя Деникина Врангель доказывал необходимость сосредоточения главного удара ВСЮР на город Царицын, после взятия, которого можно было бы соединиться с наступавшими к Волге армиями адмирала А.В. Колчака. Однако план Врангеля командующим был отвергнут. И главную причину отказа от его плана Врангель видел в личной антипатии к себе со стороны Главкома. Как пишет историк В. Цветков «Деникин, сын армейского офицера, большую часть своей службы провел в армии. Оказавшись на ее верхах, сохранил многие характерные черты своей среды: провинциальной, мелкобуржуазной, с либеральным оттенком. От этой среды оставалось у него бессознательное предубежденное отношение к аристократии, двору, гвардии. Несомненно, в сравнении с Деникиным высокий, затянутый в черную черкеску гвардеец, с зычным голосом, уверенный, решительный и быстрый в характере и поступках, Петр Николаевич Врангель, разумеется, выигрывал».

Отвергнув план Врангеля, Деникин все-таки скоро понял, что овладение Царицыном необходимо для Белой армии. Ибо в противном случае в тылу Белой армии остался бы «красный» Царицын. И Деникин принял решение прорвать позиции красных сосредоточенным ударом всех конных полков под командованием Врангеля. Царицынская операция, победоносно завершилась 18 июня 1919 года и сделала Врангеля одним из самых известных и авторитетных генералов Белой армии. «Герой Царицына», так теперь называли газеты генерала Врангеля. Теперь он стал известен не только на белом юге, но и среди генералитета армии Антанты. И за взятие Царицына союзники наградили его английским орденом Святых Михаила и Георгия.

Все это время жена Врангеля Ольга Михайловна находилась рядом с мужем, лечила раненых в армейских госпиталях. Она стала второй женщиной – военным врачом в русской истории (Первая женщина-врач была княгиня Вера Гедройц в дворцовом лазарете Царского Села). И свой долг «служения страждущим» она несла на всем протяжении Гражданской войны. В одну из ночей на лазарет напали красные. По счастью, сам Врангель был недалеко и, узнав о нападении, он с группой своих гвардейцев поспешил на выручку. Произошёл короткий бой, во время которого Пётр Николаевич сумел спасти и жену, и весь медицинский персонал лазарета.

Однако, когда красные перешли в наступление, перед Врангелем встал вопрос об отправке жены с дочерью в Петроград к родственникам. Ольга Михайловна, не желая расставаться с мужем, категорически возражала. Неожиданно на помощь ей пришел старый друг Врангеля Шатилов: «Петр, ты сам говорил, что ваша усадьба в Терпилицах (90 км от Петрограда) разграблена. Кто убит, кто арестован. А в самом Петрограде люди дрожат от страха и голода. Многих расстреливают просто по доносу. Пока твоя жена и дочь с нами мы сумеем их защитить, хотя бы ценой своих жизней. И нашим раненым будет подмога». Петр Николаевич молча согласился и к этому вопросу больше не возвращался. Но чтобы избежать возможного насилия и издевательств со стороны наступающих красных командующий распорядился выдать каждой женщине лазарета ампулу с ядом.

В августе 1919 года на театре военных действий вместе с Красной армией неожиданно выступила повстанческая армия батьки Махно. В 1919 году Махно видел в большевиках союзников в своей революционной борьбе. Большевики заключили соглашение с Нестором Махно, и лучшие силы махновцев были направлены на фронт против Деникина. В сентябре махновцы нанесли сокрушительный удар по армии Деникина. При этом Махно сумел захватить у белых обоз с боеприпасами. Фронт Вооруженных сил Юга России оказался сломленным.

Своими действиями Махно очень помог Красной Армии в защите Москвы от армии Деникина. Но одержав победу под Москвой, большевики объявили войско батьки Махно вне закона. Батька сыграл свою роль. «Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти».

В октябре 1919 года войска ВСЮР начали отступать по всему фронту. И на фоне полного провала директивы Деникина к концу 1919 года конфликт Врангеля со Ставкой и самим Главкомом перешел в открытое противостояние. В неудавшемся походе на Москву Врангель винил, прежде всего, Деникина, о чем открыто высказывался. Будучи уже в эмиграции, Врангель, относительно похода на Москву, писал: «Беспрерывно двигаясь вперед, армия растягивалась, части расстраивались, тылы непомерно разрастались... Война обратилась в средство наживы. Население, исстрадавшееся от большевиков и жаждавшее покоя, поначалу встречало армию с искренним восторгом. Но вскоре стало испытывать на себе все ужасы грабежей, насилий и произвола. В итоге - развал фронта и восстания в тылу... Армии, как боевой силы, нет». Заключительным актом конфликта с Деникиным стало увольнение Врангеля в отставку приказом Главкома от 8 февраля 1920 года. Одновременно с генералом Врангелем был уволен со службы и генерал Шатилов.

В последних числах февраля семья Врангеля покинула Крым и отправилась в Константинополь, который в то время являлся тыловой базой Белой армии. Вооруженная борьба Деникина с Красной армией виделась барону безнадежно проигранной. Однако популярность Врангеля, особенно при взятии Царицына, привлекла к нему внимание английского Генерального штаба настолько, что они стали настаивать на назначении его Главкомом ВСЮР. При этом были даны определенные гарантии возобновления помощи от стран Антанты. Секретным приказом Главнокомандующего от 18 марта 1920 года генерал Врангель и генерал Шатилов были вызваны в Севастополь на заседание Военного совета для избрания преемника Главнокомандующего ВСЮР генерала Деникина. Исход проходившего 21-22 марта 1920 года Военного Совета был, по сути, предрешен. И 22 марта Деникиным был издан последний приказ, передававший полномочия Главнокомандующего генерал-лейтенанту барону Врангелю. После избрания генерала Врангеля Главнокомандующим генерал Шатилов был назначен помощником Главнокомандующего.

Пётр Николаевич принял командование над измотанной армией, принял как тяжкий крест, сознавая, что после череды неудач и роковых ошибок поправить положение почти невозможно. Но он решился. Получив
назначение Главнокомандующего Белой армией, Врангель 25 марта 1920 года во время торжественного парада и молебна на Нахимовской площади Севастополя произнес речь: «Я верю, что Господь не допустит гибели правого дела, что Он даст мне ум и силы вывести армию из тяжелого положения. Зная безмерную доблесть войск, я непоколебимо верю, что они помогут мне выполнить мой долг перед родиной и верю, что мы дождемся светлого дня воскрешения России». Врангель четко обозначил, что для продолжения вооруженной борьбы с советской властью необходимо, прежде всего, восстановить фронт и тыл. И начинать эту борьбу для начала надо только на маленькой территории, названной Врангелем – «остров Крым». Тем самым провозглашался отказ от главной цели Белого движения – занятия Москвы. «А главное сейчас – создать модель Белой России, альтернативную "России большевистской", создать из Крыма своего рода плацдарм, на котором можно было бы реализовать новую политическую программу. Тогда можно будет двигаться вперед», – заявлял Врангель. Но это уже оказалось невозможным. Господь все-таки допустил гибель «правого дела».  

И в это тяжелейшее время Ольга Михайловна Врангель как ангел-хранитель находилась рядом с мужем. Она сумела организовать в Севастополе госпиталь, неоднократно проводила благотворительные вечера, концерты, средства от которых шли на помощь раненым и гражданским беженцам.

А в планах Врангеля весной 1920 года было создание и укрепление «острова Крым». При его поддержке известным экономистом и реформатором А. В. Кривошеиным при активной помощи генерала Шатилова был разработан ряд законодательных актов по аграрной реформе, среди которых главным являлся «Закон о земле», принятый правительством юга России 25 мая 1920 года. Эта реформа, по мнению Врангеля, должна была укрепить зажиточное и среднее крестьянство, способное снабжать армию и тыл. При этом земля закреплялась за крестьянами и гарантировала им свободу самоуправления. Бывшим помещикам даже не предполагалось давать право возврата в свои имения. Правда тут возникает вопрос: куда ж деваться бывшим помещикам – к красным или к белым, в батраки к своим бывшим работникам или в бандиты к батьке Махно?

Летом 1920 года Вооруженные Силы юга России были переименованы в Русскую армию, как бы подчеркивая тем самым преемственность от регулярной армии России до 1917 года. Очень скоро Русская армия Врангеля все-таки получила обещанную помощь от Антанты и смогла даже пополнить свои ряды.
Солдаты получили новое обмундирование и вооружение. Теперь бои развернулись на просторах Таврических степей. Они отличались необычайной ожесточенностью. В июне, в результате подготовленной штабом Врангеля операции, был разгромлен один из лучших красных полков. Июль и август прошли в беспрерывных боях, в ходе которых состав армии уменьшился почти наполовину. Теперь в строй белых полков призывались даже военнопленные красноармейцы. В сентябре в ходе наступления на Донбасс Русская армия добилась своих наибольших успехов. Казаки Донского корпуса с налета захватили один из центров Донбасса – Юзовку. Из Екатеринослава спешно эвакуировались советские учреждения.

Однако Врангеля скоро постигла та же неудача, которая годом раньше свела на нет все успехи армий Деникина. Фронт армии растянулся, и немногочисленные полки Русской армии, оказались не в состоянии его удерживать. В эти трагические дни Пётр Николаевич даже пытался договориться с «третьей силой» Гражданской войны – войском известного анархиста Нестора Махно, который уже был объявлен красным комиссаром Троцким «вне закона».
Однако попытки Врангеля установить союз с Махно закончились расстрелом эмиссара белых по решению штаба махновцев.
В годовщину Октября 1917 года Красная армия начала штурм укреплений Перекопа. Предпринятые по инициативе Врангеля перегруппировки войск не были закончены к моменту штурма, и белым полкам приходилось идти в контратаки без необходимой подготовки и отдыха. Уже к вечеру 28 октября, на третий день штурма, генерал Кутепов телеграфировал в Ставку, что перекопские укрепления прорваны. Неожиданно быстрое падение Перекопа потребовало от Врангеля принятия незамедлительных решений, которые могли бы спасти армию и тыл.

Теперь боеспособность Русской армии после полосы катастроф уже не внушала оптимизма. Скоро Врангель получил уведомление от британского премьера об официальном отказе в материальной помощи и требование о «прекращении неравной борьбы». Это послание британцев стало первым международным документом, полученным бароном в ранге Главнокомандующего армией. Это было сильнейшим ударом для всего Белого движения. Генерал Врангель в своих мемуарах отмечал: «Отказ англичан от дальнейшей нам помощи отнимал последние надежды. Положение армии становилось отчаянным. Но я уже принял решение».

В октябре 1920 года Антанта уже готовилась к признанию Советской России (РСФСР). Уже был заключен ряд торговых соглашений РСФСР с государствами Западной Европы. И Англия также подготовила несколько торговых соглашений с Советской Россией. А это фактически означало признание странами Антанты РСФСР. С этим признанием белогвардейские формирования окончательно лишались политической и военной поддержки.

Отказавшись от дальнейшей поддержки белых, Великобритания предложила Врангелю обратиться к советскому правительству, чтобы «добиться амнистии». Но такое предложение о переговорах с большевиками было не только не приемлемым, но скорее оскорбительным для Главкома Русской армии. В сложившейся обстановке Врангель вынужден был оперативно реализовать план эвакуации армии.

29 октября Правитель Юга России и Главнокомандующий Русской армии издал приказ об оставлении Крыма. При этом он заявил: «Правительство Юга России рекомендует всем тем, кому не угрожает непосредственная опасность от насилия врага остаться в Крыму». Но все решившие выехать из Крыма могли это сделать беспрепятственно. Во всех портах, за исключением Феодосии, погрузка проходила организованно и спокойно. Войска оторвались от преследования красных на несколько переходов и погрузились на суда без особых трудностей. Врангель покинул пристань Севастополя одним из последних. Эскадра из 126 судов – боевых кораблей и транспортов Черноморского флота вышла в открытое море. Последний этап "белой борьбы" на юге России завершился, вместе с ним ушел в историю и период военной и государственной деятельности генерала Врангеля.
Белый Крым покинуло более 145 тысяч человек. Из них почти половину составляли военные. Теперь перед Врангелем встала задача обустройства огромного числа военных и гражданских беженцев, обреченных на полуголодное существование.

Главком был убежден в необходимости сохранения армии для продолжения борьбы с «большевизмом» в ближайшем будущем. 22 марта 1921 года в годовщину принятия командования Белой армией, Врангель написал обращение к своим соратникам, в котором писал: «С непоколебимой верой, как год тому назад, я обещаю вам с честью выйти из новых испытаний. Все силы ума и воли я отдаю на службу армии. Офицеры и солдаты, армейский и казачий корпуса мне одинаково дороги. Как год тому назад, я призываю вас крепко сплотиться вокруг меня, памятуя, что в единении наша сила». Но, увы, обещание барона оказалось невыполнимым. Но для большинства бывших солдат и офицеров Белой армии Врангель оставался символом Белого движения за возрождение России. Один из офицеров так характеризовал причину подобного преклонения перед Главкомом: " Мы верили генералу Врангелю. Верили безотчетно... Это была вера в человека..., в его высокие качества и преклонение перед носителем Белой идеи, за которую тысячи наших братьев положили свои жизни ".

С ноября 1920 года Врангель находился в эмиграции в Турции вместе с основной частью армии. Он со своей семьей обосновался в Константинополе и жил на яхте "Лукулл", которая одновременно была ставкой Главкома.

Ольга Михайловна стала для «бывших русских» – военных и гражданских беженцев воплощением надежды и милосердия. Она помогала, изыскивая скудные средства на денежные пособия, организовывала медицинскую помощь. Она даже сумела создать русские школы для детей солдат и офицеров. Но основным её занятием была помощь мужу в нелёгком деле сплочения русских, оказавшихся за границей.

Непримиримость Врангеля к советскому строю была общеизвестна. 15 октября 1921г. плавучая ставка Главкома была протаранена итальянским транспортом "Адриа" и затонула через несколько минут. Удар пришелся как раз в ту часть судна, где находилась каюта Главкома. Врангеля и его семью спасла случайность – в это время они находились на берегу. Разбирательство по факту так называемой «аварии» не было доведено до конца. Однако преднамеренный характер инцидента был очевиден. Как пишет историк Василий Цветков, одним из организаторов этого инцидента была член «Разведупра РККА Ольга Голубовская», известная в русской эмиграции начала 1920-х как поэтесса Елена Феррари.
Не рассчитывая более на поддержку стран Антанты, Врангель начал вести переговоры с балканскими странами о предоставлении убежища частям Русской армии. В результате переговоров Болгария согласилась разместить на своей территории 9, а Сербия - 7 тысяч военных. В конце 1921 года. основная часть армии была вывезена в эти страны. Начинался новый этап в жизни Белой армии и последний в жизни ее Главкома. В 1923 году Врангель вместе со своей семьей переехал в Белград. Здесь, в Югославии, он оказался в центре политических страстей, раздиравших русскую эмиграцию. Но на все претензии к нему как лидеру Белого движения он декларировал свой традиционный принцип «армия вне политики». 8 сентября 1923 года он опубликовал известный "приказ N 82". Этот приказ запрещал офицерам армии вступать в ряды любых политических организаций, заниматься любой политической деятельностью. В противном случае офицер нарушавший приказ, должен был покинуть армию. В приказе также отмечалось: «Ныне, после трех с половиной лет изгнания, Армия жива; она сохранила свою независимость, она не связана ни договорами, ни обязательствами, ни с государствами, ни с партиями...». Отношение же Врангеля к идее реставрации монархии, которая была широко распространена в определенных кругах эмиграции, очень хорошо характеризуют его слова: «Царь должен явиться только тогда, когда с большевиками будет покончено... когда уляжется та кровавая борьба, которая предстоит при их свержении. Царь не только должен въехать в Москву на «белом коне», на нем самом не должно быть крови гражданской войны – он должен явиться символом примирения и высшей милости». Правда, следует отметить, что царь Николай Второй вместе с наследником были расстреляны в 1918 году. Речь могла идти только о новом монархе, которого просто не было. Поэтому «царь на белом коне» - это, конечно, несбыточные фантазии барона, в которые вряд ли верил он сам.

Как отдельная военная структура Белая армия, находясь в эмиграции, фактически перестала существовать. И задача бывшего Главкома заключалась в сохранении ее основной части. В дальнейшем она явилась как бы основой для организации Русского Общевоинского Союза (РОВС). Первого сентября 1924 года был издан последний приказ Врангеля – приказ о создании РОВС. Первым его председателем стал сам Врангель, подчинивший себе все воинские союзы белых от Южной Америки до Азии. В ноябре 1924 года Врангель признал верховное руководство РОВС за великим князем Николаем Николаевичем.

Последние годы жизни Врангеля прошли в Брюсселе. По воспоминаниям генерала Шатилова, «его уже не привлекало общество. Он находил удовольствие только в беседах с близкими ему лицами... От привычки к достатку, к материальным удобствам жизни не осталось и следа». Петр Николаевич снова вернулся к той специальности, с которой и начинал свой жизненный путь - профессии горного инженера. Много внимания уделял он подготовке к изданию своих мемуаров. Однако увидеть свет оба тома смогли уже после его кончины.

Врангель скоропостижно скончался в Брюсселе после неожиданной болезни в 1928 году. По предположениям его родных он был отравлен братом своего слуги, являвшимся большевистским агентом. Советские спецслужбы не могли примириться с наличием в Европе бывших лидеров Белого движения. Особенно, когда основу программы лидера Белого движения составляет борьба с «большевизмом». Врангель проиграл свою борьбу с «большевизмом», но остался верен клятве, данной им еще в молодости – клятве на «верность Царю и Отечеству».

Позднее тело Врангеля было перевезено в Белград и 6 октября 1928 года погребено в русском православном храме, в саркофаге, под сенью склоненных знамен русских полков. Погребение последнего Главнокомандующего Белой армии стало своеобразной демонстрацией верности армии своему вождю. Траурная церемония проходила в торжественной обстановке. На артиллерийском лафете тело генерала провезли вдоль выстроившихся в почетном карауле солдат и офицеров Белой армии.
Как пишет Цветков, «Генерал Врангель, его личность и вся его военная биография стали для Белой армии олицетворением непримиримой борьбы, во имя которой невозможно было уступить, отойти от изначальных традиций Белого движения. Несмотря на то, что гражданская война уже закончилась, для тех, кто разделил свою судьбу с Белой армией, оказавшись вдали от Родины, Врангель представлялся вождем, лидером, под руководством которого можно было надеяться на успех белой борьбы, на скорое возвращение в Россию».
Для бывших союзников - стран Антанты Врангель также оставался лидером Белого движения, незаурядной личностью. На его похоронах наряду с русскими солдатами последние почести отдавали ему сербские войска.
После его смерти восковая фигура Врангеля находилась в музее Гервен в Париже.

 

Рассматривая периоды правления трех выдающихся лидеров Белого движения Колчака, Деникина и Врангеля, можно отметить, что все они начинали свое правления с экономических реформ в пользу широких слоев населения. И, прежде всего, крестьянства. В этом была, несомненно, их сила. Правительство Ленина к пониманию необходимости экономических реформ пришло только к концу 1920 года.

 

 

Очерк о братьях Свердловых

По материалам российских и зарубежных публикаций

 

 

 

        Вениамин                          Яков                                       Зиновий

Мойша был в неописуемом восторге. С каждым встречным он обнимался и приглашал в дом «на чарку доброго вина», хотя сам был совершенно не пьющим — работа ювелира-гравера не позволяла. А специальность гравера в то время была очень востребованной.

Конец XIX века в северной столице России и промышленных районах Урала ознаменовался появлением, так называемых социал-демократических ор-ганизаций (кружков). Их представители, исповедующие новую религию — марксизм, гордо называли себя социал-демократами и борцами за народное дело. И эти «борцы», занимаясь экспроприацией, нередко нуждались в документах, заверенных неотличимой от оригинала печатью. Поэтому они очень быстро стали лучшими друзьями гравера Мойши Свердлова, который в силу идейных соображений, ну и, конечно, за достойную плату, время от времени оказывал соответствующие услуги смутьянам и ниспровергателям. В его доме в Нижнем Новгороде на Большой Покровской, номер 8, собиралась революционно настроенная публика. В их числе бывал и живший в ту пору в Нижнем Новгороде Алексей Пешков. Он же писатель Максим Горький.

Но в этот день у Мойши Свердлова родился первенец, и так хотелось разделить радость со всей улицей. Ему уже и имя дано — Зиновий! Или Залман, как очень настаивала жена. Но Михаил Израилевич проявил характер, и сын вошел в историю с именем Зиновий. Это было 16 октября 1884 года в Нижнем Новгороде.

И ребе, когда в синагоге показали ребенка, предсказал ему большое будущее. А посмотрев внимательно в глаза младенца, ребе добавил: «но он не долго будет твоим сыном, хотя жить будет долго» и быстро простился с гравером. Слова ребе не слишком опечалили счастливого отца. «У меня жена еще совсем молодая, будут и другие дети!» — подумал Мойша и совсем успокоился. И верно — прошел только год, и родился второй сын, Яков (Янкель). И ему ребе туманно предначертал большое будущее и быстро ушел в свою комнату, словно опасаясь сказать лишнее.

Свердловы жили не очень богато, но не бедствовали — отец владел граверной и скоропечатной мастерской, при которой и жила вся семья.

Но семейным счастьем Мойша так и не мог насладиться. «Борцы за народное дело» совсем покою не давали. То очередные фальшивки банковских штампов, казенных домов, то удостоверения. Все на благо революции. «Верь, очень скоро не будет пресловутой черты оседлости, и уж твои соплеменники непременно войдут во власть», — так говорили его новые друзья социал-демократы после очередного заказа. Дети быстро взрослели, но работа в граверной мастерской совсем их не устраивала. Однако, мимоходом оброненные «друзьями» слова: «твои соплеменники непременно войдут во власть», «соплеменники непременно войдут во власть» надолго запали в души юных братьев. Из-за новых «друзей» отец скоро попал под надзор полиции. Но за недоказанностью связей с преступными революционерами его не тронули. Правда, за недоказанность связей полиции пришлось заплатить.

Заказов от «друзей» поступало много. Поэтому, как только старший сын подрос и окончил Михайловское приходское училище, он забрал его к себе помощником в граверную мастерскую. Тем более что склонностей к учебе Зиновий не обнаружил, а расходы на нее велики. Скоро и Яков нашел свое место в отцовской мастерской. А иногда появлялся в мастерской и сын двоюродного брата Мойши Генрих Ягода. Паренек был не в меру отчаянным, изображая из себя «борца за народное дело». Решив открыть собственную мастерскую, он даже украл у дяди инструменты. Но добрый дядя Михаил Израилевич простил родственнику эти прегрешения. Все-таки на благо революции старается.

 

Читать Яков научился дома, окончил городское начальное училище и был определён в гимназию. Он отличался удивительным умом, памятью и много читал. Его отличала исключительная работоспособность. При этом он был подростком с «характером». Уже в гимназии увлекся идеями революции. Да так увлекся, что и гимназию бросил, покинул дом отца и перебрался в нижегородский пригород Канавино, перебиваясь случайными заработками. Фактически он жил в это время на «дне» и водил знакомства исключительно в уголовной среде. Вытащил его со «дна» друг детства, который привел Якова в местную социал-демократическую организацию. Марксизм в то время был вполне легальным и не преследовался. И Яков активно включился в «революционную деятельность». Позднее все эти представители социал-демократической организации вошли в так называемый боевой отряд народного вооружения (БОНВ), созданный Яковом. Кроме социалистов-революционеров, в отряд вошло много анархистов и просто уголовников. БОНВ действовал в рамках жесткой конспирации. Всех будущих бойцов боевого отряда «вязали кровью», как сегодня поступают в мировых мафиозных и террористических организациях. Так, по заданию Якова один из будущих бойцов БОНВ, он же и один из будущих убийц царской семьи Ермаков, убил полицейского агента. И для подтверждения своей «профпригодности» отрезал ему голову, чтобы представить Якову. Яков при этом и сам проявлял порой патологическую жестокость.

«Работа» БОНВ была очень разнообразна. Боевики «охотились» на полицейских, нападали на почту, транспорты с деньгами, казначейства. Кроме того, Яков сумел организовать настоящий рэкет зажиточных людей: или давай деньги на «революционные нужды», или умирай. Деятельность этого отряда охватывала значительную территорию, включая Пермь, Екатеринбург, Уфу, Нижний Тагил, Челябинск и другие города Урала. Кстати сказать, «работа» Якова Свердлова в то время мало чем отличалась от «работы» другого боевика другой организации — Иосифа Джугашвили.

Дом Свердловых нередко посещал Алексей Пешков — Максим Горький. Ему иногда тоже требовались печати непревзойденного мастера фальсификации и просто визитные карточки. Неожиданно для себя Алексей Пешков — этот «буревестник революции» почувствовал неподдельный интерес к старшему сыну гравера. И иногда допоздна задерживался в доме Свердловых, общаясь с Зиновием.

Шло время. Зиновий и Яков хотя и были оба причастными к революционным делам, но во взглядах и по характерам они разошлись настолько, что между ними образовалась непреодолимая пропасть. Их бесконечные споры и скандалы становились известными всей улице. Зиновий, в отличие от экстремистски настроенного брата, был скорее реформатором. Иногда, глядя на строптивый характер обоих братьев, Мойша в своих молитвах даже обращался к Богу. Да не повторят его дети историю Каина с Авелем, где, как известно, Каин убил Авеля. И пройдет совсем немного времени, и библейская история повторится. Новый Авель был убит, но вина Каина не будет доказана.