История ранней Церкви. Церковь в языческой империи (33—313 гг.)

Билет 1.

Рождение христианской Церкви в Иерусалиме. Апостольская проповедь среди иудеев. Апостолы Петр, Иоанн и Иаков, брат Господень. Мученическая кончина диакона Стефана. Проповедь апостола Петра за пределами Иудеи.

Общие сведения. Возникновение и первые годы истории Церкви

Происхождение названия.

Русское слово Церковь как сообщество верных в греческом языке обозначается словом ε’κκλησι΄α.В Евангелиях слово ε’κκλησι΄α встречается только дважды. Пер­вый раз в Мф. XVI, 18: «Ты — Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою», второй раз — во время описания Господом того, что нужно сделать с согрешающим братом, и здесь Церковь становится той ин­станцией, которая должна вынести окончательное решение относи­тельно согрешающего брата (Мф. XVIII, 17). Вне Евангелий это сло­во часто используется в книге Деяний и в апостольских посланиях (ср. Деян. II, 47; V, 11; VII, 38 и др.; Рим. XVI, 1 и др.; 1 Кол. I, 2; IV, 17 и др.; 2 Кол. VIII, 1 и др.; Гал. I, 2 и др.; Еф. I, 22 и т.д.).

Греческое название Церкви пришло в Евангелия из древнегре­ческой государственно-правовой терминологии. В Древней Греции экклесией называли народное собрание — высший орган прямой де­мократии в греческих полисах VI—IV вв. до Р.Х. В народное собра­ние входили все свободные мужчины, достигшие совершеннолетия. Именно этому органу принадлежала высшая власть в государстве. То есть экклесия в исконном, первоначальном смысле слова — это собрание «призванных», явившихся на зов лю­дей.

Возникновение Церкви. Основанием христианской Церкви считается сошествие Святого Духа на апостолов, которое произо­шло в 50-й день после Воскресения Христова (Деян. II, 1—4). Этот день в христианской традиции именуется Пятидесятницей.

Праздник Пятидесятницы был известен и религии иудеев, кото­рые праздновали его в конце мая, в 50-й день после пасхи 14 ниса­на [1]. Этот праздник также назывался праздником Жатвы. В этот день иудеи приносили в жертву Яхве первины урожая. Кроме того, празд­ник был посвящён дарованию иудеям Синайского закона, которое совершилось через 50 дней после перехода еврейского народа во главе с Моисеем через Чермное (Красное) море. Именно в этот празднич­ный для иудеев день и произошло сошествие Св. Духа на апостолов.

 

Дата христианской Пятидесятницы определяется довольно точ­но — это 33 г. по Р.Х. В данном пособии эта дата взята за основу.

Апостолы и апостольская идея. Слово «апостол» происходит от др.-греч. α’πο΄στολος  'посланник'. Так названы в евангелиях 12 бли­жайших учеников и последователей Христа: Андрей Первозванный, Симон-Пётр, Иаков (сын) Зеведеев, его брат Иоанн, Филипп, Варфо­ломей, Фома, Матфей, Иаков (сын) Алфеев, Леввей, прозванный Фад­деем (по Евангелию от Луки, вместо него Иуда, брат Иакова), Симон Зилот (Кананит) и последний — Иуда Искариот (впоследствии вместо него избран Матфий, ср. Деян. I, 26).

Число 12 носит символический характер — оно соответствует 12 коленам Израилевым, которых апостолы будут судить в конце вре­мён (Мф. XIX, 28). В то же время апостолы образуют ядро нового Из­раиля, т.е. Церкви Христовой, идущей на смену ветхому Израилю.

В Евангелии от Луки помимо 12 главных апостолов упомянуты ещё 70 (в рукописях есть вариант — 72) апостолов, посылаемых Хри­стом «во всякий город и место, куда Сам хотел идти» (Лк. X, 1).

Идея апостольства как служения состоит в распространении уче­ния Христова среди избранного народа Божия - иудеев, а также сре­ди всех остальных народов земли. Апостольство — это свидетельство о Христе. Явившись апостолам после Своего Воскресения, Христос говорит им:

Вы примете силу, когда сойдёт на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. I, 8).

Каждый апостол, будучи посланником Христовым, водим Св. Ду­хом и всегда ощущает благодатное присутствие своего Господа (ср. Мф. XXVIII, 20 напутствие Спасителя апостолам: «Се Я с вами во все дни до скончания века»). Апостолами были основаны первые локаль­ные Церкви — Иерусалимская (Деян. II, 37—47), Антиохийская (Деян. XI, 19-26), Филиппинская (Деян. XVI, 12-40), Фессалоникийская (Деян. XVII, 1-4), Коринфская (Деян. XVIII, 1-11), Эфесская (Деян. XIX) и др., ставшие впоследствии ядром Вселенской Церкви.

Связь ранней Церкви с иудаизмом. Отличительной чертой Церк­ви в самую раннюю эпоху было то, что она многое заимствовала из традиций иудаизма. Поэтому самая ранняя стадия существования Церкви получила название иудеохристианства.

Иудеи апостольских времен ещё не знали книг Нового Завета и могли воспринять заповеди христианского учения только в све­те иудейского Закона. Сам Христос жил в иудейской среде, посе­щал храм Яхве в Иерусалиме и проповедовал только иудеям. Среди них развернулась и апостольская проповедь. Так, первая проповедь ап. Петра после Пятидесятницы была обращена к иудеям Иеруса­лима (Деян. II, 14—42). В ней апостол ссылается на ветхозаветных пророков — Иоиля и Давида. Вторая проповедь ап. Петра, произне­сённая в Иерусалимском храме, также содержит ссылки на древние пророчества — в ней, в частности, упоминаются Самуил и Моисей (Деян. III, 12-26). Таким образом, авторитет христианского учения изначально основывался на авторитете ветхозаветной традиции. Христианство «исполняло» В.З.

Древняя иудейская традиция (Закон и пророки) была для первых христиан не менее священной, чем для самых ортодоксальных иуде­ев — ведь именно в этой традиции христиане черпали обетования о грядущем Мессии. Блестящее знание Христом и апостолами иудей­ского Закона подчёркивает ключевое значение, которое они при­давали проповеди среди богоизбранного народа. Поэтому первыми последователями Христа стали иудеи, воспринявшие христианство как исполнение веры предков.

Замечательный образец обличительного красноречия представ­ляет собой речь св. первомученика Стефана, помещенная в книге Деяний (гл. VII). Из этой речи становится очевидным, что первые христиане из иудеев прекрасно знали и глубоко почитали иудейский Ветхий Завет. Однако из этого же Писания они черпали обличитель­ный пафос, бичуя язвы религиозной практики своего времени – пре­жде всего неверие в Мессию, явление которого было предсказано пророками. Св. Стефан обличает современников в нежелании слу­шать эти пророчества и верить им. Его образные слова в адрес иуде­ев - «люди с необрезанным сердцем и ушами» - стали крылатыми.

Универсализм ранней Церкви. Несмотря на близость к иудаизму, Церковь уже в самые первые дни своего существования готовилась открыть новое учение всем народам земли. Об этом свидетельствуют слова самого Христа, сохранённые синоптическими Евангелиями:

Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. XXVIII, 19).

Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк.ХVI, 15).

Так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мёртвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима (Лк. XXIV, 46-47).

Разумеется, под «всеми народами» в этой заповеди понимались народы языческие, не приобщённые к иудейской религии, не знаю­щие Единого Бога.

Приведём эпизод из книги Деяний, свидетельствующий о прео­долении Церковью национальных рамок традиционного иудаизма. Речь идет об истории кесарийского сотника Корнилия. Когда Корнилий получает указание от ангела привести в свой дом Симона-Петра и выслушать его поучение, то посланные им люди на­ходят Петра как раз после того, как в видении ему явился глас: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Пётр правильно истол­ковал это указание — когда сотник Корнилий пал перед ним на коле­ни, Пётр произнес следующие слова:

Вы знаете, что иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного че­ловека скверным или нечистым (Деян. X, 28).

Так была исполнена заповедь, впоследствии сформулированная ап. Павлом, согласно которой для Христа и во Христе «нет ни эллина, ни иудея» (Гал. III, 28). В том же рассказе Деяний о Корнилии говорится, что, когда Св. Дух сошёл на слушавших Петра, «верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Св. Духа излился и на язычников. Ибо слышали их говорящих языками и ве­личающих Бога» (Деян. X, 45-46).

В тот самый час, когда Корнилии и окружавшие его язычники получили Крещение Св. Духом и стали христианами, новое учение вышло за узкие национально-религиозные рамки. Девизом Церкви стали сло­ва ап. Павла: «Все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи или эллины, рабы или свободные; и все напоены единым Духом (1 Кор. XII, 13).

Идея богоизбранности христиан как «народа святого», «народа Божия» (1 Петр. II, 9, 10) постепенно вырастала из представления о богоизбранности евреев и начинала овладевать массами язычников, живущих в империи. Иудеохристианство стало лишь кратким пере­ходным этапом к христианству подлинно универсальному, «кафоли­ческому».

 

Предпосылки и причины расширения христианской миссии. Рас­пространение христианской веры и вместе с ней расширение Церк­ви облегчалось тем обстоятельством, что огромные просторы Сре­диземноморья фактически были лишены государственных границ и представляли собой единое государство — Римскую империю.

В империи после всех завоеваний римского оружия наконец уста­новился прочный мир, при котором свободно развивались торговля, искусство, науки и ремёсла, росли и ширились города, умножалось население. Это состояние мира и благоденствия разных народов и племён под мудрой и строгой властью Рима получило у современни­ков название «римский мир» — рах Romana. В условиях мира, свобо­ды совести, свободы слова и передвижения проповедь христианства смогла охватить огромные пространства и найти отклик в широких массах населения империи.

Несмотря на активную проповедь апостолов в различных регио­нах империи, в целом Древняя Церковь не проводила целенаправ­ленной миссионерской политики. Миссия в основном проходила спонтанно, на низовом уровне. Огромную роль в знакомстве насе­ления с христианством играли личные контакты. Городские языч­ники узнавали о Христе от своих знакомых, друзей, соседей — и если последние были добрыми людьми и уважаемыми гражданами, то и вера их вызывала уважение. Христианский моральный кодекс, оформленный в заповедях Христовых, далеко превосходил мораль язычников - ведь их боги требовали от своих почитателей только жертвоприношений, но не любви к ближнему, чистоты, целомудрия, доблести. Языческие культы нередко были подчёркнуто аморальны, поощряли сексуальную распущенность (или, наоборот, изуверские виды воздержания — такие, как самооскопление и пр.), нередко со­провождались кровопролитием, изобиловали элементами колдов­ства и магии. Государственный культ, особенно в городах, также при­нимал уродливые формы кровавых зрелищ — так, в праздничные дни в цирках (амфитеатрах) устраивались не только шествия и спортив­ные игры, но и бои гладиаторов, травля диких животных, а во время гонений на христиан — убийство мучеников на потеху толпе. Очень многие люди, видя всё это, теряли веру в богов и начинали искать веру иную, спасительную, просветляющую душу и тело. И находили её в христианстве.

Язычник Цельс упрекал первых христиан в том, что они пропо­ведовали своё учение среди низших и самых бесправных слоев на­селения — рабов, ремесленников, женщин, подростков. Образован­ный, искушённый в философии язычник никак не мог осознать, что христианство - это не философия «на досуге», не система логиче­ских постулатов для богатых и знатных, а Путь спасения для «труждающихся и обременённых» (Мф. XI, 28).

Христианская проповедь звучала и в легионах римской армии, расквартированных в различных провинциях империи. Так, хорошо известна история обращения ап. Петром в Кесарии сотника Корнилия вместе с его семейством (Деян. X). Христиане попадали в армию в ходе призывов на службу для военных походов.

Уже при Марке Аврелии источники сообщают о наличии христи­ан среди римских солдат — об этом свидетельствует история о чуде XII Молниеносного легиона.

Чудо XII Молниеносного легиона произошло в драматиче­ской обстановке военного похода Марка Аврелия против герман­ских племен. Однажды император со своей армией был окружён варварами. Отрезанные противником от воды, изнурённые жаждой римляне готовы были сдаться. Но свершилось чудо: неожиданно по­шёл сильный дождь, подкрепивший и освеживший римское войско, а грозовая молния обратила германцев в бегство. Сохранились ли­тературные, археологические и нумизматические свидетельства, подтверждающие это чудо. Самым ранним нашим источником, со­гласно которому чудо произошло по молитве христианских воинов, является виднейший латинский апологет Тертуллиан.

Наконец, уже в самом начале апостольского века мы встречаемся с сообщениями об успехе христианской проповеди среди знатных языч­ников (по крайней мере, у отдельных представителей знати). Так, апо­стол Павел после своей речи в афинском Ареопаге обратил прослав­ленного впоследствии Дионисия Ареопагита (Деян. XVII, 34). Плиний Младший в рассмотренном выше послании Траяну пишет, что в хри­стианство переходят люди «всякого сословия». В конце III в. при дворе Диоклетиана уже было немало знатных особ, либо уже принявших христианство, либо хорошо знакомых с ним. В эпоху гоне­ний Диоклетиана и Максимиана покровительствовал христианству и отец Константина Великого, август Запада Констанций Хлор.

Итак, адресатами первой христианской проповеди были:

1) иудеи Иерусалима и средиземноморской диаспоры (в том чис­ле обращённые в иудаизм неевреи-прозелиты);

2) наиболее бедные и бесправные слои языческого населения им­перии - рабы, мелкие ремесленники и торговцы, женщины, дети;

3) солдаты и офицеры римского войска;

4) спорадически — столичная и провинциальная языческая знать.

Какими же путями шло распространение веры Христовой? По­мимо обычного для древних (и не только) обществ устного распро­странения информации путём слухов, молвы, проповедники новой веры пользовались и налаженными торговыми путями — как мор­скими маршрутами, так и сухопутными дорогами, в строительстве которых римляне были непревзойдёнными мастерами. Вся империя была пронизана сетью дорог, покрыта городами, моря бороздили торговые суда, перевозившие также пассажиров. В столь благопри­ятных условиях, при налаженной транспортной инфраструктуре христиане могли свободно перемещаться на огромные расстояния. Этим в полной мере пользовались многочисленные странствующие проповедники и пророки, переходившие из града в град (ср. выше свидетельства из Дидахе).

Наконец, расширению христианской проповеди парадоксальным образом способствовали гонения со стороны иудеев и язычников, возникавшие в разных областях империи. Преследуемые христиане зачастую были вынуждены бежать из родных мест, чтобы основать новые общины в других городах и провинциях. Тем самым язычни­ки, подавляя христианское движение в одних местах, невольно спо­собствовали его переносу в новые края и земли. Огромное значение для обращения язычников имело публичное свидетельство о Христе мучеников за веру.

 

Билет 2.

Апостол Павел и обращение язычников. Жизнь апостола Павла до обращения: происхождение, образование и религиозная ревность. Миссионерское служение апостола Павла.

Гонения со стороны иудеев. Консервативным иудейским священ­ством новое учение было воспринято враждебно, поскольку каза­лось, что оно колеблет основы отеческой веры. Первые же пропо­веди апостолов вызвали раздраженную реакцию духовенства и царя Ирода Агриппы [2], ощутивших угрозу своему привилегированному положению. В самом деле, для сильных мира сего покаяние в гре­хах, к которому призывали апостолы, редко бывает желанной целью. Уговорами, клеветой и прямым насилием апостолов пытались заста­вить прекратить проповедь (Деян. IV, 1-3; VI, 9-15; VIII, 1; XII, 1—3). Именно тогда появились в Церкви и первые мученики (св. ап. Иаков Зеведеев, брат ап. Иоанна и св. Стефан). Однако иудейские гонения не смогли запугать учеников Христовых — наоборот, бежавшие от гонений принесли слово Божие на Кипр, в Финикию и Антиохию (Деян. XI, 19). Проповедь Евангелия продолжалась, число ново­обращённых множилось.

Миссия апостолов. Несмотря на успех первой апостольской про­поведи, большинство палестинских иудеев не приняли нового учения и сохранили старую веру. Как показывает эпизод из Деян. XXI, 10— 31, проповедь в Иерусалиме вскоре стала для апостолов Христа смертельно опасной. Поэтому, выполняя наказ Учителя, апостолы начали проповедь в других землях, и притом не только в среде иудеев, но и среди язычников. Основополагающую роль при переходе от иудеохристианства к христианству как мировой религии обычно отводят св. ап. Павлу, «апостолу язычников» (Рим. XI, 13, ср. Деян. XXVI, 17; 1 Тим. II, 7).

Роль Павла была исключительной по разным причи­нам. Прежде всего необходимо отметить выдающиеся личностные качества Павла - неукротимую энергию, дипломатический талант, мастерство оратора. Павел был единственным из апостолов, кто имел римское гражданство. Римское гражданство служило Павлу своего рода охранной грамотой, нередко спасая его от внесудебной расправы со стороны иудейских и римских властей (ср. Деян. XX, 25-29).

Примечательно, что после обращения Савл (это особая фор­ма имени Саул - ср. одноимённого иудейского царя) предпочитает называть себя не своим еврейским именем, а созвучным ему рим­ским — Ра ulus, Павел. Возможно, уже с самого начала своего служе­ния он предполагал тем самым выделиться из среды иудеев и, на­оборот, стать своим для язычников. В повествовании книги Деяний апостолов евангелист Лука после просвещения гонителя христиан божественным светом на пути в Дамаск ещё некоторое время назы­вает его Савлом, однако начиная с гл. XIII, 9 это имя окончательно заменяется на Павла.

Павел знал еврейский язык, а также язык средиземноморской культуры того времени - греческий (Деян. XXI, 37, 40), совершен­но необходимый для проповеди среди эллинов и эллинизированных иудеев.

Дар «говорения языками», полученный апостолами во время Пятидесятницы, весьма способствовал облегчению их проповеди среди разных народов. Вспомним, однако, что Павел в то время был Савлом, гонителем христиан, и дара «говорения языками» (по край­ней мере, в то время) не получил. Знание греческого языка, полученное «традиционным» способом, сослужило ему хорошую службу уже после его обращения ко Христу в ходе четырёх миссионерских путешествий.

Немаловажным было и то обстоятельство, что Павел до своего обращения был ревностным иудеем, получившим образование у виднейшего законоучителя того времени Гамалиила (Деян. XXVI, 4). Павел принадлежал к весьма влиятельной иудейской секте фарисе­ев, прекрасно знал Писание и потому мог находить понимание не только у людей внешних, но и на равных общаться с приверженцам иудейского Закона.

Почти вся жизнь Павла после обращения ко Христу прошла в миссионерских путешествиях по языческим землям.

 В первое путе­шествие (Деян. XIII, XIV) Павел отправился со своими спутниками Варнавой и Марком-Иоанном (по преданию, оба были из числа 70 апостолов). Они проповедовали в Антиохии Сирийской, Селевкии, на Кипре (Саламин, Пафос), в Антиохии Писидийской, Иконии, Листре, Перге и Атталии. Путешествие продолжалось, по-видимому, около пяти лет (45-49 гг.). После возвращения Павла в Антиохию состоялся Апостольский собор в Иерусалиме.

Второе путешествие Павла (Деян. XV, 36 - XVIII, 22) проходило примерно в 49-52 гг. В качестве помощников Павел взял с собой своего ученика Силу (сокращено от имени Силуан - 2 Кор. I, 19) и примкнувшего к ним в Листре Ликаонской Тимофея (еврея по ма­тери и эллина по отцу). На этот раз они проповедовали в основном в Греции и Македонии. Затем через Эфес и Кесарию апостолы воз­вратились в Антиохию.

Третье путешествие (Деян. XVIII, 23 - XXI, 16) Павел предпринял, вероятно, в 53 г. в сопровождении Тимофея и других учеников апостола. В это время в новооснованных христианских Церквах Греции начались нестроения, связанные с проповедью учёного иудея из Александрии Аполлоса (Деян. XVIII, 24). Дошло до того, что Коринфская Церковь разделилась на группировки, одна из которых поддерживала Аполлоса, другая - ап. Петра (Кифу). Улаживанию этих противоречий посвящено Первое послание Павла к коринфя­нам. Во время своего третьего путешествия Павел примерно два года проповедовал в Эфесе - центре культа Артемиды с её знаменитым храмом и одном из самых значительных культурных центров языче­ского Востока.

Наконец, четвёртое путешествие — в Рим - апостол совер­шил уже на склоне лет и фактически на положении заключённого (Деян. XXVII, XXVIII). Его везли на суд римского императора, одна­ко, поскольку он был гражданином империи и не совершил ничего общественно опасного, надсмотрщики предоставляли ему некото­рую свободу — в том числе свободу христианской проповеди.

Как свидетельствует книга Деяний, вначале Павел обратил свою проповедь к эллинизированной иудейской диаспоре. Эллинизирован­ные иудеи (которых книга Деяний называет «еллинистами» — ср. Деян. VI, 1) населяли крупные города Востока. Родным языком для них был не еврейский (арамейский), а греческий.

Так, известный иудейский философ и богослов Филон (ок. 25 г. до Р.Х. - 50 г. по Р.Х.), живший в Александрии, где была многочис­ленная еврейская община, не знал еврейского языка и в качестве Свящ. Писания использовал Септуагинту.

Правда, иудеи диаспоры («рассеяния»), подобно своим единовер­цам в Палестине, приняли Благую Весть без особого воодушевления. Характерный эпизод произошел во время первого миссионерского путешествия Павла. Когда Павел и Варнава проповедовали в сина­гоге Антиохии Писидийской[3] (Деян. XIII, 14—41), язычники обрати­лись к ним с просьбой выступить с проповедью у них (там же, 42). В назначенный день почти весь город, состоявший из язычников, собрался послушать Павла и Варнаву. Во время их беседы местные иудеи начали прекословить и противоречить апостолам. «Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (там же, 46). Правда, уже в следующем городе, Иконии, язычники выступили совместно с иудеями против апостолов и едва не побили их камнями (Деян. XIV, 5—7).

Апостольская проповедь среди иудеев Коринфа во время второ­го путешествия Павла также не была успешной, так что Павел был вынужден, отряхнув прах со своих одежд, отказаться от вразумления иудеев и обратиться к язычникам (Деян. XVIII, 4-6).

Во время длительного пребывания Павла в Эфесе иудеи настолько ожесточились против него, что ему пришлось вести свои беседы не в си­нагоге, как обычно, а в частной школе некоего Тиранна (Деян. XIX, 9). Гораздо более восприимчивыми к христианской проповеди оказались так называемые прозелиты, т.е. не-евреи, обращенные в иудаизм. Вера прозелитов варьировалась от полного принятия иудаизма до увлечения лишь отдельными аспектами учения. Одной из причин, почему полное присоединение к иудаизму не было широ­ко распространено, был иудейский Закон с его строгими ритуальны­ми предписаниями (включая обрезание), которые отталкивали мно­гих людей, в принципе симпатизировавших иудаизму. Прозелиты из язычников стали одним из главных посредствующих звеньев при передаче христианского учения другим народам.

Во время своего второго путешествия ап. Павел и его спутники (пророк Сила и апостол Лука) проповедовали в синагогах Македо­нии и увлекли своей проповедью многих иудеев-прозелитов и языч­ников (Деян. XVII, 1-17).

Важным этапом апостольской миссии среди язычников стала проповедь ап. Павла в афинском Ареопаге — высшем совете город­ских старейшин, который собирался под Акрополем на так называе­мом Аресовом холме. Обращаясь к греческой аудитории, не знакомой с иудейскими писаниями, Павел был вы­нужден использовать понятные ей образы. Поэтому здесь он впервые сослался на «неведомого Бога», алтарь которого он видел в Афинах. Сказав о неведомом Божестве, апостол в последующей речи в основ­ных чертах изложил, какого именно Бога он проповедует. При этом, принимая во внимание образовательный уровень своих слушателей, он не преминул сослаться на языческих «стихотворцев», возводив­ших род человеческий к этому Божеству.

Табличка с выбитой на ней оригинальной речью ап. Павла (по тексту Деян. XVII, 22—31) ныне украшает подножие скалы афинского Ареопага - но увы, в наши дни редкий турист, приходящий с Акрополя к Ареопагу, смог бы внятно объяснить, о чём гласят эти непонятные греческие письмена.

Повествование книги Деяний о проповеди Павла продолжает­ся описанием ряда его выступлений перед народом в Иерусалиме (гл. XXII) и на судебных заседаниях - сначала перед иудейским сине­дрионом [4] в Иерусалиме (гл. XXIII), в Кесарии перед римскими намест­никами Феликсом и Фестом (гл. XXIV и XXV), потом в присутствии иудейского царя Ирода Агриппы II и царицы Вереники (гл. XXVI). Так апостольская проповедь, распространившись сначала среди иудеев Палестины, перешла через ее границы к иудеям и прозелитам Сирии, Кипра, Малой Азии, затем прозвучала среди простых языч­ников Македонии и Эллады и постепенно достигла слуха не только иудейских, но и римских имперских властей.

По мере возрастания молвы о новом учении и притока новооб­ращённых на Востоке миссионерские усилия апостолов следова­ло, наконец, перенести на Запад, в столицу мира - Рим. Рассказом о прибытии ап. Павла в Рим, его встрече тамошними братьями по вере и первых проповедях завершается второе великое произведение евангелиста Луки — книга Деяний св. апостолов.

Поскольку книга Деяний, едва начав повествование о римской миссии ап. Павла, обрывается буквально на полуслове без какого-либо заключения или послесловия, можно предполагать, что у неё было продолжение, которое не сохранилось в рукописной традиции. Из Послания ап. Павла к римлянам можно получить много све­дений, дополняющих книгу Деяний. В частности, из Послания ста­новится очевидным, что в Риме Павел обращался и к язычникам, и к местным христианам из иудеев, которые никак не могли уяснить себе необязательность плотского обрезания, если человек «обре­зан» духовно (Рим. II, 28-29; VIII, 1-2 и др.). Однако, признавая и проповедуя иудеохристианам обрезание «в сердце, по духу, а не по букве», апостол готовил почву для того, чтобы они признали не по­лучивших обрезания бывших язычников «своими», братьями по вере в одного Спасителя. Послание к римлянам является замечательным свидетельством того, что миссионерские усилия св. ап. Павла в Риме были направлены прежде всего на объединение различных по проис­хождению христианских групп в единую, монолитную Церковь, в ко­торой не будет разделения на братию привилегированную (христиан из иудеев) и братию «второго сорта» (христиан из язычников, не по­лучивших обрезания).

Павел впервые чётко формулирует особый вероучительный постулат: «как иудеи, так и еллины — все под грехом» (Рим. III, 9). Отсюда сле­дует необходимость покаяния и обращения ко Христу всех людей — обрезанных и необрезанных, мужчин и женщин, рабов и свободных. А поскольку большинство людей не знают иудейского закона, про­возглашается новый путь спасения — оправдание верой во Христа, в которой старый Закон, преображаемый Благодатью, находит своё наиболее полное выражение:

Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становит­ся виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде, во <время> долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да <явится> Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса. Где же то, чем бы хвалиться? Уничтожено. Каким законом? Законом дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаём, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона. Неужели Бог <есть Бог> Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог, Который оправдает обрезанных по вере и необре­занных через веру. Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем (Рим. III, 19-31).

С той же проблемой Павел столкнулся в Галатской Церкви, раз­делённой, как и Римская Церковь, на группировки иудеохристиан и христиан из язычников. Послание к галатам, написанное Павлом в Эфесе в 54 или 55 г., свидетельствует о том, с какими трудностями пришлось встретиться апостолам (не только Павлу, но и Петру -«апостолу обрезанных») на пути преодоления идей иудейской ис­ключительности даже по вхождении в полноту Церкви Христовой.

Пришельцы из Иерусалимской Церкви, которые в Послании к галатам названы «некоторые пришедшие от Иакова» (Гал. II, 12), предприняли попытку интервенции в новые Церкви, основанные Павлом, где, по его виденью Благой Вести Иисуса Христа, уже из­начально не практиковали иудейский Закон. Свобода христианского прозелитизма, заложенная апостолом Павлом в основу его общин и берущая начало в его характере и видении христианства, вызвала естественное неприятие «уверовавших из ереси фарисейской», кото­рые представляли влиятельную и деятельную группу внутри Иеруса­лимской Церкви. По словам Павла, они смогли оказать воздействие даже на апостолов Петра и Варнаву:

Когда же Пётр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечён их лицемерием (Гал. II, 11—13).

Важнейшей победой Павла стало то, что он смог отстоять сво­боду христиан из язычников от нападения сторонников иудейского Закона. Важнейшим шагом к этому стал уже рассмотренный нами Апостольский Собор в Иерусалиме, который описывается в кни­ге Деяний и упоминается в Послании к галатам (II, 1—10). Напом­ним, что его итогом стало утверждение линии Павла на просвещение язычников как линии всей Церкви — христианские Церкви Востока, состоящие в основном из бывших язычников, освобождались от не­обходимости соблюдать Закон.

Мы не знаем, послушались ли Павла «несмысленные галаты» или нет, но церкви христиан из язычников множились. Мы не можем доподлинно установить рост числа христиан от века к веку — кос­венным указанием на это может служить лишь ужесточение государ­ственных законов против христиан и дошедшие до нас остатки соци­альной критики и сатиры. Однако очевидно, что растущее в империи христианство опиралось на идеи и методы прежде всего ап. Павла. Церкви росли и умножались главным образом за счет бывших языч­ников - не только греков и римлян, но и других народов, объединён­ных под владычеством Рима.

 

Билет 3.

Апостольский собор в Иерусалиме. Апостол Иаков и гибель Иерусалима. Последствия разрушения Иерусалима для христианской Церкви. Первохристианская Церковь: христианская и богослужебная жизнь, организация и богословие.

 

Апостольский собор в Иерусалиме. Однако в Церкви находились и такие, кто требовал для новообращённых из язычников обреза­ния по иудейскому обряду и тщательного исполнения предписаний Моисеева Закона. Этот вопрос требовал коллегиального решения с участием представителей различных христианских общин. Около 48-49 гг. в Иерусалиме собрался первый церковный собор, на кото­ром присутствовали апостолы и появившиеся незадолго до того пре­свитеры (Деян. XV, 1-29). Ап. Пётр выступил на соборе первым. Он заявил:

Мужи братия! Вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас <меня>, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уве­ровали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, <желая > возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они (Деян. XV, 7-11).

Говоря о своём избрании для проповеди язычникам, Пётр ко­нечно же имел в виду крещение сотника Корнилия с семейством - первых язычников, принявших христианство. Затем собор выслу­шал рассказ Павла и Варнавы, совершивших длительное и в целом успешное миссионерское путешествие. Наконец, ап. Иаков Алфеев, «брат Господень»[5], поставил точку в споре, приведя замечательное изречение пророка Амоса о возвещении имени Господня всем на­родам земли (Ам. IX, 11-12). По предложению Петра и Иакова апо­столы приняли решения не навязывать язычникам все предписания и запреты иудейского Закона, но обязать их воздерживаться лишь от идоложертвенного, крови, удавленины и блуда, а также не творить другим того, чего они не желали бы себе (Деян. XV, 20). Излишне говорить, что для самих апостолов и других обращён­ных из иудеев оставались в силе не только эти, но и другие предпи­сания иудаизма.

Две родины Церкви

Апостол Павел пишет: "Когда исполнилась полнота времен, Бог послал Сына Своего единородного" (Гал.4:4).

Полнота времен – очень важный термин. Господь воплотился, когда человечество "созрело" для того, чтобы принять благую весть, когда для этого сложились все необходимые условия. «Посмотрите на нивы, как они побелели» - говорит Христос. «Осевое время» по Карлу Ясперсу. Мы поем в рождественской стихире, что Христос родился, когда на всей земле было единое правление августа:

 

"Августу единоначальствующу на земли / Многоначалие человеков преста,

И Тебе, вочеловечшуся от Чистыя, / Многобожие идолов упразднися.

Под единем царством мирским грады быша, / И во едино владычество Божества языцы вероваша".

 

Церковь не забыла, что ее начало совпало по времени с решительным моментом мировой истории – завершением создания универсальной по духу и замыслу Римской империи. Никогда ранее (и, кстати, никогда более) эти громадные территории, обнимавшие все, что обычный человек того времени знал о цивилизованной жизни, не находились в сфере единой культуры, единой экумени – вселенной. За ее границами он знал лишь дикие или, в лучшем случае, полуцивилизованные племена, «Доисторические» - Ясперс.

Благодаря походам Александра Македонского большая часть территорий, вошедших в Римскую империю, уже была объединена единой культурой – культурой эллинизма – и единым международным языком (по крайней мере, для представителей образованного класса) – греческим.

Объединяющим элементом Империи были обязательная для всех верность единому императору и подчиненная ему единая военная система. Римская армия была достаточной для поддержания порядка и сохранения знаменитого римского мира – pax romana. Благодаря этому миру процветала торговля, прекрасные дороги и безопасные моря весьма облегчали путешествия, а единый международный язык способствовал интеллектуальному обмену. Именно в этой Империи, несмотря на то, что многие ее правители были весьма далеки от идеала, а чиновники – коррумпированы, было обеспечено хоть и грубое, но правосудие –Римское право, в степени, никогда ранее не виданной в мире. Жители Империи гордились ею и ее достижениями.