Какое-то представление обо мне можно получить в интернете набрав в поисковике «шмаков канцтовары», «шмаков пикет закс», шмаков пикет смольный».

Понимаю, что моё выдвижение выглядит необычно. Поэтому решил расписать автобиографию поподробнее, чтобы Вы могли понять: как доходят до жизни такой). Если коротко, то: родился, учился, женился, работал в НИИ, работаю мелким предпринимателем (микромагазины «Открытки», «Тоже Канцтовары» пр. Стачек 73 напротив метро Автово.).

Какое-то представление обо мне можно получить в интернете набрав в поисковике «Шмаков канцтовары», «Шмаков пикет ЗАКС», Шмаков пикет Смольный».

 

Шмаков Михаил Владимирович родился 15 декабря 1960 года в г. Мезень Архангельской области. Русский, помор, сосед Ломоносова М.В. (300км).

Шмаков — Смаков — вкусный, сладкий

Михаил — подобный богу

 

Отец Шмаков Владимир Михайлович (1932-1996) работал сапожником(или, как советовал говорить дядя: мастером по ремонту и пошиву обуви)

Мать Шмакова (Олупкина) Наталья Ильинична (1933) работала на маслозаводе, сейчас пенсионер.

Разведён. Двое сыновей, один учится, оба работают.

Широко известен в Автово брат Шмаков Илья Владимирович — депутат Муниципального Совета, активно борющийся за права гаражников (активно участвовал в отстаивании сквера на Ивана Фомина, против Башни Газпрома, в других мероприятиях).

Я был вторым ребёнком, всего пятеро. Жили в половинке небольшого частного дома.

Мы трое старших были погодками. Среди соседей также было много детей нашего возраста. Но бабушка нас долго не отпускала гулять. В детсад тоже не ходили. Но постепенно мы начали сбегать. Было весело. Недалеко от дома была конюшня. Взрослые о нас «заботились». Сейчас такая забота не принята. Мы бегали по крышам, сражались деревянными мечами и копьями, причём часть поднималась на крышу сарая у кузницы, а другие по приставным лестницам атаковали. Применяли и луки. Как живы остались, непонятно. Никто не покалечился. Только одному голову стрелой пробили. Немного поплакал.

Были у нас и такие замечательные аттракционы как качели и гиганты. Серьёзные качели.

Гигант — это столб, наверху колесо, привязаны верёвки с петлями на концах. Когда бежишь по кругу, совершаешь гигантские шаги, подпрыгиваешь выше головы, падаешь — красота. Верёвки, правда, иногда обрывались.

Когда мне было лет шесть, нас почему-то лишили гиганта. Собралась наша компания (старшие ходили, наверное, в 5 класс) и порешили: нужен гигант. Один сообщил, где валяются канаты, другой — бревно, третий — колесо. (канат был бесхозным. Конюшню переводили за город. Что-то забыли.) На следующий день мы поставили гигант. Без взрослых. Дядя Боря чуть позже подходил, проверил установку, с грустью посмотрел на бревно, с радостью на нас.

Для чего я это рассказываю? Дети приняли решение, на которое сейчас способен не каждый взрослый. (Это было не моё решение. Я был слишком мал. Были старшие товарищи.)

Ходили мы на болото, в лес, строили шалаши, землянки, собирали грибы и ягоды. Принимали участие в тушении пожара в перелеске (горело несколько гектаров).

 Когда родился младший брат, нам дали трёхкомнатную квартиру. Мне было одиннадцать. Как проститься с таким раздольем? Я не стал переезжать, остался с бабушкой. Вскоре к нам присоединился отец, не смог ужиться с тёщей.

Года через два мне всё-таки пришлось переехать к матери. Она настаивала, да и отец попивал.

Компания опять попалась неплохая. Подросли, начали лазать по свалкам. Собрали из хлама пару велосипедов. Лет с тринадцати начали подрабатывать: рыли траншеи для кабеля, выпиливали и сколачивали почтовые ящики. Заработали на велосипеды. Стали ездить на велосипедах на рыбалку. Ходили и на озёра — 18 километров по болотам.

Были и другие занятия: вода, дрова, огород, футбол, выпиливали разные поделки из фанеры, кораблики, луки, рогатки, книжки, шахматы, фотография, химические опыты, радиолюбительство. О тряпках никто не думал. Только вот когда ездили к тётке в посёлок, на меня одевали костюм. Жутко было: не согнись, не порви, не испачкай. Не любил я ездить к тётке, а костюмы до сих пор не люблю.

Учился я шутя. Повезло, у меня был старший брат. Пока его усиленно учили, я сидел рядом и ненароком обучался (так гораздо легче). В школу пошёл уже прочитав полбиблиотеки (детской). Иногда в библиотеку ходил два раза в день — менять книжки.

Точные науки тоже схватывал на лету. Сейчас стараюсь понять — почему? Наверное, в непроизвольном обучении я ухватил какие-то методы усвоения и систематизации. Доходило до того, что в класс заходил директор Сюмкин А.А., говорил: «Сегодня контрольная. Шмакову - 5, остальные пишут».

Или после проверки домашнего задания:

-Шмакову - 5, остальные переписывают.

-А почему? Мы тоже решили. (Аккуратно списали).

-Мы не проходили такого метода решения.

Конец августа. Никто не сообщает: куда идти? Мать тоже. Брат хихикает: зря старался. Пришлось идти самому к новому директору школы Калинцеву П.Ф. Он, конечно, слышал о том, что я чего-то пытаюсь. Но никто проектов приказа не приносил, никто не хотел брать на себя ответственность. А тут является Шмаков. Сдал, не сдал, никаких ведомостей, 31 августа. После минутного замешательства директор сказал: «Иди в 10а».

Но к 5 курсу решил, что негоже заканчивать на тройки. Начал учиться, вышел на четвёрки. В дипломе у меня оказалось 15 пятёрок, 15 четвёрок и 15 троек. Выпускная комиссия решила не портить весёлую статистику и поставила четвёрку за диплом.

Прошу студентов не брать с меня пример обучения в институте. Я потерял многое в институте таким отношением к учёбе. Правда, жил и почувствовал жизнь рабочих. Надо учиться, можно подрабатывать, но не наоборот.

В девяностом занялся индивидуальной трудовой деятельностью по вечерам параллельно с работой в институте. Затем мне создали условия для увольнения (довыступался), написал заявление об увольнении в стихах (поэтому уволили за прогул). Я ушёл в коммерцию: сначала инкассатором, затем предпринимателем. Инкассатором я пошёл в крупный торговый кооператив к другу. Сначала друг хотел меня познакомить с продавцами, но потом отправил без предупреждения. Вечером он был в шоке: деньги сдали во всех киосках.

В 8 классе нам стали усиленно предлагать вступить в комсомол. Класс у нас был лихой. Впоследствии несколько человек отсидело. Из ребят никто не хотел вступать. Я тоже. На меня давление было сильнейшим: лучший ученик, пытается перескочить через класс. В десятом ко мне уже не приставали. Моя школьная характеристика начиналась со слов: «Михаил не комсомолец».

При поступлении на работу в оборонный институт «Аврора» совет аналогичный. Через год я усугубил положение: не пошёл на выборы, хотя в общежитие приезжал зам. генерального директора по кадрам с предложением отвезти на избирательный участок на машине. Но у меня были гости. Заступились начальники сектора и отдела.

Работая на «Авроре», я жил в рабочем общежитии. За день до Нового года выяснилось, что некому крутить дискотеку. Активисты сказали: «Хочешь — крути.» Сложность заключалась в том, что у меня ни слуха, ни записей, ни техники, да и активистом я не был. И в группах не разбираюсь — не увлекался. Но за день нашёл соучастника, собрал технику с соседей (отдали личную технику на Новый год!), какие-то записи. За ночь прослушали, переписали. Новый год отметили. Народ был доволен. Потом ещё несколько месяцев крутили дискотеку, пока не появились увлечённые музыкой специалисты. Мы отошли. У них было больше записей и техника своя. (Для молодёжи: это делалось на общественных началах).

С началом перестройки начались попытки достичь правды. Я тоже повыступал немного: требовал выделить место для курения и отмечал, что отпечатанный коллективный договор не соответствует тому, который принимали. Смешно, но начались гонения: выбросили вещи из комнаты в общежитии (я жил у жены), откровенно занижали зарплату (деньги меня не волновали: я зарабатывал индивидуальной деятельностью на порядок больше), но морально воздействовало.

Торговал сначала в киоске в переходе на ст. метро Ветеранов.  Наш киоск любили. Сначала сигареты, потом конфеты, потом канцтовары. Это был единственный киоск на Ветеранов, которому не надо было кланяться перед окошком, мы его подняли, нарушив проект.

Затем взял два магазинчика в Автово. Сначала торговали конфетами (магазин «Мишенька» был любим. До сих пор его ищут.) Сейчас торгуем открытками, сувенирами, канцтоварами. Магазины любят покупатели. Сейчас невыгодно торговать канцтоварами. Большинство магазинов закрылось. Но мы держимся. Не хочу я торговать другим. Другие товары мне кажутся вредными для здоровья, либо ими невозможно торговать на мизерных площадях (15м²).

Взяв магазин в аренду, я поменял квартиру в этот же дом. Стал ездить на работу на лифте. (Мои друзья шутили: надо лифт сломать, чтобы как все ходил пешком). Поменявшись на Стачек, я обнаружил, что стёкла в подъездах никто не собирается вставлять. Холодно. Взял поставил в один слой сначала в своём подъезде, потом и в двух других.  На следующий год сагитировал соседей собрать деньги на стёкла. Поставил бесплатно в оба слоя.

Притеснения магазинов начались в 2004. После строительства виадука на остановке общественного транспорта не было поставлено ни одной скамейки, ни одного навеса. Бабушки садились отдыхать прямо на асфальт. Я написал губернатору Матвиенко В.И. С просьбой установить. Заодно описал и другие проблемы двора и микрорайона. Пока ждал ответ, установил несколько деревянных скамеек. Думал, что временно.

Понимаю, что моё выдвижение выглядит необычно. Поэтому решил расписать автобиографию поподробнее, чтобы Вы могли понять: как доходят до жизни такой). Если коротко, то: родился, учился, женился, работал в НИИ, работаю мелким предпринимателем (микромагазины «Открытки», «Тоже Канцтовары» пр. Стачек 73 напротив метро Автово.).

Какое-то представление обо мне можно получить в интернете набрав в поисковике «Шмаков канцтовары», «Шмаков пикет ЗАКС», Шмаков пикет Смольный».