См. литературу, указанную выше в примечании 6.

8. См. (в хронолигическом порядке): Агарков, Юридическая природа железнодорожной перевозки, «Право и Жизнь»; Черепахин, К вопросу о договорном принуждении в советском транспортном праве, Труды Иркутского государственного университета, т. XVI, вып. 1; Гусаков, Железнодорожное право по законодательству СССР, 1929. В буржуазной литературе вопрос затрагивается, хотя чаще всего бегло, в работах, посвященных специально железнодорожному праву. Исключение составляет не утратившая значения до настоящего времени работа Schott (см. литературные указания в нашей статье, упомянутой выше). Кроме того, вопрос обсуждается в работах, о так называемом Kontrahierungszwang, т. е. о принуждении к вступлению в договор. В вопросе о ontrahierungszwang буржуазная литература объединяет весьма разнообразные ограничения так называемой договорной свободы. Так.как такие ограничения для буржуазного права всегда являются некоторой аномалией, то буржуазным авторам кажется, что они имеют дело с единой проблемой. На самом деле так наз. Kontrahierungszwang объединяет разнообразные вопросы, в частности о весьма различных фактических составах, являющихся основанием возникновения обязательств. Каждый из этих составов следовало:бы изучать особо. В виду изложенного нет оснований переносить в советское право конструкцию Kontrahierungszwaug, a следует, как мы и попытались сделать в настоящей главе, анализировать отдельные фактические составы, связывая их друг с другом в единой система оснований возникновения обязательств. О теории Kontrahierungszwang в буржуазной литературе см. Biermann, Rechtszwang zum Kontrahieren, Jherings Jahrbücher, 1893, т. 32; H. C. Nipp er dey, Kontrahierungszwang unddiktierten Vertrag, 1920; Moli t o r, Zur Theorie des Vertragszwang, Jherings Jahrbücher, 1923, т. 73(27). В советской литературе к теории Kontrahierungszwang присоединился, впрочем без обоснования ее как для буржуазного, так и для советского права, Черепахин в цит. выше работе. В буржуазной литературе ряд здравых и ясных критических замечаний по адресу этой теории дал Т u h r (Allgemeiner Teil des Schweiz. Obligationenrecht, 1924, стр. 238—240).

9. A. v. T u h r, Der Allgemeine Teil des deutschen bürgerlichen Rechts, t. II, erste Hafte, стр. 151—152.

С. H. Ландкоф (Чек и жироприказ, 1931, стр. 21) считает, по-видимому, что права чекоприобретателя основаны на договоре, так как пишет: «Выдача и прием чека необходимы для возникновения у лица, обладающего чеком, права на получение платежа по чеку». Для договорной конструкции закон 1929 г. не дает никаких оснований.

11. 0. Rilk, Das Wechselgesetz von 21 Juni 1933, стр. 3. Для разногласий по вопросу о том, является ли основанием возникновения обязательств по векселю креация или эмиссия, создана богатая почва текстом международного устава. 'Первая глава первого титула его озаглавлена «De la création«t de la forme de la lettre de change». Терминология позволяет думать, чтоустав имеет в виду креацию, но уже в ст. 1, п. 8, читаем: «la, signaturede celui qui émet la lettre (tireur)». В английском тексте как в том, так и в другом случае употреблен термин «issue», т. е. эмиссия. Из дальнейшего содержания международного устава можно убедиться, что терминам «креация» и «эмиссия», невидимому, не придавалось технического значения. В английском тексте «création» обычно переддатся словом «issue». Однако в ст. 5 конвенции по коллизионному вексельному праву английский текст передает

187

выражение «la loi du lieu de création du titre» словами «the law of place where the instrument was created». Вопрос об этой терминологии был поставлен на конференции. Английский делегат Gutteridge спросил, есть ли разница между «creation» и «emission». Председательствовавший в этом заседании представитель Нидерландов Limburg ответил, что никакой разницы нет (Comptes Rendus, стр. 455).

12. См, Р. Oertmann, Recht der Schuldverhältnisse, стр. 7.71. Германское гражданское уложение восприняло теорию одностороннего волеизъявления. Иная точка зрения принята авторами франко-итальянского проекта, которые, признав одностороннее волеизъявление основанием возникновения обязательств, все же публичное обещание награды сочли необходимым конструировать как договор. См. Projet de Code des obligations et des contrats, 1928, Report, ст:р. XXV.