Октября, 1926 год по единому календарю. Рассвет, территория Федерации, военно-морская база.

Для старшего лейтенанта Серебряковой это зрелище на мгновение напомнило ей Рейнский фронт.

Как бы я ни старалась похоронить воспоминания о тех днях, запах оружейного дыма возвращает обратно. Я никогда больше не смогу играть в грязи, как ребенок. Грязь вызывает раздражающие, но ностальгические воспоминания.

Как я могла забыть дни, проведенные в окопах?

— О Боже, прости наших врагов.

Та, кто начал петь рядом со мной, была моим старшим офицером, которого наши враги боялись как чудовища. Вполне логично, что даже союзники тихо называют ее Ржавым Серебром вместо Белого Серебра.

И все же я знаю Таню фон Дегуршаф лучше, чем кто-либо из 203-го воздушного магического батальона. На самом деле я служила под ее началом еще до того, как она получила титул “фон” в военном колледже.

Она — офицер, который оставил меня в живых, в то время как парни, с которыми я присоединилась, Харальд и Курст, стали мясным фаршем.

Эта выдающаяся фигура, этот человек, этот высокопоставленный член вооруженных сил…

Она, кажется, не верит в Бога. И все же восхваляла его на поле боя?.. В тот момент, когда я думаю: “не выдай нашу позицию...”, я вспоминаю, как она сжимала свой сферу на Рейнском фронте и молилась точно так же. Она вообще не говорит громко, наоборот, скромничает. Реальность слишком нереальна.

Она сумасшедшая. В ней есть что-то странное.

— О Боже, прости наших врагов.

Вражеские маги разбежались в разные стороны.

Две роты воздушных магов Федерации играли с одним противником. Ее собственная рота даже не успела вмешаться.

— Дело не в том, что враг глуп, просто...

Вот каково это — невольно пробормотать смесь удивления, восхищения и изумления.

Несмотря на внезапную атаку, Федерация отреагировала с удивительной скоростью.

Хотя они пришли с отрядом из двух рот с другого направления, чтобы вызвать замешательство, войска немедленно бросились нам навстречу. Я слышала, что тыл армии Федерации был полностью расслаблен, но, очевидно, нет.

Мы должны были предвидеть это, но с ними был эскорт Содружества. Ну, нет, это было в соответствии с ожиданиями. Только вот одна проблема: их координация была на самом деле не слишком плохой.

Это был полк магов Содружества плюс столько же магов Федерации. Я не мог отрицать, что была потрясена тем, что обе страны сумели скоординироваться именно так, как сказали. Я думала, что они будут неряшливее, но недооценила их…

Нашему батальону даже удалось нанести прямой удар по Москве. Да, мы были ветеранами 203-го воздушного магического батальона, и все же... Я почти отчаялась в упорстве, с которым воздушные маги Федерации и стена наземных сил посвятили себя тому, чтобы не дать нам прорваться. Мы все были готовы к тому, что нас подавят и уничтожат.

Но ожесточенная борьба одного солдата перевернула все карты.

— Эти бедные невежественные ягнята.

Движения заряжания пули маны, защищенной специальной формулой уплотнения, в ее винтовку... Она даже не использовала формулу пули, а выстрел, сформированный из ее собственной магической энергии.

Я знала, насколько это будет мощно.

Полковник хихикнула — нет, она захихикала, улыбаясь, как ребенок. Было совершенно нереально видеть, как она смотрит на врага своим нежным взглядом и облизывает губы.

Она хихикнула, но что тут смешного? Она была ужасна.

Думаю, это отличное развлечение.

— Я с ними порезвлюсь. Должно быть забавно.

Нет, пожалуй, лучше назвать это паровым катком.

Несмотря на то, что это можно было назвать отвлекающим маневром, каждый выстрел полковника фон Дегуршаф, несомненно, разрывал защитные оболочки вражеского мага, как будто они были хрупкими леденцовыми скульптурами.

Вражеские отряды сгрудились, ошарашенные, невольно, и мы продолжали стрелять без передышки, но защитные снаряды магов — практически определение силы. Трудно представить себе что-нибудь, чтобы сломать их так легко.

Я получила известие от полковника. Я видела ее ярость на Рейнском фронте. Но теперь, когда у меня самой было больше опыта, я поняла, что это была за сила.

Так это и есть полная мощность модели 95?

Когда я услышала, что во всей армии есть только один человек, который может им пользоваться, я подумала, что это ужасная ложь, но нет.

— А не слишком ли это тяжело для человека?

— Забавно, очень забавно.

Она рассмеялась и выпустила интенсивный шквал формул. Вопреки ее беззаботному тону, формулы полковника фон Дегуршаф были полны хитрых трюков. Когда я присмотрелась, то увидела, что там были оптические снайперские формулы и управляемые формулы, обманчиво модифицированные, чтобы их было труднее обнаружить.

Если бы вы только уклонялись от оптических линий огня, Вы были бы изрешечены дырами.

Но удивительно, что маги Федерации это поняли.

— Полковник Майкл, всем подразделениям! Отступаем! Повторяю, отступаем! Убираемся отсюда как можно скорее! Мы не можем их одолеть! Даже не пытайтесь!

Она понятия не имела, как он это понял, но вражеский командир во главе своей группы прокричал по открытому каналу, что все должны уклониться. В то же время он сам блестяще справился с ситуацией. Он так сильно искривил траекторию полета и потерял при этом столько инерции, что чуть не свалился с неба.

Затем командующий Содружеством тоже проревел приказ об уклонении. Обе инструкции привели к явным изменениям в передвижениях их подразделений.

Экстренное уклонение было строго запрещено в инструкции. Федерация была вынуждена сделать это не один раз, а неоднократно, и теперь маги Содружества тоже. Их строй начал распадаться.

Любой мог видеть, что воздушное пространство было чрезвычайно опасным; тесно упакованные подразделения выполняли высокомобильные беспорядочные маневры уклонения, и кто знает, где они уклонялись в следующий раз.

Если смотреть сверху, их отчаянные попытки спастись от косы бога смерти выглядели просто неуклюжей борьбой. Они были такими вялыми. Они двигались недостаточно быстро. Они слишком поздно начали уворачиваться от приближающегося клинка.

— Я буду петь хвалу Господу.

Восторженно.

Полковник фон Дегуршаф почти радостно запела высоким и каким-то чистым голосом. С веселой улыбкой она, казалось, наслаждалась этим. Это была улыбка без тени упрека. Поистине очаровательная, неуместная улыбка, красивая, как картинка.

Если вы не знали ее, то это была веселая улыбка, как на картине.

Но за этой улыбкой скрывалась абсолютная воля к борьбе.

— Мы собираемся поиграть с заклятым врагом Империи. Как весело!

То, что она сформировала, было формулой манифестации, вливающей намного больше маны, чем когда-либо прежде. Невероятно плотная четырехслойная формула состояла из необычайно густой магической энергии.

Большинство людей были бы шокированы.

Однако я знала, что у полковника фон Дегуршаф на самом деле не было огромного количества маны. У нее было лишь немного больше среднего.

Вполне возможно, что у меня было больше. Если бы вы выстроили избранную группу магов, как их батальон по количеству маны, было бы быстрее считать снизу, чтобы найти полковника.

Но даже ставить под сомнение значение этого было абсурдно.

— Наш заклятый враг окрасит землю их кровью.

С радостным криком она выстрелила из этой штуки.

Увеличив его плотность по мере того, как она управляла его размером, она высвободила его.

В тот же миг она рассеялась.

Красное-красное нечто забрызгало землю в огромных количествах.

— Игра состоит в том, чтобы высушить их. Наслаждайтесь!

Капает красная жидкость. Розовые штуки, которые раньше были людьми, летали повсюду. А напротив этой сцены сияла маленькая девочка. Это было настолько сюрреалистично, что мне казалось более разумным предположить, что я сошел с ума.

Нет, может быть, я действительно сошел с ума.

Пока я думала то о том, то о сем, мои руки были заняты составлением оптических снайперских формул, чтобы проделать дыры во врагах, которые падали сквозь щели атак моего командира. Вражеский маг по имени Майкл, который ранее выкрикивал приказы об уклонении, все еще двигался.

Поэтому мне нужно было целиться в командира противника. — Я тоже крестилась на Рейне, — вспомнила я.

Условные рефлексы, которые я впитала, оптимизируя себя для боя... теперь, когда я привыкла к этому, редко случалось, что я не знала, что делать.

— О-о-о, Хвала Господу.

Вид моего старшего офицера, удовлетворенно кивающего и начинающего исповедовать свою веру, был ужасен. Я не уловила даже проблеска безумия в ее прекрасных, невинных глазах. Это были глаза упрямого слуги логики, полные чистого разума.

Но вот что было так ужасно: эти глаза застыли на кукольном лице.

Тем не менее, это был старший офицер, которого я уже знала, а маги, корчившиеся на земле, были всего лишь вражескими солдатами, которых нужно было прикончить.

Даже морские маги Содружества, которые дали нам вкус горького поражения, закончили так, когда мы отправились на охоту за ними. Репутация 203-го была жива и здорова.

Слава, которую мы создали в Нордене, в Дакии, на Рейне, на южном континенте, будет и впредь пополнять нашу славу.

— Земля обетованная откроется.

Деморализованные вражеские маги пытались разделиться, но было уже слишком поздно. Последующие атаки батальона нашли свои цели.

Я бессознательно подбрасывала формулы оптических снайперов. В этой беззвучной пустоте враги падали так легко. Лишь немногие, включая, что раздражало, командира — все еще были в порядке.

Тем не менее, у них, больше не было сил сопротивляться.

Это должно было отвлечь внимание, но все обернулось резней.

Было так тихо, словно не хотели прерывать молитву.

— Теперь пой, теперь пой.

Неважно, что это было поле битвы, даже если это было поле битвы... на этом тихом поле битвы…

— Я буду славить волю Божью.

На лице нашей начальницы застыла огромная ухмылка.

Это значит, — подумала я, — что все произошло внезапно.

— Гранц, если все пойдет хорошо, это здорово, но... если мы не уничтожим корабль, я не думаю, что она остановится на том, чтобы пинать наши задницы в этом состоянии злобы, — проворчала я по радио, не думая.

Мне ответил мужской голос, дрожащий до глубины души.

Конечно, это был Гранц.

— 05 — отряду, рисуя такую ужасную картину будущего. Дай мне передохнуть. Я так напуган, что меня буквально трясет.

— А? Вы все готовы?

Лейтенант Гранц кивнул. — Да. Это не будет проблемой. Я имею в виду, полковник дал нам такое невероятное отвлечение. Я не буду жаловаться, если каких-нибудь тупиц, которые получают такую поддержку и все равно терпят неудачу, отправят на расстрел. Ладно, думаю, это примерно в то время. Давайте синхронизируем наши часы: три, два, один, бум. — Ему даже не нужно было говорить: “Смотри!”

Из порта донесся грохот мощного взрыва.

— Видишь? — Я слышала его голос на заднем плане и была уверена, что он гордо улыбается.

Ну вот, подумала я. Я уверена, что экипаж U-152 поделится с нами, по крайней мере, некоторыми консервами. Если все пойдет хорошо, я могу принести нам бутылку и поиграть в карты. Если повезет, будет даже десерт.

Ну хорошо. Это ее воодушевило.

Вкусная еда, что-нибудь сладкое и вино. Вместо того, чтобы беспокоиться о сложных вещах, давайте немного повеселимся.