Литовская сказка в обработке С. Михалкова.

 

Жил когда-то Дед-Мороз,

у него внучонок рос.

Всем хорош Морозец был,

Да похвастаться любил:

- Дед силён, а я сильней!

И кусаюсь я больней!

Я моложе на сто лет!

Заморожу целый свет!

 

Вот Морозец как-то раз

В чистом поле, в поздний час,

Видит: едет, сыт и пьян,

В толстой шубе толстый пан.

Кони барина везут.

 

Наш Морозец тут как тут!

Рядом с паном в сани сел

Нос у пана побелел,

Пан не чует рук и ног,

Весь до косточек продрог,

Льдинки сыплются из глаз...

Пробил пану смертный час,

Не спасли его меха

Рукавицы и доха.

 

- Что ты кверху поднял нос?

Встретил внука Дед-Мороз.

Усмехнулся внук в ответ:

- Шуба есть, а пана нет!

И не вылез из мехов,

Как промёрз до потрохов.

 

Ты силён, а я сильней,

И кусаюсь я больней!

Заморожу целый свет!

- Ладно, внучек, - крякнул дед.

Заморозишь! А пока

Заморозь-ка мужика.

 

- Где? Какого?

- Вон в бору

Рубит сучья на ветру!

Заглянул Морозец в бор,

Где звенел в тот час топор,

Видит: тощий мужичок,

Затянув свой кушачок,

Зипунком прикрыт едва,

Рубит сучья на дрова.

 

- Ну-ка, внучек! - молвил дед.

Одолеешь или нет?

- Да таких хоть десять штук!

Не моргнув, ответил внук.

 

Как пришёл Морозец в лес,

Мужику в зипун залез,

Пробирает мужика

Больно щиплет за бока,

За нос, за уши дерёт,

Прямо за душу берёт!

 

А мужик, знать, крепок был

Так и рубит, как рубил,

Так и машет топором,

Разбирает бурелом.

Призаморится - вздохнёт,

Только пот с лица смахнёт,

Чуть присядет на пенёк:

- Жаркий выдался денёк!

 

Час ли, два часа прошло

Время быстро утекло.

Мужичонка, жив-здоров,

Наложил на санки дров,

За кушак топор заткнул

И до дому повернул.

 

А Морозец, сам не свой,

Поплелся к себе домой.

- Ты чего повесил нос?

Встретил внука Дед-Мороз.

 

Что ответил деду внук,

Здесь писать нам недосуг,

Только скажем: с этих пор,

Как берёт мужик топор,

Так Морозец - ни гугу!

Тихо дремлет на снегу.

 

Как заяц с морозом спорил.

Эстонская народная сказка.

 

Говорит как-то мороз зайцу:

— Я тебя мигом в сосульку могу превратить!

— А вот и не сможешь! — отвечает заяц.

— А я говорю — смогу!

— А я говорю — не сможешь!

Так они спорили, спорили, чуть не подрались. Тут морозу пришла на ум хорошая мысль.

— Давай, — говорит он зайцу, — об заклад биться!

— Давай, — согласился заяц.

Начал мороз зайца морозить. А заяц катается по снегу и кричит:

— Барину тепло, барину жарко!

«Ах, будь ты неладен! До чего ж крепкий заяц!» — думает мороз, и что есть мочи лютует. Холода такого напустил, что у зайца глаза на лоб полезли. Но держится косой и кричит:

— Барину тепло, барину жарко!

Устал мороз, а заяц все по снегу катается, и замерзать не думает.

— Разве тебя заморозишь! — сказал мороз и отступился от зайца.

С той поры заяц зимой не мерзнет, только вот глаза так и остались у него выпученными.

 

 

Откуда у зайца белая шубка.

Марийская народная сказка.

А вы знаете, что раньше у Зайца не было теплой белой шубки. Зимой и летом бегал он в одном и том же сереньком зипуне.

Однажды зимой забрался он под старую ель. Попрыгивает, поскакивает, лапками по бокам похлапывает: очень уж холодно в ту пору было. «— Эх, — думает, — несчастная моя жизнь. Каждую зиму замерзаешь. Да еще и трясешься от страха: как бы волк не задрал, как бы филин не поймал, как бы лисица не за­давила. Вот был бы я человеком — сидел бы в теплой из­бе, ел пироги с капустой да с морковью, на улицу выхо­дил бы в шубе, в лаптях да теплых онучах…»

Размечтался Заяц и не заметил, как Волк к нему под­крался. Еле выскользнул косой из его зубастой пасти. За­верещал, заплакал — точь-в-точь как маленький ребе­нок. А Волк по пятам бежит, ни на шаг не отстает, вот-вот догонит…

Той порою в лес пришли старик со старухой, чтобы хворосту нарубить. Слышат, будто ребенок где-то плачет. А были они бездетные, тихо и пусто было в их доме — ни сынка нет, ни дочки. Вот и говорит старуха:

— Слышишь, старик? Будто ребенок плачет. Пойдем, подберем — вот радость-то на старости лет нам выпала! И пошли они в ту сторону, где Заяц кричал. А тот летит не разбирая дороги, так прямо на стариков и выбе­жал. Взял его старик за уши и сунул за пазуху. А Волк увидел людей — ив чащобу скорей.

Принесли старики Зайца домой — не нарадуются, не ­знают, как и угодить ему. Старуха пироги с капусткой и морковью печет, старик колыбельку лыковую плетет. По­садили Зайца на лавочку, пирогами угощают, горячими блинами с молочком да с маслицем.

Напоили, накормили, в колыбельку спать уложили. Старик Зайцу белые валенки катает, старуха белую шерсть прядет, варежки да тулупчик вяжет.

Стал Заяц у стариков в дому жить, белые валенки, ва­режки и тулупчик носить, пироги есть. Да вот беда — жар­ко, душно в избе, дымом пахнет, да и пироги уж приелись. Не понравилось Зайцу человеческое житье. Стал он в лес проситься. А старики не отпускают. Уговаривают остаться.

Вот положила его старуха вечерком в колыбельку и песенку запела, а Заяц ей подпевает:

— Куда ты, мой зайчик, собрался бежать?

— В осинник, чтоб горькой коры поглодать.

— Где ты, мой мальчик, так лапки побил?

— Об наст свои косточки я раздробил,

— Где же ты хвостик свой потерял?

— Мой хвостик охотничий пес -оторвал.

— Ушки запачкал ты чем, не пойму?

— Сажей запачкал их в вашем дому… Тут увидел Заяц, что дверь в избу не плотно прикрыта, выпрыгнул из колыбельки и в лес убежал: в белом тулуп­чике, белых варежках, белых валенках — самокатках. В них и ходит с тех пор зимой. А летом свой наряд под кус­тик прячет.

Вам эта сказка, а мне — кадка масла!

Жадный Вертан.