Судебная коллегия по уголовным делам. Вопросы квалификации

 

Вопросы квалификации

 

29. Совершение мошенничества при получении выплат с использованием служебного положения, являющимся квалифицирующим признаком, предусмотренным ч. 3 ст. 159http://ivo.garant.ru/document/redirect/10108000/159023 ² УК РФ, с учетом конкретных обстоятельств дела, незначительного размера материального ущерба, который был полностью возмещен на стадии предварительного следствия, не исключает возможность применения положений ч. 2 ст. 14 УК РФ.

Ф. обвинялась в том, что, являясь заместителем главы администрации сельского поселения, внесла в справки о своих доходах и доходах мужа недостоверные сведения, а затем предоставила их в общеобразовательную школу для получения права на бесплатное питание своей дочери в школьной столовой. На основании этих справок ее дочери, как ребенку из малообеспеченной семьи, была необоснованно предоставлена мера социальной поддержки в виде освобождения от оплаты питания. Своими действиями Ф. причинила республиканскому бюджету в лице Министерства образования Российской Федерации материальный ущерб в размере 10 066 руб. 24 коп.

По постановлению суда первой инстанции (оставленному судом кассационной инстанции без изменения) уголовное дело в отношении Ф., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 ² УК РФ, прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ и подп. 1 п. 6 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 г. N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов".

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в кассационном представлении поставил вопрос об отмене судебных решений и о прекращении уголовного дела на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях Ф. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 ² УК РФ. В обоснование своей позиции автор представления указывал, что анализ обстоятельств преступления, которое совершила Ф., небольшой размер материального ущерба, отсутствие в материалах дела доказательств того, что деяние причинило существенный вред государственным либо муниципальным интересам, не позволяют сделать вывод о том, что ее действия обладают признаками общественной опасности, которая позволила бы признать их преступлением.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда и кассационное определение, а уголовное дело прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления ввиду его малозначительности и признала за Ф. в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, мотивировав свое решение следующим.

Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее существенного вреда и не создавшее угрозу причинения такого вреда личности, обществу или государству.

В соответствии с п. 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", если действия лица при мошенничестве, присвоении или растрате хотя формально и содержали признаки указанного преступления, но в силу малозначительности не представляли общественной опасности, то суд прекращает уголовное дело на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ.

Приведенные в судебных решениях анализ обстоятельств совершенного Ф. деяния, небольшой размер материального ущерба, причиненного республиканскому бюджету, и отсутствие в материалах уголовного дела доказательств того, что деяние причинило существенный вред государственным либо муниципальным интересам, свидетельствуют об отсутствии в ее действиях признака общественной опасности, который позволял бы признать их преступлением.

Совершение Ф. мошенничества с использованием служебного положения, что является квалифицирующим признаком, предусмотренным ч. 3 ст. 159 ² УК РФ, без учета конкретных обстоятельств дела не может быть признано обстоятельством, препятствующим применению положений ч. 2 ст. 14 УК РФ.

Кроме того, суд кассационной инстанции, отказывая в применении положений ч. 2 ст. 14 УК РФ, не привел аргументированные доводы о действительном наличии существенного вреда в результате совершенного Ф. деяния, а также общественной опасности в ее действиях, позволяющей расценивать их как преступное деяние, либо о существенных последствиях, наступивших в результате преступления.

Более того, судом не дана надлежащая оценка факту полного возмещения причиненного Ф. ущерба еще на стадии предварительного следствия, что в совокупности с указанными выше обстоятельствами не позволяет признать обоснованными выводы суда кассационной инстанции о невозможности применения положений ч. 2 ст. 14 УК РФ.

 

Определение N 15-УДП20-7-К1

 

30. Выращивание значительного количества растений, содержащих наркотические средства, получение крупных денежных сумм для налаживания процесса культивирования указанных растений свидетельствуют о направленности у лица умысла на их незаконный сбыт.

Материалами дела установлено, что В., действуя в составе организованной группы в соответствии с распределением ролей, получив от осужденного Р. денежные средства, подыскал помещение, приобрел и осуществил монтаж специализированного оборудования, предназначенного для культивирования растений, содержащих наркотические средства. Затем В. купил семена конопли, которые высадил в заранее подготовленные емкости и осуществлял контроль за ростом растений. Впоследствии путем высушивания и измельчения указанных растений им было получено наркотическое средство каннабис (марихуана) массой 4,2 г и 20,6 г., а также части наркосодержащего растения конопли (растение рода Cannabis) массой 14,3 г.

Указанное наркотическое средство и части растений, содержащих наркотические средства, соучастники незаконно хранили с целью дальнейшего незаконного сбыта. Однако не довели свой преступный умысел до конца по независящим от них обстоятельствам, так как В. был задержан и наркотическое средство и части растений, содержащих наркотическое средство, были изъяты сотрудниками полиции.

Действия В. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 228 ¹ УК РФ как покушение на незаконный сбыт организованной группой наркотических средств в значительном размере, а также частей растений, содержащих наркотические средства, в значительном размере.

Осужденный В. в кассационной жалобе просил изменить приговор и переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 228 и п. "а" ч. 2 ст. 231 УК РФ, поскольку у него не было умысла на сбыт наркотических средств. Кроме того, он оспаривал квалификацию его действий как совершенных организованной группой.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила приговор без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения по следующим основаниям.

Выращивание В. значительного количества растений конопли (80 штук) и получение от Р. крупных денежных средств для налаживания процесса культивирования растений, содержащих наркотические средства, свидетельствуют о направленности умысла осужденного на осуществление их сбыта.

При таких обстоятельствах культивирование наркосодержащих растений является составной частью объективной стороны реализации умысла на сбыт наркотических средств, что правильно обусловило квалификацию содеянного В. как покушения на сбыт наркотического средства.

Судебная коллегия не согласилась и с доводами осужденного В. о том, что его действия необоснованно признаны совершенными в составе организованной группы.

Об устойчивости группы свидетельствуют длительный период совместной преступной деятельности, значительное число совершенных преступлений, распределение ролей между участниками группы, соблюдение мер конспирации, тщательное планирование совершаемых преступлений и стремление к расширению преступной деятельности, в частности, посредством вовлечения в группу В., занимающегося культивированием наркосодержащих растений.

Согласившись на культивирование конопли, осужденный В. знал, что выращенные им растения будут перерабатываться в наркотическое средство и сбываться потребителям с помощью других лиц. То обстоятельство, что В. не знал всех участников группы и конкретных участков их деятельности, не дает оснований не считать его членом группы.

 

Определение N 78-УД20-10-А2

 

Назначение наказания

 

31. Суд кассационной инстанции исключил из приговора указание о признании отягчающим наказание обстоятельством совершения преступления в отношении малолетнего, поскольку осужденный не предвидел и не мог предвидеть, что в автомобиле, с которым он совершил столкновение, находятся дети.

По приговору суда первой инстанции (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) З. осужден по п. "а" ч. 4 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 23 апреля 2019 г. N 65-ФЗ) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 3 года.

Суд кассационной инстанции оставил приговор и апелляционное постановление без изменения.

Адвокат в защиту интересов осужденного в кассационной жалобе просил изменить приговор и исключить указание о признании обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления в отношении малолетнего.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила судебные решения по следующим основаниям.

Согласно положениям ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать указание на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания. Однако данное требование закона судом выполнено не в полной мере.

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденного, суд в приговоре в соответствии с п. "з" ч. 1 ст. 63 УК РФ признал совершение им преступления в отношении малолетнего, при этом указал, что, нарушая правила дорожного движения, осужденный должен был понимать возможность причинения вреда здоровью неопределенному кругу лиц - участников дорожного движения, в том числе и находящихся в малолетнем возрасте, и в конечном итоге вред здоровью малолетних пассажиров автомобиля, с которым столкнулся автомобиль под управлением осужденного, был причинен.

Однако эти выводы не основаны как на положениях закона, так и на установленных судом фактических обстоятельствах дела, поскольку данных о том, что осужденный при совершении по неосторожности преступления осознавал, что совершает деяние именно в отношении малолетних, находившихся в транспортном средстве, на которое совершил наезд автомобиль под управлением осужденного, материалы дела не содержат. Один лишь факт причинения вреда здоровью малолетних в результате дорожно-транспортного происшествия вследствие нарушения виновным требований правил дорожного движения без учета конкретных обстоятельств происшедшего не является достаточным основанием для признания совершения преступления в отношении малолетнего обстоятельством, отягчающим наказание, в соответствии с положениями п. "з" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Допущенное нарушение закона не было устранено судами апелляционной и кассационной инстанций.

На основании изложенного Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор, апелляционное постановление, кассационное определение и исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание о признании отягчающим наказание З. обстоятельством совершения им преступления в отношении малолетнего.

С учетом изменения приговора в этой части, Судебная коллегия при определении размера наказания, наряду с положениями ч. 5 ст. 62 УК РФ, с применением которых было назначено наказание при постановлении приговора, применила также положения ч. 1 ст. 62 УК РФ и смягчила назначенное З. по п. "а" ч. 4 ст. 264 УК РФ наказание в виде лишения свободы до 3 лет.

 

Определение N 59-УД20-7-К9

 

32. Суд кассационной инстанции не вправе ухудшить положение осужденного и на основании ст. 70 УК РФ присоединить к назначенному наказанию за вновь совершенное преступление неотбытую по предыдущему приговору часть наказания, превышающую срок, который ранее был присоединен по совокупности приговоров, если при этом не нарушаются положения ч. 4 ст. 70 УК РФ.

По приговору суда от 24 апреля 2017 г. (оставленному судом апелляционной инстанции без изменения) П., ранее судимый по приговору от 17 сентября 2007 г. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228 УК РФ на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный 12 марта 2013 г. по отбытии наказания, по приговору от 15 апреля 2015 г. - по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 158 УК РФ на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытого наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. окончательно П. назначено лишение свободы на срок 4 года 6 месяцев.

Постановлением суда от 20 октября 2017 г. (оставленным апелляционным постановлением без изменения) приговоры в отношении П. приведены в соответствие с действующим законодательством. Постановлено считать П. осужденным по приговору от 15 апреля 2015 г. по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) к 1 году 11 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) к 11 месяцам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) к 1 году 5 месяцам лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ назначено 3 года 5 месяцев лишения свободы, по приговору от 24 апреля 2017 г. по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ - к 4 годам 5 месяцам лишения свободы.

Постановлением президиума областного суда от 28 февраля 2019 г. приговор суда от 24 апреля 2017 г. и апелляционное определение от 27 июня 2017 г. изменены: из осуждения по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ исключен признак незаконного хранения наркотического средства без цели сбыта в крупном размере. Постановлено считать П. осужденным по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ за покушение на незаконное приобретение наркотических средств без цели сбыта в крупном размере к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года 10 месяцев. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытого наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. окончательно П. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года 4 месяца.

Осужденный в кассационной жалобе просил изменить постановление президиума от 28 февраля 2019 г. и снизить назначенное наказание на основании ст. 70 УК РФ до 4 лет 3 месяцев лишения свободы.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила постановление президиума по следующим основаниям.

Как следует из материалов уголовного дела, П., ранее судимый по приговору от 15 апреля 2015 г. к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, осужден по приговору от 24 апреля 2017 г. по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы, а на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров определено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года 6 месяцев.

Постановлением суда от 20 октября 2017 г. приговоры в отношении П. приведены в соответствие с действующим законодательством, в частности постановлено считать П. осужденным по приговору от 15 апреля 2015 г. к лишению свободы на срок 3 года 5 месяцев, а по приговору от 24 апреля 2017 г. - по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ назначено лишение свободы на срок 4 года 5 месяцев, то есть судом присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. в виде 5 месяцев лишения свободы.

Постановлением президиума от 28 февраля 2019 г. приговор от 24 апреля 2017 г. и апелляционное определение от 27 июня 2017 г. в отношении П. изменены, по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 10 месяцев, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно определено к отбытию лишение свободы на срок 4 года 4 месяца, то есть суд кассационной инстанции присоединил неотбытую часть наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. в виде 6 месяцев лишения свободы.

По смыслу закона суд кассационной инстанции при внесении изменений в приговор, окончательное наказание по которому назначено с применением ст. 70 УК РФ, снизив наказание за вновь совершенное преступление, должен присоединить к этому наказанию неотбытое наказание по предыдущему приговору сроком, не превышающим срок, который был присоединен нижестоящим судом, в том числе и в порядке исполнения приговора, если при этом не нарушаются положения ч. 4 ст. 70 УК РФ о том, что окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Как видно из приведенных решений, президиум областного суда ухудшил положение осужденного, присоединив неотбытую часть наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. в виде 6 месяцев лишения свободы, по сравнению с постановлением суда от 20 октября 2017 г., согласно которому присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 15 апреля 2015 г. в виде 5 месяцев лишения свободы.

С учетом изложенного окончательное наказание осужденному, назначенное по приговору от 24 апреля 2017 г. на основании ст. 70 УК РФ, в том числе с учетом положений ч. 4 ст. 70 УК РФ, не может превышать 4 лет 3 месяцев лишения свободы.

На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила постановление президиума областного суда от 28 февраля 2019 г. и смягчила наказание, назначенное по приговору от 24 апреля 2017 г. на основании ст. 70 УК РФ, до 4 лет 3 месяцев лишения свободы.

 

Определение N 46-УД20-21

 

Процессуальные вопросы

 

33. Необеспечение судом кассационной инстанции участия осужденного в судебном заседании признано нарушением его права на защиту, влекущим отмену кассационного определения.

По приговору суда первой инстанции от 31 июля 2018 г. П. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 6 ноября 2018 г. приговор изменен в части назначенного осужденному наказания.

Постановлением президиума Краснодарского краевого суда от 18 сентября 2019 г. приговор и апелляционное определение изменены, из мотивировочной части приговора исключено указание на квалифицирующий признак "с причинением значительного ущерба потерпевшей", а назначенное осужденному наказание смягчено.

В кассационной жалобе осужденный обращал внимание на то, что суд кассационной инстанции рассмотрел дело в его отсутствие, несмотря на заявленное им ходатайство об участии в судебном заседании.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума Краснодарского краевого суда и передала уголовное дело на новое кассационное рассмотрение в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции по следующим основаниям.

В соответствии с п. 16 ч. 4 и ч. 5 ст. 47 УПК РФ осужденный вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в суде кассационной инстанции. Участие в уголовном деле защитника обвиняемого не служит основанием для ограничения какого-либо его права.

Из имеющейся в материалах уголовного дела расписки осужденного следует, что он изъявил желание участвовать в судебном заседании суда кассационной инстанции. При этом данная расписка была получена Краснодарским краевым судом 17 сентября 2019 г., то есть накануне заседания суда кассационной инстанции.

Однако, несмотря на ходатайство осужденного об участии в судебном заседании, суд кассационной инстанции рассмотрел уголовное дело в отсутствие П., лишив его возможности довести свою позицию до сведения суда, чем нарушил его право на защиту.

 

Определение N 18-УД20-23

 

34. Рассмотрение судом кассационной инстанции уголовного дела в отсутствие потерпевшего, при наличии его ходатайства об участии в судебном заседании, повлекло отмену постановления суда кассационной инстанции.

По приговору Центрального районного суда г. Сочи Краснодарского края от 3 сентября 2018 г. Н. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ (тринадцать преступлений) и по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (два преступления).

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 14 ноября 2018 г. приговор оставлен без изменения.

Постановлением президиума Краснодарского краевого суда от 24 июля 2019 г. приговор и кассационное определение изменены в части назначенного Н. наказания. В части гражданского иска потерпевшей Т. дело направлено в суд апелляционной инстанции на новое судебное рассмотрение.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 28 августа 2019 г. приговор от 3 сентября 2018 г. в части решения по гражданскому иску Т. отменен, принято новое решение, которым исковые требования Т. удовлетворены и в ее пользу с осужденного взыскано в возмещение ущерба, причиненного преступлением.

В кассационной жалобе представитель потерпевших - адвокат просил отменить постановление президиума Краснодарского краевого суда ввиду нарушения прав потерпевших, которые не были допущены к участию в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума Краснодарского краевого суда от 24 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 28 августа 2019 г., а дело передала на новое кассационное рассмотрение по следующим основаниям.

В силу положений ч. 1 ст. 401.2 и ч. 2 ст. 401.13 УПК РФ в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по кассационным жалобе, представлению могут принимать участие потерпевшие при условии заявления ими ходатайства об этом.

Как следует из материалов уголовного дела, 28 июня 2019 г. кассационная жалоба потерпевшей Т. была передана для рассмотрения в суд кассационной инстанции. В суд поступила также кассационная жалоба адвоката в интересах осужденного, которая также подлежала рассмотрению в заседании суда кассационной инстанции.

Потерпевшие ходатайствовали об участии в судебном заседании 24 июля 2019 г., направив заблаговременно, 19 июля 2019 г., телеграммы, которые поступили в суд 22 июля 2019 г., то есть до начала рассмотрения уголовного дела.

Вместе с тем согласно протоколу судебного заседания президиумом Краснодарского краевого суда ходатайства потерпевших об участии в рассмотрении дела не разрешались, уголовное дело было рассмотрено в отсутствие потерпевших.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия отменила постановление президиума Краснодарского краевого суда от 24 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 28 августа 2019 г. в отношении Н., уголовное дело передала на новое кассационное рассмотрение в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции.

 

Определение N 18-УД20-25

 

35. Невыполнение судом кассационной инстанции требований закона об обеспечении участия защитника в судебном заседании повлекло нарушение права осужденного на защиту.

По приговору Дмитриевского районного суда Курской области от 15 августа 2019 г. В. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 290 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Курского областного суда от 17 октября 2019 г. приговор изменен в части назначенного В. наказания.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 12 марта 2020 г. указанные выше судебные решения оставлены без изменения.

Адвокат в защиту интересов осужденного в кассационной жалобе просил в том числе отменить кассационное определение. В жалобе указано, что судом кассационной инстанции нарушено право осужденного на защиту, поскольку не было обеспечено участие его адвоката. Кроме того, ходатайство об участии защитника в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи необоснованно оставлено без удовлетворения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции и передала уголовное дело на новое кассационное рассмотрение в Первый кассационный суд общей юрисдикции, указав следующее.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, предусмотренном ст. 52 УПК РФ.

В соответствии с положениями ст. 16 и 47 УПК РФ обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое он может осуществлять лично либо с помощью защитника. Согласно ч. 2 ст. 50 УПК РФ по просьбе обвиняемого, который после вынесения обвинительного приговора именуется осужденным, участие защитника обеспечивается судом.

Из материалов уголовного дела следует, что в период выполнения требований ст. 401 ⁷ УПК РФ в суд первой инстанции от осужденного В. поступило заявление, в котором содержалась просьба о рассмотрении уголовного дела с участием адвоката, с которым заключено соглашение и который осуществлял его защиту в судах первой и апелляционной инстанций.

Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции ходатайство осужденного о рассмотрении уголовного дела с участием адвоката оставила без внимания.

Рассмотрение уголовного дела в кассационном порядке состоялось 12 марта 2020 г. с участием прокурора, но в отсутствие осужденного и его адвоката.

Уголовно-процессуальный закон обязывает суд кассационной инстанции обеспечить участие адвоката для защиты интересов осужденного при наличии его ходатайства об этом, однако заявление В. о рассмотрении уголовного дела с участием адвоката, вопреки требованиям ч. 3 ст. 50 УПК РФ, судом оставлено без внимания.

Следовательно, при рассмотрении кассационной инстанцией уголовного дела было нарушено право осужденного на защиту, т.е. допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшее на исход дела.

 

Определение N 39-УД20-2-К1

 

36. Право на участие в судебном заседании суда кассационной инстанции посредством использования систем видеоконференц-связи предоставлено не только лицам, содержащимся под стражей, или осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы, но и их защитникам.

По приговору суда первой инстанции от 12 ноября 2019 г. (апелляционным постановлением от 16 декабря 2019 г. приговор оставлен без изменения) Е. и К. осуждены по ч. 1 ст. 172 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 9 апреля 2020 г. приговор и апелляционное постановление изменены в части назначенного осужденным наказания.

Адвокаты в защиту интересов осужденных в кассационных жалобах утверждали, что при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции было допущено нарушение права осужденных Е. и К. на защиту, выразившееся в рассмотрении дела в отсутствие осужденных и с участием защитников, назначенных судом в порядке ст. 51 УПК РФ, при наличии адвокатов, с которыми у осужденных было заключено соглашение на защиту. По мнению авторов жалоб, суд кассационной инстанции необоснованно отклонил ходатайства защитников об участии в рассмотрении дела посредством видеоконференц-связи.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение от 9 апреля 2020 г., указав следующее.

Как усматривается из материалов уголовного дела, судебные решения в отношении осужденных были обжалованы их защитниками, с которыми были заключены соответствующие соглашения, - адвокатами М. и Н. в суд кассационной инстанции, при этом адвокаты заявили ходатайство об участии в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции. Осужденные также выразили желание воспользоваться услугами данных адвокатов при рассмотрении дела в Первом кассационном суде общей юрисдикции.

Постановлением судьи Первого кассационного суда общей юрисдикции уголовное дело было назначено к слушанию на 26 марта 2020 г. в том числе с участием защитников - адвокатов М. и Н.

В связи с неявкой 26 марта 2020 г. адвокатов М. и Н. в судебное заседание оно было отложено на 2 апреля 2020 г. и в целях обеспечения прав осужденных на защиту назначены защитники в порядке ст. 51 УПК РФ.

Первый кассационный суд общей юрисдикции отказал в удовлетворении ходатайств адвокатов М. и Н. об их участии в рассмотрении дела посредством видеоконференц-связи в связи с тем, что в соответствии с ч. 2 ст. 401 УПК РФ правом на участие в судебном заседании кассационной инстанции путем использования видеоконференц-связи обладают лица, содержащиеся под стражей, или осужденные, отбывающие наказание в виде лишения свободы. Поскольку к данной категории лиц они не относятся, то оснований для обеспечения судом их участия в судебном заседании в режиме видеоконференц-связи не имеется.

В связи с объявлением в Российской Федерации нерабочих дней с 30 марта по 3 апреля 2020 г. слушание дела перенесено на 9 апреля 2020 г.

Между тем, отказывая в удовлетворении ходатайств адвокатов об их участии в рассмотрении дела в кассационном порядке посредством видеоконференц-связи, суд кассационной инстанции оставил без внимания, что в соответствии с п. 3 постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Совета судей Российской Федерации от 18 марта 2020 г. N 808 и п. 5 Постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Совета судей Российской Федерации от 8 апреля 2020 г. N 821 в целях противодействия распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции рекомендовано всем судам при наличии технической возможности инициировать рассмотрение дел путем использования систем видеоконференц-связи.

Дело было рассмотрено 9 апреля 2020 г. в отсутствие осужденных и с участием адвокатов, назначенных судом в порядке ст. 51 УПК РФ.

Замена участвующего по соглашению адвоката адвокатом по назначению предусмотрена в законе только как исключение из общего правила. Согласно ч. 3 ст. 50 УПК РФ в случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток со дня заявления ходатайства о приглашении защитника суд вправе предложить подозреваемому, обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае его отказа принять меры по назначению защитника в порядке, определенном советом Федеральной палаты адвокатов.

В связи с изложенным Судебная коллегия отменила определение судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 9 апреля 2020 г. и дело передала на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

 

Определение N 57-УД20-4

 

37. Если к моменту принесения сторонами замечаний на протокол судебного заседания полномочия председательствующего судьи прекращены, то суд апелляционной инстанции не освобождается от обязанности проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания с учетом поданных на него замечаний.

По приговору Обского городского суда Новосибирской области от 28 июня 2018 г. (с учетом изменений, внесенных апелляционным определением от 15 февраля 2019 г.) Л. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 декабря 2019 г. вынесенные в отношении Л. судебные решения изменены и исключено указание суда о взыскании с осужденного процессуальных издержек, в остальной части судебные решения оставлены без изменения.

В кассационной жалобе осужденный Л. просил об отмене состоявшихся судебных решений, обращая внимание на то, что замечания на протокол судебного заседания рассмотрены не были.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение от 15 февраля 2019 г., определение судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11 декабря 2019 г. и уголовное дело передала на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по уголовным делам Новосибирского областного суда, мотивировав свое решение следующим.

В силу требований ст. 260 УПК РФ сторонам предоставлена возможность в установленный законом срок в случае несогласия с содержанием протокола судебного заседания подать свои замечания, подлежащие рассмотрению председательствующим по делу судьей (по общему правилу), с последующим приобщением замечаний вместе с постановлением к протоколу судебного заседания.

Содержание замечаний, как и принятое по результатам их рассмотрения постановление, подлежит оценке судом апелляционной инстанции при проверке законности и обоснованности судебного решения, принятого по существу рассматриваемого дела (материала).

Из смысла закона и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных, в частности, в определении от 18 июля 2019 г. N 1917-О, следует, что само по себе нерассмотрение замечаний на протокол судебного заседания по каким-либо объективным причинам судьей суда первой инстанции не может расцениваться как нарушение права на защиту, поскольку не лишает стороны возможности при рассмотрении уголовного дела в суде апелляционной инстанции заявить ходатайство о подтверждении или об опровержении тех или иных имеющих значение для дела фактов и обстоятельств, относящихся к судебному заседанию суда первой инстанции, но не нашедших отражения или неверно отраженных в его протоколе, а суд апелляционной инстанции обязан в таком случае самостоятельно проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания с учетом поданных на него замечаний в совокупности с другими доказательствами и определить их влияние на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

При этом в ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, наделенным необходимыми полномочиями по проверке как решения суда первой инстанции, так и протокола судебного заседания стороны вправе изложить доводы о неполноте протокола, чему корреспондирует обязанность суда апелляционной инстанции самостоятельно оценить содержание протокола в совокупности с другими материалами дела и установить наличие или отсутствие оснований для отмены или изменения приговора либо иного проверяемого решения суда первой инстанции.

Таким образом, законодатель не допускает необоснованного уклонения суда от обязанности проверки доводов, содержащихся в принесенных замечаниях на протокол судебного заседания.

Несоблюдение данных требований закона следует рассматривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, ставящее под сомнение законность принятого судебного решения.

Согласно материалам уголовного дела, по сообщению председателя Обского городского суда замечания на протокол судебного заседания по уголовному делу по обвинению Л. рассмотрены не были в связи с удалением председательствующего судьи в почетную отставку.