Практика применения положений кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях

 

25. Срок давности привлечения к административной ответственности за нарушение требования, предусмотренного п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ, выразившегося в непредставлении ходатайства в антимонопольный орган о получении согласия на совершение сделки, исчисляется с момента осуществления такой сделки.

Общество приобрело у организации товарные знаки, права по администрированию доменного имени job.rn, а также исключительные права на базу данных работодателей и базу данных соискателей. При этом общество сочло, что балансовая стоимость приобретаемых нематериальных активов составляла менее 20% от балансовой стоимости всех нематериальных актив и основных производственных средств организации, и, соответственно, установленный п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ порог не был превышен, вследствие чего сделки совершены и исполнены без получения предварительного согласия антимонопольного органа.

Антимонопольный орган, получив информацию о данных сделках и об их исполнении, пришел к выводу, что общество было обязано получить предварительное согласие, вследствие чего в отношении него вынесено постановление о привлечении к административной ответственности по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ.

Не согласившись с указанным постановлением антимонопольного органа, общество оспорило его в арбитражном суде.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, заявленные требования удовлетворены.

Суды исходили из данных бухгалтерского учета участников сделок и пришли к выводу, что порог, установленный в п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ, не был превышен. Кроме того, по мнению судов, антимонопольным органом пропущен срок давности привлечения к административной ответственности, составляющий в силу ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ один год со дня совершения административного правонарушения. Суды сочли, что моментом совершения административного правонарушения следует считать дату заключения договоров между обществом и организацией.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила принятые судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав следующее.

Как следует из ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, непредставление в федеральный антимонопольный орган, его территориальный орган ходатайств, предусмотренных антимонопольным законодательством Российской Федерации, представление ходатайств, содержащих заведомо недостоверные сведения, а равно нарушение установленных антимонопольным законодательством Российской Федерации порядка и сроков подачи ходатайств влечет привлечение к административной ответственности в виде административного штрафа.

Пунктом 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ установлено, что в случае, если суммарная стоимость активов по последним балансам лица, приобретающего акции (доли), права и (или) имущество, и его группы лиц, лица, являющегося объектом экономической концентрации, и его группы лиц превышает семь миллиардов рублей или если их суммарная выручка от реализации товаров за последний календарный год превышает десять миллиардов рублей и при этом суммарная стоимость активов по последнему балансу лица, являющегося объектом экономической концентрации, и его группы лиц превышает четыреста миллионов рублей, то с предварительного согласия антимонопольного органа осуществляются следующие сделки с акциями (долями), правами и (или) имуществом: получение в собственность, пользование или во владение хозяйствующим субъектом (группой лиц) находящихся на территории Российской Федерации основных производственных средств (за исключением земельных участков и не имеющих промышленного назначения зданий, строений, сооружений, помещений и частей помещений, объектов незавершенного строительства) и (или) нематериальных активов другого хозяйствующего субъекта (за исключением финансовой организации), если балансовая стоимость имущества, составляющего предмет сделки или взаимосвязанных сделок, превышает 20% балансовой стоимости основных производственных средств и нематериальных активов хозяйствующего субъекта, осуществляющего отчуждение или передачу имущества.

Приведенное положение п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ предусматривает обязанность получения предварительного согласия антимонопольного органа при осуществлении определенных сделок. С учетом данной терминологии, отличной от применяемой в гл. 9 ГК РФ, на момент подписания обществом актов приема-передачи общество осуществляло сделки, и, при условии их соответствия вышеуказанным критериям обязано было получить предварительное согласие антимонопольного органа. С учетом изложенного, исчислять срок давности необходимо с момента осуществления сделки.

Кроме того, для целей п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ оценка стоимости активов по бухгалтерским балансам предполагает учет положений ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете", в соответствии с которым бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период. Соответственно, показатели бухгалтерского учета (отчетности), предусмотренные в п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ, должны быть достоверными, и, в частности, давать объективное (достоверное) представление о финансовом положении экономических субъектов.

Применительно к п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 октября 2006 г. N 53 "Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды" предполагается, что сведения, содержащиеся в бухгалтерской отчетности контролируемого субъекта достоверны, но антимонопольным органом может быть доказано, что данные сведения неполны, недостоверны и (или) противоречивы.

Антимонопольным органом в апелляционной жалобе приводились доводы относительно того, что перечень и балансовая стоимость активов, которые были приобретены обществом, определены антимонопольным органом верно, вследствие чего установленный п. 7 ч. 1 ст. 28 Закона N 135-ФЗ порог был превышен. Однако в постановлении апелляционного суда данные доводы фактически не получили оценки, суд ограничился выводом о пропуске срока давности. Арбитражный суд округа указанные нарушения не устранил в противоречие с требованиями ст. 286 АПК РФ.

 

Определение N 305-ЭС20-4034

 

26. Если условия договора долевого строительства ограничивают права участников долевого строительства, гарантированные им Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей", то такие условия образуют состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ.

Общество в соответствии с Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон N 214-ФЗ) заключило с физическими лицами договоры участия в долевом строительстве дома.

Установив, что в указанные договоры обществом были включены условия, ущемляющие права потребителя, установленные законодательством о защите прав потребителей, административный орган вынес два постановления о привлечении общества к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ, с назначением наказания в виде предупреждения по каждому постановлению. Также обществу были выданы два представления об устранении причин и условий, способствовавших совершению административного правонарушения.

По мнению административного органа, в указанные договоры участия в долевом строительстве дома обществом были включены следующие условия, ущемляющие права потребителя:

- п. 6.2., согласно которому гарантийный срок для объекта, за исключением технологического и инженерного оборудования, входящих в состав объекта, составляет 5 (пять) лет и начинает исчисляться со дня сдачи многоквартирного дома в эксплуатацию;

- п. 6.3., согласно которому в случае, если объект построен с недостатками, которые делают его непригодным для предусмотренного договором использования, то участник вправе потребовать от застройщика безвозмездного устранения недостатков в разумный срок.

Не согласившись с указанными постановлениями и представлениями административного органа, общество оспорило их в арбитражном суде.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, требования общества удовлетворены.

По мнению судов, законодателем отдан приоритет специальным нормам, регулирующим отношения в области долевого строительства, и нормы Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей" (далее - Закон N 2300-I) применяются только в том случае, если в какой-либо части правоотношения сторон по договору участия в долевом строительстве не урегулированы Законом N 214-ФЗ.

В соответствии с ч. 5 ст. 7 Закона N 214-ФЗ гарантийный срок для объекта долевого строительства, за исключением технологического и инженерного оборудования, входящего в состав такого объекта долевого строительства, устанавливается договором и не может составлять менее чем пять лет. Указанный гарантийный срок исчисляется со дня передачи объекта долевого строительства, за исключением технологического и инженерного оборудования, входящего в состав такого объекта долевого строительства, участнику долевого строительства, если иное не предусмотрено договором.

Согласно ч. 2 ст. 7 Закона N 214-ФЗ в случае, если объект долевого строительства построен (создан) застройщиком с отступлениями от условий договора и (или) указанных в ч. 1 ст. 7 Закона N 214-ФЗ обязательных требований, которые привели к ухудшению качества такого объекта, или с иными недостатками, делающих его непригодным для предусмотренного договором использования, то участник долевого строительства, если иное не установлено договором, по своему выбору вправе потребовать от застройщика: - безвозмездного устранения недостатков в разумный срок; - соразмерного уменьшения цены договора; - возмещения своих расходов на устранение недостатков.

На основании изложенного суды пришли к выводу, что положения чч. 2 и 5 ст. 7 Закона N 214-ФЗ носят диспозитивный характер и предполагают, в том числе указание иных условий, определяющих действия сторон в случае строительства застройщиком объекта с отступлением от условий договора, а также позволяют сторонам в договоре предусмотреть иной порядок исчисления гарантийного срока, что не нарушает права потребителя.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и отказала обществу в удовлетворении его требований в связи со следующим.

Условие п. 6.2 договора фактически уменьшает гарантийный срок, в течение которого потребитель имеет право предъявлять застройщику требования в связи с ненадлежащим качеством объекта долевого строительства, а именно - на период со дня ввода объекта долевого строительства в эксплуатацию до дня передачи объекта долевого строительства участнику долевого строительства, а условие п. 6.3 договора предусматривает единственный способ восстановления нарушенных прав потребителя - участника долевого строительства в случае, если объект долевого строительства построен с отступлением от условий заключенного договора, которые привели к ухудшению качества такого объекта.

Таким образом, указанные условия договоров ограничивают права потребителя, гарантированные ему Законом N 2300-I, а, соответственно, ущемляют права потребителя - участника долевого строительства.

Диспозитивный характер положений чч. 2 и 5 ст. 7 Закона N 214-ФЗ, на который сослались суды, допускающий указание в договоре участия в долевом строительстве иных условий, определяющих действия сторон в упомянутых случаях, ограничен Законом N 2300-I, гарантирующий потребителям определенный объем их прав. Право на установление иных условий договора не может рассматриваться как основание к ограничению предусмотренных законом прав потребителя. Диспозитивность специальных норм, регулирующих отношения в области долевого строительства, направлена, прежде всего, на защиту более слабой стороны отношений в строительстве, в частности физического лица - участника долевого строительства, и может применяться в этих целях, устанавливая для указанных лиц больший объем прав, чем предусмотрено законодательством о защите прав потребителей, улучшая тем самым положение потребителя, а не ухудшая его.

 

Определение N 307-ЭС19-24320

 

27. Срок давности привлечения к административной ответственности по ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ исчисляется с момента дополнительного расходования денежных средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.

Между учреждением и обществом был заключен государственный контракт на выполнение работ по текущему ремонту здания для нужд заказчика, условия которого о стоимости выполняемых работ стороны контракта изменили, подписав дополнительное соглашение к контракту.

Антимонопольный орган пришел к выводу, что действия общества по заключению дополнительного соглашения к контракту привели к дополнительному расходованию средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, и привлекло общество к административной ответственности, предусмотренной ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.

Не согласившись с указанным постановлением антимонопольного органа, общество оспорило его в арбитражном суде.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, заявленные требования удовлетворены.

Суды согласились с антимонопольным органом, что изменение условий контракта в нарушение требований подп. "б" п. 1 ч. 1 ст. 95 Закона N 44-ФЗ привело к дополнительному расходованию денежных средств бюджета Российской Федерации и пришли к выводу о наличии в действиях общества состава административного правонарушения по ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.

Вместе с тем суды признали незаконным и отменили оспариваемое постановление антимонопольного органа с учетом того, что годичный срок давности привлечения к административной ответственности за совершение вмененного правонарушения в силу ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ истек на момент вынесения антимонопольным органом указанного постановления. При этом суды исходили из того, что срок давности привлечения к административной ответственности подлежит исчислению с даты заключения дополнительного соглашения к контракту - момент изменения условий контракта.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в связи со следующим.

Частью 5 ст. 7.32 КоАП РФ (в действующей в спорный период редакции) установлена административная ответственность за изменение условий контракта, в том числе за увеличение цен товаров, работ, услуг, если возможность изменения условий контракта не предусмотрена законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок и такое изменение привело к дополнительному расходованию средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации или уменьшению количества поставляемых товаров, объема выполняемых работ, оказываемых услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд.

В силу ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении за нарушение законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (в том числе в части административных правонарушений, предусмотренных ст. 7.32 КоАП РФ) не может быть вынесено по истечении одного года со дня совершения административного правонарушения.

Исчисляя срок давности привлечения общества к административной ответственности с даты заключения дополнительного соглашения к контракту - момент изменения условий контракта, суды не учли, что, исходя из диспозиции ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ на дату подписания дополнительного соглашения к контракту отсутствовал такой квалифицирующий признак объективной стороны противоправного деяния, как дополнительное расходование денежных средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации. Следовательно, на дату подписания дополнительного соглашения к контракту отсутствовал состав административного правонарушения, ответственность за которое установлена ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.

Таким образом, пока не произошло дополнительного расходования денежных средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, само по себе изменение условий контракта не образует объективную сторону правонарушения, предусмотренного ч. 5 ст. 7.32 КоАП РФ.

Срок давности привлечения общества к административной ответственности за вмененное правонарушение подлежал исчислению с момента оплаты обществу работ по дополнительному соглашению к контракту и не истек на дату вынесения антимонопольным органом оспариваемого постановления.

 

Определение N 306-ЭС19-26558

 

Процессуальные вопросы

 

28. При рассмотрении спора с участием иностранного лица подлежит установлению юридический статус этого лица, определяемый по праву страны места его учреждения.

Между российским обществом (далее - заказчик) и немецким архитектурным бюро (далее - исполнитель) в лице владельца архитектурного бюро был заключен договор, согласно которому исполнитель принял на себя обязательства по разработке дизайн-проекта интерьера гостиничного комплекса с торгово-офисными помещениями.

Договор содержал оговорку, в соответствии с которой в случае, если стороны не достигнут согласия, то споры в установленном порядке передаются на рассмотрение в арбитражный суд.

В связи с невыполнением работ в установленный договором срок, заказчик обратился в арбитражный с иском о взыскании неосновательного обогащения в виде неотработанного аванса и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Определением суда первой инстанции, оставленными без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, производство по делу прекращено.

Суды, руководствуясь ст. 150, 151 АПК РФ указали, что архитектурное бюро ликвидировано в соответствии с законодательством Германии. Данный вывод был сделан на основе выписки из Центрального торгового реестра (из которой следует, что в Центральном торговом реестре данных на имя владельца архитектурного бюро нет), письма Архитектурной палаты Нижней Саксонии (в соответствии с которым владелец архитектурного бюро исключен из членов Архитектурной палаты Нижней Саксонии) и справки налогового консультанта (где указано, что владелец архитектурного бюро закрыл свой офис, в качестве архитектора больше не работает и согласно его заявлению в дальнейшем заниматься данной деятельностью не будет).

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело для рассмотрения по существу в связи со следующим.

В соответствии с ч. 3 ст. 254 АПК РФ иностранные лица, участвующие в деле, должны представить в арбитражный суд доказательства, подтверждающие их юридический статус и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2017 г. N 23 "О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом" (далее - постановление Пленума N 23), под юридическим статусом иностранного лица, участвующего в деле, следует понимать объем правоспособности и дееспособности иностранного лица, который определяется по его личному закону.

Юридический статус физического лица, занимающегося предпринимательской деятельностью без образования юридического лица в качестве индивидуального предпринимателя, определяется по праву страны, где такое физическое лицо зарегистрировано в качестве индивидуального предпринимателя; если это правило не может быть применено ввиду отсутствия обязательной регистрации, то применяется право страны основного места осуществления предпринимательской деятельности (ст. 1201 ГК РФ).

Юридический статус иностранного юридического лица подтверждается, как правило, выпиской из официального торгового реестра страны происхождения. Юридический статус иностранных лиц может подтверждаться иными эквивалентными доказательствами юридического статуса, признаваемыми в качестве таковых законодательством страны учреждения, регистрации, основного места осуществления предпринимательской деятельности, гражданства или места жительства иностранного лица.

Общество неоднократно заявляло, что архитектурное бюро не обладает статусом юридического лица по законодательству ФРГ, является частной практикой, а владелец архитектурного бюро - представителем так называемых свободных профессий (freiberufler).

Определение лица свободной профессии содержится в § 18 Закона ФРГ о подоходном налоге от 16 октября 1934 г. (Einkommensteuergesetz vom 16 октября 1934 г.; в редакции от 12 августа 2020 г.): "к деятельности лиц свободной профессии относится осуществляемая самостоятельно научная, художественная, литературная, образовательная или воспитательная деятельность, свободная занятость врачей, стоматологов, ветеринаров, юристов, нотариусов, патентных поверенных, инженеров-геодезистов, инженеров, архитекторов, коммерческих химиков, бухгалтеров, налоговых консультантов, консультирующих экономистов в сфере народного хозяйства и предпринимательства, аудиторов, налоговых консультантов, натуропатов, стоматологов, физиотерапевтов, журналистов, фоторепортеров, устных переводчиков, письменных переводчиков, пилотов и других подобных профессий".

Кроме того, законодательство Германии предусматривает, что все предприниматели с данными своих компаний в соответствии с § 1, 2, 8 Торгового кодекса Германии вносятся в Торговый реестр Германии.

Между тем представители свободных профессий (freiberufler) не вносятся в Торговый реестр согласно Торговому кодексу Германии.

Лица свободных профессий могут оформлять осуществление своей деятельности несколькими способами, выбор между которыми обычно зависит от желания такого лица. В зависимости от осуществленного выбора регулируется необходимость регистрации объединения лиц свободных профессий и его ответственность перед третьими лицами.

Указанные лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью посредством создания частной практики, подлежат регистрации в налоговом органе, следовательно, статус такого лица может быть подтвержден документами, полученным от налогового органа.

Таким образом, выписка из Центрального торгового реестра ФРГ не может являться надлежащим официальным документом, подтверждающим факт ликвидации частной практики лица свободной профессии.

Кроме того, в письме Архитектурной палаты Нижней Саксонии и справке налогового консультанта владелец архитектурного бюро фигурирует в качестве свободного архитектора, что лишь подтверждает довод заявителя о невозможности установления юридического статуса ответчика на основании выписки из Торгового реестра.

Таким образом, Судебная коллегия приходит к выводу, в соответствии с которым суды не дали оценку указанному выше доводу заявителя, ограничились констатацией факта ликвидации ответчика на основании представленной им выписки из Торгового реестра и, вопреки требованиям ч. 3 ст. 254 АПК РФ и разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума N 23, не приняли достаточных мер для надлежащего установления юридического статуса ответчика.

Также необходимо отметить, что Архитектурная палата Нижней Саксонии не является компетентным органом, обладающим полномочиями по подтверждению юридического статуса. Следовательно, письмо, представленное ответчиком, не является надлежащим доказательством по делу.

Письмо налогового консультанта, представленное ответчиком, также не может считаться официальным документом, подтверждающим изменение юридического статуса, поскольку налоговый консультант оказывает услуги в частном порядке.

Общество неоднократно приводило довод, в соответствии с которым владелец архитектурного бюро должен отвечать по обязательствам даже после прекращения деятельности архитектурного бюро, что, в свою очередь, свидетельствует о возможности рассмотрения дела при надлежащем уведомлении владельца архитектурного бюро. Данный довод не нашел отражения в судебных актах.

Между тем факт прекращения деятельности лица не является, сам по себе, основанием для неисполнения или автоматического прекращения обязательств такого лица, возникших в период его деятельности. В целях обеспечения баланса интересов участников экономических отношений законодательство и Российской Федерации, и ФРГ связывает правовые последствия прекращения деятельности субъектов с необходимостью соблюдения специальных юридических процедур и определения в рамках таких процедур судьбы возникших обязательств (процедуры ликвидации, банкротства, ответственности по обязательствам физического лица всем имуществом такого лица и т.п.)

Кроме того, по мнению общества, у судов отсутствовали основания для прекращения производства по делу, так как владелец архитектурного бюро был надлежащим образом уведомлен о подаче иска в компетентный суд, в судебном разбирательстве участвовал ее представитель.

Однако указанный выше довод общества также не получил надлежащей оценки.

 

Определение N 305-ЭС20-5788