Управление против исследования

 

Управление культурными ресурсами заключается в основном в сборе и оценке археологических сведений в районах, где это требуется из-за проведения строительных и подобных работ, например установка нефтяной бурильной установки или создание коридора для линий электропередачи. Часто такие районы бывают небольшими и в них нет культурных объектов или есть только часть памятника, но масштабные проекты иногда могут охватывать целые регионы или бассейны рек. Сам процесс управления культурными ресурсами и их защита подразумевают акцент на изыскания и ограниченные раскопки, на описательные исследования, целью которых является выполнение требований закона. Идентификация и сохранение археологических объектов иногда рассматривались как самая важная и единственная задача УКР (Лайп — Lipe, 1970). Такой описательный подход, лишенный теории, основан на том, что управленческие решения об использовании земли основаны на каталоге памятников региона. До недавнего времени контрактные агентства рассматривали археологию как дисциплину, способную на проведение частичных исследований. Памятники или районы выбирались по таким критериям, как неминуемость разрушения или доступность средств на сохранение. Агентства предполагали, что результаты каждого маленького проекта в итоге когда-нибудь станут частью чего-то большого и окончательного.

Хотя такие требования могут соответствовать основным направлениям управления культурными ресурсами, но наука, безусловно, не может этим довольствоваться (Кинг — T F. King, 1983). Описательная фиксация археологических памятников, лишенная какого-либо синтеза, противоречит более всего антропологической археологии, вошедшей в моду в 1960–70-х годах, с ее акцентом на эксплицитные исследовательские проекты и задачи (см. главу 3). Многие академические археологи рассматривают описательную «охранную» археологию, характерную для УКР, как совершенно несовместимую с проблемно-ориентированным исследованием. В результате сложилась опасная и неразумная тенденция делить археологов на два больших лагеря: академические исследователи, занимающиеся специфическими проблемами, с одной стороны, и контрактные археологи, вовлеченные в спасение памятников, УКР и переговорные процессы, с другой стороны.

Конечно, такое коварное разделение является сильным упрощением, при котором не признается важность археологии в рамках УКР. Эта археология, особенно реализуемая в крупных масштабах, предлагает уникальную возможность для того, чтобы ответить на основные вопросы о прошлом. Задача заключается в том, чтобы не упустить эту возможность и использовать ее в полной мере (рис. 18.3). Представление о том, что академическая археология в чем-то выше исследований в рамках УКР, в лучшем случае просто чепуха. Археология в Северной Америке является археологией УКР.

 

Рис. 18.3. Раскопки в рамках проектов УКР идут круглый год. Раскопки на памятнике Хауорт-Нельсон на юго-западе Пенсильвании холодными зимними месяцами проводились при обогревании под надувной крышей

 

Сегодня имеется постоянная обратная связь между развивающейся археологической теорией и методологией и реальностями контрактной работы. Многие проекты УКР меняют работу североамериканских археологов, частично благодаря разумным исследовательским планам и также потому, что они часто финансируются лучше, чем самые амбициозные академические проекты, — меняются не только изыскательские работы и раскопки, но также аналитическая и издательская части проектов (Эдовейсио и Карлисль — Adovasio and Carlisle, 1988; Уитлси и другие — Whittlesey and others, 1998). Проблемно-ориентированный подход рассматривает УКР как часть современной археологии со всем ее развитым теоретическим аппаратом для изучения и оценки прошлого.

Некоторые проекты УКР включали крупномасштабные археологические операции, и на изыскательские работы тратились миллионы долларов: трубопровод Техас — Калифорния, проект Долорес в Колорадо, проект долины Нижней Верде в Аризоне (Уитлси и другие Whittlesey and others, 1998), проект Хауорт-Нельсон на юго-западе Пенсильвании, проект Блэк Мэса на Юго-Западе (Гумерман — Gumerman, 1984). Во время реализации всех этих проектов были апробированы важные методологические подходы, которые стали новаторскими в археологии, а порой разрабатывались плодотворные теоретические концепции. Работы в рамках проектов УКР на исторических памятниках часто включали в себя крупномасштабные тщательнейшие раскопки, которые значительно повлияли на наше понимание прошлого (Джозеф — Joseph, 2002; Уитон — Wheaton, 1990).

Самые успешные из этих проектов были осуществлены большими частными компаниями, специализирующимися в области изучения воздействия на окружающую среду, или УКР-археологами с тесными связями с академическими институтами. Например, исследователи из Института археологии и антропологии при Университете Южной Каролины работают так, что их основные УКР-проекты реализуются в рамках академической археологии. Имея отличные технические возможности и превосходное бюджетное финансирование, они в состоянии проводить тщательные полевые и лабораторные исследования, которые недоступны для большинства академических исследований.

В своем долгосрочном проекте археологи накапливают огромное количество исходных материалов и прочей культурно-исторической информации и с помощью такого синтеза разнородный сведений получают детальную историческую информацию о юго-востоке США. Их усилия позволяют максимизировать ценность местных УКР-проектов и свести огромное количество данный, которые они получают, в общую базу данных и знаний большой интеллектуальной ценности (Андерсон — Сэссамэн — D. G. Anderson and Sassaman, 1996; Sassaman and Anderson, 1996). Потенциал такого рода работы и значительное ее влияние на методы и теорию исторической археологии были ярко проиллюстрированы Стэнли Саутом, который изучал комплексы артефактов и культурных процессов в Брансвик Тауне, Северная Каролина, и на других памятниках (Саут — South, 1977).

УКР-археология является единственным явным способом идентификации и документации быстро исчезающих археологических ресурсов в Северной Америке, то есты получения той самой информации, которая необходима для выполнения одной из основных задач археологии — изучение культурного процесса. Это не только вопрос экономических реалий, но также и возможность двигаться вперед в интеллектуальном плане, при этом выполняя требования индивидуальных контрактов.

 

Стратегии УКР-исследований

 

Притом, что УКР является основой археологических полевых работ в Северной Америке, главной проблемой является обеспечение качественного исследования. Несмотря на споры о различных подходах и, честно говоря, большое количество достаточно сомнительных исследований, УКР все же принесло методологическую пользу основным исследованиям, в частности больший акцент стал делаться на изучение структуры доисторических поселений, процедуры отбора образцов, применение компьютеров и, прежде всего, обследование памятников без раскопок. Основной методологический сдвиг произошел в трех сферах: в геоморфологии, безопасности и технологии (Грин и Доршук — Green and Doershuk, 1998).

Геоморфология. В УКР-проектах объединили геоморфологические знания с четырехмерными образами ландшафтов (время — четвертое измерение), для того чтобы лучше понять развитие древних ландшафтов и для обнаружения и оценки памятников, находящихся глубоко под землей. Например, в долине верхней части Миссисипи проводились длительные УКР-работы, в которых соединили изучение изменений ландшафта с палеоэкологией и археологией памятников, находящихся под землей. Результат: карты Позднего Висконсина и очертаний рельефа голоцена для 500 километровой полоски долины. Это является замечательной базой для точной оценки потенциала культурных ресурсов (Беттис — Bettis и др., 1996; другие ссышки см. Грин и Доршук — Green and Doershuk, 1998). Подобный подход был использован исследователями по программе культурных ресурсов в Форте Драм, штат Нью-Йорк (см. вставку «Практика археологии»). В прошлом большая часть военной базы была покрыта ледниковым озером Ирокезов, которое постепенно сокращалось в течение последних 10 000 лет. Нанесение на карту древних берегов позволило археологам моделировать доисторическое заселение, включая арктический, бореальный и следующий атлантический периоды.

Безопасность. Археологи всегда стакиваются с вопросами безопасности на раскопках, и исследователи в рамках УКР-проектов играют ведущую роль во внедрении высоких стандартов безопасности при полевык работах, что поставило археологию в один ряд по соответствующим стандартам безопасности с такими областями, как строительство, бурение и проектирование. Правила Администрации по профессиональной безопасности и здоровью и различные местные законы могут быть вполне приемлемыми при проведении археологических полевык работ. Например, в случаях, когда нужно определить наличие культурных ресурсов в районах с мощными почвами и произвести больше геоморфологических изысканий, приходится прокладывать более глубокие траншеи. Если они глубже 1,2–1,5 метра, то их следует укреплять для обеспечения безопасности рабочих. В некоторых случаях археологам приходится оценивать памятники, которые могут содержать токсичные отходы, и тогда полевые рабочие должны надевать защитную одежду.

Технологии. УКР-археологи играют ведущую роль среди своих коллег по использованию высокотехнологичных устройств дистанционного поиска, компьютерных баз данных и систем управления данными. Вследствие острой необходимости быстро обнаружить и идентифицировать памятники в проектах в рамках УКР для обнаружения памятников и других объектов часто используются георадары, магнитометры и исследования методом сопротивлений, не прибегая к долгосрочным раскопкам. Все археологи сталкиваются с проблемами хранения данных и введения информации в научный оборот, а при больших объемах УКР работ эти проблемы становятся особенно актуальными. УКР-археологи играют лидирующую ролы в инновационном использовании компьютерных баз данных и программ управления данными при решении этих проблем (см. обсуждение проблем управления ниже). Географические информационные системы также широко используются во многих УКР-проектах, то же касается и технологий защиты памятников (Грин и Доршук — Green and Doershuk, 1998).

 

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ