Принцесса из хок фаном ди, таинланд, 1984

Чарльз Хогхэм из новозеландского университета Отаго является одним из ведущих мировых специалистов по археологии Юго-Восточной Азии. Работая в тесном сотрудничестве с тайскими археологами, он сделал эффектные открытия: древние земледельческие селения, в которых возделывали рис, и хорошо сохранившиеся поселения бронзового века. В 1984 году он начал раскопки большого кургана Хок Фаном Ди в пойме реки Бэнг Пэконг. Из предыдущих тестовых раскопок, выполненных тайскими коллегами, он знал, что культурный слой находится на глубине 9 метров, а курган покоится на раковичных залежах. Во время пробного раскопа Хигхэм нашел «пустые глазницы доисторического человека», поэтому он предполагал, что, возможно, найдет захоронение.

После вскрытия самых верхних слоев на глубине 1 метр он дошел до более легких (светлых) песчаных почв. Он тщательно очистил поверхность слоя и обнаружил контур, свидетельствующий о засыпке могилы. Вскоре раскопщики открыли ряд могил рядом с основанием возвышающейся платформы со строением. Их лопаты открыли стенки замечательно отполированных черных сосудов, многие из которых были украшены криволинейными узорами. Возбуждение Хигхэма усилилось, когда он обнаружил четырнадцать могил. С платформы «я мог видеть ряд скелетов, останки мужчин, женщин и детей, даже крохотную могилу с перемешанными костями двух новорожденных, возможно, близнецов» (Хигхэм — Higham, 1996:283).

Раскопки углубились и достигли большого погребального помещения, была раскрыта пирамида круглых глиняных цилиндров, из которых когда-то должны были сделать горшки. Когда эту пирамиду убрали, то нашли скелет тридцатилетней женщины, ее лучезапястные мышцы (wrist muscles) были хорошо сформированы, возможно, сделаны из смеси глин. У нее были один или двое детей. Ее грудь была покрыта мелкими бусинками из раковин, а также имелось ожерелье из крупных белых продолговатых бусин. Хигхэм поднял верхнюю часть тела единым блоком с почвой и препарировал его в лаборатории. Там он нашел 120 787 бусин из раковин, они, когда были сшиты вместе, образовали две части изысканной верхней одежды. Должно быть, одежды принцессы сверкали на солнце. О ее богатстве и высоком социальном положении можно судить по результатам экспертизы технологии изготовления горшков, что подтверждается и блестящей полированной галькой, найденной у ее ног, и разбитыми сосудами, покрывавшими опять же ее ноги. Всего в двух метрах от нее Хигхэм нашел еще одну похожую могилу, покрытую кучей глиняных цилиндров, это была могила пятнадцатимесячного ребенка. Ребенок был украшен так же, как и его мать, и рядом с ним лежала маленькая наковальня, используемая в гончарном деле, уменьшенная копия тех, что применяются взрослыми. Хигхэм убежден в том, что ребенок в этой могиле — это дочь принцессы.

К моменту завершения раскопок, шесть месяцев спустя, Хигхэм обнаружил еще 139 захоронений от семнадцати до двадцати поколений специалистов-горшечников, торговавших горшками в обмен на экзотические украшения из раковин. Но ни одно из них не могло сравниться с великолепием могилы принцессы из Хок Фаном Ди.

 

 

Планирование раскопок

 

Раскопки являются кульминационным моментом исследования археологического памятника. Во время раскопок получают данные, которые нельзя получить иным образом (Баркер — Barker, 1995; Хестер и другие — Hester and others, 1997). Подобно историческому архиву, почва археологического памятника является документом, страницы которого нужно расшифровать, перевести и интерпретировать, перед тем как написать точный отчет об обитателях памятника.

Не следует забывать, что раскопки — это разрушение. Археологические слои, так осторожно препарированные во время раскопок, разрушаются навсегда, а их содержимое перемещают. Здесь мы снова видим кардинальную разницу между археологией, естественными науками и историей. Ученый может легко воспроизвести условия своего эксперимента, историк может вернуться к архивам и произвести переоценку событий в жизни какого-либо политика. Но все, что остается у нас после раскопок, — это находки из траншей, оставшиеся нетронутыми части памятника, фотографии, рисунки, заметки, в которых зафиксированы наблюдения раскопщиков для вечности. Таким образом, точное фиксирование и наблюдения являются жизненно важными в повседневной работе археолога, не только ради точности собственного исследования, но и потому, что они создают архив археологической информации, к которой могут обратиться другие люди. Археологические памятники являются невозобновляемыми ресурсами. Поэтому ненаправленные раскопки бесполезны, так как осуществленные и значительные наблюдения будут похоронены в массе ненужных мелочей. Любые раскопки должны проводиться на основе здравого исследовательского проекта, целью которого является решение четко определенных задач.

 

 

Исследовательские проекты

 

Археологические раскопки не есть рытье по какой-то формуле, это тщательно управляемый процесс, при котором постоянно требуется творческое мышление. Имеются общие методики раскопок, но единственная подходящая зависит от памятника и этапа раскопок. Раскопки некоторым образом сопровождаются переговорным процессом, при котором достигается разумный компромисс между археологами и социальными либо коммерческим запросами современного общества. Необходимы специальные проекты исследований, учитывающие все нюансы их проведения (рис. 9.1).

 

Рис. 9.1. Раскопки по горизонтальной сетке укрепленного холма в Дейнбюри, Англия. Это исследование проводилось в течение многих лет, и его проекты постоянно модифицировались

 

Стоимость раскопок настолько велика, что сегодня проблемно-ориентированные раскопки являются скорее правилом, чем исключением, а лабораторные работы являются частью непрерывного процесса для оценки задачи исследования. Горы находок и записей, собранных во время даже короткого полевого сезона, включают сбивающую с толку массу взаимосвязанных фактов, которые исследователь должен оценивать и переоценивать в процессе изучения — в процессе постоянного рассмотрения предположений и гипотез, корреляции наблюдений и переоценки интерпретаций археологических свидетельств. Находки и планы являются основой стратегии исследователя, и они оказывают влияние на планы будущих полевых работ, они — основа постоянной переоценки целей исследования. Потребность в разумном планировании и проекте приобретает еще более острый характер при экологическом исследовании в археологии, при котором археологи пытаются понять изменения в человеческой культуре относительно природных систем, в которых обитает человек. Во многих отношениях проект исследования напоминает бизнес-план — это общая программа исследования.

Для примера рассмотрим раскопки памятника Костер в Иллинойсе. Это одни из самых больших и сложных академических раскопок, предпринятых в Северной Америке. Конечно, Костер не является единственным долговременным и четко стратифицированным поселением, но об этом памятнике имеются наиболее полные публикации.

 

 

Памятник Костер

 

Памятник находится в нижней части долины реки Иллинойс и представляет собой скопление 26 доисторических слоев обитания, возраст которых колеблется от 10 000 лет до приблизительно 1100–1200 годов нашей эры (Струвер и Хойтон — Struever and Hoiton, 1979). Богатство памятника стало очевидным в 1968 году, и там начались крупномасштабные раскопки. В раскопках принимали участие три археолога и шесть специалистов по другим дисциплинам, включая зоологию и ботанику. Все они пользовались компьютером лаборатории. Даже поверхностный осмотр памятника показал, что здесь требуется тщательно разработанный план исследования, чтобы максимально использовать фонды и обеспечить адекватный контроль над данными. При разработке проекта Джеймс Браун и Стюарт Струвер (James Brown and Stuart Struever, 1973) хорошо понимали, что имеется большое количество сложных переменных, которые нужно держать под контролем, и также нужно четко определить процедуру выборки и размеры собираемых единиц. Они столкнулись со значительными трудностями. Тринадцать культурных горизонтов Костера изолированы друг от друга наносными стерильными почвами, и каждый из них может рассматриваться как отдельная задача при раскопках и анализе, как отдельные памятники, хотя эти тринадцать слоев накладываются друг на друга. Поскольку сам памятник имеет толщину свыше 9 метров, то, как и при любых крупномасштабных раскопках, возникли технические проблемы. Одной из возможных стратегий было создание проверочных траншей, извлечение образцов из каждого уровня и анализ диагностических артефактов и культурных объектов.

 

Рис. 9.2. Общий вид раскопок памятника Костер на юге Иллинойса

 

Но такой подход, хотя и будучи дешевым и распространенным, был неадекватным по отношению к выдвинутой раскопщиками системной модели для изучения возникновения обработки почвы и культурных изменений в нижней части долины Иллинойс. Чтобы раскопщики могли не только понять, какими были жилые зоны в каждом слое проживания, но и сделать выводы о процессах культурных изменений после детального изучения последовательных перемен в видах деятельности, нужны были крупномасштабные раскопки для раскрытия каждой жилой поверхности.

Зная масштабы раскопок, Браун и Струвер понимали необходимость налаженного обмена информации с памятника. Для получения максимального количества информации, несомненно, требовалось изменить метод раскопок во время полевого сезона. Для того чтобы добиться такой гибкости, они объединили раскопки со сбором информации в систему данных (рис. 9.3). Категории данных — кости животных, артефакты, остатки овощей — обрабатывались в поле, сведения об анализах вводились через терминал удаленного доступа в компьютер в городе Эванстон, штат Иллинойс, находящемся далеко от места раскопок. Образцы пыльцы и почв отправляли прямо в лаборатории. Результаты работы такой системы оказались весьма ценными. Утомительный анализ артефактов и остатков пищи проводился на памятнике, а затем данные доводились до сведения раскопщиков не через месяцы, а через считаные дни. План исследования можно было менять прямо в поле, после консультации с членами группы. Комбинация быстрого обмена данными, методов тщательного сбора образцов, методов флотации (глава 13) сделала проект в Костере наглядным примером эффективного исследовательского проекта в археологии.

 

Рис. 9.3. Система обмена данных на памятнике Костер. Источник: Стюарт Струвер и Джеймс Браун «Организация исследования: пример из Иллинойса»

 

Начиная с 70-х годов стремительное развитие компьютерных технологий привело к тому, что пример памятника в Костере выглядит достаточно скромно по сравнению даже с небольшими сегодняшними раскопками и исследованиями. Появление Интернета и портативных компьютеров позволяет раскопщикам постоянно находиться на связи с удаленными лабораториями, разрабатывать цифровые карты, планы и стратиграфичекие профили и почти мгновенно находить диаграммы местоположений. Но Костер по-прежнему остается прекрасным примером идеальной модели исследования.

 

Типы раскопок

 

Археологические раскопки требуют достижения оптимального баланса между двумя, зачастую полярными обстоятельствами, — скажем, необходимостью, с одной стороны, разрушать какие-то сооружения, а с другой — получить максимальное количество информации о прошлом, либо добиться необходимых фондов для проведения раскопок либо удовлетворить сиюминутные потребности общества. Если раскопки проводятся, то их окончательной целью является получение трехмерного документа (record) об археологическом памятнике, в котором будут зафиксированы различные артефакты, здания и другие находки, корректно размещенные по их происхождению и контексту во времени и пространстве. И после того, как этот этап завершен, документ должен быть полностью опубликован в целях сохранения информации для потомков.